Ледяной принц

– С ним все будет в порядке. Иди.

– Позаботься о нем, – развернувшись на каблуках, я вышла из гостиной Каори и направилась к лестнице.

Мое сердце наполнилось легкостью. Возможно, потому что я теперь знала, что Каори справилась с теми же испытаниями, которые выпали на долю Калема. Или, может быть, я окончательно смогла принять ситуацию. Если у Калема была надежда, то и у Нока тоже. Я найду способ помочь ему. Я сделаю все возможное, чтобы защитить их всех.

Пройдя через двор, я направилась к центральной части дворца. Я свернула направо в коридор, который вел в открытый тронный зал. Тяжелые, переплетенные между собой ветви деревьев образовывали импровизированный потолок, с которого свисали кристаллы в виде капель и листьев. Солнечные лучи проникали сквозь небольшие просветы в листве и заливали мраморный пол.

Один луч падал прямо на статую Окнолога и Селесты, расположенную позади тронов членов Совета. Каменная скульптура сияла на свету, и я невольно залюбовалась искусной работой. Даже древние символы Пророчества заклинателей, выгравированные на стене рядом со статуей, казалось, пульсировали силой.

Язмин сидела на своем троне, ее густые платиновые волосы были сплетены в рыбий хвост, а свободные пряди обрамляли ее лицо. На ней было великолепное шифоновое платье цвета яичной скорлупы с вышитыми нежно-розовыми цветами. Увлеченная изучением горы документов, Язмин не заметила моего появления.

Я слегка откашлялась, прежде чем заговорить.

– Надеюсь, я не помешала.

Она подняла глаза, на мгновение испугавшись, а затем улыбнулась.

– Ах, Лина. Гейдж сказал, что ты вернулась, – ее рука снова опустилась на листы пергаментов, которые лежали у нее на коленях. Страницы сверху донизу были исписаны чернилами, и пальцы Язмин затанцевали по бесчисленным строчкам.

– Я могу зайти позже, если ты занята.

– О, ты об этом? – она подняла стопку листов, после чего улыбнулась и свернула их в плотный свиток. – Это просто отчет Гейджа о его последней поездке в Вильхейм. Наши отношения с королем все еще новые, им даже нет десяти лет. И хотя у меня нет никакого желания водить дружбу с Вильхеймом, лучше все-таки знать, что происходит за границами нашего святилища. Но довольно о политике, – встав, Язмин засунула свиток под свой свободный пояс цвета розового золота. – Нам нужно обсудить затруднительное положение Нока.

Меня будто бы пронзила молния.

– Так вы нашли преступницу?

Язмин помрачнела.

– К сожалению, нет. Пойдем со мной, – она спустилась с возвышения и направилась в сторону внутреннего двора. – Гейдж сказал, что Ноку становится хуже.

– Так и есть, – я догнала Язмин, и мы зашагали вверх по наружной спиральной лестнице, которая вела к многовековому дубу и прилегала к боковой стороне дворца. Ступени лестницы были настолько широкими, что по ним могли одновременно подниматься или спускаться сразу несколько человек.

– Мне очень жаль это слышать, – Язмин положила ладонь мне на спину. – Мы днем и ночью ищем заклинательницу, которая в этом виновата.

Прижав подбородок к груди, Язмин смотрела себе под ноги, наблюдая за каждым своим шагом, а лицо оставалось мрачным. Ее рука соскользнула с моей спины. Я была уверена: Язмин было больно осознавать, что предательница нашего народа все еще на свободе и что она сознательно бросает вызов главе Совета, которая положила конец охоте на мою голову.

И все же, все те годы, которые я прожила в страхе, сомневаясь, смогу ли я когда-нибудь снова назвать Хайрит домом, не позволили мне сразу взять Язмин за руку и утешить ее. Однако она не участвовала в судебном процессе, который привел к моему изгнанию, и, по крайней мере, сейчас мы работали ради одной цели: отменить заказ на мое убийство, чтобы освободить Нока от клятвы.

– Я знаю, что ты делаешь все возможное, и тоже хочу помочь.

Язмин склонила голову набок, ее брови сошлись на переносице.

– Как?

Мимо нас промчался мальчишка с Грубером под мышкой. Он хихикнул, и в воздухе запахло валерианой и лавандой, когда ребенок сжал зверька покрепче. Этот запах, мальчик, его зверь, заклинатели, спешащие по своим делам по всему городу, – все они дарили мне надежду. Возможно, не все здесь были моими врагами. Да, где-то среди горожан ходила преступница, но она была всего лишь одним человеком.

Но это не значит, что она работает в одиночку. Я поборола дрожь при воспоминании о Винне. Но о нем мне беспокоиться не стоило. Он умер. Он больше никогда не сможет сделать мне больно. Сейчас самым главным для меня было защитить человека, которого я люблю. Если у меня был шанс помочь Ноку, то я готова была пойти на все. Неважно, чего бы мне это стоило.

– Я бы хотела официально принять твое предложение присоединиться к Совету.

Язмин замерла на одной из ступеней, вынуждая нескольких недовольных заклинателей обходить нас сбоку.

– Правда? Безусловно, для нас будет честью видеть тебя среди членов Совета. Однако я знаю, что теперь домом для тебя стал Круор.

Дом. Мой дом был там, где были Нок и моя семья. И если так получилось, что мы все жили в Круоре, значит, именно там мне было самое место. Однако это не означало, что мне хотелось отказаться от Хайрита, который я по-прежнему любила. Я готова была на все, лишь бы уберечь этот город и его жителей от беды.

Мы снова начали шагать вверх по лестнице, пока я подбирала слова.

– Я хочу вступить в Совет. Если у меня получится помочь вам найти заклинательницу, которая желает мне смерти, то я смогу спасти Нока и защитить свой дом: как этот, так и тот, который остался в Круоре.

– Хорошо. Мы не будем вынуждать тебя выбирать между Хайритом и Круором. Однако тебе придется провести здесь некоторое время, чтобы горожане признали в тебе члена Совета.

По лестнице мимо нас проходили другие заклинатели, и Язмин величественно кивала каждому из них.

Внезапно меня охватило радостное волнение. Я могу это сделать. У меня все получится.

– Для меня это большая честь. Хайрит тоже мне очень дорог.

Мы остановились примерно на высоте четвертого уровня. На ветвях за перилами лестницы раскинулась небольшая площадь с торговыми прилавками под соломенными крышами. Сладкий аромат свежих фруктов наполнял воздух, вокруг нас раздавался смех. Мелкие твари бегали у нас под ногами и прыгали по деревьям.

Когда-то давно эта жизнь была моей. Круор стал для меня домом. Но какая-то часть моей души все еще тосковала по Хайриту. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь чувствовать себя здесь так же комфортно, как раньше, но я не могла отрицать, что здесь были мои корни.


– Ты должна знать, что Совет защищает своих. Мы не дадим тебя и твою семью в обиду, – Язмин понизила голос на октаву и наклонилась ближе ко мне. – А человек, который назначил награду за твою голову, понесет наказание.

Я кивнула. Ее слова прозвучали как обещание.

– Итак, что дальше?

– Я соберу остальных членов Совета, и мы проведем официальную церемонию сегодня вечером. Небольшой ритуал, – она сжала мое плечо, я заметила цвет ее метки заклинателя. Он был намного светлее, чем мой вишневый символ, но тем не менее тоже относился к оттенкам красного. Мне кажется, именно этот цвет можно было бы назвать брусничным. Как бы мне ни хотелось прижать Рэйвен к стенке и потребовать объяснений, полагаться лишь на цвет метки заклинателя было слишком опрометчиво.

– Ритуал? – спросила я.

– Скоро сама все увидишь, – ее улыбка была искренней. – А пока что, думаю, я помогу тебе с Ноком. Мы продолжим поиски преступницы, но если у нас не получится сделать это достаточно быстро, то нужно искать альтернативный способ.

Все мысли о Рэйвен улетучились из моей головы.

– Альтернативный способ?

Она кивнула.

– Дай мне несколько часов, чтобы порыться в архивах. У меня нет этого зверя, так что мой бестиарий не поможет. Но надежда есть, Лина.

В моей груди вспыхнула радость, которая грозила пролиться наружу в виде слез. Надежда. Я видела ее на сияющих лицах детей, бегающих вокруг нас, в улыбках торговцев и радостных криках зверей.

Возможно, мое сердце снова сможет обрести покой в Хайрите.





* * *


Ритуал вступления в Совет был закрытым мероприятием, на котором разрешалось присутствовать только членам Совета. Я никогда не встречала записей или книг с подробным описанием этого события. Именно поэтому я совсем не была готова к тому, что после ухода Язмин меня найдут двое заклинателей, которые появились словно из воздуха. Они сопроводили меня на верхний этаж дворца и показали мне мои будущие покои. В центре комнаты стояла круглая кровать, на которой мог бы уместиться великан. Изголовье кровати было обито бархатом графитового цвета. На серебристых шелковых простынях лежали горы сливовых, аметистовых и фиолетовых подушек, с потолка свисал балдахин из органзы, похожий на воздушные облака, плывущие по ночному небу. Судя по всему, эти комнаты некогда принадлежали Эйлану. Он был членом Совета дольше всех остальных, но когда они с Рэйвен объявили о своих отношениях, то он переехал в ее покои, которые располагались несколькими этажами ниже.

Рэйвен. Сегодня вечером я впервые увижу ее после битвы. Мне нужно быть осторожной. Внимательной. На моем месте Нок бы знал, что нужно искать и чему стоит придавать значение. Но что нужно искать мне? Как вынудить ее признаться в том, что она заказала мое убийство? Как заставить ее отменить клятву Круора? Я провела бо́льшую часть дня в мыслях о Рэйвен, тем самым облегчая слугам задачу по моей подготовке к церемонии.

Сначала я целый час отмокала в медной ванне на ножках в форме когтистых лап. Затем мне уложили волосы и нанесли косметику на лицо. И нарядили в платье. Я никогда не надевала такой роскошной одежды. Каким-то невероятным образом платье идеально подчеркивало изгибы моего тела, будто Язмин знала, что я приму ее предложение вступить в Совет, и распорядилась сшить его на заказ. Нежно-розовое шифоновое платье с открытой спиной было почти прозрачным. От пояса до моей груди вились узоры в форме деревьев и листьев, вышитые серебристыми бусинами и блестками. Рукава платья были усыпаны кристаллами, отчего ткань по всей длине рук переливалась на свету.

Если бы только Нок мог меня сейчас видеть. Мы никогда не делали вместе ничего такого, что требовало более формальной одежды. У нас просто не было на это времени. Мы были лишены многого: настоящих ухаживаний, неторопливых свиданий и даже священной церемонии анам-кары… Это, кстати говоря, мне еще предстояло с ним обсудить. Вильхеймские традиции для пар были мне неведомы, но когда заклинатели объявляли об анам-каре, то наши обычаи предписывали устраивать трехдневное празднование. Не то чтобы это было какое-то обязательное требование, ведь связь между двумя сердцами сохранялась независимо от торжества. Однако выбор анам-кары был настолько важным событием, что все чувствовали необходимость разделить эту радость с другими.

Я провела пальцами по краю рукава, и кристаллы обожгли мою кожу холодным поцелуем, почти как тени Нока.

Когда все закончится, мы будем праздновать. По-своему. С Круором, с нашей семьей.

Полная светлых надежд, я направилась в тронный зал, когда закатное небо потемнело и взошла растущая луна. Пол был усыпан бледно-розовыми лепестками, которые взмывали в воздух, когда подол моего платья задевал их.

Члены Совета выстроились полукругом, и каждый из них держал горящую свечу цвета слоновой кости. Их ртутные плащи были плотно запахнуты, капюшоны низко надвинуты, скрывая выражения их лиц. Однако пляшущий свет свечей то и дело выхватывал из теней чьи-нибудь отличительные черты: серо-голубые глаза Гейджа, бледную кожу Каори, непослушные волосы Тристана, золотистые глаза Эйлана. Так, если это был он, значит, стоящая рядом с ним женщина была… Пламя свечи Рэйвен дрогнуло, освещая прядь медно-рыжих волос на ее лбу.

– Добро пожаловать, Лина, – Язмин стояла в центре полукруга, сцепив пальцы рук в замок. Она была единственной, у кого не было свечи, и единственной, чье лицо не было скрыто капюшоном.

– Корона, – я кивнула ей в знак уважения.

Язмин тепло улыбнулась.

– Приступим?

– Да, я готова.

Сложив ладони вместе и выровняв большие пальцы параллельно друг другу, Язмин закрыла глаза.

– Во имя богини, даровавшей нам тварей, мы предлагаем нашу преданность, – пронизанный силой, голос Язмин застыл в воздухе, когда она перешла на древний язык, использовавшийся нашим народом во время официальных церемоний. Протяжные гласные пронеслись сквозь меня, словно океанская волны, и краем глаза я заметила какое-то движение. Повернув голову, я присмотрелась к статуе Окнолога и Селесты. За спиной Язмин рубиновые глаза чудовища вспыхнули яркой вспышкой. У меня перехватило дыхание.

Что происходит? Я окинула быстрым взглядом зал. Все члены Совета закрыли глаза в молитве.

– Во имя заклинателей, сделавших Хайрит святилищем, мы предлагаем нашу защиту.

Чешуя Окнолога зашевелилась от гортанного вздоха, и он поднял голову, уставившись на меня угрожающим взглядом. Я прижала руку к груди, чувствуя, как оттуда едва не выпрыгивает сердце.

Должно быть, это часть ритуала.

Язмин продолжала без паузы:

– Во имя тварей, которые обогатили нашу жизнь, мы предлагаем нашу любовь. Именно ради вас мы принимаем Лину Эденфрелл в Совет заклинателей, провозглашая ее защитницей Хайрита и последовательницей Селесты.

Пламя свечей взвилось к потолку, словно пламя факелов, однако их тепло не шло ни в какое сравнение с жаром, который грозил вот-вот вырваться из пасти Окнолога. И вдруг появилась рука, изящная и ласковая. Каменное изваяние Селесты вздохнуло, словно богиня ожила, и ее пальцы погладили длинную морду дракона, начиная от его ноздрей и заканчивая шипами, венчавшими основание его черепа. Залп огня так и не вырвался из пасти каменного зверя.