Люби меня, я бегу от тебя

Я правда так думаю. В конце концов, могло быть и хуже… это мог быть какой-нибудь там меч Гэндальфа, например. Вот тогда я бы точно ее не простил.

Зои продолжает рассыпаться в извинениях, но я закрываю ей рот еще одним поцелуем. От удивления она стонет. Я прижимаюсь к ней, одной рукой обвивая ее талию, а другой крепко придерживая за шею.

Я скучал по этому. Я скучал по ее прикосновениям.

Она первой размыкает губы. Мой язык нежно обвивает ее язык, и конфета переходит от меня к ней.

– Верни, – шепчу я между поцелуями.

– Приди и забери сам.

С удовольствием.

Я обхватываю ее лицо ладонями и гораздо яростнее целую. На этот раз я не сдерживаюсь. Ее спина выгибается мне навстречу, а мой рот с жаром и пылом овладевает ее ртом. Наши языки касаются друг друга, пытаются друг друга приручить, и мои кости охватывает уже знакомое пламя, а в венах, словно от героина, бурлит кровь.

Вот что Зои делает со мной.

Она как чертов наркотик, без которого невозможно жить.

Мои руки огибают ее плечи и доходят до талии, а ее нога берет в заложники мое бедро.

– Когда мы встретились, – тихо признаюсь я, – первое, о чем я подумал, – это о твоих божественных ногах и о том, как они обвивают мою талию, когда я глубоко вхожу в тебя.

В ответ я слышу жалобное:

– А я подумала: «Черт, ну и идиот же он».

– Заткнись, ты все портишь, – упрекаю ее я, прикусывая ее нижнюю губу.

Вдруг я подталкиваю ее назад, еще и еще, до тех пор пока она не упирается спиной в стену. Она засасывает мои губы и медленно, но чувственно пробует меня на вкус. Мимо переулка, не замечая нас, проходят несколько гуляк. Когда они исчезают, мои разбойные руки залезают под ее свитер. Все мои чувства обострены, и настолько, что голова вот-вот взорвется и украсит своими внутренностями асфальт.

Мои пальцы ласкают полоску кожи между ее майкой и легинсами, язык исследует ее рот, бедра прижимаются к ее тазу так, что она чувствует нижней частью своего живота пульсацию моей эрекции…

Это сладкая агония – сдерживаться, чтобы не сорвать с нее одежду.

– Коснись меня, – стонет она и тянет меня за волосы.

Ой, да пошло оно к черту. Я оставляю ее сладкие губы и подхватываю края свитера, стягивая его через голову. Она бросает его на асфальт и прижимается ко мне, обхватывая за шею, и я понимаю, что на ней нет лифчика.

Черт подери. Я утыкаюсь лбом в ее грудь, закрывая глаза. Отовсюду слышится ее проникающий в мою кожу запах.

– Ты меня убьешь, – бормочу я, но ткань майки заглушает мой голос.

Мои руки продолжают свое исследование и останавливаются на округлостях ее изумительной груди. На улице всего девять градусов, но ее тело кипит от моего прикосновения.

– Не двигайся.

Я наклоняюсь и задираю ее майку. Она замирает, втягивая живот и хватаясь за мои плечи.

– Джейсон, что ты делаешь?

– Касаюсь тебя.

– Не так, не здесь, – шепчет она, оглядываясь по сторонам. – Нас могут увидеть.

Я целую ее голый живот.

– Я знаю, – отвечаю я, вызывающе улыбаясь. – Тебя разве не заводит? Меня вот – жутко.

Я слышу, как она выдыхает что-то вроде «о боже», а затем мой язык проникает в ее пупок. Ее тело вздрагивает, трепеща под моими прикосновениями, и я с жадностью провожу дорожку поцелуев снизу вверх. Наконец я задираю ее майку еще выше, в свете луны обнажая ее груди.

– Ты совершенна, – не раздумывая говорю я.

Я нежно выдыхаю на ее нежную кожу, вызывая у нее вздох. Стоит только моему рту сомкнуться вокруг ее соска, как ее дыхание тут же становится хриплым. Мое сердце бешено колотится, в груди горит. Я лижу ее, посасываю и покусываю, и мои губы упиваются ее кожей.

Она стонет, спиной прижимаясь к стене, и, руками зарывшись в мои волосы, направляет меня. То же самое я проделываю с ее второй грудью.

Она гиперчувствительна, и это просто невероятно.

С каждым движением моего языка Зои издает новый стон наслаждения. Я так возбужден, что в штанах становится слишком тесно.

– Я мог бы делать это всю жизнь.

Вдалеке, смеясь, проходит группа молодых людей, и Зои напрягается. Я шепотом, даже не поднимая головы, говорю ей не двигаться. Возбужденный как никогда, я продолжаю тереться своей эрекцией о ее промежность. Именно этого ей не хватало для того, чтобы кончить. Торсом прижимаясь к ее обнаженной груди, я заглушаю ее вскрик своим ртом.


Девушка, которая может кончить от одного только языка на своей груди, – это редкость.

Мне чертовски это нравится.

Я отстраняюсь и молча ее одеваю. Она мне помогает, и в процессе ее взгляд падает на новую татуировку. Я замечаю ее грустную улыбку, прежде чем она поднимает на меня глаза.

– Спасибо, – шепчет она.

И я прекрасно понимаю, что она говорит не о только что полученном оргазме. Поэтому игнорирую свистящих нам с другого конца улицы прохожих и, нежно обхватив ее лицо, целую ее в лоб.





Три года назад



ЗОИ


Жизнь прекрасна.

Не думала, что когда-нибудь смогу это сказать, и тем не менее. С тех пор как мы переспали – это было неловко, смешно и приятно, – мы с Сарой стали близки как никогда, я еще больше похудела, и в довершение – Брайан ведет себя как ангел.

Вот уже несколько недель он не кричит на меня и не поднимает руку. Я начинаю думать, что все это он делал потому, что я была недостаточно с ним мила. И доказательством этому служит то, что теперь, когда я стала добрее, наши отношения приобрели самый настоящий братско-сестринский вид.

Он все еще принимает наркотики, но это не моя проблема.

Так я и говорю Саре, когда мы, держась за руки, возвращаемся с занятий.

– Я все равно волнуюсь, – говорит она, хмурясь. – Не расслабляйся, Зои.

– На самом деле он не такой уж и плохой, – настаиваю я. – Думаю… думаю, я ошибалась на его счет. В конце концов, я вела себя с ним как последняя дрянь. Но посмотри, стоило мне стать милее, и он сразу же начал проводить со мной все свое время! Вчера мы ходили в кино – причем платил он! – а до этого как-то раз настоял на том, чтобы мы заказали мексиканской еды!

Сара, поджав губы, ничего не говорит. Я знаю, что она меня не понимает: она думает лишь о том, как Брайан бил меня головой о стену моей комнаты. И сколько бы раз я ни говорила ей, что он за это извинился, что он хотел просто меня толкнуть, – она не меняет своего мнения.

– Просто будь осторожна, ладно? Мне дорого это красивое лицо, – бормочет она, целуя меня.

Я глажу ее по волосам, и мой язык прикасается к ее, а нежное чувство превращается в желание.

– Мы же идем завтра вечером в «Голуэй»? – уточняет она, когда мы доходим до моего дома.

Я морщусь и говорю, что не смогу. Сара оборачивается ко мне, приподняв одну бровь:

– Мы же договорились три недели назад!

– Знаю… Но Брайан попросил меня остаться дома и посмотреть с ним «Голос». Я сказала ему, что у меня уже кое-что запланировано.

– И?

– И он сказал, это моя вина, что мы с ним не были близки, и я совсем не стараюсь это исправить. Так что я уступила…

Я смотрю на то, как она яростно мотает головой, проглатывая все то, что хотела бы мне высказать. Мне хочется сказать, что я не такая, как она, что во мне нет яростного огня и храбрости, которые так меня в ней восхищают.

Быть может, однажды.

– Ты ведь понимаешь, что с его стороны это эмоциональный шантаж?

Я закатываю глаза и выпускаю ее ладонь:

– Ты преувеличиваешь.

Она хватает меня за руку и обнимает за шею. Она выглядит очень серьезной, когда прижимается своим лбом к моему.

– Я не шучу. Это нездорово. Я ему не доверяю. Две недели назад из-за того, что мистер захотел «провести с тобой время», ты пропустила три дня в школе.

Я улыбаюсь, пытаясь ее успокоить, и легко целую в сладкие губы.

– Вот за это я тебя и люблю. Ты умеешь переживать.

Она вздыхает, но сдается. Чтобы она не подходила слишком близко к зданию, мы расстаемся здесь: Брайан классный, но не настолько. Если бы он узнал, что я все еще встречаюсь с Сарой, он был бы в бешенстве.

Когда я прихожу домой, мама уже там. Она достает белье из стиральной машины, а Брайан скручивает косяк на журнальном столике.