Лиса под прикрытием

Я лукаво улыбнулась.

– Сегодня еще нет.

– Безобразие! Нужно срочно исправляться.

Он поцеловал снова, на этот раз поцелуй был глубже и восхитительнее. Я забыла о дыхании и пила Самуэля, будто божественный нектар.

– Ты прекрасна, мое счастье, – прошептал он. – Я не устаю тобой любоваться…

– Дядюшка! – раздался возмущенный голос Карин. – Хватит обниматься, я замерзла!

– Ой! – Я отпрыгнула от Самуэля. – Кажется, мы немного увлеклись.

– Ага, – улыбнулся он. – Надо бежать, ключ-то у меня. Иначе Крин вместе с Юлианой меня съедят.

– Беги спасай своих девочек. А я немного еще побуду здесь.

Озноба я больше не чувствовала. Как и обещал Самуэль, ветер здесь поутих, да и мороз не чувствовался. Жаркий поцелуй выпарил остатки холода из моего тела. Прямо сейчас мне хотелось немного пройтись, осмотреться.

Первым делом направилась к озеру. Наст крепкий, в валенках было вполне удобно. Лишь изредка я проваливалась чуть глубже, но снега не набрала. Впрочем, чем ближе подходила к озеру, тем меньше снега становилось. У самого берега обнаружила полоску зеленой травы, вмерзшую в лед. Выглядело это так, будто драгоценный аквамарин поместили в тонкую зеленую оправу. Ступить на лед я не решилась, лишь зачарованно смотрела на ледяные переливы.

Как красиво!

– Вот ты где, – рядом раздался голос Самуэля. – Уж подумал, что ты устала от меня и сбежала.

– Пока не планировала.

Он обнял меня сзади, позволяя опереться на себя спиной.

– Пообещай мне, Мари, что если ты захочешь уйти, то скажешь. Не оставишь меня одного в неведении.

– Обещаю, – выдохнула я.

Умиротворение моментально пропало. Слова Самуэля были пропитаны тоской и застарелой болью. И мне стало не по себе. Чтобы хоть немного разрядить обстановку, я, как можно беспечнее, спросила:

– Красиво, правда? Настоящее произведение искусства.

– Согласен. Но ты еще не видела озера летом. Вода в нем синяя-синяя, как твои глаза. И очень теплая. В детстве, когда была жива мама, мы часто приезжали сюда летом. Я плавал до одурения, а потом ложился на спину и смотрел на летящие облака. Хорошее тогда было время.

Я развернулась в кольце его рук и заглянула в глаза.

– Я очень-очень хочу плыть рядом с тобой на спине и смотреть на небо.

Самуэль улыбнулся и прижал меня к себе. От его дубленки пахло лесом и костром.

– Лето придет совсем скоро, Мари.

– Скоро.

Некоторое время мы стояли, обнявшись, но вскоре были вынуждены пойти в дом. К сожалению, в горах быстро темнело, а без солнца похолодало.

Внутри дом выглядел больше, ухоженнее и новее. Первый этаж был возведен из крупного камня, второй – из крепкого массивного бруса. Карин и Юлиана заняли второй этаж, там располагались две маленькие комнаты, отапливаемые печками. Мы с Самуэлем решили, что лучше останемся внизу. Здесь был камин, шкуры на полу, тяжелый, темного дерева, стол, столь же монументальные стулья и диван. Чуть в стороне еще одна печь.

Судя по тому, с каким интересом Самуэль оглядел и шкуры, и диван, и даже стол, я поняла: сегодня ночью мне спасть опять не придется.

Тем временем, Карин и Юлиана переоделись и спустились к нам. А Самуэль сходил и принес из снегоската продукты. Мы дружно стали готовить ужин.

Дело спорилось. Юлиана, о чем я втайне переживала, вполне сносно орудовала ножом, даже малышка Карин, и та, пыталась помогать, с упорством кромсая несчастную луковицу. Вскоре чугунок с будущим рагу был помещен в печку.

Пока рагу томилось, нарезали салат, вытащили булочки и сладости. Конфету тут же утащила Карин, за что получила от матери легкий шлепок по попе. Впрочем, это хулиганку не остановило, она с хохотом унеслась наверх, есть честно добытое в одиночестве.

Я же, наконец, тоже переоделась. Стянула теплый, немного колючий свитер, теплую юбку, надела мягкий плюшевый костюм. Переоделся и Самуэль, в поношенных штанах и видавшей виды рубашке он выглядел домашним и уютным. Но я знала, за спокойствием и нежностью прячется страсть и неугомонность.

Вот и сейчас, стоило Юлиане отвернуться, Самуэль бесстыдно проник ладонью мне под юбку, погладил внутреннюю часть бедра и провокационно прикоснулся к трусикам. Выглядел при этом проказливым мальчишкой.

– Скоро девочки лягут спать, – многозначительно прошептал он.

Я мучительно покраснела. До ночи было еще ой как далеко.






После ужина меня учили играть в карты. Не такие, какими владела Лола, а вполне пристойными, без скабрезных картинок. Сам процесс игры, во время которого я с умным видом пыталась отбиться от атак Карин и Самуэля, сблизил нас. Даже Юлиана поглядывала на меня без обычного раздражения. Разговаривала, шутила и, о чудо, улыбалась. Лишь когда Самуэль с грозным видом велел всем укладываться, чтобы завтра встать пораньше и бежать кататься, она немного погрустнела. Но взяла себя в руки и увела сопротивляющуюся дочь наверх.

Некоторое время со второго этажа доносились звуки спора, потом Юлиана читала Карин сказку, затем принимала ванну и скрипела кроватью. Затем стало тихо.

Мы с Самуэлем переглянулись, а потом, не сговариваясь, рванули друг к другу.

Он подхватил меня под ягодицы, поднял, усадил прямо на столешницу, сам встал между ног. Слава Живой Матери, я до того успела убрать ножи и вилки. Впрочем, не уверена, что в пылу страсти заметила бы такие мелочи.

– Я соскучился.

– И я, – простонала ему в рот.

Не прекращая целовать, Самуэль задрал подол и чуть отогнул трусики. Я вскрикнула, когда его пальцы проникли в меня, скользнув по влажным складочкам.

– Тихо моя сладкая. Ты ведь не хочешь, чтобы нам помешали?

Я не хотела. О чем и простонала ему в рот.

Самуэль изучал меня одной рукой, второй расстегивал пуговицы на кофточке. А когда расстегнул, добрался до груди и нежно сжал сосок. Я закрыла глаза, отдавшись его умелым ласкам.

А потом, когда я перестала соображать, он перенес меня на пол и уложил на шкуры. Раздвинул колени, вошел, и мир, каким он был до того, перестал существовать. Остались лишь дерзкие движения, отдававшиеся сладкой болью, и влажный запах нашей страсти.





Утро застало нас спящими. Мы так и не добрались до дивана, лежали на шкурах возле камина. Дрова прогорели, и стало прохладно. Именно прохлада разбудила меня. Я открыла глаза, прислушалась. Тихо. Самуэль лежал на спине, закинув руки за голову. Я примостилась рядом, прижавшись к его боку спиной.

Захотелось посмотреть на него спящего. Я аккуратно отодвинулась и привстала, с любопытством взглянула в лицо. Оказалось, кое-кто уже тоже проснулся. Пока я копошилась, Самуэль следил за мной.

– Доброе утро, – прошептала, чуть смутившись.

– С тобой оно всегда доброе.

Он потянул меня за руку на себя, но я, вдруг услышала звуки наверху.

– Кажется, Карин проснулась! А я – голая!

Отдернув руку, понеслась к дивану. Вначале пыталась завернуться в одеяло, но вышло еще хуже. Поэтому, бросив это бесполезное дело, начала искать одежду. Самуэль только посмеивался, глядя, с каким видом и из каких мест я выуживала предметы туалета. И, главное, с какой скоростью одевалась.

Впрочем, вскоре ему стало не до смеха, потому что сверху донесся голос Карин.

– Мам, я вниз! Дядюшка уже, наверное, проснулся.

Дядюшка взвился со шкур и, будто вихрь, пронесся по комнате, буквально влетая в одежду.

Когда девочка спустилась, мы чинно сидели на заправленном диване и беседовали.

– А вот и я! – воскликнула она и уселась на колени к Самуэлю. – А когда кататься?

– Позавтракаешь, тогда и пойдем.

– Ну, дядюшка! Давай, сейчас!

– Прости, малышка, но если я не накормлю тебя завтракам, твоя мама меня ни за что не простит. И больше нас никуда не отпустит. И придется нам с тобой прозябать в городе.

– Как грустно жить, – вздохнула Карин, впрочем, быстро повеселела и добавила хитрым голоском. – Тогда, дядюшка, чур ты катаешь меня сегодня весь день!

– Мелкая шантажистка! – наигранно возмутился дядюшка. – Вот я тебя сейчас!

Малышка спрыгнула с его колен и побежала наверх, тормошить мать. А Самуэль, нежно поцеловав меня в губы, пошел растапливать печь. Мне ничего не оставалось, как помогать накрывать на стол.





После завтрака всей компанией взяли коньки и потопали к озеру. Погода нынче была еще лучше, чем вчера. Солнце немного закрыло облаками, и оно не ослепляло, зато температура немного поднялась. В утепленных костюмах мы чувствовали себя отлично.

С коньками я была уже знакома. Дома, будучи маленькой девочкой, я иногда каталась. Отец водил нас с сестрой на публичный каток. Как оказалось, навыки не забылись. Вначале медленно и несмело, а потом гораздо быстрее я носилась по льду. Рядом пыхтела Карин. Малышка неплохо каталась, но ей чуть-чуть не хватало скорости. Я подбадривала ее криками, иногда хватала за руку и помогала ехать. Иногда мы падали, что, впрочем, не мешало развлекаться.

Юлиана и Самуэль катались лениво. Вначале еще делали вид, что им интересно, а потом вышли на берег, поменяли коньки на валенки и о чем-то беседовали, одновременно поглядывая на нас.

Все было хорошо, пока я не услышала странный звук. Хотя, правильнее будет сказать, почувствовала колебания. Воздух, будто вскипел и тут же успокоился.

Я остановилась. Не успев затормозить, в меня врезалась Карин и упала на лед. Я и не заметила, всеми органами чувств впитывая разлитую в воздухе информацию.