Легенды рябинового леса

— Потому что ко мне в участок приходили туристы, чтобы сообщить о высоком молодом человеке с чёрными волосами и татуировками, который учил кучу людей стрелять из лука. Судя по описанию, я предполагаю, что они говорили о Каджике. Мне нужно сказать ему, что он не может использовать общественные территории в качестве тренировочного центра для стрельбы из лука. Это не только незаконно, но и безумно опасно. Ты можешь себе представить, если он в кого-нибудь попадёт?

— Я поеду с тобой, — сказала я.

Он взглянул на меня, когда выезжал со стоянки.

— Ты уверена? Эти столкновения иногда могут быть немного шумными.

— Я уверена. Но можем мы сначала заехать ко мне? Папа не отвечает на звонки. Я просто хочу, чтобы он знал, что я дома.

— Абсолютно.

Мы проехали по Морган-Стрит, затем повернули направо, к дому. Когда мы проезжали поля Холли, я прищурилась, чтобы заглянуть за долговязое тело Джимми. Фермерский дом сиял.

— Когда ты говоришь «куча»… О скольких мы говорим?

— Туристы упоминали дюжину или около того.

Я в ужасе уставилась на него. Неужели Каджика разбудил свою семью? Может быть, он рылся на моём заднем дворе, пока меня не было?

В ту секунду, когда Джимми припарковался перед домом, я широко распахнула дверь и выскочила наружу, оглядывая круг рябиновых деревьев. Земля была нетронута. По крайней мере, так это выглядело.

Я взбежала по ступенькам крыльца.

— Папа! — крикнула я.

— На кухне, — крикнул он в ответ.

Я в спешке пересекла гостиную, но резко остановилась у дверного косяка. Лили сидела за маленьким деревянным столиком и ужинала с моим отцом. Эйс упомянул, что она будет присматривать за ним, но ужинать с ним? Должно быть, я очень долго стояла с разинутым ртом, потому что папа сказал:

— Лили заходила посоветоваться насчёт своего свадебного платья.

— И? Ты дал совет? — спросила я, как только оправилась от изумления.

Папа выдавил ухмылку.

— Не за моим советом, Кэт. За твоим.

— Ох. Эм, хорошо.

— Не смотри так испуганно. Ты любишь моду и любишь давать советы.

Должно быть, я скорчила гримасу, потому что папа рассмеялся.

— Джимми у входа, — сказала я. — Не мог бы ты сказать ему, что я буду там через секунду?

— Куда ты сейчас направляешься?

— Спроси его. Он объяснит.

Брови Лили поползли вверх.

— Ты можешь побыть с моим отцом ещё один час? — я спросила её, как только папа ушёл.

Она нахмурилась ещё сильнее.

— Мне нужно увидеться с Каджикой.

Она медленно, недоверчиво покачала головой.

Неужели она думала, что я собираюсь встретиться с ним ради секса?

— Он привёл сюда людей, — сказала я. — По-видимому, много людей. Ты слышала об этом?

Она кивнула, подтверждая свою осведомлённость о сборе охотников. Если это то, чем они были… С другой стороны, зачем ещё ему было учить их стрелять из лука в лесу?

Она вынула ручку из блокнота, исписанного красивым каллиграфическим почерком, перевернула страницу и написала.

«Я могу остаться, но ненадолго. Эйс хочет, чтобы я вернулась домой как можно скорее».

— Он не планирует запечатывать… — я собиралась сказать порталы, но решила использовать слово фаэли. — астиумы?

«Пока не уверен. Он изучает другие возможности. Иди».

Я повернулась, чтобы уйти, но потом повернула обратно.


— Лили, есть ли что-нибудь, что влияет на них — кроме пыли — так же, как железо влияет на вас?

«Уксус. Лимонный сок. Что-нибудь кислое. Я приготовила твоему отцу салат с изрядной дозой того и другого. Это должно обезопасить его на пару часов».

— Спасибо, — сказала я.

«Меньшее, что я могу сделать после того», — её ручка замерла на бумаге, «того, что я сделала».

Она на мгновение поднесла его ко мне, а затем вырвала листок из блокнота и скомкала его. Голубое пламя лизнуло её ладонь. Она держала руку над бумагой, пока та не загорелась. Мы обе смотрели, как бумага превращается в пепел, а пепел — в воздух. Если бы только Лили тоже могла сжечь то, что она сделала.



ГЛАВА 31. ОРАНЖЕРЕЯ



Перед фермерским домом звучала музыка, несколько шатров с куполообразными крышами и выложенная камнем яма, в которой ревел огонь. Целое обезглавленное животное было насажено на вертел над огнём, ягнёнок или свинья. Он был слишком обуглен, чтобы догадаться, что это было. Влажные банки из-под безалкогольных напитков были расставлены на большом пне, который Холли использовала в качестве стола для пикника во время сбора урожая.

Глаза подозрительно сверкнули, когда мы с Джимми вышли из машины. Некоторые охотники поднялись с ковров, которые они расстелили у огня. Те, кто не стоял, повернулись к нам лицом.

Я оглядела все лица, тщетно ища знакомое. Затем кто-то вышел из тени, кого-то, кого я узнала. Волосы Гвенельды были заплетены в замысловатую косу, украшенную маленькими голубыми перьями. Она выглядела бы так, словно сошла прямо из книги Холли, если бы не её белая футболка и джинсы. А ещё на ней была пара маминых сапог. Мне было больно видеть их на её ногах, хотя я и подарила их ей.

Я заставила себя поднять глаза вверх, к замшевому колье, обвитому вокруг её тонкой шеи, к её квадратной челюсти, полным губам, которые я никогда не видела улыбающимися, прямому носу и раскосым чёрным глазам, которые, казалось, могли видеть тебя насквозь.

— Привет, ребята, — сказал Джимми, показывая им свой значок. — Миссис Гимива, — он кивнул в сторону Гвенельды, затем наклонился ко мне и прошептал. — Эйс Вуд солгал о том, что она была женой мёртвого судмедэксперта. Она совершенно не связана с ним.

Гвенельда не посмотрела на Джимми, не ответила на его кивок. Она пронзила меня взглядом. Я едва осмеливалась пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы дышать. Она была невысокой женщиной, но привлекала к себе столько же внимания, как титан.

— Катори, ты пришла.

Этот её странный голос казался древним, как будто её голосовые связки состарились за двести лет, которые она провела под землёй.

Рядом с ней стоял мужчина, пшенично-светлые волосы были коротко подстрижены, светлые глаза сверкали в темноте. Он был одет в армейскую форму. Служил ли он нашей стране или купил форму в магазине? По одной только ширине мускулов на его груди я заподозрила, что он участвовал в какой-то войне, а теперь сражался в другой.

Когда он сделал шаг к нам, Гвенельда подняла руку, чтобы удержать его.

— Ты вернулась, — сказала я. Был миллион других вещей, которые я предпочла бы сказать, но не перед аудиторией.

— Это мой дом, — сказала она.

Она говорила о фермерском доме Холли или о Роуэне?

Порыв ветра сдул угли костра в нашу сторону. Они шипели в воздухе, как жужжащие светлячки.

— Не хочу прерывать ваше барбекю, но я получил жалобу на неподобающее поведение, — Джимми протёр глаза.

Гвенельда выпятила вперёд челюсть.

— Неподобающее поведение, офицер?

— Очевидно, Каджика учил здесь ваших друзей, — он громко фыркнул, — как стрелять из лука в лесу.

— Разве это незаконно стрелять из лука, офицер?

— В частной собственности нет, но в общественной собственности — да, — он несколько раз моргнул. Из его носа и глаз текло. — Каджика практиковался в общественных местах.

— Я ужасно сожалею. Должно быть, он не понял, что переступил невидимую границу. Я поговорю с ним, когда он вернётся, и прослежу, чтобы он не повторил эту ужасную ошибку.

Когда я увидела, как он вытирает влагу с лица рукавом униформы, я прошептала:

— Ты в порядке?

— Я думаю, что у меня аллергическая реакция на что-то, — он чихнул. — Наверное, просто пыльца.

Я бросила взгляд обратно на потрескивающую яму. Пламя было бледным. Бьюсь об заклад, они жгли рябиновое дерево, и у Джимми, хотя и немного волшебного, была аллергическая реакция на него.

— Спасибо вам. И будьте осторожны с этим пламенем. Мы не хотим, чтобы пожары распространились на наш лес, — сказал он.

— Огонь никогда не остаётся без присмотра, — пообещала она ему.

— Вы… э-э… застрелили это животное, миссис Гимива? Охота в этой части штата запрещена законом.

— Мы купили этого зверя в магазине «Куско».