Лик полуночи

Дон-Лин трясла Мелани за запястье, заставляя бросить нож. Сил ей пока недоставало, но само прикосновение было суровым.

– Эта магия – дар, – прошептала она. – Боги хотели вручить его тебе. Не надо их злить таким способом.

– Почему же не надо? Их же не особо волновало, сколько злобы выльют на меня другие. Ты же знаешь, что случится, если…

– Доченька моя. Моя любимая, милая девочка. Ты же сказала, что будешь искать древатора. Это по крайней мере верное решение, если ты хочешь избавиться от этого знака. Но то, что ты делаешь сейчас… это варварство.

– Да я больше не могу это видеть.

Но, в конце концов, ничего не изменилось. Она наложила на рану повязку, а когда пошла менять ее на новую, обнаружила, что рана уже полностью затянулась, а знак у нее на лбу в целости и сохранности, как и прежде.

Теперь уж или древатор, или смириться.

Сейчас Мелани шагала по улице, и ее ноги в ботинках ступали легко, а их обычный топот приглушил утренний туман. Густой туман, липкий и теплый для этого времени года, окутывал улицы Лутадора и разносился меж зданиями, как непристойный шепот. Для кого-то он мог казаться защитной пеленой, но не для Мелани. Его клубы, казалось, дразнили ее, сначала приоткрывая возможные опасности, но затем снова скрывая их.

Она согласилась встретиться с Себастьяном в нескольких кварталах от гостиницы, но, когда из плотной белизны вылетела рука и схватила ее за запястье, у Мелани перехватило дыхание. Он резко дернула рукой и вытянула нападавшего вперед, готовясь к драке.

– Это я, Мелани. Это я, – Себастьян поднял руки. – Прости, что напугал тебя.

Она мгновенно расслабилась, потянувшись к нему, взяв его за руку.

– Все хорошо. Прости, что я так среагировала.

Она посмотрела на него, и в груди у нее потеплело. В разлуке они были гораздо дольше, чем вместе, и, несмотря на это, его присутствие вызывало в ней то же чувство спокойствия и дружбы.

А теперь, как она поняла, и кое-что еще.

Она ощущала тепло во всем теле, и ей пришлось отвернуться, когда она почувствовала, как румянец ползет вверх по шее.

– Ты уверена, что тебе необходимо пройти через это? – спросил он.

Нет. Она совсем не была уверена. Она просто не знала, что еще можно сделать.

– Да, – ответила она гораздо более уверенно, чем чувствовала.

Он кивнул, провел большим пальцем по ее костяшкам ее руки.

– Веди тогда.

Когда они вошли в квартал магии, цвета изменились. Синие, зеленые и желтые цвета больше не доминировали. Магазины были заполнены предметами всех цветов радуги, и все фасады были окрашены в разные оттенки. Дорога, по которой двинулись Мелани с Себастьяном, пролегала далеко от лавки масок. Они шли по закоулкам мимо дверей более приглушенных оттенков. Эти боковые входы вели во владения магов-чародеев. Их конечная продукция и магические предметы сияли яркими цветами на фасадах, а их мастерские – нет.

Внезапно она остановилась под тонкой декоративной аркой, которая объединяла два соседних здания, словно сказочный мост. Она взглянула на название и номер на ближайшей табличке с адресом, проверяя, что это именно тот человек, который ей нужен. Тем не менее, она не решалась постучать в простую дощатую дверь.

– Может, я? – спросил Себастьян.

Она кивнула. Он тихо постучал.

Дверь без церемоний распахнулась внутрь – ее открыл мужчина с большими густыми бровями и странной штуковиной на голове.

– Да?

– Мастер Гэтвуд? – предположила Мелани.

– Да?

На голове у него был надет не то полуколпак, не то решетчатый полукуб. С одной стороны под глазом болтался толстый монокль с несколькими сменными линзами разной ширины и цвета. Одной рукой он держался за ручку двери, во второй у него был большой шприц – очень знакомый шприц.

Она резко сглотнула, пытаясь не глазеть на него. Взгляд Себастьяна пылал в ожидании, а добрые глаза перед ней становились тем шире, чем дольше она молчала.

– Мне бы хотелось узнать, есть ли у вас минутка или немного времени, чтобы поговорить со мной… Я хотела бы узнать, как становятся древаторами.

– Вы хотите поступить в ученицы? – спросил мастер.

– Нет, не совсем, – ее губы скривились в нервной улыбке. – Если можно… можно войти?

– Ох, конечно. Как это невоспитанно с моей стороны, – Гэтвуд жестом пригласил их войти, и они представились друг другу. Древатор был достаточно вежлив, чтобы не задавать вопросов, какие отношения связывают Мелани и Себастьяна.

Для любой магии нужна лаборатория. Требовалось создать особые условия для того, чтобы удержать магию. Лаборатория, в которую они вошли, представляла собой нечто среднее между операционной хирурга и мастерской художника. Серый каменный пол был усыпан стружкой, на длинной полке выстроились в ряд несколько наполовину вырезанных масок. Большую часть рабочего места занимали широкие металлические столы. Один из них был явно предназначен для резки – он весь был покрыт зазубринами, и на нем в беспорядке валялись разные ножи, а на одном из углов лежала стопка нетронутых деревянных брусков. Второй стол был накрыт грязным хлопковым брезентом, залитым краской всех цветов радуги, а на нем беспорядочно стояли горшки с краской, кисти и палитры. На третьем столе царил порядок. Его металлическая поверхность была чистой. Мелани уловила легкий запах спирта, когда подошла к нему, значит поверхность недавно продезинфицировали. В одном углу мирно стоял поднос, вроде тех, на которых держат свои инструменты целители. Остальная часть стола пустовала в ожидании.

– Простите, но у меня нет стульев, иначе я бы предложил вам присесть, – извинился Гэтвуд. – Такая у меня работа. Держит на ногах.

– Простите, что отрываю вас, – сказала Мелани, когда Гэтвуд положил шприц на третий столик.


– Честно говоря, дитя… – он снял с головы странную штуковина, и она наконец смогла разглядеть его лицо.

Мастер смотрел на нее мягко, понимающе.

– … Я бы развернул вас с порога, но у вас такой вид, будто к вам в горло вцепился призрак и не отпускает.

– Это вы создали маску мастера Белладино? – выпалила она.

– Августа Белладино? Да.

Ее сердце подпрыгнуло, пальцы задрожали. Мастер подтвердил это, значит ее желание может осуществиться. Стать реальностью.

По пути в город она составила вопросы, которые хотела задать. Она хотела узнать, как знания извлекают из мертвых и откуда берут древесину для масок – она знала, что это как-то связано с краем Долины, но понятия не имела, как ее добывают – и как древатор манипулирует магией, как только материалы попадают к нему.

Но теперь она не могла вымолвить ни слова. У нее дрожало все тело, а нервы застыли и покрылись льдом.

В носу нее смешались запахи вяжущих веществ и краски и несметное количество оттенков глубоких пьянящих ароматов древесины. Но вместо расслабления, они вызывали у нее тошноту. Она взглянула на частично вырезанные маски на прилавке и почувствовала, как они пялятся на нее.

Она нерешительно шагнула назад, к двери.

– Я… я…

– Мелани? – спросил Себастьян, слегка коснувшись ее запястья.

Она посмотрела вниз, туда, где его темная рука крепко держала ее светлую руку. И это прикосновение на миг превратилось в ее мир – единый и неделимый.

Когда она думала об этом позже, Мелани так и не смогла понять, почему этот миг изменил все. Страх улетучился. От страха не было никакой пользы. Бежать тоже не имело смысла. Устраивать шоу робкой девочки с заиканиями и невнятными вопросами было бесполезно. Она не хотела задавать только один вопрос – как ей с этим справиться? Но в тот момент вдруг поняла, что задать следует именно его.

Все еще дрожа, она ухватилась пальцами за край шляпы и сдернула ее с головы.

– Мелани. Мелани, – Себастьян в панике поймал ее руку. – Что ты делаешь?

Гэтвуд переводил взгляд с одной на другого и в замешательстве морщил нос и лоб.

– Пытаюсь решить проблему, – мягко ответила она.

Себастьян не отпускал ее руку, но она продолжала двигаться. Шляпка полетела на пол.

И мастер Гэтвуд сразу же заметил метку. Мелани пискнула, когда он бросился к ней, протянул руки, обхватил ладонями лицо, не сводя глаз со шрама. Он не дотронулся до него, но не отстранился.

– Что с вами случилось?

Его пальцы летали вокруг ее висков, а глаза расширились. На лице мелькнула искра странного нетерпения, но Мелани это не обеспокоило.

– Это ведь ваш знак, да?

Осознав, что ведет себя не слишком прилично, он попятился, сцепил руки и теперь нервно крутил ими.

– Кто же вас так заклеймил?

– Это не клеймо. Это знак действующего чародея. Кто-то, – она старательно избегала смотреть в сторону Себастьяна, – перенес его на меня с маски Белладино. Вы когда-нибудь слышали о таком?

– Маска… знак покинул дерево?

– Да.

– И вслед за ним магия?..

Прокашлявшись и стиснув зубы, Мелани призналась.

– Да, маска теперь просто деревянная маска, а магия…

Они все поняли, что она собирается сказать. Конечно, мастер Гэтвуд понимал, что произошло. Но тем не менее, ей было ужасно трудно произнести эти слова. Они казались нелепыми, крутясь у нее в голове. А если их произнести, они станут еще более абсурдными.

– Магия во мне.

Может, он и счел ее лгуньей, но вслух этого не произнес. Гэтвуд просто оперся о чистый металлический стол, рассматривал ее и продолжал заламывать руки.

– Вы когда-нибудь слышали о таком раньше? – повторил Себастьян.

– Человека невозможно зарядить магией, – едва дыша сказал Гэтвуд. – Магии в людях не бывает.

Его взгляд стал отрешенным, будто он вглядывался вдаль, в свое прошлое, через призму накопленных знаний. Выражение беспокойства на его лице исчезло, но через мгновение снова вернулось.

– Вы же это понимаете? – спросил он, отводя взгляд, и начал расхаживать по комнате. – Магия не может существовать в людях. Она исходит оттуда. – Он сделал широкий взмах рукой. – Ее добывают на окраине Долины – из камней, песка, деревьев и руды. Ее создают, плавя в тигле на краю Аркензира. На границе между бесплодным адом и плодородным раем. Все, что обладает магией и может хранить магию, должно исходить оттуда.