Лорд Лондона

Теперь я думала о своей жизни. Странный и незнакомый путь, который теперь предстал передо мной. Выстроенный из крови и смертей тех, кого я любила. Меня охватывало беспокойство... но не тогда, когда я думала об Артуре, идущем рядом. Держа меня за руку.

С ним я была спокойна.

— Я люблю его, — повторила я, на этот раз громче, с большей уверенностью. — Я всегда любила его. Больше никого. Только его. — Я рассмеялась, не заботясь о том, как жгло порез на губе. Я слишком долго таила в себе это признание, никогда не говоря об этом ни одной живой душе. Но сейчас я исповедовалась так же честно, как католический паломник, изливающий душу священнику.

Казалось вполне уместным, что исповедь происходила в перестроенной церкви и, по иронии судьбы, о человеке, которого уподобили самому дьяволу.

— Хорошо, — сказала Вера, и я поймала ее мимолетную улыбку. Может быть, она не такая уж грозная, какой себя показывает.

— А теперь перейдем к другим вопросам. — Ронни достала из кармана листок бумаги и положила передо мной фотографию. Мне потребовалось несколько минут, чтобы отвлечься от уголька надежды, вспыхнувшего в моем разбитом сердце. На снимке был какой-то знак, клеймо на чьей-то коже. Он был круглым, с V-образной фигурой внутри. — Ты узнаешь его?

— Нет, — сказала я, нахмурившись. — А должна?

— Это было на твоих нападавших, — сказала Бетси, затем внимательно посмотрела на Ронни.

Ронни села и сняла пиджак и жилет. Она расстегнула галстук, несколько верхних пуговиц рубашки и сняла ее. Ее темная кожа была гладкой, красивого насыщенного цвета, если не считать небольшого клейма на лопатке. Я наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, и замерла. Это был знак с фотографии. Тот же, что был на нападавших.

— Ты когда-то работала на них? — спросила я, чувствуя, как страх наполняет мои мысли.

Ронни резко повернула голову, и ее темные глаза стали ледяными.

— Я не работала на них, Чес. Я была у них в плену.

— Что?

В комнате было тихо и напряженно, пока Ронни одевалась. Надев пиджак, она села на кровать.

— Это история для другого раза, но меня похитили, — Вера взяла Ронни за руку. Ронни крепко сжала ее пальцы. Если не считать этого красноречивого жеста, Ронни была непроницаема и казалась непоколебимой. — Меня продали, Чес. Меня сделали шлюхой и рабыней. — Желчь подступила к горлу. Ронни глубоко вздохнула. — Меня спасли Адли. Взяли в свою фирму. — Она указала на фотографию клейма. — С тех пор я ищу этих ублюдков. — Она подняла на меня глаза, в ее взгляде было обещание. — А когда я их найду, то убью. Всех до единого.

— Их невозможно отследить, — объяснила Вера. — Они редко оставляют после себя какие-либо следы. Никто не знает, кто они. Мы близки ко многим криминальным семьям и организациям по всему Лондону. Черт возьми, по всей Великобритании. Их никто не знает.

— Твоя видеозапись была первой уликой, которая появилась у нас за последние годы, — сказала Бетси. — Мы надеялись, что ты сможешь пролить хоть какой-то свет.

Я отрицательно покачала головой.

— Я понятия не имею, кто они. — Я сделала паузу, когда кое-что пришло мне в голову. — Мой отец. Эти мужчины упомянули, что мой отец и Хьюго задолжали им деньги. Что они не заплатили им за какую-то ссуду. — И еще одна мысль посетила меня. — Печенье «Харлоу»? Кто сейчас им занимается? Неужели меня ищут? Полиция?

— Совет директоров вмешался в бизнес твоей семьи. На данный момент они его прикрыли. Но ты официально считаешься пропавшей без вести. — Вера улыбнулась и добавила: — Мы натравили копов, чтобы увести их подальше от нас. Это дает нам немного времени, чтобы разобраться, с кем именно мы имеем дело.

— Артур не остановится, пока не найдет их. Они посмели взять то, что принадлежит ему. Значит, они все умрут. Таков его закон.

— Ему… — сказала я, наслаждаясь тем, как это прозвучало, когда сорвалось с моего языка. Мне это слишком нравилось.

— Признает он это или нет, но ты принадлежишь ему, — сказала Бетси с озорным выражением на лице. — Все это время он спал. И настало время его разбудить.

В голову тут же пришла мысль.

— Компьютеры моего отца. Его рабочая электронная почта. Его телефон. Его ноутбук. Может быть, это поможет. И Хьюго тоже. Они должны были с кем-то общаться. Где-то должно быть что-то, что может дать зацепку.

— Хорошая мысль, дорогая. — Ронни вытащила телефон. — Я распоряжусь, чтобы их привезли мне.

Пока Ронни печатала что-то на своем телефоне, я наблюдала за ней, гадая, через что ей пришлось пройти. Как только до меня дошло, реальность того, что должно было случиться со мной, поглотила меня.

— Они собирались забрать меня с собой, — сказала я вслух, чувствуя дрожь. — Это была плата, о которой они говорили, правда? Они не убили меня, потому что собирались продать? Чтобы вернуть деньги, которые задолжали мой отец и жених?

— Ты была бы дорогим трофеем, — сказала Ронни, как будто речь шла о какой-то вещи. — Я видела достаточно аукционов, чтобы понять это. Они так разозлятся, что ты сбежала.

— Тогда они захотят меня вернуть, — поняла я. Если они могли продать меня за большие деньги, это означало, что я была активом, который они не захотят просто так потерять.

Чья-то рука коснулась моей, отгоняя холод страха.

— Теперь ты Адли. Никто тебя не тронет, — сказала Бетси. Ее прикосновение было именно тем, что мне было нужно.

— Адли, — повторила я. Бетси сказала это с такой уверенностью, что я поверила. Мне это нравилось. Эти слова заставляли меня хотеть быть достойной этого.

— А где Артур? — спросила я.

Бетси понимающе улыбнулась.

— Он уехал по делам на несколько дней. Но он должен вернуться на выходные. У тебя достаточно времени, чтобы отдохнуть и подлечиться. Доктор сказал, что к тому времени ты будешь чувствовать себя намного лучше. Я бы сказала, почти вернешься к нормальной жизни.

— В субботу вечером, — сказала Вера, ее заявление смутило меня. Она встала с кровати. — Посмотрим, сумеет ли наша принцесса Челси убедить Лорда пойти с нами на нашу маленькую ночную прогулку.

— Куда? — спросила я.


— Увидишь, — сказала Ронни, явно уверенная, что Артур уступит и возьмет меня с собой.

— Будем надеяться, что ты не соврала, когда мы спросили, беспокоит ли тебя работа Артура.

Это могло означать только одно: в субботу нас ожидало единственное, что Артур принес в Лондон в изобилии, — смерть.





Глава 9



АРТУР



Я накинул пальто на вешалку и пошел по коридору. Приоткрыв дверь в комнату моего отца, увидел, что медсестра меняет ему пакеты с питательными растворами.

— Никаких изменений, сэр, — сказала она, заметив меня, и я кивнул. Я взглянул на лицо отца. Все также бледный. Все также неподвижный. Все также в гребаной коме.

Я закрыл за собой дверь и направился в гостевую комнату. Мне нужно было пройти мимо двери своей спальни. На самом деле, я пообещал себе, что даже не подниму головы и просто проигнорирую ее существование. Вместо этого я остановился прямо перед ней и повернул ручку. Было уже больше двух часов ночи. Снаружи была кромешная тьма, и я был измотан. Но не настолько, чтобы сопротивляться этому гребаному притяжению, что тащило меня в эту комнату.

Я открыл дверь. Лампы были выключены, но света от огня в камине было достаточно, чтобы я мог ее увидеть. Я попытался остаться в дверном проеме, чтобы посмотреть на нее издалека, но она повернулась во сне в мою сторону, и я не заметил, как зашел внутрь. Успев сделать всего шесть шагов, я застыл как вкопанный.

Синяки на ее лице почти исчезли. Распухшие губы уменьшилась до нормального размера, а порезы на ее теле были едва заметны.

Она выглядела как Ческа, которую я всегда знал. Моя чопорная и правильная девчонка из Челси. Та, в ком я терялся неделю за неделей. И этого никогда не было достаточно. И никогда, черт возьми, не будет.

Я уставился на открытую дверь позади себя. «Уходи, чертов придурок», — мысленно сказал я себе. Но вместо этого, я сидел в кресле и просто слушал ее дыхание. Наблюдал, как поднимается и опускается ее грудь. И старался не представлять, что бы случилось, если бы ее поймали торговцы. Где она была бы сейчас? Куда, черт возьми, они могли ее отвезти?

Я сжимал кулаки так сильно, что болели кости. Нам ничего не удалось выяснить. Исследования Ронни тоже пока что ничего не дали. Ничего из того, что не было бы известно моим знакомым. Они чертовски хитры. И не оставляли следов. И это чертовски бесило меня.

Мне нужны были ответы. А когда дело касалось Чески Харлоу-Райт, у меня их не было. Она всегда убивала мой разум. Как гребаное алгебраическое уравнение, решение которого мой придурок учитель ожидал от меня. Чертовски нерешаемо.

Ческа пошевелилась, и одеяло соскользнуло с ее тела. Она была одета в пурпурную шелковую ночную рубашку. Это заставило меня вспомнить, как я впервые трахнул ее в Марбелье. В ту ночь она была одета в пурпурное платье и выглядела как гребаная богиня, когда пробралась на мою яхту в кромешной тьме ночи.

Думая о ней тогда и видя сейчас, мне потребовались все мои силы, чтобы не забраться к ней в постель и не трахнуть ее, как в старые добрые времена. Но я заставил себя подняться. Я не стану этого делать. Я больше ни хрена в это не вляпаюсь.

Но когда уже собрался уходить, увидел ее руку. Эту чертову левую руку. Гребаная рана в моей груди, которая никогда не затягивалась, начала болеть при виде этого безымянного пальца, на котором больше не было того чертового бриллианта. Он исчез. Оковы, связывающие ее с Хьюго, исчезли. Я не мог отвести взгляд. Я не мог отвести взгляд от этого, теперь пустого, пальца.

Нужно уйти, придурок. Прямо сейчас. Вот что я говорил себе, пытаясь вернуть мысли обратно. Я устал. Я просто чертовски устал. Вот и все. Я ушел из спальни и попытался смыть с себя последние несколько дней, в течение которых заключал новые контракты с дилерами и гонялся за теми, кто, черт возьми, подумал, что было бы неплохо добраться до моих доков. Ничего. Точно так же, как с ублюдками, которые пытались забрать Ческу.

Кучка каких-то ублюдков. Меня это достало.

Я вытер пар с зеркала в ванной и уставился на свое отражение. Мне нужно сохранять холодный рассудок. Я найду мерзавцев, которые напали на Ческу, и отпущу ее. За последние несколько дней мысли о ней слишком часто забивали мне голову. Бетси слишком часто сообщала мне последние новости о ней.

Фарфоровая раковина заскрипела, и когда я посмотрел вниз, то понял, что она едва ли не треснула пополам от того, как я сжимал края руками. Проведя ладонями по лицу, я надел очки и лег на кровать, уставившись в потолок. Я не мог себе этого позволить. У меня есть семья, которую я должен защищать. И чертова тонна людей, которых нужно держать подальше от наших дверей. Ческа отвлекала мое внимание, и я не мог это себе позволить.



***



— Кто, черт возьми, еще здесь? — спросил Эрик, когда мы шли к заброшенному складу на окраине Эссекса. Он остановился рядом с припаркованным мерседесом. — И какой же безвкусный ублюдок предпочтет немецкую машину английской? Разве они не слышали о Бентли? Астон Мартин? Непатриотичные болваны.

— Старина Сэмми сказал, что у него есть еще один кандидат, кому он подумывает продать док, — сказал Чарли, держась рядом со мной. — Артур сказал, что слишком уважает старикашку, чтобы заставить отдать его нам. — Чарли улыбнулся и подтолкнул меня локтем. — Конечно, будет хреново, если старик Сэм заключит сделку с другим покупателем. Они пожалеют, что вообще когда-либо встречались с нами.

Раздутый от стероидов парень из синдиката старого Сэмми открыл дверь склада. Стол для совещаний стоял прямо перед нами. Сэмми сидел во главе стола, а слева от него сидели...

— Чертовы Лоусоны. Кто же еще, — прошипел Фредди рядом со мной. Гребаный Олли Лоусон встал из-за стола, его правая рука, Ник, последовал примеру своего босса.

Олли расплылся в улыбке, от блеска виниров на его зубах мне резало глаза.

— Вот и они! Король Артур и рыцари круглого стола.

— Лучше бы я был Ланселотом в этой истории, — сказал Эрик, обходя Фредди. — Он был симпатичным парнем, верно?

— Тогда какая же ваша роль? — сказал Чарли, обращаясь к Олли. — Плебеи?

Чарли поправил запонку, и я заметил, как Олли стиснул зубы. Этот ублюдок ненавидел нас так же сильно, как и мы его.