Любовь для Янтарного лорда
Часть 12 из 21 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Наверное, я громко стонала или, быть может, даже кричала.
Не знаю, потому что в этот момент меня просто выбросило из тела. Под закрытыми веками полыхали невероятно близкие сейчас звезды, а во всем теле играла чистая и сладкая энергия.
Она билась волнами, как океан, но не выплескивалась за пределы.
Когда я очнулась, то поняла, что дрожу, а Аламбер медленно гладит меня по все еще затянутой в рубашку спине и касается губами виска с тихим шепотом:
– Ну вот, а ты боялась…
Все прочитанные мною истории любви почему-то уделяли мало внимания взаимоотношениям после того, как между парой случились заветные лобзания.
Лобзания… слово-то какое.
Но именно это смешное слово с корнем «лоб» и не позволяло мне рухнуть в ужас от содеянного. Лоб… м-да, в лоб-то меня всего разок и чмокнули.
На Алама смотреть было страшновато, потому я решила этого не делать! А расслабилась, прижалась и прикрыла глаза. В конце концов было восхитительно, и портить послевкусие первого в моей жизни оргазма – последнее дело.
К счастью, неловкость вновь убил Аламбер. Притом еще в зародыше и самым действенным способом – игнорированием.
Хотя с его точки зрения ничего смущающего точно не произошло.
– Вот теперь мне точно полегчало, – тихо рассмеялся Янтарный, обнял меня и поднялся. Потянулся каждой мышцей и довольно фыркнул: – Всю вечность бы так лечился! Ула, приходи почаще, а лучше переезжай ко мне!
– Я подумаю, – смутилась я, села на кровати и подтащила поближе уже не актуальную для Алама простынку, прикрываясь ею ниже пояса.
– Я купаться, и потом можно спуститься поесть. – Он легкой, энергичной походкой прошел в сторону обрамленного зеленым мхом темного проема на другом конце комнаты. И чем больше сокращалось расстояние, тем ярче разгорался сначала невидимый во мраке огонек, освещая красивую ванную. Уже на порога дивный оглянулся и, подмигнув, спросил: – Хочешь со мной?
– Один ты быстрее управишься, – практически не покраснев, ответила я.
Алам вновь расхохотался и, послав мне воздушный поцелуй с многозначительным «Умница!» – наконец-то скрылся с глаз. Я воспользовалась этим и быстро натянула вывернутые непонятно как штаны и застегнула рубашку.
Сходила справиться о здоровье декана, называется…
Янтарный вернулся спустя весьма короткий временной промежуток, натянул первые попавшиеся шмотки из шкафа и, обняв меня, перенесся в столовую.
– Тилкен! – хлопнул в ладоши высший. – Накрывай на стол!
Брауни появился и, хмуро уставившись на хозяина, ехидно спросил:
– Как же так? Недавно ж помирали.
– А теперь я жив и по этому поводу хочу поесть. Тащи все самое вкусное! Вот для этой девочки… девочки же любят вкусное?
– Для этой козочки? Клевера накосить сбегать?
Очень захотелось сделать с брауни нечто нехорошее. Пока не знаю, что именно, но непременно придумаю!
Судя по всему, Тилкен Арм углядел в выражении моего лица нечто крайне многообещающее, потому что послушно пропал, а на длинном столе начали появляться самые невообразимые яства.
Алам поиграл в джентльмена, галантно отодвинув для меня соседний стул, и даже поинтересовался, что прекрасная Ула желает отведать в первую очередь. Прекрасная Ула желала вина. Хозяин дома немедленно удовлетворил этот каприз.
Бузинное вино чуточку ослабило напряжение, потому я обратила уже гораздо более благосклонный взор в сторону кушаний. Сжевала утиное крылышко, полакомилась запеченной в тесте мелкокочанной капустой и даже отведала бруснично-медового пирога.
Ближе к пирогу недавняя неловкость окончательно меня покинула. Хотя я, конечно, периодически внутренне смущалась, когда смотрела, например, на длинные, изящные пальцы Аламбера и вспоминала, что именно он умеет ими делать.
Скоро наш диалог свернул в сторону путешествия моего декана за черным свитком и сопутствующих этому неприятностей.
– Что с тобой случилось хоть и кто так потрепал? – в который раз уже попыталась узнать я. – И давай без уверток в стиле «ничего», «как на послеобеденную прогулку сходил», «со старым знакомым встретился и неудачно несколько раз порезался о его меч».
Да-да, все это увертливый янтарный гад мне уже поведал в разнообразных вариациях.
Кстати, виновник торжества, а точнее черный свиток, совершенно обыденно валялся на комоде в куче каких-то вещиц непонятного назначения. Никакого пиетета перед легендарной вещью!
– Ладно, расскажу! Вышел я героический из своего холма, экипированный до зубиков. Иду тропами дальними, тропами опасными, задаю вопросы существам неведомым – где моя любима… ай, другая сказка. Задаю вопросы, где свиток черный! И отвечают мне – там, за синею горою, есть глубокая но…
– Алам! – я погрозила ему косточкой от крылышка.
– Скучная ты. Сказки слушать не любишь. А в них, между прочим, намек!
– На что же?
– Например, на то, что за синею горою в глубокой норе есть вход в Бездну, – уже более серьезно ответил Алам. – Глубокую, холодную… и в ней за семью печатями заточены фоморы. А свиток находится под защитой стража на первой печати.
– Ты вскрыл одну из печатей на замке в Бездне? – неверяще, полушепотом проговорила я, ошеломленно глядя на него. – Алам, ты совсем больной?!
– Ну уж точно не здоровый, – кивнул дивный и добавил: – Меня хорошо потрепал страж, а потом печать высосала все силы. Думал, что не хватит и там я и останусь.
– Я про другое! Ради своего желания ты сделал мир фоморов на шаг ближе к нашему!
– Ну, во-первых, ты преувеличиваешь опасность. А во-вторых, я все хорошо закрыл!
Я лишь закатила глазки и, чтобы не наговорить лишнего, цапнула со стола яблоко и запустила в него зубы.
Хрум-хрум-хрум. Сладкая мякоть, а не аламберовские косточки!
Пока я жевала, Янтарный, рассеянно крутивший в руках изящную вилку, чуток пояснил ситуацию:
– Ула, «на печати» не значит, что «за печатью». Я ее не снимал… а что ковырнул, то надежно потом заклеил. Я прекрасно знаю, как это делается, потому что сам же эту печать и ставил в свое время!
Подавилась яблочком.
– Так… – С усилием прожевав и сглотнув, я осторожно уточнила: – А сколько тебе годиков, дяденька?
– Много, девонька, – препошлейшим образом подмигнул и добавил: – Но поверь, это совсем никак на мне не сказалось!
Уф, опять он сворачивает на скользкую дорожку флирта. А я пока никак не готова по ней путешествовать!
А потому решила сменить тему на более, как мне показалось, безопасную.
– Кстати, про свитки. Я ведь тоже добыла один.
Про второй пока помолчу. Мало ли…
– Что?
К сожалению, ничего не дернуло меня заострить внимание на тоне Аламбера или на его нехорошо прищуренных глазах. Я рванула хвастаться!
– Заключила договор с Диарой Каменной. – Наконец-то заметив взгляд собеседника, я поспешно добавила: – Очень безопасный!
– Безопасный договор с Неблагой фейри?
– Вот когда ты так говоришь, что звучит очень глупо, – почти обиделась я.
– Потому что это и есть глупо! – Аламбер бросил столовый прибор на тарелку, и тот настолько оглушительно звякнул, что я даже вздрогнула и испуганно сжала пальцы на краю скатерти.
– Но Алам…
– То, что ты считаешь безопасным, вовсе таковым не является! То, что ты считаешь правильным, тоже периодически является ложью! Ула, ты так глупо попалась в сети клятвы ко мне, как, ну как можно раз за разом повторять ту же ошибку?!
– Намекаешь, что знакомство с тобой – редкостное невезение?
– Говорю прямым текстом! Если бы я не испытывал к тебе вполне конкретную слабость, поверь, я бы выжал из этих желаний все, что возможно. И твои чувства меня интересовали бы в последнюю очередь, дочь Лирнестин!
Опять по матушке?! Опять идиоткой несамостоятельной назвал!
Но на этом дивный свою потрясающую речь не закончил, конечно же.
– А ты уже в который раз доверилась леди Неблагого Двора. Одной из самых верных приспешниц Мэб! И ты действительно думаешь, что она провернет что-то за спиной у своей госпожи без веских причин?
Я встала. Сжала кулаки и тихо, но уверенно проговорила:
– Не стоит по умолчанию награждать свое окружение низким интеллектом, Аламбер. Да, я пошла на сделку с тобой, но потому что в тот момент моя жизнь была в опасности. Все договоренности с Диарой я оценивала здраво. И да, ты прав, она бы не пошла на это без серьезных причин. Все дело в том, что ты не рассматриваешь любовь как достаточное основание для того, чтобы перестать думать о выгоде.
– Потому что я древний и высший, Ула. И слишком хорошо знаю мне подобных. – В желтых глазах Алама сверкнула печаль и некоторая обреченность.
– В любом случае – хочу тебя успокоить. Я обменяла свиток на то, что не стану претендовать на Энирена из Светлого Дола. Каменная Леди это оценила достаточно высоко.
– Ладно… что сделано, то сделано. Нам нужно завершить начатое, и раз я так удачно оклемался, то предлагаю завтра с утра отправиться за очередным свитком.
– Хорошо, как скажешь.
Хозяин дома внезапно вновь шало, по-мальчишески усмехнулся, словно между нами и не было этой сцены, и вкрадчиво спросил:
– Тебе выделить комнату или будешь спать со мной?
– Комнату!
– Ну кто бы сомневался. Но я терпелив, так и знай.
Не знаю, потому что в этот момент меня просто выбросило из тела. Под закрытыми веками полыхали невероятно близкие сейчас звезды, а во всем теле играла чистая и сладкая энергия.
Она билась волнами, как океан, но не выплескивалась за пределы.
Когда я очнулась, то поняла, что дрожу, а Аламбер медленно гладит меня по все еще затянутой в рубашку спине и касается губами виска с тихим шепотом:
– Ну вот, а ты боялась…
Все прочитанные мною истории любви почему-то уделяли мало внимания взаимоотношениям после того, как между парой случились заветные лобзания.
Лобзания… слово-то какое.
Но именно это смешное слово с корнем «лоб» и не позволяло мне рухнуть в ужас от содеянного. Лоб… м-да, в лоб-то меня всего разок и чмокнули.
На Алама смотреть было страшновато, потому я решила этого не делать! А расслабилась, прижалась и прикрыла глаза. В конце концов было восхитительно, и портить послевкусие первого в моей жизни оргазма – последнее дело.
К счастью, неловкость вновь убил Аламбер. Притом еще в зародыше и самым действенным способом – игнорированием.
Хотя с его точки зрения ничего смущающего точно не произошло.
– Вот теперь мне точно полегчало, – тихо рассмеялся Янтарный, обнял меня и поднялся. Потянулся каждой мышцей и довольно фыркнул: – Всю вечность бы так лечился! Ула, приходи почаще, а лучше переезжай ко мне!
– Я подумаю, – смутилась я, села на кровати и подтащила поближе уже не актуальную для Алама простынку, прикрываясь ею ниже пояса.
– Я купаться, и потом можно спуститься поесть. – Он легкой, энергичной походкой прошел в сторону обрамленного зеленым мхом темного проема на другом конце комнаты. И чем больше сокращалось расстояние, тем ярче разгорался сначала невидимый во мраке огонек, освещая красивую ванную. Уже на порога дивный оглянулся и, подмигнув, спросил: – Хочешь со мной?
– Один ты быстрее управишься, – практически не покраснев, ответила я.
Алам вновь расхохотался и, послав мне воздушный поцелуй с многозначительным «Умница!» – наконец-то скрылся с глаз. Я воспользовалась этим и быстро натянула вывернутые непонятно как штаны и застегнула рубашку.
Сходила справиться о здоровье декана, называется…
Янтарный вернулся спустя весьма короткий временной промежуток, натянул первые попавшиеся шмотки из шкафа и, обняв меня, перенесся в столовую.
– Тилкен! – хлопнул в ладоши высший. – Накрывай на стол!
Брауни появился и, хмуро уставившись на хозяина, ехидно спросил:
– Как же так? Недавно ж помирали.
– А теперь я жив и по этому поводу хочу поесть. Тащи все самое вкусное! Вот для этой девочки… девочки же любят вкусное?
– Для этой козочки? Клевера накосить сбегать?
Очень захотелось сделать с брауни нечто нехорошее. Пока не знаю, что именно, но непременно придумаю!
Судя по всему, Тилкен Арм углядел в выражении моего лица нечто крайне многообещающее, потому что послушно пропал, а на длинном столе начали появляться самые невообразимые яства.
Алам поиграл в джентльмена, галантно отодвинув для меня соседний стул, и даже поинтересовался, что прекрасная Ула желает отведать в первую очередь. Прекрасная Ула желала вина. Хозяин дома немедленно удовлетворил этот каприз.
Бузинное вино чуточку ослабило напряжение, потому я обратила уже гораздо более благосклонный взор в сторону кушаний. Сжевала утиное крылышко, полакомилась запеченной в тесте мелкокочанной капустой и даже отведала бруснично-медового пирога.
Ближе к пирогу недавняя неловкость окончательно меня покинула. Хотя я, конечно, периодически внутренне смущалась, когда смотрела, например, на длинные, изящные пальцы Аламбера и вспоминала, что именно он умеет ими делать.
Скоро наш диалог свернул в сторону путешествия моего декана за черным свитком и сопутствующих этому неприятностей.
– Что с тобой случилось хоть и кто так потрепал? – в который раз уже попыталась узнать я. – И давай без уверток в стиле «ничего», «как на послеобеденную прогулку сходил», «со старым знакомым встретился и неудачно несколько раз порезался о его меч».
Да-да, все это увертливый янтарный гад мне уже поведал в разнообразных вариациях.
Кстати, виновник торжества, а точнее черный свиток, совершенно обыденно валялся на комоде в куче каких-то вещиц непонятного назначения. Никакого пиетета перед легендарной вещью!
– Ладно, расскажу! Вышел я героический из своего холма, экипированный до зубиков. Иду тропами дальними, тропами опасными, задаю вопросы существам неведомым – где моя любима… ай, другая сказка. Задаю вопросы, где свиток черный! И отвечают мне – там, за синею горою, есть глубокая но…
– Алам! – я погрозила ему косточкой от крылышка.
– Скучная ты. Сказки слушать не любишь. А в них, между прочим, намек!
– На что же?
– Например, на то, что за синею горою в глубокой норе есть вход в Бездну, – уже более серьезно ответил Алам. – Глубокую, холодную… и в ней за семью печатями заточены фоморы. А свиток находится под защитой стража на первой печати.
– Ты вскрыл одну из печатей на замке в Бездне? – неверяще, полушепотом проговорила я, ошеломленно глядя на него. – Алам, ты совсем больной?!
– Ну уж точно не здоровый, – кивнул дивный и добавил: – Меня хорошо потрепал страж, а потом печать высосала все силы. Думал, что не хватит и там я и останусь.
– Я про другое! Ради своего желания ты сделал мир фоморов на шаг ближе к нашему!
– Ну, во-первых, ты преувеличиваешь опасность. А во-вторых, я все хорошо закрыл!
Я лишь закатила глазки и, чтобы не наговорить лишнего, цапнула со стола яблоко и запустила в него зубы.
Хрум-хрум-хрум. Сладкая мякоть, а не аламберовские косточки!
Пока я жевала, Янтарный, рассеянно крутивший в руках изящную вилку, чуток пояснил ситуацию:
– Ула, «на печати» не значит, что «за печатью». Я ее не снимал… а что ковырнул, то надежно потом заклеил. Я прекрасно знаю, как это делается, потому что сам же эту печать и ставил в свое время!
Подавилась яблочком.
– Так… – С усилием прожевав и сглотнув, я осторожно уточнила: – А сколько тебе годиков, дяденька?
– Много, девонька, – препошлейшим образом подмигнул и добавил: – Но поверь, это совсем никак на мне не сказалось!
Уф, опять он сворачивает на скользкую дорожку флирта. А я пока никак не готова по ней путешествовать!
А потому решила сменить тему на более, как мне показалось, безопасную.
– Кстати, про свитки. Я ведь тоже добыла один.
Про второй пока помолчу. Мало ли…
– Что?
К сожалению, ничего не дернуло меня заострить внимание на тоне Аламбера или на его нехорошо прищуренных глазах. Я рванула хвастаться!
– Заключила договор с Диарой Каменной. – Наконец-то заметив взгляд собеседника, я поспешно добавила: – Очень безопасный!
– Безопасный договор с Неблагой фейри?
– Вот когда ты так говоришь, что звучит очень глупо, – почти обиделась я.
– Потому что это и есть глупо! – Аламбер бросил столовый прибор на тарелку, и тот настолько оглушительно звякнул, что я даже вздрогнула и испуганно сжала пальцы на краю скатерти.
– Но Алам…
– То, что ты считаешь безопасным, вовсе таковым не является! То, что ты считаешь правильным, тоже периодически является ложью! Ула, ты так глупо попалась в сети клятвы ко мне, как, ну как можно раз за разом повторять ту же ошибку?!
– Намекаешь, что знакомство с тобой – редкостное невезение?
– Говорю прямым текстом! Если бы я не испытывал к тебе вполне конкретную слабость, поверь, я бы выжал из этих желаний все, что возможно. И твои чувства меня интересовали бы в последнюю очередь, дочь Лирнестин!
Опять по матушке?! Опять идиоткой несамостоятельной назвал!
Но на этом дивный свою потрясающую речь не закончил, конечно же.
– А ты уже в который раз доверилась леди Неблагого Двора. Одной из самых верных приспешниц Мэб! И ты действительно думаешь, что она провернет что-то за спиной у своей госпожи без веских причин?
Я встала. Сжала кулаки и тихо, но уверенно проговорила:
– Не стоит по умолчанию награждать свое окружение низким интеллектом, Аламбер. Да, я пошла на сделку с тобой, но потому что в тот момент моя жизнь была в опасности. Все договоренности с Диарой я оценивала здраво. И да, ты прав, она бы не пошла на это без серьезных причин. Все дело в том, что ты не рассматриваешь любовь как достаточное основание для того, чтобы перестать думать о выгоде.
– Потому что я древний и высший, Ула. И слишком хорошо знаю мне подобных. – В желтых глазах Алама сверкнула печаль и некоторая обреченность.
– В любом случае – хочу тебя успокоить. Я обменяла свиток на то, что не стану претендовать на Энирена из Светлого Дола. Каменная Леди это оценила достаточно высоко.
– Ладно… что сделано, то сделано. Нам нужно завершить начатое, и раз я так удачно оклемался, то предлагаю завтра с утра отправиться за очередным свитком.
– Хорошо, как скажешь.
Хозяин дома внезапно вновь шало, по-мальчишески усмехнулся, словно между нами и не было этой сцены, и вкрадчиво спросил:
– Тебе выделить комнату или будешь спать со мной?
– Комнату!
– Ну кто бы сомневался. Но я терпелив, так и знай.