Любовница поневоле

— Я не выбирал, Чарли. Я рос обычным ребенком, каких сотни. И который однажды после драки со школьными хулиганами вдруг перекинулся в волка, набросился на них, а после сбежал в лес. Мне повезло, что им никто не поверил и что мы жили уединенно. Моя приемная мать перевела меня на домашнее обучение, потому что скрытая сила вервольфа рвалась наружу. Я перекидывался по несколько раз на дню: из одной ипостаси в другую и обратно. Вервольфы обучают этому своих малышей еще в детстве, для них это что-то вроде игры. Если не сопротивляться трансформации — она безболезненна и в чем-то даже приятна. Я же ничего этого не знал и ничего не умел, и для меня последующие несколько лет превратились в сплошную пытку, когда я понемногу осознавал, кто я такой, и учился себя контролировать.

Он чеканил слова жестко, но меня все равно это задело, стоило представить необычного мальчика, который страдал ни за что.

— Почему твоя мама не попросила вервольфов о помощи? — спрашиваю я.

— Видишь ли, это не так просто сделать. Если ты не в стае, тебе не станут помогать.

— А твой отец? Она обращалась к нему?

— К нему оказалось не так просто попасть. Но ей удалось поговорить с его внуком, который просто посмеялся над ней и прогнал.

Внук. Богатство. Я. Не нужно быть детективом, чтобы связать одно с другим и догадаться, о ком речь.

Дедушка Доминика — отец Хантера?

Хантер похитил меня из-за Доминика.

Точнее, чтобы отомстить Доминику.

По дому разлилась мелодичная мелодия, и я вздрогнула. Хантер неспешно преодолел расстояние до кухни и вытащил из куртки телефон:

— Алло.

Он включил громкую связь, поэтому до меня тоже донесся рычащий голос Доминика:

— Если тронешь Шарлин даже пальцем, пожалеешь, что не сдох быстро.

— Лучше поторопись, потому я собираюсь не только трогать Чарли. Как знать, может, я понравлюсь ей настолько, что она выберет меня.

Что по этому поводу думает Доминик, мы не узнали, потому что Хантер тут же отключился.

А я не двинулась с места, слишком потрясенная, чтобы действовать. И поэтому упустила момент, когда он снова направился ко мне.

Что он там собирался делать? Трогать?

Нет, на это я не подписывалась.

Мне нужно срочно его уболтать. Доминик едет сюда. Отлично! Мне нужно только потянуть время.

Когда Хантер остановился в шаге от меня, я вытянула вперед руку.

— Я все равно не понимаю, почему ты решил, что я та самая имани.

— По твоему аромату, Чарли, — улыбнулся он. — Хоть я и не встречал подобных девушек раньше, сразу понял, что к чему, стоило приблизиться к тебе.

Он перехватил мою ладонь и дернул меня на себя, прижимая к груди и втягивая носом воздух.

— Думаешь, я курил ради маскировки? Нет, твой запах настолько сладкий, что приходилось изворачиваться, чтобы не наброситься на тебя в твоем же магазине.

Я рванулась из его захвата, но куда мне до силы вервольфа — только зашипела от боли в запястье. Попытка его лягнуть тоже закончилась тем, что меня попросту распластали по книжным полкам. Хантер развел мои руки, перехватывая удобнее, и бедрами прижался к моим бедрам. Так, что я явственно почувствовала его возбуждение, и забилась сильнее.

— Тише-тише, — говорит Хантер. — Я не собираюсь делать тебе больно.

— Это теперь так называется?!

Во мне всколыхнулась волна такой звериной ярости, что я клацнула зубами возле его лица. Только дай до тебя добраться, и я подпорчу твою харизму!

— Ого! — Его глаза вспыхнули. — Не знал, что сила имани так работает. Значит, ты становишься вервольфом. Вряд ли у тебя появится вторая ипостась, но волчьи инстинкты уже есть. Скажи, ты чувствуешь эти изменения? Видишь мир иначе? Как ощущаешь запахи? Звуки?

— Хватит разговаривать со мной, как с подопытной крысой! — рявкнула я.

— Не с крысой, Чарли, — мягко поправил он. — С волчицей.

На меня будто увесистый том по истории свалился, из тех, что затесались на верхнюю полку. Потому что не знаю как насчет звуков, разговоры ничьи мне, как Оуэну, подслушивать не удавалось, но сегодняшняя сцена с покупательницей и слова Венеры всплыли в памяти. Голос альфы. Я заставила ее уйти. Как и ту девицу в «Коршуне», которая вешалась на Доминика.

Но какая разница, если я все равно не рассмотрела в Хантере угрозу?

— Я ничего такого не чувствую.

— Или предпочитаешь не чувствовать?

Вот теперь мне захотелось зарычать. Натурально так.


— При чем здесь вообще я?! Ты появился в моем магазине не ради меня. Ты вообще не знал, что я имани.

Хантер мрачнеет, но не выпускает меня из захвата.

— Ты права. Я искал уязвимое место Экрота и нашел тебя. То, что ты имани, вышло любопытным совпадением. Или скорее закономерностью, раз он помешался на тебе.

Это такой не очень тонкий намек на то, что Доминика привлекла исключительно моя сила?

— Очень мило мстить своему даже не отцу, а… кажется, племяннику через его женщину. Мужской поступок, ничего не скажешь.

— Я же дал слово, что ты не пострадаешь. — Историк сильнее сжимает руки на моих запястьях. — Мне просто нужно дать повод Экроту.

— Повод для чего?

— Вызвать меня на бой.

Битва вервольфов?

— Зачем? — вырывается у меня.

— Потому что статус альфы позволяет ему ответить на мой вызов отказом. А вот похищение своей женщины он вряд ли простит и захочет поквитаться.

Битва за любовницу. Но это бред! Ему не нужно за. меня сражаться, потому что…

— Я выбрала другого.

— Доминика, — выплевывает его имя Хантер.

— Да, Доминика. Я принадлежу ему. Он уже едет за мной и порвет тебя на части!

— На это и расчет, Чарли. Чем злее сюда явится Экрот, тем лучше для меня.

— Лучше? Доминик силен. Он тебе не по зубам.

— Уверена? Я не совсем обычный вервольф, помнишь? Силы во мне больше, чем в любом альфе.

Глаза Хантера вновь загораются мистическим голубым свечением, и все внутри меня начинает мелко подрагивать. На этот раз от страха не за себя, а за моего волка.

— Ты этого хотел изначально? Заманить его сюда?

— Вообще-то я рассчитывал соблазнить тебя.

И я ведь почти повелась! На его доброту, на любовь к книгам, на хорошее ко мне отношение. Мне он понравился.

— Но я быстро отказался от этой идеи. Ты слишком хороша для такого чудовища, как Экрот.

— Это, знаешь ли, решать мне!

— Здесь ты тоже права. Но может, еще передумаешь?

— Думаешь, я стану встречаться с насильником?

— А я тебя насилую?

Только сейчас до меня доходит, что Хантер ничего не делает. То есть он меня обездвижил, но на этом все. Точнее, все для людей, но не для вервольфов.

Запах! Я пропахну другим мужчиной. Именно этого Хантер добивается. Не важно, чем мы сейчас занимаемся, его запах уже будет на мне. На моей коже. На волосах. Везде.

— Катись к бесам! — рычу я.

Хантер усмехается, но без торжества. В его взгляде я ловлю сожаление.

Сдалось мне его сожаление!

Мне нужно сбежать отсюда, как можно скорее, чтобы добраться до Доминика раньше, чем он доберется сюда. Чтобы не было никакого повода. И никакой бойни!

Меня осеняет внезапная мысль, как его отвлечь. И я подаюсь вперед, впиваясь поцелуем в губы Хантера. Сухие и неожиданно мягкие. Мой трюк работает: с каким-то утробным рычанием вервольф отвечает на поцелуй, обхватывая мою голову руками, вплетая пальцы в волосы и теряя над собой и надо мной контроль.

А я размахиваюсь и бью его коленом.

К несчастью, реакция у Хантера лучше, чем у меня, поэтому я попадаю в бедро, а не туда, куда целилась.

— Зря ты это сделала, — шепчет он.

В ту же минуту с яростным хрустом распахивается и вылетает дверь, а на пороге возникает белоснежный и очень разъяренный волк.