Лиса под прикрытием

Тельма чуть привстала со своего места и кивнула Шампио. Мне же захотелось крикнуть на весь зал, рассказать, как именно помогала Мошано бедным женщинам. Как они пахали на нее, лишаясь здоровья, а некоторые и вовсе становились милыми подарками для гостей. Но пришлось молчать, все равно мне никто не поверит.

– Так вот, – продолжил Клод. – Как мне тогда показалось, кэра Ревиль не просто так оказалась в доме моего шурина. Возможно, она планировала соблазнить кэра Черконе, женить на себе, а потом, вполне вероятно, и убить, дабы завладеть его состоянием.

В зале ахнули, но судья взмахом руки велел молчать.

– Такого, как вы понимаете, допустить я не мог. Тем более, когда в доме своего дядюшки гостит и моя дочь Карин.

– И что же вы сделали, кэр Шенри? – спросил судья. – Почему сразу же не обратились к городовым?

– Я не мог, потому не имел доказательств преступного замысла.

– Полагаю, теперь доказательства найдены? – ухмыльнулся судья.

– Боюсь, что да, – притворно огорчился Клод. – Я велел своему помощнику следить за кэрой Ревиль. Понимаю, что это незаконно, но что я мог еще сделать? Как бы вы поступили в подобном случае?

Клод грустно посмотрел в зал. Присутствующие поддержали его криками.

– Тишина! – взревел судья. – Иначе слушание будет закрытым!

Зал замолк.

– Расскажите, кэр Шенри, что же увидел ваш помощник?

Клод судорожно сглотнул.

– Он увидел, как юная кэра Ревиль превратилась в зверя.

Кажется, одна из женщин упала в обморок. Но мне было наплевать, как и остальным. Все ждали продолжения рассказа.

– И что же дальше, кэр Шенри?

– Он прибежал ко мне в тот же день, напуганный и изумленный. Я вначале не поверил, подумал, что мой помощник пьян. Но он так все расписывал, клялся здоровьем матери, что я не мог не проверить. В тот же вечер мы вдвоем направились к дому шурина. Притаились в кустах и стали ждать.

– Полагаю, в тот же вечер вы и убедились в правдивости слов вашего помощника?

– Нет, Ваша честь. Только на следующий. Кэра Ревиль была осторожной и обращалась в зверя ранним утром, когда ее никто не мог увидеть.

– Но вы увидели?

– Да, Ваша честь. Увидел и понял, что та лиса в зверинце и та, в которую обратилась кэра Ревиль – одинаковые. Кроме того, я запечатлел зверя на фотографаторе. Изображение отдал городовому, когда пришел писать заявление.

Судья демонстративно вытащил из папки карточку и повернул ко мне. На ней в черном-белом цвете была изображена лисица. Причем, лисица, гуляющая по саду Черконе. Я.

– Спасибо, кэр Шенри. Пока вы можете быть свободны.

Затем судья записывал что-то, иногда тихо переговаривался с помощниками. Присутствующие ждали. Наконец, он закончил.

– Итак, объявляю первую часть заседания оконченной.

Шампио встал первым и покинул зал. За ним потянулись его помощники. Мне велели выйти из клетки и повели прочь. Полагаю, обратно в тюрьму. Поговорить ни с кем не дали. Я видела, что Самуэль пытался пробиться, но целый отряд городовых встал стеной. Мне удалось лишь помахать ему на прощание, и все.

Обратный путь в тюрьму прошел как в тумане. Я ничего не видела, не слышала, не хотела знать. Вроде бы, со мной говорили, спрашивали что-то, но я молчала. Губы, будто онемели. Пришла в себя только в камере, когда услышала скрежет запираемого замка.

Я бросилась к двери, замолотила по ней со всей силы, закричала, стала молить, чтобы меня выпустили отсюда. Но дверь была безучастна к моим крикам, а все остальные привыкли. Ни я первая, ни я последняя.

Выбившись из сил, рухнула на пол, глаза обожгли слезы. Я зарыдала, прося Живую Мать избавить от мучений. Но, видимо, богиня была занята чем-то иным, ее не интересовала моя судьба.

К очередному кормлению я немного успокоилась, взяла себя в руки и решила поспать. Впрочем, отдохнуть не удалось. Дверь вновь открылась, впуская коменданта. Меня опять повезли на суд.





Глава восемнадцатая




В этот раз народу было еще больше. Все не вмещались, многие стояли, подпирая стены, некоторые выглядывали из открытых дверей.

– Итак, кэры, сегодня планировалось назначить наказание кэре Ревиль, – проговорил судья, отчего моя душа ушла в пятки. – Но в деле появилась новая информация, поэтому суд вынужден отложить процедуру.

Зал взволновался, люди повскакивали с мест, заговорили все разом.


– Тишина! – рявкнул судья.

Присутствующие моментально успокоились.

– Вызывается кэр Самуэль Черконе.

Любимый поднялся, он выглядел бодрым и уверенным. Это чуточку успокоило.

– Представьтесь, кэр, – велел судья. И Самуэль выполнил приказ.

– Итак, вы просили отложить назначение наказания, потому что заявили, что обладаете доказательствами, снимающими вину с кэры Ревиль?

– Верно, Ваша честь, – кивнул Самуэль. – Если позволите, и Вы, и весь зал смогут убедиться в том, что кэра Ревиль не является меняющей личину.

– Позволяю, кэр Черконе, – разрешил судья.

– Благодарю. Итак, кэры, вы все знаете, что война с меняющими личину лишила нас магии?

– Да-да-да! – вопили из зала. – Убить зверя!

– Но…, – Самуэль приподнял руку, показывая то, что было зажато у него в пальцах. – У нас остались умелые. Те, кто могут работать со старинными артефактами. Я прав, Ваша честь?

– Вы правы, кэр Черконе, – согласился судья.

– Так вот, то, что я держу в руках – это один из артефактов, обладающий свойством маскировки. Во время войны подобными пользовались, дабы пробраться в логово врага.

Самуэль поднял руку еще выше, и только тогда я увидела, что он держал. Черный камень Питры! Тот самый, который забрала у нее Хелла.

Я тут же все поняла. Мне стало ясно, каким образом Самуэль хочет мне помочь. вот только сама Питри может помешать.

Я взглянула в зал, ища толстуху. Ее не было. Другие мастерицы сидели на стульях, Хелла и вовсе чуть заметно помахала мне рукой, подтверждая догадку. А вот Питра не пришла. По своей ли воле? Впрочем, это меня нисколечко не волновало.

– Ваша честь, я хочу сказать, что мой свояк, кэр Шенри ошибся. Впрочем, его я не виню, у каждого есть право на ошибку.

Судя по тому, каким тоном это было произнесено, свою ошибку Клод загладит только смертью.

– Итак, во всеуслышание я хочу заявить: моя невеста кэра Ревиль не является меняющей личину. Она – умелая, а это – артефакт, покорившийся ее воле.

Некоторое время в зале стояла тишина, даже любительницы пищать, визжать и падать в обморок молчали.

– Полагаю, кэра Ревиль готова продемонстрировать нам свои умения? – глухо поинтересовался судья.

– Конечно, Ваша честь. Позволите отдать?

– Позволяю, – разрешил Шампио.

Самуэль подошел к клетке и просунул руку между прутьев.

– Покажи, что умеешь, Мари, – прошептал он.

Я схватила камень и сжала ладонь, кожу тут же заморозило. Но я даже не поморщилась. Теперь только от моей игры зависело наше будущее, ведь Самуэль своим заявлением подверг опасности и себя. Его вполне могли назвать моим соучастником.

– Приступайте, кэра Ревиль, – велел судья. – Все ждут только вас.

– Ваша честь, могу я просить о помощи? – спросила я.

– Вначале озвучьте просьбу?

– Понимаете, лисицы не носят одежды, чтобы артефакт сработал как надо, я должна полностью раздеться.

– Полагаю, вы просите ширму? – ухмыльнулся судья.

– Да, ваша честь.

– Будет вам ширма, кэра Ревиль. Ради такого представления, думаю, я готов немного подождать.

Судья отдал распоряжение, и спустя несколько минут, мне в клетку поставили ширму.

– Ваша просьба удовлетворена, кэра. Можете приступать.

Я кивнула, зашла за ширму, быстренько разделась. Затем повернулась спиной, чтобы ничто не мешало. Надела артефакт на шею, сосредоточилась, позвала лисичку и позволила телу совершить превращение. Отдышавшись, вышла из-за ширмы.

Зал ахнул, кто-то закричал, усиленным лисьим слухом я слышала, как люди громко и быстро дышат. Как потеют, распространяя запах страха.