Любовь во время пандемии

– А я, если честно, подозревала бывшую гражданскую жену Вити. Мне она всегда казалась не совсем адекватной. А когда еще я узнала, что девушка умеет стрелять… Это же не женское занятие.

– Я, например, умею печь пироги, – признался Петя, – и что с того?

– Ты? – не поверила американка. – Да ты – просто клад! А вот Витя только макароны варил и пельмени.

Она выпила одним глотком полстакана, поморщилась, закусила сыром и допила остатки виски мелкими быстрыми глотками. Елагин тоже выпил.

– У меня голова куда-то поехала, – начиная щуриться, произнесла писательница, – мне срочно надо прилечь. Помоги мне.

Елагин обхватил ее за талию и повел в спальню, где стояла двуспальная кровать с незастеленной постелью. Начал укладывать в нее миссис Миллз, но та не хотела отпускать его шею.

– Останься со мной! – шептала она в Петино ухо.

– Еще не вечер, а у меня рабочий день. Меня наверняка сейчас разыскивать начнут.

– Отключи свой телефон и пошли их всех подальше. Сегодня есть только ты и я… Не бросай меня! Я – такая одинокая… И я нравлюсь тебе… По глазам твоим вижу, что ты хочешь меня…

Она тянула Петра на себя, но руки ее слабели… Сделала попытку поймать его губы своим ртом, но промахнулась, и голова ее рухнула на подушку…

– Ложись, – приказала она.

– Я – в душ, – предупредил Елагин, поднимаясь.

– Быстрее, – еле слышно произнесла она.

Елагин вернулся в гостиную, оглядел стол. Осмотрел пластиковую упаковку от сыра, завернул ее в салфетки и сунул в карман. Потом собрал со стола посуду и понес на кухню. Поставил все в мойку, после чего вернулся и отнес бутылки в холодильник. Тот был и в самом деле переполнен продуктами.

Потом он осторожно подошел к спальне и заглянул туда. Писательница лежала в постели, но уже на боку, и спала.



Она позвонила через два часа; к этому времени Петр давно находился в офисе. Образец отпечатка миссис Миллз уже был занесен в компьютерную базу, но, судя по всему, этот факт ничего не мог дать. Подлинность документа решено было проверить на следующий день, и не потому, что частная лаборатория не внушала доверия, в любом случае подтверждение иметь надо. Проверку Бережная взяла на себя, вряд ли с частным агентством стали бы разговаривать, а потому она хотела обратиться с просьбой к Ивану Васильевичу Евдокимову. У следственного комитета возможности куда больше. Егорыч отсмотрел записи с камеры наружного наблюдения, установленной над входом в подъезде дома, где проживал Малеев, а теперь обитала миссис Миллз: курьер приезжал к ней накануне. На каком автомобиле он прибыл, установить не удалось, потому что машина, скорее всего, была оставлена на улице. Курьер вошел во двор с двумя переполненными пластиковыми пакетами. На нем была зеленая бейсболка с логотипом и надписью «Курьерская служба», шел он без пальто и без куртки, в тонком свитере, поверх которого надел зеленый жилет с тем же логотипом и надписью. Елагин с Окуневым внимательно рассмотрели его, и подозрений курьер не вызвал: вполне благообразный мужчина лет сорока пяти, в очках и гладко выбритый. Он двигался мимо дверей подъездов, отыскивая номер квартиры.

– А кого мы хотим найти? – не понял Егорыч.

– Не знаю, – ответил Елагин, – на всякий случай проверь записи за весь период, начиная с того дня, когда в доме появилась американка.

– Ну и задали же вы мне задачку, барин! – притворно возмутился Окунев.

И как раз в этот момент позвонила писательница.

– Петя, ты где? – прошептала она. – Я открыла глаза, за окном темно, а тебя нет.

– Ты спала так глубоко, что я не хотел тебя беспокоить. Подождал немного, а потом помчался на работу.

– Возвращайся скорее, – попросила она, – я тебя жду. Наш уговор остается в силе.

Какой уговор она имеет в виду, Петр так и не понял. Возвращаться к пьяной одинокой женщине желания не было.

Егорыч стоял рядом и улыбался.

– Да-а, – произнес он все с той же улыбкой, – вспомнил вдруг… Когда просматривал все записи в день того злосчастного юбилея… Смотрел, кто подъезжал к пабу и во сколько отъезжал. Видел, как Вера Николаевна подъезжала с Замориной. А минут через пять или даже меньше проехал серый «Ланос» с надписью на боку «Служба доставки».

– Просто совпадение, – отмахнулся Елагин, – мало ли «Ланосов» в городе. А потом мы сами ехали за Бережной и заметили бы.

Окунев продолжал улыбаться.

– Чего ты так развеселился? – не понял Петр.

– А разве ты не поедешь к скучающей даме? Меня вообще-то интересует вопрос: если ты не собирался там оставаться, то зачем пил виски, а потом пьяным садился за руль?

– Во-первых, я был не пьян, а во-вторых, как-нибудь договорился бы с инспекторами.

– Ты с Верой Николаевной договаривайся. Она была очень недовольна. Хочет с тобой серьезно поговорить на эту тему. Ты бы заглянул к ней, покаялся. Глядишь, простит она тебя за былые заслуги…

– Погоди, – остановил друга Елагин, – а с какого номера Эмили заказывала доставку? Мы же контролируем тот, что она мне оставила. А с него исходящих практически нет.

– Тебе она с него звонила, – напомнил Окунев, – с Замориной разговаривает.

– Значит, у нее есть еще один аппарат, о котором она никому не сказала и с которого она заказывает доставку.




Вера разговаривала с Евдокимовым, который сообщил ей, что Москва восприняла сообщение о причастности главы региона к убийству писателя очень серьезно. А когда узнали, что есть доказательства, хотя и косвенные, стали еще серьезнее. Как оказалось, о пристрастии губернатора к дорогим часам известно давно. Евдокимову было приказано срочно выезжать в Москву, потому что на утро будет назначена встреча с Генеральным прокурором и руководителями других правоохранительных органов.

– Мне кажется, что генпрокурор даст санкцию на обыск в доме губернатора, – предположил Иван Васильевич, – а там уж по результату. Если будут найдены дорогие часы с места преступления, коллекция других, а еще и крупные суммы наличных, то тогда начнется комплексная проверка всех подразделений и финансовых служб края… Мне сказали, чтобы я оставил вместо себя зама, так как, вполне возможно, придется вылетать и туда. Дело очень серьезное – чиновника такого уровня надо брать!

– В первый раз, что ли?!

– Для меня в первый! – возразил Иван Васильевич. – Колобов все-таки был вице-губернатор[16]. Так что надо морально готовиться к встрече с большим начальством…

– Я тебе звоню с просьбой: просто не в моей компетенции разобраться. Надо проверить частную лабораторию генетических исследований на предмет подлинности одного документа.

– Одну подобную лабораторию уже ловили на подделке. Их закрывали, но потом просто сменилось руководство, их опять открыли с предупреждением. Твоя просьба как-то связана с убийством Малеева?

– Думаю, что связана.

– Тогда звони Егорову. Я знаю, что он не горит желанием общаться с тобой. Но я его так накачаю сейчас, что он тебе сам позвонит с утра и примчится, куда скажешь.

Майор юстиции Егоров перезвонил Вере через десять минут и утомленным голосом поинтересовался, куда он может подъехать прямо сейчас, чтобы получить документ на проверку.

– Ты же… Простите, товарищ майор, вы же знаете, где находится мой офис. Бывали у меня. Так туда и подъезжайте. Я жду.

– Рабочий день, кстати, того… – намекнул Егоров.

– А вы помните такого нашего начальника по фамилии Горохов, который назначал утреннее совещание на десять часов, сам приезжал с получасовым опозданием и отчитывал всех за плохую работу?

– Помню, конечно, Горохов еще говорил, что мы потому работаем плохо, что трудимся восемь часов в день, а преступники – круглосуточно…

– Мы еще и проснуться не успеваем, а у нас оперативная сводка уже кишит особо опасными преступлениями.

– Он много чего говорил, – согласился Егоров, – я через полчаса подъеду.

Вера посмотрела на часы: задерживаться на работе не очень хотелось. Через полчаса подъедет Егоров на служебной машине, надо ставить перед ним задачу, объяснять – это еще полчаса. А вдруг он по привычке попросит настоящего кофе из кофемашины, намекая на рюмочку коньяка, которую ему подают здесь к чашке кофе? Наверняка напомнит, что дочка собирается на юридический… Он всем об этом говорит, надеясь, что кто-нибудь поможет ей устроиться на бюджетное отделение…

Раздался стук в дверь, и вошли Елагин с Окуневым.

– Что-то важное?

– Непонятно, – ответил Петр, – а вот Егорыч проверил записи с камеры дома, где сейчас американка проживает, за все время ее пребывания дважды к ней приезжал курьер с продуктами. Каждый раз оставлял машину на улице и входил во двор пешком, всякий раз проверял номера квартир…

– Ну, и что в этом необычного?

– Так это был один и тот же курьер, который, приезжая во второй раз, должен был знать, что можно въехать во двор, и уж наверняка помнил, где находится квартира.

– Один и тот же – вполне возможно, что совпадение, – завелся Егорыч, – а то, что искал квартиру, так вызовов много, адреса разные, не все укладывается в памяти.

– И еще, – поддержал друга Елагин, – с ее номера не было звонка в службу доставки.

– Значит, у нее есть номер, который нам неизвестен. Это даже удивительно, что она так расположена к тебе, Петя, что звонила не с этого, неизвестного нам номера.

– Это-то и подозрительно, – закивал Окунев, – другие ему сразу дают. – Он посмотрел на Петра: – Ты чего смеешься? Ведь так?

– Так, – согласился Петр.

– Ну, тогда разберитесь с этим. Тебе ли, Егорыч, не знать, как засечь исходящие из квартиры звонки и определить номер.

– Там много квартир и номеров.

– Установишь, какой номер кому из жильцов принадлежит, и останется один неучтенный. Только зачем? Мы-то знаем, что в момент убийства она была дома. Потом, она и сама могла погибнуть, когда в них стреляли… Она вполне обеспеченный человек, в корыстном преступлении вряд ли будет замешана, из ревности тоже убивать не стала бы, потому что давно не была в России и в любовной связи с убитым Малеевым не состояла. По крайней мере, последние годы.

– Может, из мести?

– Прогнали курьера по программе распознавания лиц?

– Он в очках, лицо скрывает козырек бейсболки, а по щекам и подбородку можно получить лишь предполагаемый результат. Программа сама дорисовывает лицо по основным точкам и дает результаты: люди могут оказаться самые разные. Очки, кстати, с толстыми стеклами, которые увеличивают глаза, и лицо становится и вовсе каким-то мультяшным. Но, скорее всего, это и в самом деле курьер.

– Так найдите телефон этой службы доставки и спросите, есть ли у них курьер сорока лет в очках и прочее. Только мне все это кажется пустой тратой времени: Малеева убили из-за карточного долга, и те, кто сделал это, очевидно, изучили его жизнь и все связанное с его предыдущей деятельностью до того, как он начал сочинять книжки.





Глава шестнадцатая