Любить, бояться, убивать

Ольга тем временем вещала:

– Это логово маньяка, но сейчас он не здесь. И чтобы спастись, мы должны убить его первыми. Здесь должно быть оружие. Я помогу его най…

Договорить не успела – пол под ее ногами разверзся, девушка с отчаянным криком исчезла в черном провале, и створки тут же снова сомкнулись.

– Ж-ж-жизель, – трясущимися губами произнесла я.

– Чего? – удивился Синичкин.

– Ж-жизель в б-балете вот так появляется, из-под земли.

– Римка! – Паша сжал меня в объятиях. – Ты чего, действительно боишься? Это просто игра! Ты ведь сама меня убеждала!

– Я п-понимаю.

Он твердо произнес:

– Ты бледная как смерть. Давай остановим квест.

– Нет! – возмутилась я – Ни за что!

Постаралась взять себя в руки. Сказала:

– Все, я уже успокоилась. Не трать время. Нужно искать оружие.

Паша взглянул с сомнением:

– Ты дрожишь.

– Значит, хороший квест, – вымученно улыбнулась я. – Смогли напугать.

– Ну, ладно, – и потер руки. – Ты права. Даже в идиотских ситуациях нельзя сдаваться.

Присев на корточки, он начал простукивать пол.

– Паш, это не реальная жизнь. Традиционных тайников тут нет, – осмелилась встрять я. – Чтобы спрятать, в квестах выбирают самое мерзкое место. Загляни, например, вон этому в брюхо, – оборачиваться к повешенному я не стала.

Синичкин послушался. Подошел, пощупал, оценил:

– Да, кукла качественная. И кишки со знанием дела исполнены.

Засунул руку мертвецу в живот, обрадовался:

– Опа! Ты права. Винтовка.

Он осмотрел оружие:

– Пейнтбольная. Десять патронов. Не густо. Давай вторую поищем.

Однако в этот момент в комнате сгустился сумрак. А в углу засветились контуры двери.

– Раз дверь – значит, второй винтовки нет. Закон жанра. Надо с одной идти, – предположила я.

– Наверно, – согласился Синичкин. – Как они так быстро реагируют?

– Кругом камеры. Администратор видит и слышит каждое наше слово.

Паша быстро обвел глазами комнату, увидел красный глаз, что смотрел на него с потолка, обратился к нему:

– Я справлюсь. А девушку мою больше не пугай, ясно?

Ответом нам стал демонический хохот.

– Сейчас только разозлишь еще больше, – проворчала я. – Пойдем лучше быстрее. Маньяка убивать.

Паша приблизился к подсвеченной двери. Приоткрыл, выглянул (я подсматривала из-за его спины) – узкий, хило подсвеченный коридор.

– Он нас сможет подстрелить в любую секунду. А пейнтбольный шарик с близкого расстояния – это весьма неприятно, – пробормотал Паша. И велел мне: – Останься лучше здесь.

– С трупом и кишками?! Нет.

– Винтовка все равно только одна. Вентиляция закрыта. На двери засов. Запрешься.


– А эта дырка в полу?

– Задраим.

Паша вернулся в комнату. Взгляд его уперся в скелет, возлежащий на сундуке. Синичкин решительно сбросил труп на пол – кости противно щелкнули. Подтащил и поставил поверх люка тяжеленный сундучище.

– Пашенька, они все равно как-нибудь сюда проберутся! Давай лучше я за твоей спиной буду прятаться!

Синичкин выглядел озадаченным и в коридор не выходил. Но тут откуда-то издалека донесся отчаянный Ольгин крик:

– Паша, спаси! Он меня убивает!!!

– Это подсказка, – вздохнула я. – Значит, по сценарию идти должен только ты.

– Ладно, жди. Я сам его возьму, – Синичкин окончательно вжился в роль.

И исчез в темноте. Я захлопнула за ним дверь, заперла ее на засов. В сумраке комнаты видела: тело на крюке слегка покачивается. Из коридора донеслись выстрелы. Один, второй, третий.

Я забилась в угол. Взгляд метался с окошка вентиляции на сундук, закрывавший люк. Пока все тихо. Только человеческие органы в банках начали подсвечиваться отвратительным синим цветом. Я присмотрелась внимательнее – и сердце окончательно обратилось в ледяной ком. Две наполненные жидкостью емкости оказались пусты. Но на обоих имелись наклейки. На первой значилось: «Павел Синичкин». А на второй – «Римма Парсунова»!!!

Проклятые сценаристы! Да не будь я частным детективом – давно бы свалилась с инфарктом.

И, кстати, почему мы так уверены, что в эту комнату только три входа? Стены черные, освещение слабенькое. Запросто может быть еще один, который мы с Пашей не заметили.

Я присела на корточки, начала ощупывать пол – пыталась найти очередной люк. Но с вентиляционной решетки и сундука, что закрывал первый лаз, взгляда не сводила.

И вдруг крышка проклятой коробищи громко клацнула. Оттуда, быстро и грациозно, выпрыгнул уже знакомый мужчина в балаклаве. В руках его был нож.

«Это актер. И перфоманс – игра», – сказала я себе.

Но горло все равно свело спазмом страха.

Он подошел. Встал напротив. Молча.

Я прижалась к стене. Мужчина замахнулся. Лезвие (похоже, самое настоящее, стальное) просвистело у меня перед лицом.

Глухой голос велел:

– Стоять и не двигаться.

Я послушно замерла.

Он поиграл ножом перед моим лицом – эффектно, словно заправской зэк. Потом велел:

– Хочешь уцелеть – делай, что говорят. От стены не отходишь. Все время ощущаешь ее спиной. Ясно?

Я затравленно кивнула.

– Теперь большой шаг влево, – продолжал командовать он. – Не направо, а влево, дура!

И снова лезвие пронеслось перед глазами.

– Теперь еще один. Еще полшага.

Явно: он подводит меня к очередной гадости. Но что сделаешь против мужчины с ножом?

Убийца подошел совсем близко – глаза в глаза. Опустил оружие. Прохрипел:

– Перед тем, как убить… я всегда своих жертв целую.

И сорвал с головы балаклаву.

Я снова завопила.

Умом понимала: банальный грим. Но до чего отвратительны язвы и гнойники на его лице!

Убийца легонько толкнул меня в грудь. И вдруг стена, на которую я опиралась, задрожала, качнулась, начала падать…

От неожиданности и ужаса я даже визжать не могла, только рот открывала.

По счастью, никуда не грохнулась.

Кусок стены опустился довольно мягко – видно, специальный механизм встроен.

Я оказалась спиной на полу – уже в другой комнате, – но даже дернуться не успела.