Любовница поневоле

К нему? Или к вервольфам?

Что, если это работает в обе стороны?

Под утро эта мысль показалась мне донельзя идиотской. Когда мозг устает настолько, что в голову приходит реальный бред. Но чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась в том, что здравое зерно в моем предположении есть.

Во-первых, я никогда не была роковой женщиной. Той, в которую влюбляются все мужчины, умудрившиеся попасть под ее обаяние. Да и внешность у меня вполне заурядная. Я молчу про то, что мужчинам обычно нравились такие милые и послушные девушки, как Венера, которых нужно защищать. Мой же характер полностью оправдывал мужское имя: я предпочитала заботиться о близких сама и редко позволяла заботиться о себе. Поэтому то, что мною увлеклись сразу два вервольфа, было странным и непонятным.

Увлеклись настолько, что один полностью отказался от прежней жизни, а второй хочет изменить собственным правилам и планам.

Во-вторых, я успела узнать Доминика. И более прагматичного, полагающегося на собственный разум мужчину я, пожалуй, не встречала. Он настоящий альфа до мозга костей, и его одержимость человеческой женщиной не вписывается в этот образ.

В-третьих, запах. Дэну нравился мой запах. Доминик тоже часто его упоминал. И даже шестерке самопровозглашенного альфы он понравился. Помню, он даже предлагал все решить на месте.

Может, дело в этом?

В особенном аромате.

Стоило додуматься до этой мысли, как мне вспомнилась история, рассказанная Хантером. Что все альфы переругались и передрались из-за одной женщины.

Эта мысль настолько засела в моем сознании, что ни о чем другом я больше не могла думать. Ни о том, что утром я не застала Доминика. Ни о том, что вчера он снова не потребовал с меня выполнение сделки, хотя я не была против. Ни даже о том, что теперь живу вместе с ним в одном доме. А дорога из Мантон-Бэй вовсе показалась мне короткой, потому что я летела на работу.

Можно было покопаться в старинных и не очень книгах, к счастью, таких в моем магазине было много. Но что-то мне подсказывало, что копаться я буду очень долго. Тем более что я толком не знала, что именно и где искать. Поэтому я выбрала второй вариант — спросить у эксперта. Поэтому, приехав на работу, первым делом позвонила Хантеру:

— Привет. Это Чарли Мэдисон. Из букинистического магазина.

— Очень рад вас снова услышать, Чарли. — Я и забыла, какой у Хантера глубокий голос. Такой же необычный, как он сам. — Как продвигается работа над романом?

— Я написала еще несколько глав. Это почти половина книги.

— Ничего себе! Я бы хотел ее прочитать.

— Половину? — подвисаю я и зачем-то предлагаю: — Я могу выслать файл в любое время.

— Буду счастлив. — Теперь в его голосе мне слышится улыбка.

— Я вообще-то не поэтому звоню! Хочу вас кое о чем спросить.

— Слушаю вас.

— Это касается той истории, о которой вы мне рассказывали, — спешу уточнить. — О Багровой ночи. Мне бы очень хотелось узнать подробности. Может, у вас есть какие-то записи об этом? Спать не могу, как интересно.

Хантер смеется.

— Если вы делитесь со мной своей книгой, справедливо если я поделюсь с вами своей, Чарли. К сожалению, пока что это только наброски, большая часть у меня в голове. Но мы можем снова встретиться и обсудить все, что вас интересует.

— Вы можете приехать в мой магазин. Сегодня я работаю до шести. Или в любой другой день.

Конечно, я понимала, что у Хантера на субботний вечер могут быть планы, но еще понимала, что меня разорвет от любопытства, если мы не встретимся именно сегодня.

— Я буду у вас в половине шестого, — обещает он. — Надеюсь, на этот раз вы не откажетесь от кофе.

А я понимаю, что не откажусь.

На этот раз просто не могу отказаться.

Потому что это не телефонный разговор, а у меня к нему действительно много вопросов.

Суббота пролетает чуть ли не быстрее пятницы. Я отправляю Хантеру файл с романом, расспрашиваю Рэбел про выходной, рассказываю, что была в «Коршуне», и, конечно, весь день помогаю покупателям с выбором книжных подарков.

— Помощники очень в тему, — подмигивает мне Рэбел.

Ну да, двое вервольфов, которых привела с собой Венера, тоже с утра в магазине. Они теперь каждый день выполняют мелкие поручения, к примеру, достать какую-то книгу без помощи стремянки или перенести коробки с заказами, и еще ни слова не сказали против. Рэбел считает, что это приятный бонус от Доминика, но я знаю, что это не так. Они мои телохранители, и после того, как в мою квартиру проник незнакомец, я даже не против. Это удивляет меня саму, но я понимаю, что есть ущемление свободы, а есть просто здравый смысл. Вот как раз последний за то, что альфа должен соблюдать нашу сделку, даже если предпочитает ночевать у себя.

Когда ближе к закрытию в магазин заглядывает вервольф, который забирал меня из квартиры в тот странный вечер, я только убеждаюсь в своей правоте. То, как он переговаривается со своими подчиненными, как держится, доказывает и мое предположение, что он занимает не последнее место рядом с Домиником. Внешность у него обычная для вервольфа, а вот взгляд — более пристальный, изучающий.

— Оуэн Брайс, — представляется он, подойдя ко мне.

Я, конечно, знала, что в стае Доминика много Брайсов и Экротов, но была не готова такому повороту. Тем более что с моим мужем у вервольфа сходства нет.

— Вы родственник Дэнвера?

— Мы были кузенами, но практически не общались.

— Соболезную.


— Я вам тоже, — говорит вервольф. — Мне приказано отвезти вас домой, прима Брайс.

Мое сердце радостно екает.

— Ко мне?

— Нет, в дом прима Экрота. После закрытия магазина.

Ну да, куда же еще?

— У меня еще встреча, в кофейне напротив. Так что можете подождать в магазине, а потом поедем вместе.

Оуэн смотрит на меня так, будто я сказала чушь. Впрочем, озвучить свою мысль он не успевает, в магазине появляется Хантер. Он переступает порог книжного ровно в половине шестого, будто стоял на крыльце и сверял время. Впрочем, такое вполне могло случиться, потому что, стоит ему подойти ближе, до меня снова доносится аромат сигарет. И не только до меня: Оуэн морщится. Но, к счастью, вижу это только я.

— Добрый вечер, Чарли! — по-мальчишески широко улыбается Хантер. — Вы готовы?

— Почти, — отвечаю я, но тут между мной и историком становится Оуэн. И это почти то же самое, что шкаф.

Впрочем, наличие телохранителя не мешает историку сложить руки на груди, перевести строгий взгляд с меня на вервольфа и поинтересоваться:

— Все в порядке?

Мне почему-то подумалось, что именно так он смотрит на студентов-прогульщиков.

— Да. — Я выдавливаю из себя улыбку. — Можете подождать пять минут?

— Конечно.

Хантер тут же направляется к родным шкафам по истории, а я хватаю Оуэна за локоть и отвожу его в сторону.

— Что не так?

— Никаких встреч, — чеканит он. — Это слово альфы.

Мне хочется выругаться. Абсолютно не по-женски. Что я там думала, что мне стало плевать на свободу? Хрень думала!

— Это сугубо деловая встреча, а работать мне альфа не запрещал.

— Вам нельзя встречаться с Хантером Бичэм.

— Что?! — я готова шипеть. — Это еще почему?

— Ради вашей безопасности. Вы познакомились с ним недавно, а значит, он может работать на Кампалу.

Это меня отрезвляет. Немного.

— Но он… Человек?

— Человек, — подтверждает Оуэн.

Хватает одного взгляда на безобидного историка, чтобы меня снова накрыло раздражением.

— Вы его проверяли?

— Мы проверяем все ваше окружение, прима Брайс. Особенно тех, с кем вы недавно познакомились.

— Не скажу, что счастлива этому факту. Но если он человек, то почему я не могу обсудить с ним деловой вопрос?

— Курьер, который оставил цветы в вашей квартире, тоже был человеком.

Правда. Я могла отказаться, хотя и выглядела бы глупо. Могла вообще сидеть в домике альфы безвылазно и ждать, когда он разрулит мои проблемы. Могла, но не стану.

Потому что мне нужны эти ответы.

— Как хотите, но эту встречу я не пропущу.

— Тогда я иду с вами.

От такого заявления у меня отвисла челюсть.

— Что значит «идете со мной»? Как вы себе это представляете? Сядете с нами за столик?

— Нет, за соседний. Но мы будем рядом.