Лисий план
Часть 29 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Кат, – выдавил тот. Из уголка его рта потекла кровь. – Я… Эмилия…
– Эмилия? – сглотнув, повторила она, переплетая с ним пальцы. – Где она? Она жива?
– Я… пытался, – судорожно выдохнул он. – Но… предатель…
– Она жива?
Губы Ромула дрогнули, но с них сорвался только хрип. Смаргивая слёзы, Катарина коснулась его щеки, и он обмяк под её ладонью.
Ромул умер.
Несколько секунд она просто сидела, борясь с подступившим горем, но потом всё же смогла мягко выпустить его руку и встать, медленно поворачиваясь к Вадиму. Тот отчаянно пытался перезарядить арбалет, но его руки тряслись от шока, вызванного собственными действиями, и болт выскользнул из его пальцев.
– Ты, – прорычала она и, ощерившись, бросилась в его сторону. Но в этот раз, когда она вытянула руки, готовясь повалить его на пол, её кожу покрыл белый мех. И к тому моменту, как она приземлилась на Вадима и впилась в его шею зубами, тело её приняло знакомую форму полярной лисицы.
Вскрикнув, Вадим тоже превратился, выронив арбалет, и на его месте появился самец рыси. Он был больше, но лисица драла его беспощадно, зубами впиваясь в мех с яростью зверя, жаждущего крови.
Саймон поражённо смотрел на неё, а внутри всё сжималось от страха. И дело было не только в них. По тронному залу прокатилась волна преображений, и неожиданно он оказался среди Зверей, Рептилий и Птиц, сражающихся не на жизнь, а на смерть. А раз все смогли принять животный облик, значит…
Камень Судьбы.
Он представил, как превращается муху, сам не зная, получится ли. В конце концов, он держал в руках Камень Судьбы, прекрасно представляя, к каким последствиям это может привести. Но, к счастью, он сразу же начал уменьшаться, и секунду спустя уже летел к месту, где выронил чёрный кристалл, и оглядывал пол в его поисках.
Но его нигде не было. Камень Судьбы пропал.
– Отступаем! – крикнул Вадим, и Саймон заметил рысь, несущуюся прочь из зала, и мчащуюся следом полярную лису. – Отступаем!
Он добрался до главной арки буквально за секунду до Катарины, и путь ей отсекли паникующие стражники, вихрем клыков и когтей пытающиеся вырваться из зала. Саймон, испуганный до тошноты, бросился в коридор, где его ждали Нолан и Уинтер.
– Всё в порядке? – спросила та, широко распахнув зелёные глаза. – Что…
– Камень Судьбы, – задыхаясь, сказал он, озираясь, словно камень мог оказаться где-то в темноте коридора. – Кто-то его забрал.
– Плевать на него, – помрачнев, сказал Нолан. – Бежим отсюда, пока стражники не передумали.
Они побежали прочь от тронного зала, и по пути Саймон попытался вспомнить, кто ещё сражался неподалёку от выхода. Но в тот момент вокруг царил хаос, а он до сих пор не пришёл в себя, и вспомнить никак не получалось.
– Это был кто-то из Одичалых, – сказал он, когда они добрались до склада и побежали между ящиков. – Кроме нас Наследников не было, а солдаты не стали бы рисковать своими силами.
– Может, его забрали Хранители, – сказал Нолан, останавливаясь перед дверью в пещеры. – Ты бы слышал, как они о нём говорили. Как одержимые. Они ради него живут.
– Отнюдь, – раздался позади спокойный голос, и Саймон обернулся так быстро, что чуть не врезался в окружающие их ящики.
В проходе стоял Цян. Его белые одежды покрывали тёмные брызги, а чёрные волосы блестели в свете факелов. Одной рукой он сжимал плечо Уинтер, а другой…
Другой рукой держал у её горла нож.
– Просто мы понимаем, что бывают вещи важнее жизни одного-единственного анимокса, – легко сказал он. – Думаю, вы со мной согласитесь.
– Отпусти её, – рявкнул Саймон, готовясь обратиться. – А не то мы…
– Что вы сделаете? – спросил Цян. – Нападёте? Вы уверены, что готовы пожертвовать жизнью своей подруги? Потому что, уверяю, во что бы вы ни превратились, я буду быстрее.
– А потом всё равно умрёшь, – прорычал Нолан, стиснув зубы.
– Без сомнения, – согласился Цян. – Но я бы предпочёл, чтобы все остались живы. Я готов заключить с тобой сделку, Нолан Торн.
– Сделку? – повторил Саймон, бросив взгляд на брата. – Сделка отменяется. Шарлотта у нас, а если не отпустишь Уинтер…
– Чего конкретно ты хочешь? – неожиданно перебил Нолан, и Саймон поражённо уставился на него.
– Как ты и предлагал, – сказал Цян. – Помоги нам найти Наследников, а я отпущу вашу подружку, и никто вас больше не тронет – если, конечно, твой брат оставит нас в покое.
– Нет, не… не надо, – взмолился Саймон, запинаясь. – Нолан…
– Не слушай его, – яростно сказала Уинтер, сжимая опущенные руки в кулаки. – Он тебя обманывает.
Нолан пропустил их слова мимо ушей.
– А если я откажусь? – спросил он Цяна.
– Тогда мне придётся убить вашу подругу, а вам придётся убить меня, – ответил тот всё так же спокойно. – Только предупреждаю: убийство Хранителя – самое страшное преступление в мире анимоксов, так что вас выследят и загонят, как зверей. Ваши дома обыщут, ваших родных схватят и будут пытать. Вы подвергнете опасности всех, кого знаете, и вас-то только двое, а вот силы Верховного Совета безграничны. Они не остановятся, пока не убьют вас.
На складе воцарилась звенящая тишина.
– Нолан… – начал Саймон, его сердце выделывало кульбиты.
– Мы с ним справимся, – сказала Уинтер. В её глазах мерцали отблески пламени. – Нас трое, а он один.
Саймон видел, как она едва заметно напряглась, словно хотела превратиться, – но змею он так и не увидел.
Непонимающе нахмурившись, Уинтер попыталась ещё раз – а потом ещё и ещё. Но ничего не происходило, и с бессильным ужасом Саймон осознал, что у неё не получилось превратиться.
– Ну так что? – поинтересовался Цян, не сводя взгляда с Нолана. – Что ты выберешь: жизнь незнакомых тебе людей или жизнь близких?
Тот сглотнул, но не успел ответить, потому что Саймон схватил его за рукав.
– Он врёт, – выпалил он. – Они охотятся на детей, на таких, как мы. И они не просто их похищают. Они их убивают.
– Знаю, – ответил Нолан. Он смотрел исключительно на Цяна, и голос у него дрожал. – Но у меня нет выбора, Саймон. Прости. Иначе они убьют и тебя, и Уинтер, и маму, и дядю Малкольма… и всю нашу семью.
– Мы сбежим, – сказал Саймон в отчаянии. – Они ни за что нас не найдут.
– Даже если у нас получится, Уинтер всё равно умрёт, – ответил Нолан.
Слова брата вмиг остудили весь его пыл, словно ведро ледяной воды. Саймон раскрыл рот, но так ничего и не сказал, а Нолан, судорожно вздохнув, поднял на него взгляд.
– Теперь моя очередь нас защищать, – тихо сказал он. – Не мешай. Прошу тебя.
В горле встал ком, и Саймон опустил голову, не зная, как заставить его одуматься. Он так и не смог подобрать слов – а Нолан отвёл взгляд и шагнул вперёд, к Цяну.
– Отпусти Саймона с Уинтер, и я пойду с тобой, – сказал он. – Обещаю.
Цян пристально посмотрел на него, но потом убрал нож.
– Очень рад, – сказал он, отпустив Уинтер. Та покачнулась, завалилась вперёд, и Саймон едва успел её поймать.
– Идите, – сказал Нолан, не глядя на них. – Выбирайтесь отсюда.
– Но…
– Идите, я сказал.
Саймон, чувствуя себя так, словно из него вынули душу, скрепя сердце обнял Уинтер, и они вместе переступили порог пещерного лабиринта, который вёл на свободу.
– Мне рассказать маме и дяде Малкольму? – дрожащим голосом выдавил он.
– Как хочешь, – холодно сказал Нолан. – Плевать. Просто иди домой и не возвращайся. Ты уже ничего не исправишь, Саймон. Слишком поздно.
И его брат, отвернувшись, закрыл за собой дверь, оставив онемевшего от отчаяния Саймона наедине с Уинтер – и со всепоглощающей тьмой.
24. Опережая стаю
Вечером, когда солнце скрылось за горами, завершая один из самых долгих дней в его жизни, Саймон сидел с друзьями в столовой посреди Диколесья и смотрел на остывающую еду. Вокруг ходили люди, тихо переговариваясь и обрабатывая раны, полученные в битве, но Саймон едва ли замечал их.
Его усталость давно уже перешла в измождение. Руки и ноги отказывались шевелиться, а сердце колотилось, словно после марафона, адреналин до сих пор бежал по венам, не давая передышки. Он честно пытался прислушиваться к друзьям, обсуждающим битву, но в ушах до сих пор звенели крики и лязг оружия, а перед глазами стояло лицо брата, закрывающего дверь склада.
– Он точно что-то задумал, – пробормотал он, бездумно потирая перевязь на руке. – Нолан бы на это не пошёл. Он не станет убивать невинных детей, просто чтобы защитить нас.
– А ты бы на его месте не согласился? – спросила Ариана, тыкая вилкой в фасоль.
– Нет, конечно, – сказал он, хотя и сам с трудом представлял, как бы поступил. Он понятия не имел, что Хранители наговорили ему, пока он сидел в заточении и ждал казни. Нолан провёл с ними всего два дня, но Саймон по опыту знал, что иногда время растягивается в бесконечность.
– Значит, мы зря старались, – вяло сказала Уинтер. – Нолан нас предал. Камень Судьбы пропал…
– Но мы спасли Шарлотту, а у Нолана теперь появился шанс, – заметил Джем. – Хоть что-то.
– Ну да, – пробормотала она. – Но столько людей погибло. И… и я больше не могу превращаться.
Саймон обнял её за плечи. С того момента, как они добрались до относительно безопасного Диколесья, она множество раз пыталась превратиться в щитомордника, но, как и на складе в Цитадели, все попытки оказывались безуспешны.
– Эмилия? – сглотнув, повторила она, переплетая с ним пальцы. – Где она? Она жива?
– Я… пытался, – судорожно выдохнул он. – Но… предатель…
– Она жива?
Губы Ромула дрогнули, но с них сорвался только хрип. Смаргивая слёзы, Катарина коснулась его щеки, и он обмяк под её ладонью.
Ромул умер.
Несколько секунд она просто сидела, борясь с подступившим горем, но потом всё же смогла мягко выпустить его руку и встать, медленно поворачиваясь к Вадиму. Тот отчаянно пытался перезарядить арбалет, но его руки тряслись от шока, вызванного собственными действиями, и болт выскользнул из его пальцев.
– Ты, – прорычала она и, ощерившись, бросилась в его сторону. Но в этот раз, когда она вытянула руки, готовясь повалить его на пол, её кожу покрыл белый мех. И к тому моменту, как она приземлилась на Вадима и впилась в его шею зубами, тело её приняло знакомую форму полярной лисицы.
Вскрикнув, Вадим тоже превратился, выронив арбалет, и на его месте появился самец рыси. Он был больше, но лисица драла его беспощадно, зубами впиваясь в мех с яростью зверя, жаждущего крови.
Саймон поражённо смотрел на неё, а внутри всё сжималось от страха. И дело было не только в них. По тронному залу прокатилась волна преображений, и неожиданно он оказался среди Зверей, Рептилий и Птиц, сражающихся не на жизнь, а на смерть. А раз все смогли принять животный облик, значит…
Камень Судьбы.
Он представил, как превращается муху, сам не зная, получится ли. В конце концов, он держал в руках Камень Судьбы, прекрасно представляя, к каким последствиям это может привести. Но, к счастью, он сразу же начал уменьшаться, и секунду спустя уже летел к месту, где выронил чёрный кристалл, и оглядывал пол в его поисках.
Но его нигде не было. Камень Судьбы пропал.
– Отступаем! – крикнул Вадим, и Саймон заметил рысь, несущуюся прочь из зала, и мчащуюся следом полярную лису. – Отступаем!
Он добрался до главной арки буквально за секунду до Катарины, и путь ей отсекли паникующие стражники, вихрем клыков и когтей пытающиеся вырваться из зала. Саймон, испуганный до тошноты, бросился в коридор, где его ждали Нолан и Уинтер.
– Всё в порядке? – спросила та, широко распахнув зелёные глаза. – Что…
– Камень Судьбы, – задыхаясь, сказал он, озираясь, словно камень мог оказаться где-то в темноте коридора. – Кто-то его забрал.
– Плевать на него, – помрачнев, сказал Нолан. – Бежим отсюда, пока стражники не передумали.
Они побежали прочь от тронного зала, и по пути Саймон попытался вспомнить, кто ещё сражался неподалёку от выхода. Но в тот момент вокруг царил хаос, а он до сих пор не пришёл в себя, и вспомнить никак не получалось.
– Это был кто-то из Одичалых, – сказал он, когда они добрались до склада и побежали между ящиков. – Кроме нас Наследников не было, а солдаты не стали бы рисковать своими силами.
– Может, его забрали Хранители, – сказал Нолан, останавливаясь перед дверью в пещеры. – Ты бы слышал, как они о нём говорили. Как одержимые. Они ради него живут.
– Отнюдь, – раздался позади спокойный голос, и Саймон обернулся так быстро, что чуть не врезался в окружающие их ящики.
В проходе стоял Цян. Его белые одежды покрывали тёмные брызги, а чёрные волосы блестели в свете факелов. Одной рукой он сжимал плечо Уинтер, а другой…
Другой рукой держал у её горла нож.
– Просто мы понимаем, что бывают вещи важнее жизни одного-единственного анимокса, – легко сказал он. – Думаю, вы со мной согласитесь.
– Отпусти её, – рявкнул Саймон, готовясь обратиться. – А не то мы…
– Что вы сделаете? – спросил Цян. – Нападёте? Вы уверены, что готовы пожертвовать жизнью своей подруги? Потому что, уверяю, во что бы вы ни превратились, я буду быстрее.
– А потом всё равно умрёшь, – прорычал Нолан, стиснув зубы.
– Без сомнения, – согласился Цян. – Но я бы предпочёл, чтобы все остались живы. Я готов заключить с тобой сделку, Нолан Торн.
– Сделку? – повторил Саймон, бросив взгляд на брата. – Сделка отменяется. Шарлотта у нас, а если не отпустишь Уинтер…
– Чего конкретно ты хочешь? – неожиданно перебил Нолан, и Саймон поражённо уставился на него.
– Как ты и предлагал, – сказал Цян. – Помоги нам найти Наследников, а я отпущу вашу подружку, и никто вас больше не тронет – если, конечно, твой брат оставит нас в покое.
– Нет, не… не надо, – взмолился Саймон, запинаясь. – Нолан…
– Не слушай его, – яростно сказала Уинтер, сжимая опущенные руки в кулаки. – Он тебя обманывает.
Нолан пропустил их слова мимо ушей.
– А если я откажусь? – спросил он Цяна.
– Тогда мне придётся убить вашу подругу, а вам придётся убить меня, – ответил тот всё так же спокойно. – Только предупреждаю: убийство Хранителя – самое страшное преступление в мире анимоксов, так что вас выследят и загонят, как зверей. Ваши дома обыщут, ваших родных схватят и будут пытать. Вы подвергнете опасности всех, кого знаете, и вас-то только двое, а вот силы Верховного Совета безграничны. Они не остановятся, пока не убьют вас.
На складе воцарилась звенящая тишина.
– Нолан… – начал Саймон, его сердце выделывало кульбиты.
– Мы с ним справимся, – сказала Уинтер. В её глазах мерцали отблески пламени. – Нас трое, а он один.
Саймон видел, как она едва заметно напряглась, словно хотела превратиться, – но змею он так и не увидел.
Непонимающе нахмурившись, Уинтер попыталась ещё раз – а потом ещё и ещё. Но ничего не происходило, и с бессильным ужасом Саймон осознал, что у неё не получилось превратиться.
– Ну так что? – поинтересовался Цян, не сводя взгляда с Нолана. – Что ты выберешь: жизнь незнакомых тебе людей или жизнь близких?
Тот сглотнул, но не успел ответить, потому что Саймон схватил его за рукав.
– Он врёт, – выпалил он. – Они охотятся на детей, на таких, как мы. И они не просто их похищают. Они их убивают.
– Знаю, – ответил Нолан. Он смотрел исключительно на Цяна, и голос у него дрожал. – Но у меня нет выбора, Саймон. Прости. Иначе они убьют и тебя, и Уинтер, и маму, и дядю Малкольма… и всю нашу семью.
– Мы сбежим, – сказал Саймон в отчаянии. – Они ни за что нас не найдут.
– Даже если у нас получится, Уинтер всё равно умрёт, – ответил Нолан.
Слова брата вмиг остудили весь его пыл, словно ведро ледяной воды. Саймон раскрыл рот, но так ничего и не сказал, а Нолан, судорожно вздохнув, поднял на него взгляд.
– Теперь моя очередь нас защищать, – тихо сказал он. – Не мешай. Прошу тебя.
В горле встал ком, и Саймон опустил голову, не зная, как заставить его одуматься. Он так и не смог подобрать слов – а Нолан отвёл взгляд и шагнул вперёд, к Цяну.
– Отпусти Саймона с Уинтер, и я пойду с тобой, – сказал он. – Обещаю.
Цян пристально посмотрел на него, но потом убрал нож.
– Очень рад, – сказал он, отпустив Уинтер. Та покачнулась, завалилась вперёд, и Саймон едва успел её поймать.
– Идите, – сказал Нолан, не глядя на них. – Выбирайтесь отсюда.
– Но…
– Идите, я сказал.
Саймон, чувствуя себя так, словно из него вынули душу, скрепя сердце обнял Уинтер, и они вместе переступили порог пещерного лабиринта, который вёл на свободу.
– Мне рассказать маме и дяде Малкольму? – дрожащим голосом выдавил он.
– Как хочешь, – холодно сказал Нолан. – Плевать. Просто иди домой и не возвращайся. Ты уже ничего не исправишь, Саймон. Слишком поздно.
И его брат, отвернувшись, закрыл за собой дверь, оставив онемевшего от отчаяния Саймона наедине с Уинтер – и со всепоглощающей тьмой.
24. Опережая стаю
Вечером, когда солнце скрылось за горами, завершая один из самых долгих дней в его жизни, Саймон сидел с друзьями в столовой посреди Диколесья и смотрел на остывающую еду. Вокруг ходили люди, тихо переговариваясь и обрабатывая раны, полученные в битве, но Саймон едва ли замечал их.
Его усталость давно уже перешла в измождение. Руки и ноги отказывались шевелиться, а сердце колотилось, словно после марафона, адреналин до сих пор бежал по венам, не давая передышки. Он честно пытался прислушиваться к друзьям, обсуждающим битву, но в ушах до сих пор звенели крики и лязг оружия, а перед глазами стояло лицо брата, закрывающего дверь склада.
– Он точно что-то задумал, – пробормотал он, бездумно потирая перевязь на руке. – Нолан бы на это не пошёл. Он не станет убивать невинных детей, просто чтобы защитить нас.
– А ты бы на его месте не согласился? – спросила Ариана, тыкая вилкой в фасоль.
– Нет, конечно, – сказал он, хотя и сам с трудом представлял, как бы поступил. Он понятия не имел, что Хранители наговорили ему, пока он сидел в заточении и ждал казни. Нолан провёл с ними всего два дня, но Саймон по опыту знал, что иногда время растягивается в бесконечность.
– Значит, мы зря старались, – вяло сказала Уинтер. – Нолан нас предал. Камень Судьбы пропал…
– Но мы спасли Шарлотту, а у Нолана теперь появился шанс, – заметил Джем. – Хоть что-то.
– Ну да, – пробормотала она. – Но столько людей погибло. И… и я больше не могу превращаться.
Саймон обнял её за плечи. С того момента, как они добрались до относительно безопасного Диколесья, она множество раз пыталась превратиться в щитомордника, но, как и на складе в Цитадели, все попытки оказывались безуспешны.