Лето в Зоммербю
Часть 35 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Тогда Марта впервые набралась смелости и обняла её.
– Мы скоро ещё приедем, ба! – шепнула она ей на ухо. – Спасибо за всё! У тебя было прекрасно! – И на этот раз она была совершенно уверена, что бабушкины глаза заблестели.
– Пока, бабушка ба! – прокричал Матс, залезая в машину. – Передавай Диляре, чтоб не ломала гнёзда у чаек!
Бабушка кивнула.
– До свиданья, Миккель! – сказала она и напоследок склонилась к Миккелю. – Спасибо тебе, ты очень хорошо помогал мне с курами!
Миккель нетерпеливо закивал, как будто во всём помогать бабушке было для него делом, не стоившим слов.
– Ба? – прошептал он. – Ты ведь не продашь этот дом никогда в жизни? Он останется на веки вечные? Клянёшься?
– Клянусь, Миккель! – сказала бабушка и подняла в знак клятвы три пальца.
Миккель довольно улыбнулся и перелез через изгородь. Но прежде чем сесть в машину ко всем остальным, он ещё раз обернулся.
– Ба, и ещё, и ещё! – крикнул он, показывая рукой на поле, где паслись, ничего не подозревая, гуси в загоне. – Не вздумай убивать гусей!
– Миккель, садись в машину, нам пора ехать! – позвал его папа.
Бабушка помахала автомобилю, потом развернулась и пошла к дому одна.
– Нет, где-то надо уметь остановиться! – пробормотала она.
Комментарий переводчика
Наверное, каждый переводчик хотел бы, чтобы читатели с его помощью поняли книгу не хуже его самого. Но как этого достичь? Ведь переводчик сидит над книгой много месяцев, и не просто читает и переводит на русский, а изо всех сил ищет ответы на все свои вопросы. А потом, если перевод выходит удачным, читатель за несколько вечеров проглатывает книгу – и всё…
Я пишу это послесловие для тех читателей, которые очень полюбили Марту, Миккеля, Матса и бабушку Ингу и поэтому не отложили книгу, когда она кончилась, а добрались до моего текста. В нём можно узнать некоторые подробности, понятные читателям в Германии, но не всегда очевидные для нас с вами.
Жёлтая табличка выцвела от дождя и солнца: ей, наверное, был не один десяток лет. Но надпись читалась нормально.
– Зоммербю, – прочитала Анника. – Красивое название.
Может быть, вы помните повесть Астрид Линдгрен о детях из Бюллербю? По-шведски это значит «шумная деревня». «Бю» – «деревня» не только по-шведски, но и по-датски. Действие повести Кирстен Бойе происходит в самой северной части Германии, на границе с Данией, на берегу балтийской бухты Шляй, где довольно много деревень с датскими названиями: Бродерсбю, Ризебю и другие. А «зоммер»? Это слово означает по-немецки «лето», и получается «Летняя деревушка», которая самим названием напоминает о Балтийском море, об островах, маяках, лодках, ветрах и песчаных пляжах. Правда, вы не найдёте Зоммербю на карте, это название придумано. Но город-курорт Эккернфёрде и древний город викингов Хедебю, ставший сейчас музеем, – настоящие.
А вот толстенная книга с расхристанным корешком – даже и не разобрать, как называется. Эту мама, скорее всего, перечитывала не раз. Марта сняла её со стеллажа и прочитала первую строчку: «По-моему, женщине с пышным бюстом гораздо легче добиться чего-нибудь от мужчины…» – ну ничего себе! Мама такое читала?! Их мама?!
Марта нашла в бабушкином шкафу мировой бестселлер австрийской писательницы Анны-Марии Зелинко «Дезире», написанный в 1952 году и переведённый на десятки языков. Русский перевод был сделан Т. Поляновой с французского издания и вышел в 1993 году, но для нашей книги я заново перевела нужный отрывок.
Книгу Оттфрида Пройслера я цитирую по пересказу Юрия Коринца «Маленькая Баба-Яга», а главу о бумажных цветах, отсутствующую у Коринца, – в собственном переводе.
В семье Марты любят читать: мама читает детям перед сном, а сама Марта читала в детстве все детские книжки, которые нашла потом на полке у бабушки, – вот только детективные серии она не признаёт! Любит литературу и сама Кирстен Бойе. Можно попробовать подсчитать, сколько других книг и литературных героев прямо или косвенно упоминаются в «Зоммербю».
Ага, значит, Энес – турок. Только так говорить не надо. Правильно говорить «человек с турецким миграционным бэкграундом». В сущности, конечно, одно и то же.
Сейчас в Германии проживает более двух миллионов турок: это те люди, которые приехали из Турции в 1960-е годы, когда между Турцией и Германией было заключено соглашение о найме рабочей силы, и их потомки. Турецкое население в Германии постоянно увеличивается, многие живут в Германии уже в третьем поколении. Около половины турок имеют оба гражданства: турецкое и немецкое. Современное немецкое общество немыслимо без турецких семей, но как правильно (и не слишком длинно) называть людей с миграционным опытом – до сих пор неочевидно. Марта тоже не знает, как правильно называть Энеса: он не иностранец и разговаривает, как немец; скорее всего, он родился в Германии, ходит в немецкую школу и во всём такой же гражданин, как она сама, но по происхождению – турок.
– По-турецки! Ну ты скажешь тоже! Это же платтдойч, такой диалект, – объяснил он наконец.
«Платтдойч», или «нижний немецкий» – группа северных диалектов немецкого языка. Они сильно отличаются от литературного немецкого. Платтдойч сохранился только в сельской местности, поэтому Марта, выросшая в городе, его не понимает. Сравните сами: на языке бабушки «маленький» – «люттен», а на стандартном немецком «кляйн». Зато нижне-немецкое «люттен» немного похоже на родственное английское «little».
Там цвели мальвы всех цветов радуги, будто соревнуясь, у кого выйдет ярче, а на узких полосках газона стояли плетёные пляжные кресла и лежаки.
Балтийское побережье – как правило, ветреное и нежаркое место. На пляжах Северного моря ветер ещё сильнее. Вот почему в северной Германии пользуется таким успехом удивительное изобретение мастера-корзинщика из Ростока Вильгельма Бартельманна, первоначально получившее название «пляжный стул» и «вертикальная корзина».
Оно убирает все недостатки северного пляжного отдыха! Удобное плетёное кресло и одновременно ширма, укрывающая от всех ветров, ненужных взглядов, лишнего солнца и песка; беседка на двоих, даже со столиком и шкафчиком, личная крепость отдыхающего, с диванчика которой видно только море и – при желании – вашего собеседника.
Всё это называется по-немецки одним словом, а в другие языки его пришлось заимствовать из Германии вместе с самой вещью. В переводах Томаса Манна на русский язык встречается слово «пляжная кабина», но мне оно показалось чересчур серьёзным.
Поэтому остаётся только предложить вам картинку:
* * *
Да здравствует немецкое пляжное кресло, к которому, как ни к какому другому предмету мебели, подходит уютное выражение «я в домике»! Снаружи – плетёное, как корзина, внутри – матерчатое, в традиционную широкую полоску, такое кресло стало символом отдыха на море. Когда его не используют, створки и навес закрываются, и «пляжный домик» превращается в запертый шкаф – можете оставить в нём пляжные вещи до следующего раза. Очень удобно! У кого-то такое кресло стоит в саду, но можно взять его напрокат на пляже – на день, на месяц, на весь сезон. Современные владельцы пунктов проката предлагают забронировать понравившееся кресло – вместе с местом на пляже – по Интернету.
…а потом официантка дала всем троим по большому круглому печенью с глазурью: половинка раскрашена белым, а половинка – розовым, ганзейское.
Это печенье придумал кондитер из Любека, столицы Ганзы – средневекового торгового союза городов, расположенных на побережье Северного и Балтийского морей. Важными торговыми партнёрами Ганзы были также Новгород и Псков. Песочное печенье с начинкой из варенья покрыто глазурью в цветах ганзейского вымпела – бело-красного флага ганзейских торговых судов, коггов. Ганзейское печенье стало традиционной северо-немецкой сладостью.
Марта уселась на причал, возле которого стоял спасательный катер «Нис Рандерс»…
Спасательный катер «Нис Рандерс» появился в Германии в 1990 году. Лодки и корабли часто называют в честь знаменитых людей. Но «высокий крепкий парень-фриз» Нис Рандерс – не историческое лицо, а литературный персонаж, герой нескольких немецких баллад с одним и тем же сюжетом: о самоотверженной помощи Ниса Рандерса человеку, попавшему в кораблекрушение. Однажды ночью в шторм герой замечает в море корабль, потерпевший крушение. Один человек ещё держится за мачту. Несмотря на смертельный риск, Рандерс выходит в море. Мать умоляет его не рисковать: один её сын, Момме, уже погиб в море, другой, Уве, пропал без вести три года назад.
«А как же его мать?» – риторически спрашивает её Нис. И вот спасённый неожиданно оказывается пропавшим братом, Уве. Баллада хорошо известна в северной Германии, её изучают в школе – не только из-за литературных достоинств, но также чтобы обсудить темы самопожертвования и долга. В 1978 году стихотворение было положено на музыку, а в 2010 году появилась новая версия песни в исполнении популярной группы. В 1997 году вышел художественный роман о пропавшем без вести Уве, брате Ниса Рандерса. Таким образом, в северной Германии хорошо известен этот сюжет, и тем более – имя героя.
В повести так же героически поступил Энес, а «Марта поняла: не говорить маме Энеса, что он выплыл в грозу и помог им. Наверное, сейчас она могла бы гордиться, что её сын спас жизнь троих детей, но потом, конечно, она бы устроила ему головомойку. Мамы все одинаковые».
…из моря сплошным потоком шли яхты: выше бухту перекрывал разводной мост, и они торопились к открытию, чтобы со своими высокими мачтами не застрять у моста ещё на час.
Конечно, для повести совершенно неважно, какой город стал прототипом живописного «маленького городка»: на берегу бухты Шляй их несколько, и они похожи. Может быть, любопытнее узнать, что прототип Штурманского острова называется Лоцманским и на нём действительно находится заповедник.
Но всё же есть несколько документальных деталей, указывающих на город Масхольм. Так, в повести говорится, что разводной мост есть в городке выше по течению. А единственный разводной мост через бухту Шляй находится в городе Каппельн, который действительно ближе всех к Масхольму и выше его по течению. Катер «Нис Рандерс» тоже находится на службе в порту Масхольма.
Пожалуй, это и всё: остальное понятно без комментария. А если у вас появятся другие вопросы о бабушке Инге и её внуках, напишите в издательство «Эксмо». Издательство передаст вопрос переводчику, и в следующем издании комментарий будет длиннее и интереснее.
Екатерина Аралова
* * *
notes
Примечания
1
Пояснения к словам, помеченным *, см. в конце книги. (Прим. ред.)
– Мы скоро ещё приедем, ба! – шепнула она ей на ухо. – Спасибо за всё! У тебя было прекрасно! – И на этот раз она была совершенно уверена, что бабушкины глаза заблестели.
– Пока, бабушка ба! – прокричал Матс, залезая в машину. – Передавай Диляре, чтоб не ломала гнёзда у чаек!
Бабушка кивнула.
– До свиданья, Миккель! – сказала она и напоследок склонилась к Миккелю. – Спасибо тебе, ты очень хорошо помогал мне с курами!
Миккель нетерпеливо закивал, как будто во всём помогать бабушке было для него делом, не стоившим слов.
– Ба? – прошептал он. – Ты ведь не продашь этот дом никогда в жизни? Он останется на веки вечные? Клянёшься?
– Клянусь, Миккель! – сказала бабушка и подняла в знак клятвы три пальца.
Миккель довольно улыбнулся и перелез через изгородь. Но прежде чем сесть в машину ко всем остальным, он ещё раз обернулся.
– Ба, и ещё, и ещё! – крикнул он, показывая рукой на поле, где паслись, ничего не подозревая, гуси в загоне. – Не вздумай убивать гусей!
– Миккель, садись в машину, нам пора ехать! – позвал его папа.
Бабушка помахала автомобилю, потом развернулась и пошла к дому одна.
– Нет, где-то надо уметь остановиться! – пробормотала она.
Комментарий переводчика
Наверное, каждый переводчик хотел бы, чтобы читатели с его помощью поняли книгу не хуже его самого. Но как этого достичь? Ведь переводчик сидит над книгой много месяцев, и не просто читает и переводит на русский, а изо всех сил ищет ответы на все свои вопросы. А потом, если перевод выходит удачным, читатель за несколько вечеров проглатывает книгу – и всё…
Я пишу это послесловие для тех читателей, которые очень полюбили Марту, Миккеля, Матса и бабушку Ингу и поэтому не отложили книгу, когда она кончилась, а добрались до моего текста. В нём можно узнать некоторые подробности, понятные читателям в Германии, но не всегда очевидные для нас с вами.
Жёлтая табличка выцвела от дождя и солнца: ей, наверное, был не один десяток лет. Но надпись читалась нормально.
– Зоммербю, – прочитала Анника. – Красивое название.
Может быть, вы помните повесть Астрид Линдгрен о детях из Бюллербю? По-шведски это значит «шумная деревня». «Бю» – «деревня» не только по-шведски, но и по-датски. Действие повести Кирстен Бойе происходит в самой северной части Германии, на границе с Данией, на берегу балтийской бухты Шляй, где довольно много деревень с датскими названиями: Бродерсбю, Ризебю и другие. А «зоммер»? Это слово означает по-немецки «лето», и получается «Летняя деревушка», которая самим названием напоминает о Балтийском море, об островах, маяках, лодках, ветрах и песчаных пляжах. Правда, вы не найдёте Зоммербю на карте, это название придумано. Но город-курорт Эккернфёрде и древний город викингов Хедебю, ставший сейчас музеем, – настоящие.
А вот толстенная книга с расхристанным корешком – даже и не разобрать, как называется. Эту мама, скорее всего, перечитывала не раз. Марта сняла её со стеллажа и прочитала первую строчку: «По-моему, женщине с пышным бюстом гораздо легче добиться чего-нибудь от мужчины…» – ну ничего себе! Мама такое читала?! Их мама?!
Марта нашла в бабушкином шкафу мировой бестселлер австрийской писательницы Анны-Марии Зелинко «Дезире», написанный в 1952 году и переведённый на десятки языков. Русский перевод был сделан Т. Поляновой с французского издания и вышел в 1993 году, но для нашей книги я заново перевела нужный отрывок.
Книгу Оттфрида Пройслера я цитирую по пересказу Юрия Коринца «Маленькая Баба-Яга», а главу о бумажных цветах, отсутствующую у Коринца, – в собственном переводе.
В семье Марты любят читать: мама читает детям перед сном, а сама Марта читала в детстве все детские книжки, которые нашла потом на полке у бабушки, – вот только детективные серии она не признаёт! Любит литературу и сама Кирстен Бойе. Можно попробовать подсчитать, сколько других книг и литературных героев прямо или косвенно упоминаются в «Зоммербю».
Ага, значит, Энес – турок. Только так говорить не надо. Правильно говорить «человек с турецким миграционным бэкграундом». В сущности, конечно, одно и то же.
Сейчас в Германии проживает более двух миллионов турок: это те люди, которые приехали из Турции в 1960-е годы, когда между Турцией и Германией было заключено соглашение о найме рабочей силы, и их потомки. Турецкое население в Германии постоянно увеличивается, многие живут в Германии уже в третьем поколении. Около половины турок имеют оба гражданства: турецкое и немецкое. Современное немецкое общество немыслимо без турецких семей, но как правильно (и не слишком длинно) называть людей с миграционным опытом – до сих пор неочевидно. Марта тоже не знает, как правильно называть Энеса: он не иностранец и разговаривает, как немец; скорее всего, он родился в Германии, ходит в немецкую школу и во всём такой же гражданин, как она сама, но по происхождению – турок.
– По-турецки! Ну ты скажешь тоже! Это же платтдойч, такой диалект, – объяснил он наконец.
«Платтдойч», или «нижний немецкий» – группа северных диалектов немецкого языка. Они сильно отличаются от литературного немецкого. Платтдойч сохранился только в сельской местности, поэтому Марта, выросшая в городе, его не понимает. Сравните сами: на языке бабушки «маленький» – «люттен», а на стандартном немецком «кляйн». Зато нижне-немецкое «люттен» немного похоже на родственное английское «little».
Там цвели мальвы всех цветов радуги, будто соревнуясь, у кого выйдет ярче, а на узких полосках газона стояли плетёные пляжные кресла и лежаки.
Балтийское побережье – как правило, ветреное и нежаркое место. На пляжах Северного моря ветер ещё сильнее. Вот почему в северной Германии пользуется таким успехом удивительное изобретение мастера-корзинщика из Ростока Вильгельма Бартельманна, первоначально получившее название «пляжный стул» и «вертикальная корзина».
Оно убирает все недостатки северного пляжного отдыха! Удобное плетёное кресло и одновременно ширма, укрывающая от всех ветров, ненужных взглядов, лишнего солнца и песка; беседка на двоих, даже со столиком и шкафчиком, личная крепость отдыхающего, с диванчика которой видно только море и – при желании – вашего собеседника.
Всё это называется по-немецки одним словом, а в другие языки его пришлось заимствовать из Германии вместе с самой вещью. В переводах Томаса Манна на русский язык встречается слово «пляжная кабина», но мне оно показалось чересчур серьёзным.
Поэтому остаётся только предложить вам картинку:
* * *
Да здравствует немецкое пляжное кресло, к которому, как ни к какому другому предмету мебели, подходит уютное выражение «я в домике»! Снаружи – плетёное, как корзина, внутри – матерчатое, в традиционную широкую полоску, такое кресло стало символом отдыха на море. Когда его не используют, створки и навес закрываются, и «пляжный домик» превращается в запертый шкаф – можете оставить в нём пляжные вещи до следующего раза. Очень удобно! У кого-то такое кресло стоит в саду, но можно взять его напрокат на пляже – на день, на месяц, на весь сезон. Современные владельцы пунктов проката предлагают забронировать понравившееся кресло – вместе с местом на пляже – по Интернету.
…а потом официантка дала всем троим по большому круглому печенью с глазурью: половинка раскрашена белым, а половинка – розовым, ганзейское.
Это печенье придумал кондитер из Любека, столицы Ганзы – средневекового торгового союза городов, расположенных на побережье Северного и Балтийского морей. Важными торговыми партнёрами Ганзы были также Новгород и Псков. Песочное печенье с начинкой из варенья покрыто глазурью в цветах ганзейского вымпела – бело-красного флага ганзейских торговых судов, коггов. Ганзейское печенье стало традиционной северо-немецкой сладостью.
Марта уселась на причал, возле которого стоял спасательный катер «Нис Рандерс»…
Спасательный катер «Нис Рандерс» появился в Германии в 1990 году. Лодки и корабли часто называют в честь знаменитых людей. Но «высокий крепкий парень-фриз» Нис Рандерс – не историческое лицо, а литературный персонаж, герой нескольких немецких баллад с одним и тем же сюжетом: о самоотверженной помощи Ниса Рандерса человеку, попавшему в кораблекрушение. Однажды ночью в шторм герой замечает в море корабль, потерпевший крушение. Один человек ещё держится за мачту. Несмотря на смертельный риск, Рандерс выходит в море. Мать умоляет его не рисковать: один её сын, Момме, уже погиб в море, другой, Уве, пропал без вести три года назад.
«А как же его мать?» – риторически спрашивает её Нис. И вот спасённый неожиданно оказывается пропавшим братом, Уве. Баллада хорошо известна в северной Германии, её изучают в школе – не только из-за литературных достоинств, но также чтобы обсудить темы самопожертвования и долга. В 1978 году стихотворение было положено на музыку, а в 2010 году появилась новая версия песни в исполнении популярной группы. В 1997 году вышел художественный роман о пропавшем без вести Уве, брате Ниса Рандерса. Таким образом, в северной Германии хорошо известен этот сюжет, и тем более – имя героя.
В повести так же героически поступил Энес, а «Марта поняла: не говорить маме Энеса, что он выплыл в грозу и помог им. Наверное, сейчас она могла бы гордиться, что её сын спас жизнь троих детей, но потом, конечно, она бы устроила ему головомойку. Мамы все одинаковые».
…из моря сплошным потоком шли яхты: выше бухту перекрывал разводной мост, и они торопились к открытию, чтобы со своими высокими мачтами не застрять у моста ещё на час.
Конечно, для повести совершенно неважно, какой город стал прототипом живописного «маленького городка»: на берегу бухты Шляй их несколько, и они похожи. Может быть, любопытнее узнать, что прототип Штурманского острова называется Лоцманским и на нём действительно находится заповедник.
Но всё же есть несколько документальных деталей, указывающих на город Масхольм. Так, в повести говорится, что разводной мост есть в городке выше по течению. А единственный разводной мост через бухту Шляй находится в городе Каппельн, который действительно ближе всех к Масхольму и выше его по течению. Катер «Нис Рандерс» тоже находится на службе в порту Масхольма.
Пожалуй, это и всё: остальное понятно без комментария. А если у вас появятся другие вопросы о бабушке Инге и её внуках, напишите в издательство «Эксмо». Издательство передаст вопрос переводчику, и в следующем издании комментарий будет длиннее и интереснее.
Екатерина Аралова
* * *
notes
Примечания
1
Пояснения к словам, помеченным *, см. в конце книги. (Прим. ред.)