Любовь, ведьма и котики

– И не только кошачьей.

– А какой еще?

Вадим со свистом выдохнул сквозь зубы.

– Во-первых, я чую приворот. Во-вторых, кто-то внутри очень не любит ведьм и расставил десяток ловушек, если не меньше.

Ловушки. На ведьм. В котокафе.

Это звучало бы очень смешно, если бы не было так грустно.

Я нервно сглотнула. Как хорошо, что я решила не заходить внутрь. А просто заглянула в окно. Просто.

– И когда они, интересно, успели?

– Ты про ловушки или про приворот?

– Про ловушки, – я постучала по стеклу кончиком пальца. – Полтора часа назад я была внутри. И там ничего не было.

– Во время бала ты тоже ничего сначала не чувствовала.

И вот тут мне стало по-настоящему страшно.

– Ты можешь на меня посмотреть?

– Учитывая, что я и так на тебя смотрю, ты не вполне точно произнесла фразу «можешь поискать на мне следы чужих воздействий?» – буркнул Вадим.

Нежно прикоснулся к моему затылку, внимательно заглянул в глаза, провел ладонью по спине…

– Все чисто. Либо на тебя не подействовало, либо…

– Значит, они успели поставить ловушки после того, как я выбралась на улицу. За эти самые полтора часа.

– И кто тогда под подозрением?

– Работники кафе, съемочная группа, Александр… – Я начала было загибать пальцы и невольно хихикнула, когда Вадим дернулся, услышав имя своего клиента. А потом поняла, что никого не надо считать и подозревать. Нет смысла. – На самом деле можно не тратить силы зря на догадки. Сигизмунд был там, внутри. И он нам точно все расскажет. Надо просто подождать. Десять-пятнадцать минут.

– Напомни, Сигизмунд – это у нас кто?

– Это кот. И он не у нас, он свой собственный. Хотя, думаю, вы могли бы друг другу понравиться. Или как минимум найти общий язык.

– Никогда не вел бесед с котами, – усмехнулся Вадим. – Но почему бы и нет. А по приворотам он случайно не специалист?

– Вряд ли, – ответила я, представив себе, как Сигизмунд безлунными ночами изучает древний фолиант с любовными наговорами. И очень серьезно переворачивает лапой страницы с примерно следующим текстом: «Истолките в ступе пять сушеных лягушачьих лапок, смешайте их со своей слюной, добавьте пепел от сожженного волоса из бороды избранника, сложите субстанцию в мешочек и отправляйтесь в три часа утра на перекресток дорог, чтобы зарыть его под самым большим листом лопуха в округе…»

– Ау, – сказал Вадим и пощелкал пальцами у меня перед лицом. – Ты здесь?

– Где ж мне еще быть, – ответила я и ловко укусила его за мизинец.

– Ай!

– Что «ай»?

– Больно ведь.

– Демону больно от банального укуса?

– Слушай, – Вадим принял оскорбленный вид. – Я тут, между прочим, изо всех сил пытаюсь не испугать тебя своей сущностью и вести веселые людские межгендерные игры.

– Ааа… То есть ты мне не звонил все это время не потому, что забыл, а потому, что нашел такой способ подогреть девушку в популярном руководстве для человеческих мужчин?

– Вообще-то нет.

– А похоже.

– Просто похоже.

– А чем ты был так занят?

– Не поверишь. Отбором невест. Должен же им кто-то заниматься.

– Я-то думала, этим занимается Александр.


– Именно в эти дни он проявлял банальную человеческую слабость духа и хандрил. Довольно романтично, между прочим. Вздыхал и страдал от несовершенства мира.

– Какой романтичный миллионер. Надеюсь, Иннокентий сумел это заснять?

– Что именно я должен был успеть заснять?

Я вздрогнула и обернулась.

За моей спиной стоял раскрасневшийся Иннокентий. Которому, видимо, настолько надоели коты, что он решил выйти проветриться. И тут же заметил нас. Так. Ладно, я его не заметила. Но Вадим!!!

– Доброе утро, Иннокентий, – вежливо сказал тот. – Хорошо, что успел застать вас здесь. Я взял на себя смелость вызвать Евгению, чтобы обсудить с вами несколько моментов по поводу ее завтрашнего испытания.

– Да? Каких именно?

– Так как оно будет происходить на крыше, нам придется подписать несколько дополнительных пунктов. По поводу обеспечения безопасности с вашей стороны и готовности принять риски – с ее.

– Это же обыкновенная экскурсия! – воскликнул Иннокентий. – В Питере десятки таких проходят, каждый день, и никто ничего не подписывает.

– Люди отправляются туда по своей воле.

– Так и Евгению туда никто силком не тянет…

– Тянут-тянут. Условия нашего контракта тянут. – Вадим улыбнулся очень широко, по-голливудски, в тридцать два зуба, и Иннокентий тут же сник. Как будто эта сияющая улыбка его ослепила и лишила контраргументов в споре. – Так что мы дождемся Игоря, обговорим завтрашний день и ознакомимся с бумагами.

– Хорошо, – буркнул Иннокентий.

– Долго еще?

– Минут пятнадцать.

Я хотела воскликнуть: «Как пятнадцать? Было же десять, да и то уже сколько времени прошло!», но осеклась в последний момент. Чуть не выдала, что знаю условия чужого испытания. Особенно «умно» это было бы после того, как Вадим изящно объяснил мое присутствие здесь.

– О! – Тут Иннокентий поднял палец. – Раз уж мы будем все равно подписывать эти бумаги… Я сейчас позову Игоря. Сам я уйти не могу, надо доснять выход из кафе, и Александра, и еще там внутри кот такой фотогеничный…

Мва-ха-ха. Сигизмунд – звезда любовного шоу. Хотел ли он себе такой славы? Что-то мне кажется, что нет.

– …Завтрашняя точка встречи совсем недалеко. Евгения, Игорь вас туда проводит, и вы заранее поглядите, что как. Чтобы понимать, в каких условиях будем снимать, куда лучше встать, чтобы съемка удалась, и так далее. Как раз вернетесь, когда мы все здесь закончим.

– Угу, – кивнула я.

И заодно разведаем пути отступления.

На всякий случай.

Я бросила последний взгляд в окно, удостоверилась, что Барби все так же проявляет чудеса слепой храбрости, а Сигизмунд бдит, подмигнула Вадиму и пошла следом за Игорем. Судя по его виду – помятому, довольно тоскливому и гораздо более усталому, чем обычно, – неделька выдалась еще та. То ли дело я. Выспалась, отдохнула, отъелась на сырниках, погрелась в лучах котолюбви. Весела и свежа как майская роза.

– И долго вам еще… страдать? – спросила я.

– Почему страдать? – удивился Игорь.

– Нелегко, наверно, день за днем пугать прекрасных девушек…

– Вот завтра с утра вас напугаем, и все, – вздохнул Игорь.

– Как это «все»? А финал?

– С этим туром все. – Игорь задумчиво потер висок. Постучал пальцем по наушнику, выругался шепотом и достал из кармана телефон. Повернулся ко мне с извиняющимся видом. – Вы же наверняка понимаете, Евгения, что индивидуальные эпизоды спланировать сложнее, чем массовые.

– Мне почему-то казалось иначе.

– Меньше пространства, меньше экспрессии, ситуации, не предназначенные для работы с камерой. А… – он не договорил, махнул рукой. – Сегодня ночью, например. На улице.

– М-да, – задумчиво протянула я. Ночь была так себе. С дождем и низкой облачностью. – Но вы же справились?

– Справились, но не выспались, – улыбнулся Игорь. – Стойте. Вот мы и пришли.

Мы остановились рядом с типичным питерским желтовато-серым домом. Свернули в подворотню мимо крошечной вывески: «Экскурсии по крышам, звоните по телефону…» и оказались в закрытом дворе. Игорь прошагал налево к ближайшей двери и набрал код.

В подъезде было грязно и неуютно. Окна щерились потрескавшимися стеклами, на подоконнике стояла обрезанная банка с окурками. Сюда бы Марфу Пантелеевну. Ух, и порядок бы она навела! И крику было бы выше крыши. Пополам с нравоучениями.

– Лифт на ремонте, – грустно проговорил Игорь. – Пойдем пешком. Всего шесть этажей.

И мы пошли. Майская роза и уставший труженик хоррор-фронта.

Через два этажа стало понятно, что в этой гонке я выигрываю, по очкам – уж точно.