Лик полуночи
Часть 31 из 106 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– У нас проблемы.
Регулятор, бежавший за ней, уткнулся ей в спину.
– Он… он без сознания.
– Кто? – резко спросил Трей, но Крона уже направлялась в медицинское крыло.
Когда она добралась до операционных блоков, ближайшая дверь открылась, и из нее вышел целитель, который консультировал ее о состоянии татуированного мужчины.
– Мастер Гуэрра, скорее.
Он повиновался.
Когда они вместе подошли к тюремному блоку, в животе Кроны уже стыл холодный страх. Она знала еще до того, как Трей открыл ворота, что случилось. Она знала это, когда они пронеслись мимо других заключенных – чьи насмешки и крики болезненно подчеркивали серьезность ситуации, – и она знала, когда они остановились перед последней камерой, решетка которой широко распахнулась.
Внутри рядом с лежащим на спине татуированным мужчиной стояли на коленях двое охранников. Один держал его за голову, а другой слегка похлопывал по щекам, пытаясь влить в него воды, лишь бы привести его в чувство.
– Назад… всем отойти назад, – потребовал мастер Гуэрра. – Давно это случилось? Когда ты его нашел?
– Он закричал – скорее взвыл – несколько минут назад, – ответил первый страж. – Я пришел и увидел, что он в конвульсиях. А потом замер и лежит, не двигаясь.
«Как он мог кричать?» – подумала Крона. Она перерезала ему горло. Либо страж лгал, либо этот звук издал кто-то другой.
Мастер Гуэрра приложил ухо ко рту татуированного мужчины.
– Не дышит, – сказал он. – Быстро помогите мне отнести его в операционную. У нас не так много времени, чтобы его спасти.
Покряхтев, двое стражей подняли крупного мужчину с пола. Крона заметила что-то странное, когда они пронесли его мимо. А еще – ярко-красный рубец над повязкой вокруг горла. В центре было пятно крови – точечка, как от булавочного укола – и серебристое пятнышко – ртуть.
Она видела такой след от иглы совсем недавно: на мадам Айендар.
Но этот укол казался центральной точкой, от которого разбегались пурпурные вены. И с каждым мгновением они становилось темнее и толще.
– Я думаю, ему что-то вкололи, – сказала она.
– Что натолкнуло тебя на эту мысль? – спросил Трей.
– Мадам Айендар. Скорее, нам нужно заблокировать участок. Обеспечь, чтобы никто, кого мы не знаем, не входил и не выходил.
Они обыскали все – от оружейной до кабинетов целителей, кабинетов для допросов и хранилища улик. Они потратили кучу времени, но так никого и не обнаружили.
Как? Как такое могло произойти? Неужели к ним кого-то внедрили? И защита участка нарушена? Стражи Дозора приходили и уходили постоянно. Еще одно доказательство, что у Тибо хорошие источники.
Коррумпированный сотрудник констебулярии попытался заставить замолчать заключенного.
Но иглу в мадам Айендар воткнул все же не коррумпированный страж.
Айендар.
Сын главного магистрата отвлек Крону на юбилее. На мужчину напали в участке, и у него были обнаружены следы инъекций, аналогичные тем, которые были у невестки Главного магистрата.
Ужасная мысль осенила ее.
Главный магистрат мог очень легко убедить коррумпированных стражей Дозора, используя свою власть и влияние…
Нет. Она даже думать об этом не хотела.
– Что теперь? – спросил ее Трей.
– Нам нужно рассказать Де-Лии. Кто-то должен составить список всех констебуляров, не являющихся членами нашего участка, которые были здесь сегодня.
– А потом? Надо же что-то делать.
Она кивнула.
– Бери шлем, я прихвачу несколько масок в хранилище. А еще надо поговорить с целителем Айендара, мастером ЛеМаром, и его ученицей Мелани Дюпон.
Ей это не нравилось. Не нравилось, что все будто специально указывает вверх по цепочке управления – прямо в самое сердце дома Айендаров.
Начать надо с ученицы. Ее можно легко сломать. Молодая женщина казалась вежливой и скромной. Умелой целительницей. Далекой от каких-либо афер, не говоря уже о нападениях.
И все же было в мадемуазель Дюпон что-то такое… какое-то несоответствие. Как будто она каким-то образом была и меньше, чем казалась, и намного больше.
Глава 15
Луи
Десять лет назад
Лутадор, время и место неизвестны
Холодно. Как холодно. Жгучий холод сковал тело Шарбона… и в таком состоянии он был уже давно.
Болели бедра, ступни, казалось, были изрезаны и завалены камнями. Как он здесь оказался? Здесь – это где?
Он чувствовал себя так, будто просыпается ото сна, и, действительно, на нем была ночная рубашка, тапочки, халат, колпак и все такое. Стояла полная тьма, и воздух был морозным, как если бы он оказался на улице в разгар зимы. Но лето только началось.
Он бы не удивился, обнаружив, что начал ходить во сне. Сон был таким призрачным все эти дни, последние месяцы… сначала был болен Авеллино, а сейчас… сейчас… сейчас после.
Он выплакал все слезы, которые у него были, глядя, как Уна обвешала себя камнями успокоения и радости, чтобы заглушить печаль. Последние два дня он отказывался от еды, просто надеясь, что впадет в бессознательное состояние. Возможно, если бы он мог заснуть, то проснулся бы в другом мире, думал он.
Возможно, его желание сбылось.
Шарбон вытянул руки и напряженно шагнул вперед. Он понял, что каждый его шажок – простое шарканье тапок о пол – вызывает отчетливое эхо. Он определенно находился внутри какого-то ограниченного пространства.
Он понял, что это ледник, в котором хранят глыбы льда из ледяного Марракева, чтобы лед можно было использовать в семейных морозильных камерах в течение всего года. Он присел, провел пальцами по каменному полу. Да, похоже, повсюду были раскиданы пучки соломы для изоляции.
Это объясняло холод, но не объясняло, как он попал сюда.
– Эй, к-кто-нибудь? – рискнул он.
Сиди тихо, прозвучал в его голове приказ. Нет, конечно, не в его голове. Страх немедленно охватил его, а ясность эмоций говорила, что это не сон.
Возможно, его накачали наркотиками. В затылке у него точно свербело.
Возможно, его похитили.
– Кто здесь? – спросил он дрожащим голосом.
Он выпрямился, надеясь проявить силу.
– Зачем вы меня сюда притащили?
Твои ноги привели тебя сюда, произнес голос. Теперь ждем твоих компаньонов.
– Кого ты имеешь в виду?
Ответа не последовало. Он пытался найти хоть кого-нибудь, двигаясь осторожно, но уверенно, от стены к стене, пока не наткнулся на тюки сена. Они легко развалились.
Сменив тактику, он стал искать дверь. У него не было ни времени, ни терпения. Чего они хотят этим добиться? Они же знали, через что ему пришлось пройти. Что он потерял. Может, в этом-то и дело – они пришли за ним, когда его семья была уязвима. Он не станет слушать весь этот вздор воров и шантажистов. Горе практически раздавило его, и они навряд ли смогут сделать больнее.
Теперь он более тщательно ощупывал стены в поисках защелок и колец. Дверь наверняка должна находиться напротив льда; и ему просто надо найти щель – между дверью и стеной.
– Мой сын мертв, – выплюнул он через несколько минут прятавшемуся человеку. Он не хотел скрывать своих страданий, и его не волновало, правильно это или неправильно. Да и кто бы вел себя достойно рядом с похитителем?
– Я не знаю, чего ты хочешь от меня добиться, но поступил опрометчиво, бездумно, неправильно выбрал время. Ну, вколи в меня еще что-нибудь – вдарь мне по голове! Все равно ничего не получишь – ни от меня, ни от моей семьи. Потому что мы уже все потеряли!
Снаружи послышались голоса. Они приближались, становились громче.
– Помогите! – закричал он. – Я здесь! Внутри, в ловушке! Помогите!
Сиди тихо, снова предостерег голос.
– Сам сиди тихо и кусай свой язык!
В нескольких футах справа от Шарбона раздался тяжелый скрежет металла о металл. Он поспешил туда, надеясь, что даже если это вернулись другие похитители, он все равно сможет протиснуться мимо них.
Дверь распахнулась наружу, но свет внутри почти не изменился. Действительно была полночь. На пороге стояло четыре человека, и звезды ярко освещали их со спины. Сам ледник был устроен в яме – с уровня земли вниз вела широкая изогнутая лестница.
Луи бросился на них, чтобы сбить похитителей с ног, драться, пробиваясь на свободу. Но один из вошедших зажег свечу. Свеча осветило лицо. И это остановило его.
Регулятор, бежавший за ней, уткнулся ей в спину.
– Он… он без сознания.
– Кто? – резко спросил Трей, но Крона уже направлялась в медицинское крыло.
Когда она добралась до операционных блоков, ближайшая дверь открылась, и из нее вышел целитель, который консультировал ее о состоянии татуированного мужчины.
– Мастер Гуэрра, скорее.
Он повиновался.
Когда они вместе подошли к тюремному блоку, в животе Кроны уже стыл холодный страх. Она знала еще до того, как Трей открыл ворота, что случилось. Она знала это, когда они пронеслись мимо других заключенных – чьи насмешки и крики болезненно подчеркивали серьезность ситуации, – и она знала, когда они остановились перед последней камерой, решетка которой широко распахнулась.
Внутри рядом с лежащим на спине татуированным мужчиной стояли на коленях двое охранников. Один держал его за голову, а другой слегка похлопывал по щекам, пытаясь влить в него воды, лишь бы привести его в чувство.
– Назад… всем отойти назад, – потребовал мастер Гуэрра. – Давно это случилось? Когда ты его нашел?
– Он закричал – скорее взвыл – несколько минут назад, – ответил первый страж. – Я пришел и увидел, что он в конвульсиях. А потом замер и лежит, не двигаясь.
«Как он мог кричать?» – подумала Крона. Она перерезала ему горло. Либо страж лгал, либо этот звук издал кто-то другой.
Мастер Гуэрра приложил ухо ко рту татуированного мужчины.
– Не дышит, – сказал он. – Быстро помогите мне отнести его в операционную. У нас не так много времени, чтобы его спасти.
Покряхтев, двое стражей подняли крупного мужчину с пола. Крона заметила что-то странное, когда они пронесли его мимо. А еще – ярко-красный рубец над повязкой вокруг горла. В центре было пятно крови – точечка, как от булавочного укола – и серебристое пятнышко – ртуть.
Она видела такой след от иглы совсем недавно: на мадам Айендар.
Но этот укол казался центральной точкой, от которого разбегались пурпурные вены. И с каждым мгновением они становилось темнее и толще.
– Я думаю, ему что-то вкололи, – сказала она.
– Что натолкнуло тебя на эту мысль? – спросил Трей.
– Мадам Айендар. Скорее, нам нужно заблокировать участок. Обеспечь, чтобы никто, кого мы не знаем, не входил и не выходил.
Они обыскали все – от оружейной до кабинетов целителей, кабинетов для допросов и хранилища улик. Они потратили кучу времени, но так никого и не обнаружили.
Как? Как такое могло произойти? Неужели к ним кого-то внедрили? И защита участка нарушена? Стражи Дозора приходили и уходили постоянно. Еще одно доказательство, что у Тибо хорошие источники.
Коррумпированный сотрудник констебулярии попытался заставить замолчать заключенного.
Но иглу в мадам Айендар воткнул все же не коррумпированный страж.
Айендар.
Сын главного магистрата отвлек Крону на юбилее. На мужчину напали в участке, и у него были обнаружены следы инъекций, аналогичные тем, которые были у невестки Главного магистрата.
Ужасная мысль осенила ее.
Главный магистрат мог очень легко убедить коррумпированных стражей Дозора, используя свою власть и влияние…
Нет. Она даже думать об этом не хотела.
– Что теперь? – спросил ее Трей.
– Нам нужно рассказать Де-Лии. Кто-то должен составить список всех констебуляров, не являющихся членами нашего участка, которые были здесь сегодня.
– А потом? Надо же что-то делать.
Она кивнула.
– Бери шлем, я прихвачу несколько масок в хранилище. А еще надо поговорить с целителем Айендара, мастером ЛеМаром, и его ученицей Мелани Дюпон.
Ей это не нравилось. Не нравилось, что все будто специально указывает вверх по цепочке управления – прямо в самое сердце дома Айендаров.
Начать надо с ученицы. Ее можно легко сломать. Молодая женщина казалась вежливой и скромной. Умелой целительницей. Далекой от каких-либо афер, не говоря уже о нападениях.
И все же было в мадемуазель Дюпон что-то такое… какое-то несоответствие. Как будто она каким-то образом была и меньше, чем казалась, и намного больше.
Глава 15
Луи
Десять лет назад
Лутадор, время и место неизвестны
Холодно. Как холодно. Жгучий холод сковал тело Шарбона… и в таком состоянии он был уже давно.
Болели бедра, ступни, казалось, были изрезаны и завалены камнями. Как он здесь оказался? Здесь – это где?
Он чувствовал себя так, будто просыпается ото сна, и, действительно, на нем была ночная рубашка, тапочки, халат, колпак и все такое. Стояла полная тьма, и воздух был морозным, как если бы он оказался на улице в разгар зимы. Но лето только началось.
Он бы не удивился, обнаружив, что начал ходить во сне. Сон был таким призрачным все эти дни, последние месяцы… сначала был болен Авеллино, а сейчас… сейчас… сейчас после.
Он выплакал все слезы, которые у него были, глядя, как Уна обвешала себя камнями успокоения и радости, чтобы заглушить печаль. Последние два дня он отказывался от еды, просто надеясь, что впадет в бессознательное состояние. Возможно, если бы он мог заснуть, то проснулся бы в другом мире, думал он.
Возможно, его желание сбылось.
Шарбон вытянул руки и напряженно шагнул вперед. Он понял, что каждый его шажок – простое шарканье тапок о пол – вызывает отчетливое эхо. Он определенно находился внутри какого-то ограниченного пространства.
Он понял, что это ледник, в котором хранят глыбы льда из ледяного Марракева, чтобы лед можно было использовать в семейных морозильных камерах в течение всего года. Он присел, провел пальцами по каменному полу. Да, похоже, повсюду были раскиданы пучки соломы для изоляции.
Это объясняло холод, но не объясняло, как он попал сюда.
– Эй, к-кто-нибудь? – рискнул он.
Сиди тихо, прозвучал в его голове приказ. Нет, конечно, не в его голове. Страх немедленно охватил его, а ясность эмоций говорила, что это не сон.
Возможно, его накачали наркотиками. В затылке у него точно свербело.
Возможно, его похитили.
– Кто здесь? – спросил он дрожащим голосом.
Он выпрямился, надеясь проявить силу.
– Зачем вы меня сюда притащили?
Твои ноги привели тебя сюда, произнес голос. Теперь ждем твоих компаньонов.
– Кого ты имеешь в виду?
Ответа не последовало. Он пытался найти хоть кого-нибудь, двигаясь осторожно, но уверенно, от стены к стене, пока не наткнулся на тюки сена. Они легко развалились.
Сменив тактику, он стал искать дверь. У него не было ни времени, ни терпения. Чего они хотят этим добиться? Они же знали, через что ему пришлось пройти. Что он потерял. Может, в этом-то и дело – они пришли за ним, когда его семья была уязвима. Он не станет слушать весь этот вздор воров и шантажистов. Горе практически раздавило его, и они навряд ли смогут сделать больнее.
Теперь он более тщательно ощупывал стены в поисках защелок и колец. Дверь наверняка должна находиться напротив льда; и ему просто надо найти щель – между дверью и стеной.
– Мой сын мертв, – выплюнул он через несколько минут прятавшемуся человеку. Он не хотел скрывать своих страданий, и его не волновало, правильно это или неправильно. Да и кто бы вел себя достойно рядом с похитителем?
– Я не знаю, чего ты хочешь от меня добиться, но поступил опрометчиво, бездумно, неправильно выбрал время. Ну, вколи в меня еще что-нибудь – вдарь мне по голове! Все равно ничего не получишь – ни от меня, ни от моей семьи. Потому что мы уже все потеряли!
Снаружи послышались голоса. Они приближались, становились громче.
– Помогите! – закричал он. – Я здесь! Внутри, в ловушке! Помогите!
Сиди тихо, снова предостерег голос.
– Сам сиди тихо и кусай свой язык!
В нескольких футах справа от Шарбона раздался тяжелый скрежет металла о металл. Он поспешил туда, надеясь, что даже если это вернулись другие похитители, он все равно сможет протиснуться мимо них.
Дверь распахнулась наружу, но свет внутри почти не изменился. Действительно была полночь. На пороге стояло четыре человека, и звезды ярко освещали их со спины. Сам ледник был устроен в яме – с уровня земли вниз вела широкая изогнутая лестница.
Луи бросился на них, чтобы сбить похитителей с ног, драться, пробиваясь на свободу. Но один из вошедших зажег свечу. Свеча осветило лицо. И это остановило его.