Лиса под прикрытием

На миг оглянулась – они уже близко, их лица похожи на звериные морды, зубы оскалены, скрюченные пальцы тянутся ко мне.

В сознание вновь прокрался страх, забился пойманной птицей в груди, запутался в ногах подолом тяжелой юбки.

Только не останавливайся, Мари. Нельзя останавливаться. Нельзя! Беги глупая лисичка, иначе лишишься хвоста. Ты раздразнила хищников, раззадорила, теперь либо унесешь ноги, либо…

Очередной поворот. Я не знаю, куда бегу. Дом градоначальника давно скрылся из виду. Впереди дорога, аллея и сияние фонарей, к которым я лечу, будто глупый мотылек.

Резкий, режущий уши, звук, яркий ослепляющий свет, толчок, и я падаю, обдирая колени и ладошки. В голове фейерверком взрывается боль. Кричу, не слыша своего голоса. Сзади кто-то хватает за косу, тянет назад. Сопротивляюсь изо всех сил, но тот, кто тянет, все равно сильнее.

– Отпустил, живо! – такой знакомый голос ворвался в сознание, когда я уже попрощалась и с косой, и с жизнью.

– Вали, куда ехал! – рявкнул сверху Рыван, и тут же за волосы дернули с особой жестокостью. – Видишь, некогда с тобой болтать, надо бабу проучить.

Брызнули слезы.

– Отпусти ее! – прорычал Самуэль.

Я видела, он вылез из крытой самоходной повозки, так и не узнала, как она называется, и, похоже, не узнаю, потому мне сейчас вот-вот свернут шею.

– Отпусти ее, ублюдок!

– Отвали, иначе подпорчу и твою богатенькую шкуру.

Отпускать меня Рыван не собирался, вместо этого поволок за косу прямо по земле, так и не дав подняться. Зато второй, Мур, вышел вперед, опасно поигрывая ножом.

А дальше все случилось так быстро, что я толком ничего не поняла.

Коварный выпад, Самуэль уходит, тут же контратакует, осыпая градом ударов своего противника. И вот уже Мур, постанывая, оказывается на земле, баюкая сломанную руку. Нож гада теперь в ладони Самуэля, и он готов пустить его в ход.

– Отпусти, ее, – в голосе холод и лед, а в глазах огонь преисподней.

– Выброси нож! – рявкает Рыван, подтаскивает меня ближе к себе. Еще туже наматывает на руку мою косу, вдобавок прижимает к шее что-то острое. – Иначе я ее порежу!

Самуэль выбрасывает нож в канаву, и самому далеко, но и Мур так быстро не сможет достать. Делает шаг вперед, мелкий-мелкий, едва заметный. Но я вижу, и Рыван тоже видит.

– Стой на месте, иначе…

Договорить он не успел, Самуэль в одно мгновение, огромным прыжком преодолел разделявшее нас расстояние, и с замаха всадил тонкий стилет в лоб Рывану. Рыван даже не вскрикнул, только конвульсивно дернулся и упал. Мы с косой стали свободны. Ноги тут же подкосились, и я обессиленно рухнула на Рывана.

Впрочем, долго валятся на трупе мне не дали, а то, что Рыван умер, я не сомневалась. Самуэль подхватил на руки и прижал к себе.

– Мари, как вы? – его голос сорвался, дыхание было быстрым и поверхностным, словно он пробежал не меньше, чем я.

Попыталась улыбнуться, судя по тому, как заволновался Самуэль, вышло плохо.

– Вас срочно нужно показать доктору.

– Нет, не нужно. Со мной все в порядке. – Я помотала головой, которая тут же отомстила болью за столь резкое движение.

Самуэль грустно улыбнулся.

– Не будьте ребенком, Мари. Вас обязательно нужно показаться доктору.

Откуда-то издалека послышались неприятные резкие звуки, грозящие взорвать мою несчастную голову. Лежащий и скулящий Мур попытался удрать, но, видно, ему сломали не только руку, но и ногу. Бегать он не мог, лишь ползти. Встав на пути, Самуэль тем самым, пресек побег на корню. Мур захныкал, как маленький, и свернулся на земле в позу зародыша. Больше попыток уползти он не делал.

– Потерпите, Мари, – прошептал Самуэль. – Еще чуть-чуть.

Я не ответила, закрыла глаза и прижалась к его груди. Если бы не боль, я, наверное, замурлыкала, как кошка. От тела Самуэля шло приятное тепло, оно успокаивало, укачивало меня, погружало в сон. Пожалуй, я даже готова была каждый день убегать от преступников, чтобы только после этого оказываться у него в объятьях.

Смерть Рывана, и вовсе, прошла мимо, не оставив сожалений. Если бы не Самуэль, я даже боюсь представить, что сделали бы со мной эти двое.

Поделом.

– Мари, откройте глаза.

Я протестующее замычала.

– Вам нельзя спать! Откройте глаза!

– Я немножко… чуточку, – пробормотала я, все дальше погружаясь в сон. – Минуточку, и сразу открою…

По щеке кто-то чувствительно ударил.


– Ай! – вскрикнула я и невольно открыла глаза.

– Простите, Мари, но вам нельзя сейчас спать, – серьезным тоном проговорил Самуэль. – Возможно сотрясение. Пусть лучше вас сначала осмотрят.

– Да-да, конечно. Спасибо вам. За все.

Его теплая улыбка вновь согрела мою душу.

Возле нас стало многолюдно. Подъехали еще несколько самоходных повозок и даже один снегоскат, оттуда вышли городовые.

– Кэр, что произошло? – к Самуэлю тут же подбежал один из них.

– Нападение на кэру Ревиль. Эти два… молодчика… хотели ее убить. Пришлось принять меры.

Городовой окинул взглядом композицию из одного трупа и одного раненого и нахмурился.

– Кэр…

– Самуэль Черконе.

Городовой вдруг покраснел и отступил на шаг.

– Простите кэр Черконе, но… но вам придется пройти в отделение, дабы я мог составит протокол.

– Обязательно. Только передам молодую кэру в руки докторам и сразу к вам. Вы же понимаете, я не могу оставить ее одну.

– Конечно-конечно, – пробормотал городовой и отошел от нас подальше. – Можете не торопиться, подожду до завтра.

Я удивленно перевела взгляд с городового на Самуэля. Тот лишь загадочно улыбнулся и прижал меня покрепче.

– Мне совсем не хочется вам мешать, – проговорила я, ощущая, как пылают щеки. – Я честно-честно дождусь доктора одна. Может, стоит все же разобраться с этим делом прямо сейчас. Я бы не хотела, чтобы вас наказали за… мое спасение…

– Прямо сейчас, Мари, вам нужно беспокоится только за себя. А дело… что ж, я уверен, специалисты сделают правильные выводы.

Я не была в этом столь уверена, но настаивать не стала. Эгоистично позволила себе поддаться его уверенности. Самуэль прав, городовые поймут все правильно.

Желание быть рядом, ощущать тепло его тела… я просто не могла отказать себе в этом. Не хотела вновь ощутить холод.

Но пришлось.

Появился доктор – невысокого роста мужчина с короткой бородкой и в окулярах. Он велел погрузить меня к нему в самоходную повозку на мягкую лавку с ремнями, что Самуэль и сделал.

– Так-так-так, что мы имеем, – пробормотал доктор, осматривая меня. – Гематомы, ссадины, рана на голове. Милочка, что же вы так неаккуратно!

Я промолчала.

– Значит, так, обработать ваши раны я могу и здесь, но чтобы исключить внутренние повреждения, хотелось бы подключить вас к аппарату, кэра.

– Со мной все в порядке, – тут же заявила я. – Обрабатывайте здесь!

– Везите в больницу, – приказал Самуэль. – Вы же видите, кэра не в себе.

– Самуэль, что вы себе позволяете! – возмущенно воскликнула я. – Я вправе решать сама! А вам… Вас городовой ждет!

– Подождет, – отрезал он. – Везите, доктор!

Он сам пристегнул меня ремнями к лавке.

– Не спорьте, Мари. Поверьте, так будет лучше. Я поеду следом на своем мобиле.

Пришлось устраиваться поудобнее на лавке. И да, я, наконец, узнала, как называются самоходные повозки.

Ехали мы не особо долго, но к концу пути веки вновь налились свинцовой тяжестью. Я чуть не вывихнула челюсть от зевания. Даже головная боль и та уменьшилась, будто специально, чтобы я как можно раньше заснула. Но, помня о словах Самуэля, приходилось сопротивляться сну.

Мобиль остановился, дверь открылась, доктор отстегнул ремни и подал руку, но не успела я подняться, как была вновь прижата к мускулистой груди. Самуэль, как и обещал, приехал следом.

– Куда нести? – спросил он.

– Следуйте за мной, – хмыкнув в бородку, велел доктор.

Спустя некоторое время меня вновь уложили, на этот раз на больничную постель. Доктор прицепил на голову и тело странные штуковины и уставился в большой квадратный ящик. С моего места не было видно, что там показывалось, но судя по тому, что разгладилось лицо Самуэля, ничего страшного доктор не нашел.

– Что ж, кэра, внутренние органы в порядке, голова тоже. Мне остается только обработать ваши ссадины, и вы можете ехать домой. Рекомендую до конца недели оставаться в постели, во избежание неприятных последствий. Все же головой вы ударились сильно.

– Спасибо, доктор, – от всей души поблагодарила я.