Лорд Лондона

Кто-то дотронулся до меня, я схватил его за руку и дернул к себе, готовый разорвать всем глотки за то, что они подошли слишком близко ко мне и Ческе.

— Арти, это Чарли. Вам нужно уйти подальше от огня.

Я смотрел в карие глаза кузена, пытаясь заставить свой мозг успокоиться.

— Ее нет. Черт, ее больше нет! — взревел я. Потребность уничтожить того, кто это сделал, полностью поглотила меня. Я крепче прижал к себе Ческу. Она была такая теплая. И все еще в моих объятиях. Моя девчонка из Челси. Единственная девчонка, которая когда-либо могла пробиться сквозь тьму и мрак, терзавшие мое гребаное полумертвое сердце.

— Арти, шевелись. — Чарли взял меня за руку и поднял на ноги. Я еще крепче прижал к себе Ческу и двинулся к машинам. В глазах стояла красная пелена. Я не мог дышать, каждый чертов вдох ощущался, будто я вдыхаю кипяток.

Я поднял глаза и увидел Веру, обнимающую Ронни, ее чертовы глаза смотрели на Ческу в моих руках. Я огляделся, видя бушующий огонь и тела на земле. Фредди и Винни бегали вокруг, вытаскивая людей из огня. Эрик обнимал Бетси и Джина. Ческа обмякла в моих гребаных руках.

Вся жизнь улетучилась из моих вен, и в этот миг я сам стал смертью. Я стал ничем иным, как злом, местью — всем, чего я мог желать. Горький, вызывающий привыкание вкус жажды крови наполнил мой рот.

До моих ушей донесся шум, и я опустил взгляд. Я замер, когда веки Чески затрепетали, а ноги и руки пошевелились.

— Ческа, — прохрипел я, и ее глаза, наконец, открылись. Она моргнула, а потом эти чертовы зелено-карие глаза посмотрели на меня.

— Артур, — сказала она удивленно, но я видел, что туман в ее голове рассеивается с каждой секундой. Потом ее глаза распахнулись, и она снова посмотрела на контейнер, на языки пламени, поднимающиеся все выше, и на последний из ночных фейерверков, угасающий в небе над нами.

— Девушки, — прошептала она, вырываясь из моих рук, пока ноги не коснулись земли. — Те девушки! — она попыталась вернуться к контейнеру. Но я крепко держал ее за талию. Она повернулась, тяжело дыша. Я никогда больше не позволю ей отойти от меня. — Артур! — закричала она, пытаясь вырваться из моей хватки. — Те девушки!

— Они мертвы, — сказала Бетси позади нас. Я услышал чертовски мучительный вопль Ронни. Она все еще была в объятиях своей подруги, рыдала, прижимая к себе Веру, как будто завтрашний день не наступит. — Никто из них не выжил после взрыва, — сказала Бетси, когда фургоны начали подъезжать и наши солдаты прибывали, чтобы разобраться с этим дерьмом. Мне нужно чертово доказательство того, кто это был. Чтобы я мог обезглавить ублюдков, которые напали на нас, раз и навсегда. Чтобы я мог уничтожить их, разорвать на части.

Никто не смеет трогать мое.

Никто не смеет трогать мою женщину!

— Уходим. — Я потащил Ческу, брыкающуюся и отбивающуюся от меня, обратно к машине. Я втолкнул ее внутрь, кивнув Вере, чтобы она тоже посадила Ронни в нашу машину. Солдаты выходили из фургонов. Их глаза побагровели, когда они увидели кровавую бойню. Сегодня вечером я поговорю с Сэмми и выясню, что ему известно.

Солдаты смотрели на меня, пока я стоял у своей машины.

— Уберите здесь все, но обыщите территорию в поисках каких-либо доказательств того, кто это сделал. Я заплачу кучу денег любому из вас, кто даст мне наводку или ответ. — Я встретился с каждым из них взглядом. — Кто-то пытается нагадить нашей фирме. Теперь они покушались на мою семью, и это уже не просто гребаная детская игра, а самая настоящая война. Смотрите в оба и найдите мне ублюдков, которые подумали, что будет разумно связываться со мной.

Я сел в машину и позвонил Чарли.

— Выстави людей вокруг нашего дома. Ни один ублюдок, кроме членов семьи, не входит и не выходит. Мы собираемся все вместе — скажи всем, чтобы собирали чемоданы и тащили свои задницы в церковь.

— Понял, Арт, — Чарли повесил трубку.

Ческа смотрела в окно на горящий контейнер, не сводя глаз с единственной девчонки, которую им удалось вытащить. Но она тоже уже была мертва. Я обнял Ческу за шею и притянул к себе. Повернув ее лицо к себе, схватил за щеки и поцеловал в дрожащие губы. Слезы потекли по ее лицу, и я почувствовал на языке соленый вкус.

— Ты жива, — сказал я, чувствуя, как часть расплавленного гнева внутри меня превращается в дым от того, что она была здесь, рядом со мной, чертовски живая.

— Эти девушки... — сказала Ческа, ее дыхание сбилось. — Она покачала головой. Взяла меня за руку и, черт возьми, изо всех сил сжала мои пальцы. — Та, которую мы вытащили… — Она закрыла глаза, и снова потекли слезы. — Она была похожа на Фрейю. На минуту… — Ее подруга, чье горло было перерезано у нее на глазах. — Я пыталась спасти ее. Мне нужно было спасти ее. — Ческа подняла глаза и посмотрела на Ронни. Она потянулась через сиденье и схватила ее за руку. — Ронни…

— У них было клеймо, — сказала Ронни всем нам и никому одновременно. Ее темные глаза были, как чертово стекло, кожа побледнела. Вера крепче прижала подругу к себе, целуя ее в лоб, но Ронни, черт возьми, потерялась в прошлом. Запертая в тех днях, когда она жила в гребаной клетке, заклейменная точно так же, как те девушки, от которых теперь остались только пепел и обугленные останки.

— Я познакомилась с ними в ночном клубе, — сказала она, и Ческа напряглась. Ронни встретилась с ней взглядом. — Я пробралась туда, будучи несовершеннолетней. Встретила их в баре. Они угостили меня выпивкой. Предложили мне работу, сказав, что им все равно, что я слишком молода. — Голос Ронни был напряженным и слабым, но она продолжала говорить. Она, черт возьми, изливала свое прошлое на заднем сиденье «Бентли», пока он вез нас туда, куда никто не посмел бы за нами прийти. Единственное гребаное место, где я мог бы защитить нас.

Чертова крепость моей семьи.

— Я была слишком юной, — сказала Ронни. — Я сказала, что им нужно поговорить с моими родителями. — Ронни сглотнула, словно подавилась каменным комком. — Я не знала, что у моего отца были проблемы с азартными играми. Я не знала, что он накопил тысячи фунтов долгов у ростовщика. — Она покачала головой. — Только это был не ростовщик. Это была фирма, организация. — Ронни посмотрела на сосредоточенное лицо Чески. — Стая демонов, притворяющихся хорошими людьми.

— Что они сделали? — спросила Ческа.

Вера притянула Ронни к себе, и та продолжила:

— Они подошли к нашей двери. Я думала, что они пришли получить разрешение на мою работу, чтобы я могла помочь своей семье заработать. Мы были бедны, — Ронни уставилась в окно. — Но мы были счастливы. Когда папа открыл дверь, я поняла, что что-то случилось. Его голос задрожал, и мама тоже поняла, что что-то не так.

Свободная рука Ронни сжала бедро Веры.

— Они пришли туда, чтобы предложить моему отцу сделку: долг прощен, если он отдаст меня. Если родители позволят им забрать меня.

— Сколько тебе было лет? — спросила Ческа.

— Семнадцать, — сказала Ронни. — Отец, конечно, сказал «нет». Моя мама кричала и молила Бога спасти нас от их зла. Но он не помог. — Голос Ронни стал хриплым. — Они их расстреляли. — Воздух в машине наполнился ненавистью и яростью. Не только от меня, но и от Веры, Ронни, и, судя по тому, как сжались ее губы, от Чески тоже. — Они поставили их на колени и убили. Расстреляли их за отказ продать меня.

— Кто мог это сделать? — спросила Ческа, ее наивность в этой жизни давала о себе знать. — Какой человек продаст своего ребенка? Свою семью?

— Я бы сказала, что, по крайней мере, половина этого контейнера были платой отчаявшихся или дерьмовых родителей за свои долги, — холодно сказала Ронни.

— Нет, — сказала Ческа, но Ронни кивнула.

— Похищенные, плата за долги, беглянки, проститутки. Называй, как хочешь. Они делают людей уязвимыми или охотятся на уже слабых.


Ческа посмотрела на меня и по моему невозмутимому лицу поняла, что это правда. Мы держались подальше от такой работы, но это все равно процветало в лондонском преступном мире. Секс и торговля людьми — это беспроигрышная лотерея. Куча гребаных денег гарантирована.

— Куда... — Ческа расправила плечи. — Куда ты попала потом? Что с тобой случилось?

— Меня продали. На рынке...

— Рынке?

— Как скот, — выплюнула Вера, вытирая ладонями щеки Ронни. — Выставляли на показ, чтобы люди покупали их в качестве рабов для уборки, траха или чего угодно другого. — Знаменитый гнев Адли пульсировал в голосе Веры. Она злилась на то, через что прошла ее подруга.

— Куда они тебя отвезли? — спросила Ческа. — За границу?

Ронни убедилась, что Ческа смотрит прямо на нее, когда сказала:

— Найтсбридж.

— Но… что? — прошептала Ческа.

— Меня держали в клетке, в подвале в Найтсбридже. Меня насиловала и била пара, у которой был пунктик на боль. Долгие годы я служила им, давала все, что они хотели от меня. Пока они не уехали по делам, а человек, наблюдавший за их домом, не получил сердечный приступ и не умер у меня на глазах.

— Ты сбежала, — сказала Ческа с гордостью за Ронни в голосе.

Ронни кивнула.

— Я была из Ист-Энда. И знала только одну семью, которая могла мне помочь. Знала только одну группу людей, которые могли бы защитить меня и, возможно, помочь мне привлечь моих похитителей к ответственности. — Ронни ухмыльнулась и посмотрела прямо на меня. Я вспомнил тот день, когда она появилась на пороге нашего дома, вся в синяках, но сказала, что сделает для нас все, что угодно, если мы ей поможем. — Я знала, что полиция мне не поможет. — Она улыбнулась еще шире. — Итак, я попала к хорошим ребятам.

— Хорошим ребятам, — эхом отозвалась Ческа и встретилась со мной взглядом. Взгляд, который она бросила в мою сторону, заставил мои гребаные легкие гореть. Она знала. Моя девчонка понимала это, потому что сделала то же самое.

— И они помогли мне. Помогли найти эту парочку и позволили отомстить.

— Эта пара… они не сказали тебе, кто продал тебя им? Что за организация?

— Там все под прикрытием, — сказала Вера. — Чертов лабиринт прикрытий. Хорошо продуманные обманные маневры.

— Мой отец взял ее на работу в одно из наших предприятий, — сказал я, и краска медленно вернулась к лицу Ронни. — Подняв архивы о ней, мы узнали, что в детстве она была хакером. После этого отец Веры взял ее под свое крыло.

— Она сразу же привлекла мое внимание. — Вера поцеловала подругу в губы. — Тогда я ее и покорила.

Ческа тяжело вздохнула.

— Это то, что они сделали бы со мной? — спросила она, осознав реальность и серьезность своего положения. — То же, что и с этими девушками, если бы я не нашла тебя в твоем клубе... — Она повернулась ко мне, и выражение ее лица, этот гребаный взгляд вывернул мою душу наизнанку, снова превращая трещину в груди в гребаный каньон. — Хороших ребят, — сказала она, используя слова Ронни. Она придвинулась ближе и прижалась ко мне так, как будто могла объединить нас в одного гребаного человека.

— Они застрелили моего отца и Хьюго так же, как застрелили твоих родителей, — сказала Ческа Ронни. Потом прижала руку к моей щеке. — Но ты спас меня, Артур. Ты спас меня от этой ужасной жизни. Спас меня от того, что Ронни пришлось терпеть так много лет. — Ческа взяла Ронни за руку. — Ты мой герой.

Ронни поцеловала руку Чески, а затем откинулась на спинку сиденья. Ронни встретилась со мной взглядом.

— Они наращивают обороты, — устало сказала она, имея в виду торговцев. Ронни бросила быстрый взгляд на Ческу, а я так крепко обнял свою женщину, что, казалось, она не сможет дышать. Им нужна была Ческа.

Они знали, что она со мной.

Я не знал откуда, но они, черт возьми, знали, что она со мной.

Вера и Ронни, должно быть, подумали то же самое, потому что на их лицах застыло грозное выражение. Им нравилась Ческа. Черт, они любили ее, и не только потому, что она была моей.

Они ее не получат. Я поклялся себе, что они никогда не получат ее.

Ческа не отходила от меня, когда мы подъехали к церкви. Я не отпускал ее, пока мы не вошли внутрь и не сели в гостиной. Один за другим члены моей семьи возвращались домой вместе со своими сумками. Мы все останемся здесь до тех пор, пока ублюдки, которые связались с нами, не будут пойманы.

Никто не произнес ни слова, пока мы сидели в комнате. Ческа сидела у меня на коленях. Я смотрел на ножи в ее руках, пока она изучала подарок Ронни. Ее пальцы гладили сталь и замысловатые узоры на рукоятках.

— У меня еще есть ножны для тебя, — сказала Вера, кивая на клинки в руках Чески.

— Ножны? — спросила Ческа.

— Чтобы прятать их, — Вера показала на рукава и низ брюк. — Они лежат ровно, так что никто не узнает, что они у тебя. Это даст тебе время спланировать побег.

Ческа кивнула, но ее глаза расширились. Потом я увидел, как что-то промелькнуло на ее лице. Что-то, чего я никогда не видел в ней раньше — чертова тень, вспышки тьмы.

Тьмы, которая соответствовала моей собственной.

Телефон зазвенел у меня в кармане. Я вытащил его, ожидая увидеть сообщение от Майки о том, что полиция подкуплена и док чист. Вместо него было сообщение, отправленное с зашифрованного номера.

Я открыл его, пока Эрик и Чарли рассказывали о том, что Майки уже нашел, а остальные слушали. Ческа была занята тем, что снова и снова вертела в руках свои клинки, а я сосредоточился на присланном видео.