Любовь для Янтарного лорда

– Ну и? – подтолкнула Титания. – Зачем вам черные свитки? Ведь не для коллекции же. Вы собрали уже четыре, это пятый…

Вот кто ее за язык тянул?!

– Четыре… – протянул Янтарный, уставившись на меня очень нехорошим взглядом. – Четыре, значит…

– Аламбер, я не собираюсь вмешиваться! – нетерпеливо дополнила королева.

– Четыре!.. – повторил он, не сводя с меня глаз. В глазах извивались черные молнии, почти закрыв собой золотую радужку.

Я скромно потупилась. Точно закопает. Под черной плитой. Ну или под розовой…

– Думаю, моя королева уже сделала единственно возможный правильный вывод, – вздохнул мой декан. – Могу только подтвердить: да, я намерен расколдовать Проклятый Заповедник. И позвольте задать встречный вопрос, ваше величество…

Титания рассмеялась.

– Можете не задавать! Да, на самом деле его заколдовал Оберон.

Я едва не села. Как – Оберон?.. Сам Оберон?! Король Благого Двора, который уже тысячу лет вздыхает, глядя на последние бутылки любимого вина?!

И зачем?!

Но мне стало ужасно приятно, когда господин Янтарного холма, древней Смолы и прочая, безмерно умный и прекрасный, растерянно задал королеве тот же вопрос:

– Но зачем?..

Даже молнии в глазках съежились.

– Делиться не хотел, – доверительно пояснила Титания. – Вот и воспользовался моментом. Знаете, бывает такое, когда хочется, чтобы что-то эксклюзивное было только у тебя…

Она развела руками, и бледно-зеленые кружевные рукава взметнулись вокруг тонкой фигурки. Но вместо того, чтобы прикусить язык и приглядеться к фасону платья, я потрясенно спросила:

– А как же он сам без вина? У него же всего пять бутылок осталось…

– Моя милая девочка, ты просто плохо знаешь своего короля, – хмыкнула Титания. – И это прекрасно… У Оберона есть еще один заповедник! – сказала она громким шепотом. – Маленький такой.

Королева показала пальцами величину заповедника и добавила:

– Только это большой секрет.

– Разумеется, ваше величество! – поклонился Алам и тут же осведомился: – Стало быть, его величество вряд ли будет доволен, если я расколдую большой?

Титания склонила набок голову, обрамленную белокурыми локонами.

– Обещаю отвлечь его от этой неприятности, лорд Аламбер, если вы построите тропу к последнему свитку в моем присутствии. Этот раздел мастерства мне неизвестен. Ну и пара уроков мне тоже не помешает.

– Конечно, ваше величество, – поклонился Янтарный. – Мне прекрасно известна ваша тяга к знаниям.

Так и вышло, что на розовой каменной плите мы расположились втроем. Вокруг фарфоровой чашки с прозрачной жидкостью, от которой так сильно пахло морем, что мне даже слышался шум волн и отдаленные крики чаек. А может быть, так оно и было…

Алам колдовал, медленно и очень осторожно. И непонятно… Ни пассов, ни заклинаний. Он подносил к чашке то рубин, то листочек. Окунал в жидкость крабовую клешню и задумчиво ее разглядывал, вытащив. Периодически помешивал ложечкой…

Долгое время – я даже успела заскучать – ничего не менялось. Только когда высший высыпал туда серебристую пыль из одного мешочка, чашка вновь начала мелко дрожать.

– Странная реакция, – заметила королева. Она, как и мы, сидела прямо на плите. Подтянула к груди колени, накрыв их подолом расшитого жемчугом платья, и не отводила глаз от рук Янтарного.

– Ожидаемая, – отозвался тот. – Я вам позже все объясню, моя королева…

А мне?! Или это проходят на старших курсах? Ладно… Попробую сама.

Я прикрыла ресницы, сконцентрировалась и увидела обрывки тоненьких светящихся ниточек. Много… Они словно паутиной окружали чашку, причем некоторые пропадали, появлялись новые… А потом все разом метнулись прочь! Распахнув глаза, я увидела, что Алам погружает в чашку черный свиток, скрученный в тоненькую трубочку.

И слова, которыми он сопровождал это действие, больше всего напоминали детскую приговорку.

– Одно к одному, похожее к подобному… Свиток, черный свиток, в тропах отразись, в паре вернись…

– Свиток Оберона, – шепотом подсказала Титания, но Алам отрицательно покачал головой.

– Подобное к похожему, одно к одному, друг к другу, свиток к свитку…

Черная трубочка ходуном заходила в его пальцах, словно пытаясь вырваться. Затряслась чашка, расплескивая вокруг себя воду. Запах моря резко сменился сильным ароматом корицы, и в воздухе между нами закружился искомый предмет.

Только развернутый. Черный лист с закрученными краями, усыпанный мерцающими фиолетовыми каракульками.


Королева захлопала в ладоши и восторженно выдохнула:

– Как удобно!

– Пожалуй, – согласился Алам, хватая лист двумя пальцами и быстро его сворачивая. – Трудоемко только. Не советую повторять, ваше величество…

Только тут я заметила, что его лицо покрыто мелкими капельками пота. Ничего себе…

– Да я все равно ничего не поняла, – с сожалением призналась Титания.

– Здесь элементарно, моя королева. Совмещение подходов. Вы справитесь.

– А скажите…

Дальше я их не слушала. Смотрела, как Алам убирает в рюкзак ингредиенты, тщательно пакует чашку с жидкостью, сует в нагрудный карман камзола две одинаковые бумажные трубочки… Два черных свитка.

Он добыл два. Я тоже. А еще один мы получили вдвоем. Стало быть, это ничья. Не победа, но ничья с самим Янтарным лордом – это ведь невообразимо много для маленькой глейстиги! Но достаточно ли, чтобы стать особенной? Учитывая наш последний скандал, Алам вовсе не в восторге от моей самостоятельности. А от чего тогда он в восторге? И точно ли в нем?..

Тем временем королева, взглянув на клонившееся к закату солнце, принялась прощаться. И я вспомнила еще одну очень важную вещь.

– Ваше величество…

Алам взглянул на меня предупреждающе. Как будто знал, что сейчас я выдам жуткую глупость. Ну да. Жуткую. И опасную. Но я не могла не спросить.

– Я слушаю тебя, Ула, – сказала Титания и посмотрела примерно так же. Словно зная, о чем пойдет речь.

Я шагнула ближе и, глядя в знакомые зеленые глаза, четко выговорила:

– Ваше величество, я хотела бы узнать… Узнать, не пострадал ли господин Светлого Дола, возвращая мне долг жизни. Он не мог мне отказать, и…

Титания улыбнулась. Все так же мило и искренне. Но если кто-то и верит улыбкам фейри, то это не я.

– Ты странная девочка, Ула. Особенная…

Я аж дернулась, а за спиной раздалось приглушенное фырканье моего декана.

– Постарайся не быть такой хорошей, – посоветовала королева. – Вдруг у тебя и это получится. Но я отвечу. У тебя нет повода для переживаний. Я давно простила Энирена. И даже, наверное, рада, что он снова среди живых. Такая любовь заслуживает уважения… Ведь у него не было ни единого шанса, ты знаешь об этом?

Вот так же доверительно ее величество объясняла это и господину Светлого Дола, я уверена. Изменившему ей рыцарю. Перед тем как казнить.

– Я давно простила, – повторила Титания. – И давно не сержусь Даже на Диару Каменную.

А вот это уже вряд ли правда.

– Верь мне, – проникновенно добавила королева. – Просто… Видишь ли, маленькая странная глейстига, я люблю своего мужа. И вряд ли обошлась бы такой мелочью, если бы кто-то обидел его. Так что эта история осталась в прошлом. Возможно, сделала меня мудрее… – задумчиво проговорила она и вдруг усмехнулась. – И уж совершенно точно она сделала мудрыми моих дини-ши!

Сзади опять фыркнул Алам. Я же не могла себе позволить ни фырканья, ни тем более гневного взгляда. Потому просто присела в очередном реверансе и рассыпалась в благодарностях.

Но королева перебила меня.

– Да-да, Ула. Не стоит! Кстати, не забудь, что ты обещала мне помочь сделать кукольный домик. Я позову тебя, когда придет время.

И она исчезла.

А я осталась один на один со своим подельником и обреченно вздохнула, глядя, как быстро он меняется в лице. Вот только что был восхищенный подданный прекрасной правительницы Благого двора, а вот уже злобный декан… Нет, разъяренный монстр, готовый разорвать на мелкие кусочки маленькую беззащитную глейстигу…

– Энирен, значит… – процедил Аламбер. – Долг жизни, значит… Беспокоимся, переживаем за тернового живчика, просто-таки ночей не спим и даже Титанию об одолжении просим? Как обычно даже не подумав, чем это может закончиться.

– Иногда мне кажется, что проще было бы тебя не спасать! – рявкнул этот гад. – А то я имею все шансы сойти с ума, а это не удалось со мной сотворить даже всем прошедшим векам.

Вот прям хочется сказать, что он переоценивает свое психическое здравие…

И вдруг прижал к себе, так, что ребра хрустнули. Я пискнула, а высший, перехватив меня поудобнее, проговорил мне в макушку:

– Даже не представляешь, Ула, как мне порой хочется отыграться за все потраченные нервы.

Вот почему никто не заботится о моих нервах? А ведь мне еще строить домик для кукол королевы Благого Двора…





* * *