Любовь – это боль

— Что смешного?

Викинг запер дверь и снял пиджак.

— Я уже подумал, что ты проглотила язык.

— Мне сказали заткнуться, — сухо ответила девушка.

— Когда ты делаешь то, что я тебе говорю?

Ее глаза превратились в крошечные пули. Викинг не понимал, почему затеял с ней еще один бой, но отчаянно нуждался в этом. Это могла быть их последняя ночь вместе, и, хотя он ненавидел Елену, тело не понимало этого сообщения. Оно хотело жестко трахнуть ее. Перегнуть через кресло и врезаться в нее так, чтобы весь дом услышал ее стоны. Викинг хотел бросить ее на кровать и вбиваться, пока Елена не начнет выкрикивать его имя на каждом толчке. Он хотел, чтобы этот ублюдок Василий знал, что никогда больше не сможет коснуться ее, потому что она была собственностью Викинга.

Елена не попалась на крючок, сев на кровать и скромно положив руки на колени.

Ему не нравился ее побежденный вид. Это была не та Елена, которую он знал. С другой стороны, Викинг никогда не знал ее по-настоящему, не так ли? Девушка, которую он знал, никогда бы не ударила ножом в спину. И все же ему не нравилось, что она просто сидела там, опустив плечи и смотря в сторону. Было время, когда Викинг представлял себе этот момент каждый день, как надевает ей кольцо на палец и переносит, одетую во все белое, через порог их дома.

Но вот они сейчас. На ней джинсы, облегающие формы, и простая белая блузка. Викинг не позволил Кате навестить Елену, чтобы подготовить к тому, что должно было произойти. В некоторой степени это было мстительной стороной Викинга — невежественного врага легче контролировать и манипулировать им. Отчасти потому, что парень боялся, что Елена найдет способ разорвать их брак.

Скорее всего, Кристофф был прав. Судя по всему, она действительно была его криптонитом, потому что Викинг не мог по-другому объяснить тот факт, что ему нравилось владеть Еленой до конца ее жизни. Ни разу он не хотел обладать другой женщиной. До этого Викинг не терпел женщину рядом с собой дольше, чем на несколько часов, пока они трахались. Но он не мог лгать самому себе. Ему нравилась идея сломать Елену постепенно. Может, это было и к лучшему. Теперь он имел массу времени, чтобы поквитаться с ней.

Викинг снял пиджак. Никогда не любивший строгую одежду, он бы отказался от нее, если бы Кристофф не настоял на ней. Парень любил произвести впечатление на Пахана. Если бы их дело не было срочным, даже послал бы кого-нибудь за свадебным платьем.

Только вот дело Викинга было срочным. Настолько, что у него оставалось всего полчаса, прежде чем сможет вернуться к своей жене. Точнее, если выживет после ночных испытаний.

Технически это была их брачная ночь. На самом деле его жена смотрела куда угодно в этой комнате, кроме него. И это чертовски беспокоило Викинга. Потом Елена сделала еще хуже: встав с кровати, она зашагала прочь, даже не взглянув на него.

В два коротких шага Викинг настиг девушку и, встав позади, развернул к себе лицом.

— Что ты делаешь? — голос Елены звучал раздраженно.

— Смотрю на собственность, на которой только что написал свое имя.

Когда она подняла руку, он перехватил ее.

— Я никому не принадлежу! Меньше всего тебе.

— Ошибаешься. Ты вся моя, детка. До конца твоей жизни.

Елена фыркнула.

— Очевидно, кто-то никогда не слышал о разводе.

— В Братве нет развода. Только смерть может разлучить нас.

Викинг не знал, что на него нашло, но в следующий момент их губы соединились. Она попыталась его оттолкнуть, но Викинг проигнорировал это, слегка подавшись вперед, отчего они упали на кровать.

Ее глаза расширились от удивления, а затем сузились. Он не дал ей встать, упав на нее сверху.

— Отпусти меня!

— Нет.

Викингу нравилось там, где он был, прямо между ее ног. Схватив ее за колени, он раздвинул ноги. Елена ударила его, хотя он едва почувствовал удар крошечной руки. От гнева ее грудь приподнялась и тем самым привлекла к себе внимание Викинга. Рванув блузку, отчего пуговицы разлетелись во все стороны, он обнаружил черный кружевной бюстгальтер, едва сдерживавший идеальную упругую грудь.

— Боже… — Викинг не мог сдержать благоговения в голосе.

Чтобы сорвать лифчик потребовался лишь один сильный рывок. Горы идеальной плоти подпрыгнули перед лицом, и он вдохнул ее аромат.

Елена была напряжена и неподвижна, пока Викинг не лизнул ее соски и не начал их сосать. Когда ее стон заполнил комнату, и он понял, что Елена погибла. Ее соски были чрезвычайно чувствительными и моментально возбудили ее. Викинг хорошо помнил, как часами облизывал и прикасался к ним. Он месяцами целовался с Еленой на диване, удерживая себя от погружения в тугие глубины. Это не означало, что он не мог играть с ее грудью. Обхватив одну, едва умещающуюся в руке, он усыпал ее поцелуями.

У Елены перехватило дыхание, и она вскрикнула, когда Викинг прикусил сосок. Она не пыталась сбросить его с себя, и парень не был уверен, что сможет встать. Викингу нравилось считать себя более сильным, но не был уверен, способен ли отпустить ее.

Ее аромат окружал Викинга, напоминая о былых временах. Елена могла получить удовольствие только от игры с сосками. Переключившись ртом на другой сосок, он, проведя рукой по небольшому изгибу ее живота, потянулся к молнии на джинсах. Еще один рывок, и Викинг стянул их с Елены, обнажая ее естество. Его средний палец нашел влажную горячую киску, которая едва не обожгла его.

Елена вообще знала, что доверяется его руке? Что раздвинула ноги еще больше, и скрестила лодыжки за его спиной? Чувствовала ли она охвативший его и сводящий с ума жар? Песнь огня и льда, которая пела в сердце Викинга, рассеивая холод?

Возможно, просто, возможно, он может иметь это. Только на одну ночь. На один прекрасный момент Викинг может притвориться, что они никогда не расставались. Что лежат на диване в его убогом жилище, исступленно занимаясь любовью, и ее предательства не было. Викинг скользнул в нее до упора.

— О, Боже…

Елена выгнулась на кровати, когда Викинг начал неистово вбиваться в нее. Шлепающие звуки ударов бедер наполнили ночь. Обхватив руками его голову, Елена притянула его ближе и ее губы обожгли его поцелуем в столкновении похоти и битве их силы воли. Она крепко вцепилась пальцами в плечи Викинга и мысль о следах, которые Елена оставит на нем, стала началом его конца.

Не было ни прошлого, ни будущего. Было только здесь и сейчас. Все, что он хотел, это любить тело Елены, заставляя таять под собой. Викинг хотел забыть, что, возможно, это была последняя ночь в его жизни. Он не хотел думать, что у него никогда не будет возможности узнать свою дочь.

Со стоном он входил в тугую плоть Елены, снова и снова задевая клитор, пока она не закричала. Только когда она достигла оргазма, Викинг последовал за ней, глубоко в нее погрузившись.


И часть его, больная и извращенная часть, молилась, чтобы он снова оставил в ней частичку себя.

Глава 23

Елена



Это случилось снова. Елена уперлась головой в стену душевой кабинки, закрыла глаза и мысленно отругала себя. Дважды она занималась сексом с Викингом без предохранения. Можно было подумать, что жизнь ничему ее не научила. К сожалению, так и было. Как еще она могла объяснить тот факт, что всякий разум покидал мозг, как только Викинг к ней прикасался? Почему Елена позволяла ему использовать свое тело снова и снова, хотя знала, что он ее ненавидит? Хуже того, она присоединялась к нему. В этом мире не было ничего слаще, чем сомкнутые в поцелуе губы. Ничто не заставляло чувствовать себя более живой, чем быть кожа к коже со своим Викингом. К тому же, это было безопасное время месяца, так что она не должна беспокоится. Чего нельзя сказать о сердце. Оно по-прежнему лежало в кусках, разбитое тем фактом, что Викинг женился на ней только, чтобы отомстить на совершенно новом уровне. Елена знала, что свадьба, о которой она мечтала, никогда не состоится. Также и мечта о том, что они будут вместе, когда в один прекрасный день сможет все объяснить Викингу, разбилась вдребезги. Это невозможно было исправить.

И как именно он думал это сработает? Неужели Викинг искренне верил в то, что Елена будет подчиняться ему только потому, что вынудил выйти за замуж? Будь она проклята, если он думает, что может запереть Елену в каком-нибудь заплесневелом подземелье и притвориться, что ее на самом деле не существует, пока не решит достать с антресоли для того, чтобы поиграть.

У нее были дела, которые нужно было сделать, места, которые нужно было посетить, и дочь, которую нужно было защищать. Викинг отправил их дочь куда-то, чтобы она была в безопасности, однако реальная угроза — Педро — все еще существовала. Но даже если Викингу удастся убить его, Вики все равно будет в опасности — Морелли никогда не откажутся от своих активов. Лоренцо был даже более жестоким, чем она полагала. Он не только причинил боль Елене, доставив неприятности Вики, но и показал своей смертью семье большой палец.

За окном что-то происходило. Рядом с Викингом она заметила Кристоффа Романова. Напротив них выстроились в ряд мужчины, среди которых был и тот мудак, который ее лапал. Даже из своего окна она чувствовала напряжение между двумя сторонами. На лице Викинга было серьезное выражение, решимость, которую Елена не могла понять. Он женился на ней, затем оставил, поцеловав так, будто это был поцелуй перед смертью. Тот момент, этот неожиданный кусочек рая, превратился в тяжелый коктейль из желания и страсти с оттенком гнева.

Он все время на меня так злится...

Елена, надев джинсы и свитер, распахнула дверь и снова лицом к лицу столкнулась с Бораном.

Она вздохнула.

— Ты всегда должен быть рядом?

— К сожалению, да, — он посмотрел на свои часы. — К счастью, ненадолго. Моя замена должна прийти с минуты на минуту.

В его обычно резком тоне слышался намек на возбуждение. Что-то определенно было не так. Что делал Викинг снаружи? Почему все эти люди там собрались? Она устала от всех этих вопросов, и никто не удосужился на них ответить.

— Что происходит на заднем дворе?

Его губы презрительно скривились.

— Мой маниакальный брат совершает ошибку, вот что происходит.

— Что ты…

Послышавшиеся шаги объявили о приходе другого гостя. Сердце Елены забилось от радости, когда она увидела Сая. Прошло много лет с тех пор, как она в последний раз видела маленького брата Викинга. Хотя, судя по его рельефной фигуре, одетой в брюки-карго и тесную для него рубашку хенли, он уже не был маленьким. И Сай явно не разделял ее чувств, когда встретился с ней лицом к лицу. Его угрюмый вид говорил сам за себя вместо тысячи слов на любом языке.

Подбородок Сая напрягся.

— Привет, Елена. Хотел бы сказать, что мне приятно снова видеть тебя, но это не так. С радостью бы затолкал тебя обратно под тот камень, из-под которого ты выползла, но, к сожалению, это больше не вариант. По какой-то глупой причине мой брат решил привязать себя к тебе. Меня не волнует, что ты мать его ребенка. Ни одна женщина не стоит того дерьма, которое испытал мой брат. Дело в том, что Викинг из тех людей, которые готовы на все ради своей семьи. Для своей дочери.

«Не для тебя», — казалось, говорили его глаза.

То, что из всех людей ее ненавидел Сай, было еще одним ударом в грудь. Елена не знала, сколько еще сможет выдержать. Он был таким милым ребенком, ходил с ними в кино, ел мороженое в торговом центре. В каком-то смысле Сай был и ее младшим братом.

Раздался звонок, и Боран вытащил свой телефон.

— Ах. Итак, это началось. — после этих зловещих слов он просто ушел.

Застывшая на месте, Елена не могла произнести ни слова. Только когда Сай жестом показал ей вернуться в свою комнату, она сдвинулась с места.

Елена вышла на балкон и схватилась за поручни, увидев две группы мужчин, занявших позиции друг напротив друга. Викинг, Боран и Юрий стояли по одну сторону и три человека — русских, как она предположила — по другую. Среди них был тот мерзавец, который напал на нее. Это было похоже на противостояние.

— Это требование Василия твоего фунта мяса, — злобно объяснил Сай, стоя рядом с Еленой и глядя на группу — Кровь за кровь.

— Я удивлена, что тебя нет рядом с ним.

— Он не выбрал меня.

Похоже, Сай обиделся.

— Ну, я уверена, что у него были свои причины.

Почему-то ей хотелось его утешить.

— Так и есть. Это называется любовью. То, о чем ты ничего не знаешь.

И вот он — следующий кинжал, вонзившийся прямо ей в сердце.

— Это из-за меня, — мягко сказала Елена.

Она должна была знать, что просто жениться на ней было бы недостаточно. В их жестоком мире этого никогда не будет достаточно. Пока не прольется кровь.