Лорд Хаоса
Часть 10 из 37 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Кого ты убил?
Ни слова не говоря, он забрал у меня из рук кожаный рюкзак. Открыл его и выложил огнетушитель и другое противопожарное оборудование.
– Что ты делаешь? – возмутилась я.
– Там, куда мы направляемся, пожары – далеко не самая страшная напасть.
Орион поспешно прошел на кухню и, зарывшись в холодильник, стал перекладывать в рюкзак сыр и фрукты, потом добавил к ним лежащий на столе хлеб.
– По-твоему, запастись виноградом и швейцарским сыром важнее, чем избежать поджаривания заживо в аду? – с нажимом произнесла я.
– Швейцарским? Вообще-то «Грюйер из Конте» – французский сыр, но это весьма распространенная ошибка среди несведущих. – Орион пристально посмотрел на меня, выгнув бровь. – Помяни мое слово, скоро он нам понадобится.
Я снова уставилась на брызги крови на его шее.
– Скажешь ты мне наконец, кого прикончил?
– Да так… – он засунул в рюкзак бутылку воды, – всего лишь Карла.
У меня челюсть отвисла.
– Из всех возможных жертв ты выбрал безобидного смертного ботаника? Единственного человека, который не нес в себе никакой угрозы?
– Карл отнюдь не являлся простачком-стажером. Он шпионил по приказу Камбриэля. Я обнаружил в его телефоне сообщение, адресованное тайному агентству короля. Именно Карл выдал тебя. Однако если тебе от этого легче, можешь считать его кончину несчастным случаем. Допустим, у меня рука дрогнула, и я нечаянно оторвал парню голову, а потом засунул его останки под письменный стол. – Орион с насмешливой серьезностью вздернул брови. – Поэтому нечего меня осуждать. Такое с каждым может случиться.
– Голову, значит, оторвал, – повторила я.
– Но в случившемся есть кое-что положительное. Карл никому не сказал, что я здесь, а теперь и подавно не сможет этого сделать. Ты попалась на глаза каким-нибудь другим демонам прошлой ночью?
Я изо всех сил пыталась понять, к чему он клонит.
– Вроде нет. Шел дождь, и на улицах никого не было. Но смертные полицейские видели меня входящей в город.
– Черт! Ну ладно. Слышу, армия на подходе. Нужно уходить, пока тебя не постигла та же участь, что и Карла.
Чувствуя, как меня потряхивает от нервного напряжения, я закинула рюкзак за спину.
– Какой лучший способ отсюда выбраться?
– А насколько хорошо ты умеешь летать?
Я-то летать умею… ну, вроде того, зато Шай – нет. Поэтому следовало выбрать такой путь, который она смогла бы преодолеть.
– Вообще-то не очень. Другие варианты имеются?
– Да, имеются. Я возьму тебя на руки, и мы полетим.
– Ты меня и пальцем не коснешься, – злобно прошипела я.
Раздался стук в дверь, и Орион умолк.
Я почувствовала, как воздух вокруг меня нагревается, словно при дуновении сухого ветра. Орион подошел к окну и распахнул его настежь, после чего залез на подоконник, заполнив раму своим громадным телом: одна половина снаружи, другая внутри. Лучи восходящего солнца отражались от водной глади бассейна, сверкая так ярко, что почти ослепляли.
Под моим пристальным взглядом Орион высунул ноги в окно и уселся на подоконник. А уже в следующее мгновение он вроде как упал.
Глава 10. Орион
Я мягко коснулся земли и поднял голову, чтобы посмотреть на Роуэн, свою прекрасную противницу, гадая, способна ли она хоть как-то контролировать свои крылья?
Казалось, она напрочь забыла свое демоническое прошлое. О том, как изменяться, как сражаться, как вселять страх. Создавалось впечатление, будто она боится сама себя.
Рыжие волосы Роуэн развевались на ветру, подобно танцующему пламени сверкая в лучах утреннего солнца.
«Прыгнет она уже или мне придется лететь ее забирать?»
Растущие с трех сторон бассейна кипарисы создавали некоторое уединение, но если бы кто-нибудь выглянул из-за ствола или между ветвей, тут же нас увидел бы. Да и стражники вот-вот выломают дверь.
Наконец Роуэн соскользнула с подоконника… и камнем рухнула вниз, лишь взметнулся к небесам всполох огненных волос. Крылья она так и не раскрыла, упав прямехонько в мои объятия.
Повинуясь инстинкту, я так крепко ее обнял, что уловил биение сердца. Глядя на идеальный рот, вспомнил, как девушка приоткрывала губы, ожидая поцелуя. Она пахла спелой вишней и напитавшейся дождем землей. Едва тлеющие красные угольки в моей груди вспыхнули жарким пламенем. Что бы Роуэн ни творила и какой бы сильной ни была моя ненависть к ней, это не умаляло ее чертовской сексуальности. Для инкуба вроде меня подобная женщина всегда оставалась источником жизненной силы.
– Отпусти меня, остолоп! – гневно сверкая глазами, велела она.
Что ж, ясно. Она меня по-прежнему ненавидела.
Поставив ее на землю, я направился к реке.
– Следуй за мной, – бросил через плечо.
Остальные обитатели Города Шипов понятия не имели, что находится у них под ногами. Ничего удивительного, им не пришлось едва ли не целое столетие прозябать в туннелях. Мне потребовалось очень много времени, чтобы прорыть себе ход до заброшенных подземных хранилищ, а когда это удалось, я обнаружил под землей разветвленный каменный лабиринт, который использовался для хранения вина в те времена, когда еще не изобрели холодильники.
Оглянувшись, я обнаружил, что Роуэн таращится в экран телефона. Похоже, девушку нимало не заботило, что король может приказать казнить ее. Перехватив мой взгляд, она поспешно спрятала телефон в карман.
Подойдя к деревьям, я осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Солнце висело над рекой, а на противоположном берегу вырисовывался темный лес Ахерон. Армия Камбриэля здесь уже прошла и теперь маршировала в другом направлении – я ногами ощущал колебания. Однако скоро стражники разбредутся по всему городу и примутся обыскивать каждый закоулок.
Я нашел вход в подземелье, отмеченный медальоном с резьбой в виде змей, и, подняв крышку люка, спустился вниз, в темноту. Точнее, спрыгнул на каменный пол (там было неглубоко) и выглянул в отверстие, ожидая Роуэн. Она нагнулась, а я протянул руки и, обхватив ее за талию, втянул за собой. После чего закрыл крышку люка.
– Воспользуемся подземным ходом, чтобы выбраться, – прошептал я. – Мало кто из демонов знает о существовании этого лабиринта. Не говоря о том, чтобы в нем ориентироваться.
Роуэн со мной по-прежнему не разговаривала. Здесь, внизу, было холодно и сыро, стоял затхлый запах темниц. Оказавшись в темноте, я снова окунулся в воспоминания о прошлом.
Король Нергал капитулировал, сдавшись на милость смертных, а впоследствии перенял у них – особенно у пуритан – тягу к страшным зверствам. Они научили короля наводить ужас на своих жертв, показали, как сломить волю и подавить сопротивление.
Когда мой народ гнали в подземелья – женщин, детей, раненых, – их намеренно проводили мимо отрубленных голов. Я видел насаженную на колья и истекающую кровью голову своего брата, а потом и отца. Это сотворили смертные.
Тогда я впервые ощутил, как внутри что-то надломилось. Став свидетелем подобного надругательства, я больше не понимал, кем являюсь, а все вокруг воспринималось нереальным. Действительность обернулась ужасающим кошмаром.
Дело в том, что для большинства людей – хотя и для демонов тоже – не так-то просто лишить кого-то жизни. Когда ассоциируешь себя с другим, похожим на тебя существом, рука не поднимается его убить. Это сходство служило своего рода защитой, и Нергал на самом деле не хотел уничтожать женщин, детей и военнопленных. Это было бы аморально.
Королевские воины должны были сначала изменить нас. Этому Нергал тоже научился у смертных.
В Салеме людей бросали в тюрьмы. Большинство тех, кто попадал за решетку, там и умирали. У них в волосах заводились вши, а покусанные крысами тела покрывались струпьями. Те, кому удавалось выжить, становились полубезумными. Ко времени казни несчастные теряли человеческий облик, а такие уже не вызывали жалость.
Пуритане с их грязными тюрьмами научили нас контролю над другими. Это они надоумили, как можно добиться желаемых результатов, если задушить в себе сочувствие. Роуэн ошибалась, считая это качество исключительно человеческой чертой, поскольку смертные оказались способны подавлять его, как никто другой. Нечего удивляться, что я сделался монстром, когда сами научили, как стать сильным.
Пуритане подстрекали людей, натравливали друг на друга, заставляли обвинять членов своих же семей. Мортана переняла у них все это и предложила королю опробовать в действии заточение в подземелье и игры разума. Ничто так не ломает человека, как когда его заставляют убить собственных родичей.
Например, во время судов над ведьмами пуритане обвинили маленькую девочку в колдовстве и запугивали до тех пор, пока она не оговорила собственную мать. Женщину вздернули на виселице, а крошка-дочь сошла с ума.
Чтобы убить без вины виноватого, прежде следовало превратить его в несущего тарабарщину безумца. Раздеть женщину до пояса, привязать к задку телеги и возить по улицам, стегая кнутом. Или запереть в грязной вонючей камере вместе с младенцем, которого ей нечем кормить. Искра жизни в ее глазах скоро угаснет, оставив обтянутый кожей скелет, ненавидящий самое себя.
Такова цивилизация – изобретение смертных.
Но я все еще здесь. Я отмечен меткой Светоносца, и, хотя тьма почти поглотила меня, душа еще тлеет где-то в глубине тела. Красные угли в море мрака.
Я сумею все исправить.
Глава 11. Роуэн
Я следовала за Орионом по тянущейся под городом сети туннелей, стараясь запомнить каждый поворот. С высоких каменных сводов на голову и рюкзак текла вода.
Пользуясь тем, что шагаю позади, я достала телефон и начала судорожно писать Шай. Сигнал под землей ловил слабо, и я хотела использовать его по максимуму, пока не пропал совсем. Поэтому быстро рассказала ей, как найти вход в лабиринт и куда в нем поворачивать, а также напомнила о необходимости поспешить.
Кроме Шай у меня никого не осталось. Теперь она – моя единственная семья, и я готова была защищать ее до последнего вздоха. В отличие от Ориона, подруга не отвернулась от меня, узнав о демоническом происхождении.
Идущий впереди Орион открыл дверь в более просторный туннель, внутри которого струился свет, и я тут же его узнала. Именно сюда я прибежала, пребывая в растерянности, когда выяснила правду о своей истинной сущности. После того, как в первый раз исторгла из себя огонь.
Я быстренько набрала Шай еще одно сообщение.
Туннель вывел к каменному подземному переходу, который выглядел давно заброшенным: тут валялись старые газеты и жестянки, даже стоял сломанный холодильник. А за огромным мусорным контейнером скрывался узкий перешеек между миром демонов и смертных. Мрачным это место делали намеренно, чтобы никому и в голову не пришло сюда сунуться.
Выбравшись из-под старого железнодорожного моста, мы с Орионом окунулись в красоты Новой Англии. В воздухе кружились винно-красные и тыквенно-оранжевые листья – предвестники приближающейся осени. Вдоль извилистой дороги располагались викторианские кирпичные дома, рядом с которыми стояли машины.
Оглядевшись по сторонам, Орион подошел к элегантному «БМВ» стального цвета, припаркованному у подножия пологого холма. А меня внезапно обуял страх.
Ни слова не говоря, он забрал у меня из рук кожаный рюкзак. Открыл его и выложил огнетушитель и другое противопожарное оборудование.
– Что ты делаешь? – возмутилась я.
– Там, куда мы направляемся, пожары – далеко не самая страшная напасть.
Орион поспешно прошел на кухню и, зарывшись в холодильник, стал перекладывать в рюкзак сыр и фрукты, потом добавил к ним лежащий на столе хлеб.
– По-твоему, запастись виноградом и швейцарским сыром важнее, чем избежать поджаривания заживо в аду? – с нажимом произнесла я.
– Швейцарским? Вообще-то «Грюйер из Конте» – французский сыр, но это весьма распространенная ошибка среди несведущих. – Орион пристально посмотрел на меня, выгнув бровь. – Помяни мое слово, скоро он нам понадобится.
Я снова уставилась на брызги крови на его шее.
– Скажешь ты мне наконец, кого прикончил?
– Да так… – он засунул в рюкзак бутылку воды, – всего лишь Карла.
У меня челюсть отвисла.
– Из всех возможных жертв ты выбрал безобидного смертного ботаника? Единственного человека, который не нес в себе никакой угрозы?
– Карл отнюдь не являлся простачком-стажером. Он шпионил по приказу Камбриэля. Я обнаружил в его телефоне сообщение, адресованное тайному агентству короля. Именно Карл выдал тебя. Однако если тебе от этого легче, можешь считать его кончину несчастным случаем. Допустим, у меня рука дрогнула, и я нечаянно оторвал парню голову, а потом засунул его останки под письменный стол. – Орион с насмешливой серьезностью вздернул брови. – Поэтому нечего меня осуждать. Такое с каждым может случиться.
– Голову, значит, оторвал, – повторила я.
– Но в случившемся есть кое-что положительное. Карл никому не сказал, что я здесь, а теперь и подавно не сможет этого сделать. Ты попалась на глаза каким-нибудь другим демонам прошлой ночью?
Я изо всех сил пыталась понять, к чему он клонит.
– Вроде нет. Шел дождь, и на улицах никого не было. Но смертные полицейские видели меня входящей в город.
– Черт! Ну ладно. Слышу, армия на подходе. Нужно уходить, пока тебя не постигла та же участь, что и Карла.
Чувствуя, как меня потряхивает от нервного напряжения, я закинула рюкзак за спину.
– Какой лучший способ отсюда выбраться?
– А насколько хорошо ты умеешь летать?
Я-то летать умею… ну, вроде того, зато Шай – нет. Поэтому следовало выбрать такой путь, который она смогла бы преодолеть.
– Вообще-то не очень. Другие варианты имеются?
– Да, имеются. Я возьму тебя на руки, и мы полетим.
– Ты меня и пальцем не коснешься, – злобно прошипела я.
Раздался стук в дверь, и Орион умолк.
Я почувствовала, как воздух вокруг меня нагревается, словно при дуновении сухого ветра. Орион подошел к окну и распахнул его настежь, после чего залез на подоконник, заполнив раму своим громадным телом: одна половина снаружи, другая внутри. Лучи восходящего солнца отражались от водной глади бассейна, сверкая так ярко, что почти ослепляли.
Под моим пристальным взглядом Орион высунул ноги в окно и уселся на подоконник. А уже в следующее мгновение он вроде как упал.
Глава 10. Орион
Я мягко коснулся земли и поднял голову, чтобы посмотреть на Роуэн, свою прекрасную противницу, гадая, способна ли она хоть как-то контролировать свои крылья?
Казалось, она напрочь забыла свое демоническое прошлое. О том, как изменяться, как сражаться, как вселять страх. Создавалось впечатление, будто она боится сама себя.
Рыжие волосы Роуэн развевались на ветру, подобно танцующему пламени сверкая в лучах утреннего солнца.
«Прыгнет она уже или мне придется лететь ее забирать?»
Растущие с трех сторон бассейна кипарисы создавали некоторое уединение, но если бы кто-нибудь выглянул из-за ствола или между ветвей, тут же нас увидел бы. Да и стражники вот-вот выломают дверь.
Наконец Роуэн соскользнула с подоконника… и камнем рухнула вниз, лишь взметнулся к небесам всполох огненных волос. Крылья она так и не раскрыла, упав прямехонько в мои объятия.
Повинуясь инстинкту, я так крепко ее обнял, что уловил биение сердца. Глядя на идеальный рот, вспомнил, как девушка приоткрывала губы, ожидая поцелуя. Она пахла спелой вишней и напитавшейся дождем землей. Едва тлеющие красные угольки в моей груди вспыхнули жарким пламенем. Что бы Роуэн ни творила и какой бы сильной ни была моя ненависть к ней, это не умаляло ее чертовской сексуальности. Для инкуба вроде меня подобная женщина всегда оставалась источником жизненной силы.
– Отпусти меня, остолоп! – гневно сверкая глазами, велела она.
Что ж, ясно. Она меня по-прежнему ненавидела.
Поставив ее на землю, я направился к реке.
– Следуй за мной, – бросил через плечо.
Остальные обитатели Города Шипов понятия не имели, что находится у них под ногами. Ничего удивительного, им не пришлось едва ли не целое столетие прозябать в туннелях. Мне потребовалось очень много времени, чтобы прорыть себе ход до заброшенных подземных хранилищ, а когда это удалось, я обнаружил под землей разветвленный каменный лабиринт, который использовался для хранения вина в те времена, когда еще не изобрели холодильники.
Оглянувшись, я обнаружил, что Роуэн таращится в экран телефона. Похоже, девушку нимало не заботило, что король может приказать казнить ее. Перехватив мой взгляд, она поспешно спрятала телефон в карман.
Подойдя к деревьям, я осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Солнце висело над рекой, а на противоположном берегу вырисовывался темный лес Ахерон. Армия Камбриэля здесь уже прошла и теперь маршировала в другом направлении – я ногами ощущал колебания. Однако скоро стражники разбредутся по всему городу и примутся обыскивать каждый закоулок.
Я нашел вход в подземелье, отмеченный медальоном с резьбой в виде змей, и, подняв крышку люка, спустился вниз, в темноту. Точнее, спрыгнул на каменный пол (там было неглубоко) и выглянул в отверстие, ожидая Роуэн. Она нагнулась, а я протянул руки и, обхватив ее за талию, втянул за собой. После чего закрыл крышку люка.
– Воспользуемся подземным ходом, чтобы выбраться, – прошептал я. – Мало кто из демонов знает о существовании этого лабиринта. Не говоря о том, чтобы в нем ориентироваться.
Роуэн со мной по-прежнему не разговаривала. Здесь, внизу, было холодно и сыро, стоял затхлый запах темниц. Оказавшись в темноте, я снова окунулся в воспоминания о прошлом.
Король Нергал капитулировал, сдавшись на милость смертных, а впоследствии перенял у них – особенно у пуритан – тягу к страшным зверствам. Они научили короля наводить ужас на своих жертв, показали, как сломить волю и подавить сопротивление.
Когда мой народ гнали в подземелья – женщин, детей, раненых, – их намеренно проводили мимо отрубленных голов. Я видел насаженную на колья и истекающую кровью голову своего брата, а потом и отца. Это сотворили смертные.
Тогда я впервые ощутил, как внутри что-то надломилось. Став свидетелем подобного надругательства, я больше не понимал, кем являюсь, а все вокруг воспринималось нереальным. Действительность обернулась ужасающим кошмаром.
Дело в том, что для большинства людей – хотя и для демонов тоже – не так-то просто лишить кого-то жизни. Когда ассоциируешь себя с другим, похожим на тебя существом, рука не поднимается его убить. Это сходство служило своего рода защитой, и Нергал на самом деле не хотел уничтожать женщин, детей и военнопленных. Это было бы аморально.
Королевские воины должны были сначала изменить нас. Этому Нергал тоже научился у смертных.
В Салеме людей бросали в тюрьмы. Большинство тех, кто попадал за решетку, там и умирали. У них в волосах заводились вши, а покусанные крысами тела покрывались струпьями. Те, кому удавалось выжить, становились полубезумными. Ко времени казни несчастные теряли человеческий облик, а такие уже не вызывали жалость.
Пуритане с их грязными тюрьмами научили нас контролю над другими. Это они надоумили, как можно добиться желаемых результатов, если задушить в себе сочувствие. Роуэн ошибалась, считая это качество исключительно человеческой чертой, поскольку смертные оказались способны подавлять его, как никто другой. Нечего удивляться, что я сделался монстром, когда сами научили, как стать сильным.
Пуритане подстрекали людей, натравливали друг на друга, заставляли обвинять членов своих же семей. Мортана переняла у них все это и предложила королю опробовать в действии заточение в подземелье и игры разума. Ничто так не ломает человека, как когда его заставляют убить собственных родичей.
Например, во время судов над ведьмами пуритане обвинили маленькую девочку в колдовстве и запугивали до тех пор, пока она не оговорила собственную мать. Женщину вздернули на виселице, а крошка-дочь сошла с ума.
Чтобы убить без вины виноватого, прежде следовало превратить его в несущего тарабарщину безумца. Раздеть женщину до пояса, привязать к задку телеги и возить по улицам, стегая кнутом. Или запереть в грязной вонючей камере вместе с младенцем, которого ей нечем кормить. Искра жизни в ее глазах скоро угаснет, оставив обтянутый кожей скелет, ненавидящий самое себя.
Такова цивилизация – изобретение смертных.
Но я все еще здесь. Я отмечен меткой Светоносца, и, хотя тьма почти поглотила меня, душа еще тлеет где-то в глубине тела. Красные угли в море мрака.
Я сумею все исправить.
Глава 11. Роуэн
Я следовала за Орионом по тянущейся под городом сети туннелей, стараясь запомнить каждый поворот. С высоких каменных сводов на голову и рюкзак текла вода.
Пользуясь тем, что шагаю позади, я достала телефон и начала судорожно писать Шай. Сигнал под землей ловил слабо, и я хотела использовать его по максимуму, пока не пропал совсем. Поэтому быстро рассказала ей, как найти вход в лабиринт и куда в нем поворачивать, а также напомнила о необходимости поспешить.
Кроме Шай у меня никого не осталось. Теперь она – моя единственная семья, и я готова была защищать ее до последнего вздоха. В отличие от Ориона, подруга не отвернулась от меня, узнав о демоническом происхождении.
Идущий впереди Орион открыл дверь в более просторный туннель, внутри которого струился свет, и я тут же его узнала. Именно сюда я прибежала, пребывая в растерянности, когда выяснила правду о своей истинной сущности. После того, как в первый раз исторгла из себя огонь.
Я быстренько набрала Шай еще одно сообщение.
Туннель вывел к каменному подземному переходу, который выглядел давно заброшенным: тут валялись старые газеты и жестянки, даже стоял сломанный холодильник. А за огромным мусорным контейнером скрывался узкий перешеек между миром демонов и смертных. Мрачным это место делали намеренно, чтобы никому и в голову не пришло сюда сунуться.
Выбравшись из-под старого железнодорожного моста, мы с Орионом окунулись в красоты Новой Англии. В воздухе кружились винно-красные и тыквенно-оранжевые листья – предвестники приближающейся осени. Вдоль извилистой дороги располагались викторианские кирпичные дома, рядом с которыми стояли машины.
Оглядевшись по сторонам, Орион подошел к элегантному «БМВ» стального цвета, припаркованному у подножия пологого холма. А меня внезапно обуял страх.