Легенды рябинового леса

— Ты сказала, что хочешь остаться человеком. Я уважал твоё желание, не разрушая все твои человеческие убеждения. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня есть совесть.

— Трудно поверить после того трюка, который ты провернул на крыше, — пробормотала я.

— Прости, что я это сделал.

В масштабах вещей это не имело большого значения.

— Послушай, я знаю, что это покажется тебе несущественным, но мне нужно вернуться в клуб. Убедиться, что с Касс всё в порядке, — я начала идти, когда услышала эхо шагов позади себя. Я оглянулась через плечо.

— Что ты делаешь? — спросила я, поворачиваясь. Я продолжала двигаться, но назад.

— Иду пешком.

— Я имею в виду, зачем?

— Осторожно, за тобой фонарный столб.

Я резко обернулась. Фонарного столба не было.

— Обманул, — сказал он более лёгким голосом.

— Да. Это твоя специальность.

Улыбка скользнула по его лицу, немного притупив беспокойство, поселившееся там за вечер.

— Я знаю, ты просила меня оставить тебя в покое, но я спас тебя — Неблагую, не меньше — так что ты должна мне выпивку.

Я ждала спазма в животе. Этого не произошло.

— Я тебе ничего не должна.

— Ты должна.

— Я ничего не чувствую.

— Потому что я ещё не заявил о своих правах на гаджои. Повременю с этим…

Ни за что на свете я не хотела снова почувствовать даже намёк на эту боль.

— Хорошо.

— Плюс, я пообещал метрдотелю сотню баксов. И я, наверное, должен заплатить за ужин.

— Я могу сама заплатить за свою еду.

— Я сомневаюсь, что твоё студенческое пособие покроет эту безумно дорогую бутылку вина.

— Насколько дорогую?

— Четыре цифры.

— Серьёзно?

Он подмигнул.

— Моя сестра ценит хорошее вино.

— Надо было выпить его побольше.

Он усмехнулся.

— Ты хороший брат, — сказала я через некоторое время. — Я не много знаю людей, которые сделали бы то, что сделал ты.

— Ты имеешь в виду, связать себя с надоедливой, раздражающей и вздорной девушкой со смертельной кровью? Да, мне действительно следовало бы получить за это приз, но я не думаю, что мои полки выдержат больше, чем там уже есть.

Я щёлкнула пальцем по его руке.

— Ты такой напыщенный.

— Это моё второе лучшее качество.

— Какое первое?

— Это включает в себя быть голым.


Я покраснела. Он обнял меня за плечи и рассмеялся. Я моргнула, глядя на него, удивлённая этим контактом. Он крепче прижал меня к себе и улыбнулся мне сверху вниз. Даже его глаза сияли. Такие яркие. Чёрт, Эйс был красив. Мимо нас прошли две девушки. Их взгляды остановились на фейри.

Я всё ещё была приклеена к его боку. И его рука всё ещё обнимала меня. Мне нравилось, какой он был твёрдый и тёплый.

Эта рука не раз ловила меня.

Спасала меня.

Дерьмо. Он играл со мной.

— Прекрати использовать каптис на мне, — выпалила я.

Какое-то мгновение он молчал. А потом он пробормотал:

— Да. Извини. Мне трудно сдерживать свой магнетизм. Я буду стараться изо всех сил.

Должно быть, он не старался изо всех сил, потому что я всё ещё чувствовала его повсюду. Конечно, его рука всё ещё лежала у меня на плече, но я чувствовала больше, чем его руку. От простого прикосновения рук не образовывались комки в животе и не закипала кровь. С другой стороны, он был сделан из огня. Я выскользнула из-под него, жалуясь, что слишком жарко. Я сняла куртку, затем прошла остаток пути до клуба параллельно ему, но не прикасаясь.

И всё же я всё ещё чувствовала его всем телом.



ГЛАВА 26. СДЕЛКА НА УЖИН



На следующее утро, после бурного сна, во время которого я говорила без остановки — всякую тарабарщину, как дала слово Касс, мы проглотили галлоны кофе и аспирина. Вооружённые новой надеждой и свежей одеждой, мы направились к кирпичному зданию.

К обеду мы прочесали ещё три ряда коробок. К трём часам у нас оставалось два ряда.

— Ты можешь себе представить, что это будет в последней коробке, которую мы найдём? — спросила Касс.

Я уже начала терять надежду, что мы вообще это найдём.

— Когда ты должна вернуться на работу? — спросила я Касс, чтобы отвлечься от своего пессимизма.

— Завтра утром, в 7:30. Мне придётся уехать сегодня вечером. Я действительно надеюсь, что мы найдём это к тому времени.

— Я тоже, — сказала я, цепляясь за другую коробку.

Моя правая рука всё ещё болела, но рана перестала кровоточить. Это было первое утро, когда повязка была чистой.

Я стащила коробку с полки, сняла крышку, порылась в содержимом. Я прочитала табличку на титульном листе, «Захват». Это заставило меня задуматься о каптисе, что заставило меня задуматься об Эйсе, что заставило меня задуматься о действительно неловком моменте, который мы пережили на улице, а затем в клубе.

После того, как я сбросила его руку, никто из нас не произнёс ни слова. Ну, я сказала, как я рада видеть Касс, и он сказал, что заплатит метрдотелю. А потом я спросила, что он хочет выпить. И он сказал: просто воду. После того, как я принесла ему стакан из бара, он сказал, что ему нужно кое-что сделать в Неверре. Он кивнул мне на прощание, на что я ответила тем же. А потом, пока Касс танцевала и целовалась с мужчиной постарше, я подумала о той сумасшедшей ночи и пришла к выводу, что тёмная магия и предсмертный опыт затуманили и смутили мои чувства. То, что я испытывала к Эйсу, было благодарностью, а благодарность вызывала смутные чувства. Это стирало грань между разумом и эмоциями.

— Э-э-э… Кэт?

— Да? — я снова накрыла коробку крышкой и поставила её обратно на полку.

— Дерево Ведьм пишется с большой буквы «В»?

Я резко повернулась к ней.

— Да.

— Тогда я заслуживаю очень крепких объятий и очень большой латте.

Я бросилась к ней и опустилась на колени у коробки, пальцы пробежали по листам гравированного металла.

— Не могу поверить, что мы нашли это!

— Да. Это довольно безумно.

Я достала пластину, провела пальцами по металлу. Старые чернила отслаивались. Я потёрла руки, чтобы снять их, но на них остались слабые фиолетовые пятна.

— Мне нужно вымыть руки.

— Да, у меня такое ощущение, что они покрыты пылью.

— Я имела в виду из-за чернил…

Она нахмурилась и покосилась на мои руки.