Ледяной принц

Ответственность за смерть моих любимых целиком и полностью лежала на мне, и именно я должен был жить с удушающим чувством вины и вечным страхом. Как вообще я должен был жить дальше? Отчаяние скрутило меня изнутри и приковало мои ноги к земле. Я не мог вернуться в Круор.

– Нок? – Константин подступил ближе.

– Я не могу вернуться, – повернувшись к нему лицом, я впился в него пристальным взглядом, умоляя богов, чтобы он меня понял. И чтобы понял Талмейдж. Как бы сильно я ни был им благодарен за новую жизнь, я не хотел подвергать никого риску. – Рядом со мной находиться опасно. Я… Мне лучше жить где-нибудь в другом месте. В одиночестве.

Константин поджал губы.

– В этом нет необходимости.

– Я серьезно. Тебе придется отпустить меня. Пожалуйста, передай Талмейджу, что мне очень жаль.

– Нок…

– Черт возьми, Кост, – я ощетинился, задыхаясь от своих слов и непреднамеренно сократив его имя. Почему он спорил? Почему ему вдруг захотелось проявить заботу обо мне после стольких лет? Я провел ладонью по лицу и сделал несколько вдохов. – Прости. Константин. Но так… Так будет лучше.

Между нами воцарилась тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра, который мчался по открытой местности и пытался сбить нас с ног. И все же мы стояли на месте и не шевелились, словно статуи, которые оплакивали мертвых. А затем губы Константина изогнулись в улыбке, которая выглядела очень странно на его лице.

– Кост… Хм, меня уже сто лет так не называли.

– Прости, просто вырвалось.

Он покачал головой.

– Да… ничего, – он сделал прерывистый вдох, и казалось, будто бы в его груди ослабло напряжение. Его упрямый взгляд горел решительностью. – Мы найдем способ снять проклятие. И ты останешься с нами.

Его тон не терпел никаких возражений. Я с трудом сглотнул.

– А что мы будем делать до того, как снимем проклятие?

Константин сократил расстояние между нами и после секундного колебания положил ладони мне на плечи. Его пальцы впились в мою кожу сквозь слои одежды.

– Ты будешь бороться. Каждую секунду. Ты будешь держать всех на расстоянии. Те, кто с тобой не дружен, ничего не заметят. А те, кому ты дорог… – он слабо улыбнулся. – Мы поймем. Тебе просто нужно быть… холодным.

Смешок, вырвавшийся из моей груди, был почти истеричным. Холодным. Запросто. Отец всегда говорил, что я слишком замкнутый, что не умею строить отношения с нужными людьми в замке. Я не просто так в свое время получил титул Ледяного принца. Кто же знал, что мне снова придется им стать?

– Единственный человек, с которым я близко общаюсь, – это Талмейдж… Ну, теперь еще и ты.

– Хм, понятно… – Константин прочистил горло, и слабый румянец окрасил кончики его ушей. – Тебе придется оградиться от своих эмоций, чтобы защитить тех, кто рядом. По крайней мере, на какое-то время. Это понятно?

Слова Коста были сухими и официальными, но его взгляд был теплым. Меня абсолютно сбивало с толку то, что он решил именно сейчас предложить мне некое подобие дружбы. Дружбы, которую я не мог принять, как бы сильно этого ни желал. Однако знать, что кто-то готов был помочь мне, зная риски… От нахлынувших эмоций у меня сжалось сердце, и я тут же запер их в ледяной клетке. Я больше не позволю проклятию никого убить.

Я медленно освободился от рук Константина и отошел от него на пару шагов.

Он не обиделся, лишь кивнул и поправил очки.

– Справишься?

– Сначала я был Ледяным принцем. Теперь буду Ледяным наемником, – покачав головой, я бросил прощальный взгляд на могилу Боуэна и зашагал к выходу с кладбища. – У меня были годы практики. Наивно было полагать, что я когда-нибудь смогу избавиться от этой части себя.

Кост зашагал рядом со мной, пристально вглядываясь в мое лицо.

– Не волнуйся. Мы что-нибудь придумаем. Для начала поищем ответы в книгах.

После всего того, что Талмейдж и Константин сделали для меня, я должен был, по крайней мере, дать им шанс. Я знал, каково было жить, считая себя ответственным за ужасные вещи. Если Кост чувствовал вину из-за меня и моего проклятия… Мой взгляд метнулся к нему. Я не хотел, чтобы он жил с той же тяжестью, которая давила мне на плечи. Даже если мы не найдем способ снять проклятие и мне в итоге придется покинуть Круор ради безопасности Коста и остальных, мы хотя бы будем знать, что сделали все возможное.

Когда мы вышли за скрипучие ворота кладбища, я оставил за своей спиной куда больше, чем тело Боуэна. Я похоронил вместе с ним свои эмоции и молился, чтобы их никто никогда не откопал.





Двадцать вторая глава

Нок





Наши дни






Через несколько часов мы добрались до северного берега озера Лумы. Круглая луна низко висела на чернильно-черном небосводе среди тысяч звезд. На севере вздымался заснеженный горный хребет. В каньонах завывали холодные ветра, и они же мчались по равнинам. Ледяной туман цеплялся за наши лодыжки и полз вверх по икрам. Холод пробирал до костей, и с ним невозможно было справиться, даже если бы мы шли быстрее. Лина дрожала и плотнее закуталась в плащ.

– Как думаете, безопасно ли устроить привал? Я превращусь в сосульку, если не надену шерстяные бриджи.

– Думаю, мы можем остановиться на несколько часов, – я притянул ее ближе. – Нас вряд ли будут искать ночью.

– Я схожу за нашими вещами. Не думаю, что Ток хорошо переносит холод, – она вытянула руку вперед, призывая свою магию. Метка Лины была скрыта под одеждой, поэтому я не видел, как зацвело дерево на ее руке. Цветы распустились на ее висках, и внезапно она исчезла, но уже через несколько мгновений вернулась с сумками и румянцем на щеках.

Мы тут же принялись за работу, поставив единственную палатку из плотного белого полотна, которое сливалось с местностью. Схватив ближайший камень, Озиас вбил колья глубоко в мерзлую землю. Мы все забрались внутрь, и Оз закрыл полог, защищая нас от пронизывающего ветра. Кост извлек из кармана светящийся шар размером с небольшой камень. В его центре мерцало тепло, которое осветило нас мягким светом. Нам предстояло спать, тесно прижавшись друг к другу, но это даже было плюсом в такую лютую стужу.

– Я знала, что будет холодно, но, боги, это какое-то безумие, – Лина присела на корточки и начала перебирать сумки, пока не нашла свою. Ее дрожащие пальцы потянулись к застежке плаща, и плащ соскользнул с ее плеч.

Кост опустился на колени и открыл свою сумку.

– Продолжим путь с первыми лучами.

Лина повернулась к нам спиной и начала раздеваться.

– Азад выходит по ночам. Нам нужно успеть до восхода луны.

Озиас повернулся лицом ко входу, бросив извиняющийся взгляд в мою сторону. Кост смотрел прямо перед собой, и кончики его ушей порозовели. Я рассмеялся, хотя сейчас было не самое подходящее время для смеха. Лучик тепла растопил лед, сковавший мое сердце.

Боуэн привел меня прямо к ним. Как только мы оказались у ворот, нырнули в тень, проскользнули через канализационную решетку и появились на берегу озера Лумы. Рядом с Линой стояла Амира. Ее золотистые локоны развевались на вечном ветру. Она замерла рядом с Линой и провела пальцами по шее моей второй половины.

Я не приказывал теням действовать. Они сделали это сами. Одна тень обвилась вокруг шеи Лины и душила мою любимую, а я был не в силах ничего предпринять. Я не мог контролировать тени. Я потерял себя и не понимал, почему то, что происходило на моих глазах, было неправильным. Я просто следовал указаниям Амиры и Боуэна.

А затем я услышал слова Лины, почувствовал ее магию, которая рассеяла безумный мираж. Чувство вины сдавило мое сердце, пока я наблюдал, как Лина натягивает толстые кашемировые колготки, а затем алебастровые бриджи на шерстяной подкладке. После этого она просунула руки в рубашку с длинными рукавами и надела поверх нее морозно-голубую тунику и плащ.

– Все, – пробормотал я своим братьям. Кост и Озиас расслабились. Они повернулись к нам и растянулись на земле. Мы взяли с собой совсем немного одеял и шкур, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и это означало, что сон вряд ли будет комфортным. После смерти холод было переносить легче: он не казался таким уж обжигающим, как раньше. Лина просунула руки под плащ и натянула капюшон на голову, защищая уши. Затем она скользнула под шкуру и пошевелила обутыми в сапоги ногами. Даже в обуви ей было нужно, чтобы пальцы ее ног были прикрыты одеялами.

– Намного лучше.

– Вот, держи, – Кост подбросил в воздух белый сверток, и Лина поймала его.

– Спасибо, – Лина разделила между собой две плотные перчатки и натянула их на руки, после чего потерла ладони друг о друга.

Кост бросил пару перчаток в мою сторону и передал еще одну Озиасу, после чего надел свой черный комплект себе на руки.

Озиас сложил свою сумку так, чтобы ее можно было использовать как импровизированную подушку, и растянулся рядом с Линой.

– Давайте немного поспим, – он прижался спиной к стене палатки, мирясь с холодом, который неизбежно проникал внутрь.

Лина легла рядом с ним и положила голову на свою сумку.

– Если мне придется встать, чтобы пописать, я буду плакать.

– Надеюсь, боги не настолько жестоки, – Озиас ухмыльнулся.

Лина хихикнула, и ее тихий смех пронзил меня, словно клинок. Я почти лишил ее этого смеха, а она даже этого не знала. Вытянувшись рядом с ней, я обнял ее за талию и прижал к своей груди. Она довольно вздохнула и уткнулась в меня носом в поисках тепла. Улыбка Озиаса дрогнула, и в его глазах мелькнула тревога, когда мы с ним встретились взглядами. Через мгновение он закрыл глаза, но от меня не ускользнуло то, как он пододвинулся ближе к Лине.

Я не мог винить его за это. Я сделал все возможное, чтобы оградить Коста и Оза от своих проблем. Я прятался в тенях, которые были им недоступны. Озиас любил Лину как сестру. Она была дорога ему. И я подвергал ее жизнь опасности.

Напряженный и беспокойный, Кост устроился с другой стороны от меня. Его тело медленно расслабилось. Мне не нужно было видеть выражение его лица, чтобы понять, какие противоречивые эмоции бушуют в нем. Тени рассказали мне все. Они шептали о его страданиях, гневе, тревоге и любви. Его чувства были сложными, запутанными. Щелкнув пальцами, Кост подозвал к себе светящийся шар и погасил его. Вскоре размеренное дыхание Лины подействовало на меня, как снотворное. Сон был опасной передышкой, но сражаться с армией стражей уставшим было гораздо опаснее, чем кошмары, которые Лина могла прогнать.

По крайней мере, я надеялся, что она могла.





* * *


Мы свернули лагерь на рассвете и отправились на север. Солнце едва взошло. Слабые лучи освещали серую землю и падали на крепкие растения с кожистыми, блекло-зелеными листьями в форме язычков. Снежная пыль покрывала промерзлую почву, но я знал, что чем выше мы поднимемся, тем больше будет снега. Струящийся ручей спускался откуда-то с горы, держа путь к озеру Лумы, которое осталось у нас за спиной. Если мы будем держаться русла, то кристально чистые воды приведут нас прямо к Ледниковым источникам. Прямо к руинам Силвис. Покойная чародейка будто бы знала, что я держу путь к ней. Несмотря на почти вертикальный подъем, усеянный валунами, наше восхождение было относительно легким. Плотный снег смягчал шаги и хрустел под сапогами. Беспощадный ветер стих, и в неподвижном воздухе чувствовалось безмолвное предвкушение. От моего кольца исходил жар. Я стянул перчатки и сунул их в карман.

Мне следовало остаться внизу. Но стражи наверняка отправились на наши поиски, и если бы я остался в лагере, то они бы меня непременно обнаружили. Более того, мысль о том, чтобы оставить Лину, была невыносимой. С тех пор как мы оказались на северном берегу озера, я постоянно чувствовал присутствие голодных глаз. Этот взгляд был таким пристальным и тяжелым, что я постоянно оглядывался. Однако я ничего не находил в пустынном белом пейзаже, окружавшем нас. Из-за этого гнетущего чувства я последовал за Линой к руинам. Боги снова играли со мной злую шутку. Как воспоминания Зейна, которые текли по моим венам. Наверняка все это было очередной иллюзией.

Но я не хотел. Я не собирался становиться королем, которого хотели видеть боги на престоле. Я был недостоин короны.

Подъем требовал нашего полного внимания, поэтому разговоры сменились тяжелым дыханием и шарканьем ног. Воздух стал более разреженным, солнце скрылось за вершиной самой высокой горы, и мы вышли на плато. На небольшом островке в центре Ледниковых источников стояла потрескавшаяся статуя из мятно-зеленого камня. Силвис. Ее тело было облачено в доспехи. Широкие наплечники, инкрустированные изумрудами, сверкали магией. Руки в грубых перчатках сжимали посох, который венчал бриллиант размером с кулак. Порванный плащ развевался за ее спиной. Длинные волосы трепал ледяной ветер, и непокорные пряди практически скрывали блеск гранатовых глаз.

– Ого, – Озиас присвистнул.