Ледяное сердце

– Не сомневайся, – отзываюсь я и хлопаю дверью. Интересно, сколько у меня есть времени, прежде чем самые рьяные доложат о вампире магистру? Похоже, разговор с Кэвином опять откладывается, мне необходимо прежде всего переговорить с Элем, пока Блэкфлай его не выгнал. А то, что магистр вышвырнет вампира, я не сомневаюсь. И для Эля это будет не самым плохим исходом.

Когда мы оказываемся в коридоре, Эль сам взмывает под потолок, чтобы незаметно следовать за мной в тени.

«Зря ты явился», – мысленно обращаюсь я к нему.

«Не оставлю тебя одну», – упрямо возражает он и замолкает. Я понимаю, сейчас с ним спорить бессмысленно. Ничто и никто не докажет Элю, что в замке я в безопасности.

Навстречу нам гордо и с видом победительницы вышагивает Мегера. Я надеюсь, что она просто пройдет мимо, но нет. Мегресса настроена поболтать и еще раз подчеркнуть свою победу.

– О Дайана! – довольно восклицает она. – А я тебя ищу.

– Не насмотрелись еще на меня сегодня? – интересуюсь я.

– Дерзишь? Как всегда. А у меня для тебя задание. Думаю, тебе будет интересно изучить этот материал.

– Вы прекрасно знаете, что нет. – Я мило улыбаюсь, но беру из ее рук толстую тетрадь.

– И тем не менее жду от тебя завтра выполненное задание.

– Ждите, – великодушно позволяю я и иду дальше. Мегера и ее предмет, внезапно ворвавшиеся в мою жизнь через семь лет, волнуют сейчас меньше всего.

«Ты тут учиться, что ли, будешь?» – удивленно отзывается Эль в моей голове.

«Сама в шоке», – отвечаю я.

До моей комнаты добираемся без приключений, а едва я закрываю дверь за своей спиной, Эль тут же принимает человеческий облик и разваливается на моей кровати, блаженно вытянув ноги и закинув руки за голову.

– Ты совсем спятил? – спрашиваю я его, скрестив на груди руки. – Я же сказала тебе валить отсюда. Я Блэкфлаю сдалась в обмен на твою свободу. Почему ты не воспользовался шансом? Тебя же ищут в Северных землях! Ты должен был уже помогать Ребекке. Она волнуется за тебя!

– А ты ничего так устроилась, уютненько. Думал, он тебя запихнет в темницу, а все не так плохо.

Вампир демонстративно игнорирует мои вопросы, как делает всегда, когда не хочет развивать какую-либо тему.

– Эль… – тяну я. – Почему ты еще в Северных землях? Серьезно.

– Я волнуюсь за тебя, – отзывается он. – Представления не имею, как ты могла подумать, что я тебя брошу. Поэтому я добрался до заставы с эш Грисом, а пока он совершал переход, сбежал и отправился искать тебя. Мне все равно, что ты мне сказала, Дайана, я не хочу тебя бросать. И не собираюсь выполнять твои приказы, если они мне не нравятся.

– Ты не понимаешь… – Я качаю головой. – Я не врала, когда говорила, что мне тут ничего не угрожает. Но это мне, а не тебе. Не знаю, что с тобой сделает Блэкфлай, если поймает. А он поймает, поверь мне.

– Ты же знаешь, меня не так просто поймать. Я умею прятаться и умею быть упрямым. Если я хочу остаться в замке и охранять тебя, никто мне не сможет помешать.

– Эль, тебя сегодня едва не поймал Пушистенька. – Я устало вздыхаю и присаживаюсь рядом с вампиром на край кровати.

– Демоны! Точно, я же хотел спросить, что это еще за мерзкая тварь?

– Это моя кисонька, – признаюсь я, смущаясь.

– Ты мне не говорила, что у тебя есть это чудище. Где ты его вообще взяла?

– Я приехала с ним в академию. Мы тогда были крошками. Сейчас Пушистеньке девятнадцать. Я не думала, что он жив, поэтому никогда и не рассказывала. Я его оставила в замке, потому что он чувствовал себя здесь как дома. Блэкфлай… он стал Пушистеньке настоящим хозяином. А я… – смешок выходит горьким, – так, мать-кукушка.

– А он жив? – с сомнением интересуется Эль. – Я, честно сказать, не очень понял. Хотя обычно могу отличить живое от неживого. А тут… какое-то пограничное состояние.

– Сомневаюсь. – Я усмехнулась. – Но не тебе задавать такие вопросы. Понятие жизни и смерти иногда очень и очень относительно.

– Твой Пушистенька точно не вампир.

– Да. Он нечто другое и на редкость злобное. Кстати, он умеет проходить сквозь стены. Так что будь предельно осторожен, а лучше просто уходи. Я сейчас серьезно. Пушистенька не самый опасный монстр в этом замке.

– Не уйду, ты же знаешь, – с грустной улыбкой отвечает Эль. Будто бы и правда не может уйти от меня, даже если бы захотел.

– Хорошо. – Я понимаю, что не получится убедить его внять здравому смыслу. – Тебе правда опасно оставаться в замке, но ты можешь мне помочь вне его стен. И это мне действительно нужно. Я пока не могу отсюда вырваться, не привлекая к себе внимания. Зато можешь ты.

– Что ты хочешь?

Эль сразу становится серьезным и садится на кровати, уставившись на меня немигающим взглядом холодных и прозрачных голубых глаз.

– С Блэкфлаем происходят очень странные магические изменения, – начинаю я свой рассказ. – Узнай, что это такое. Он буквально поглотил демона, и его магия – она такая черная, что становится жутко. Я никогда раньше не видела ничего подобного ни рядом с ним, ни где бы то ни было еще.

– Как это поглотил? – Эль хмурится.

Я рассказываю Элю о том, что случилось, когда вырвался демон, о странных черных нитях, о том, как на нас напали снежуры, потому что предполагаю, что именно черная магия Блэкфлая могла их привлечь.


– Все это очень странно, и не удивлюсь, если опасно. И для него, и для окружающих. Я хочу знать, что это, но тут у меня связаны руки. Я, конечно, наведаюсь в библиотеку, но сильно сомневаюсь, что там есть хоть что-то толковое. Блэкфлай умен, и он точно знает, что с ним такое происходит, а значит, если и были сведения, он их изъял. Это вполне в его духе. Он привык все контролировать, в том числе и информацию.

– Я узнаю, – говорит Эль и поднимается. – Но завтра. Сегодня мне нужно немного отдохнуть и… – Он мечтательно закатывает глаза. – И подкрепиться.

– Ты будешь охотиться на детей? – Я напрягаюсь от этой перспективы. Нет, я не ханжа и привыкла к Элю, но все же пытаюсь гнать от себя мысли о его пропитании. Делать это в замке, заполненном молоденькими девушками, довольно сложно.

– Дайана-а, – тянет он. – Неужели ты не помнишь себя в семнадцать? Они не дети, ты видела, как они на меня смотрят? Ты же знаешь, я никого не обижу.

– Я все равно не считаю эту идею хорошей. Пудрить мозги молоденьким девчонкам – это как-то подло, не находишь?

– Хорошо, если найду кого-нибудь постарше, так и быть, не трону нежных фиалок. Хотя, сдается мне, они сами скоро найдут меня… невинности я не почувствовал. Но… – он делает паузу, – ты всегда можешь заменить их. Ты можешь заменить всех и прекрасно об этом знаешь, – заканчивает Эль, серьезно и внимательно смотрит на меня, будто может однажды получить тот ответ, который хочет.

Спорить с Элем бессмысленно, он и правда не причиняет вреда, лишь берет кровь и разбивает сердца. Но разбитое в шестнадцать лет сердце болит сильнее всего. Только он этого понять не может. Я вообще не знаю, могут ли вампиры любить, но и во время человеческой жизни Элю точно никто не разбивал сердце. После обращения ситуация не изменилась. Наверное, я бы еще поговорила с ним, но не успеваю, потому что дверь с грохотом распахивается, и на моем пороге появляется разгневанный Блэкфлай, за спиной которого маячат любопытные студенты.





XVIII




Эль реагирует немедленно. Черным дымом растворяется в воздухе и скользит под ногами у магистра. Я уверена, Блэкфлай все видит, но никак не реагирует, только захлопывает дверь за своей спиной, отгородив нас от любопытных обитателей замка.

– Что тут делает упырь? – спрашивает меня учитель. В его прищуренных глазах злость.

– Представления не имею. Я не контролирую его.

– А мне показалось иначе, – холодно замечет он и делает шаг мне навстречу. Мне не нравились его голос, интонации, в нем звучащие, и вообще вся ситуация. Я не горю желанием объяснять Мраку, что меня и Эля связывают только рабочие отношения. Но и ход его мыслей мне не очень приятен.

– Это иллюзия. Эль делает то, что хочет, и сейчас он хочет быть в замке.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно. И, кажется, мне это удается.

– Я его найду.

– Наверное. – Я жму плечами, показывая, что не буду даже пытаться с этим спорить. – Но он будет возвращаться снова и снова.

– Ты его любишь?

Вопрос выбивает из колеи, даже не сразу понимаю, что на него ответить. Какая, собственно, разница? И вообще, и конкретно Блэкфлаю.

– Он мой секретарь, – отзываюсь я, решив, что такое объяснение должно лучше всего пояснить суть наших отношений.

– Ты же знаешь, Дайана, тут тебе не нужен секретарь.

– Я тут тоже не нужна, но ты же меня почему- то тут держишь, – парирую я, а он закатывает глаза.

– Найду твоего вампира и выкину его отсюда, – заявляет Блэкфлай. – И если он вернется снова, то…

– Убьешь?

Магистр смотрит на меня усталым взглядом. Сейчас его глаза привычные, светло-серые, с длинными колючими ресницами. Невероятно сложно снова не поддаться его обаянию, но я слишком хорошо знаю, к чему приводят безответные запретные чувства, поэтому борюсь с собой и стараюсь не смотреть ему в глаза. Может быть, Эль не самый плохой вариант, может, он заставит меня забыть?

– Мне не придется пачкать руки, просто сдам его властям, – говорит Блэкфлай, не представляя, что у меня творится в голове. – Его казнят, Дайана. Вразуми его сама, чтобы этого не пришлось делать мне. И не дай боги пострадает кто-то из учеников, тогда я ему не дам второго шанса, и он сразу отправится за решетку, – припечатывает магистр и выходит из комнаты, а я издаю стон и падаю навзничь на кровать. Что мне делать с ними со всеми? Эль летает где-то в замке и соблазняет глупых ведьм, Блэкфлай рвет и мечет, пытаясь его найти, Мегера ждет от меня доклад завтра, студенты тоже ждут, но не доклад, а практическое занятие, а еще Кэвин, с которым я сегодня так и не успела поговорить. Все же жизнь в замке какая-то слишком бодрая.

И единственная здравая мысль у меня появляется только по поводу завтрашнего практического занятия. Я так устала от людей, что не хочу никого видеть, включая Кэвина. Поэтому решаю не тянуть время и сделать задание от Мегеры. Я не тешу себя иллюзиями – все равно придется. И она, и Блэкфлай от меня ни за что не отстанут.

Впрочем, я давно уже заметила, если долго думать о человеке, он это чувствует и находит тебя сам. Так случается и с Кэвином. Он является по мою душу ближе к вечеру. Входит, как и раньше, без стука и с порога с ядовитой усмешкой заявляет:

– О, Дайана, поздравляю! Ты открыла в себе художественный дар. Не зря говорят, талантливый человек талантлив во всем.

– Отстань! – бурчу я. – Мегера заставила меня рисовать скелет нетопыря. Вот скажи зачем? Как мне это поможет его убить? Я уничтожила десяток нетопырей, и как-то ни разу мне не потребовалась при этом картинка его скелета!

– А нечего было выпендриваться, – флегматично заявляет Кэвин и бесцеремонно усаживается на мою кровать. – Где твой ручной вампир? Весь замок гудит об этом. Девчонки вздыхают, сидя на подоконниках, и рисуют сердечки на полях тетрадей. Блэкфлай в гневе. Велел всем его искать.

– И ты, как послушная собачка, кинулся выполнять его требование?

– Как видишь, я пришел к тебе. Поговорить. Это твой парень? Любовник? Зачем он тебе нужен и почему не побоялся сунуться сюда? Признаться, думал, что ручной вампир – просто наемник, которого ты взяла для подстраховки с собой в Северные земли.

Кэвин умен и задает слишком много вопросов, на которые я не хочу отвечать или не могу. Я сама не знаю, кто для меня Эль, поэтому провожу наиболее понятную для Кэвина аналогию.

– Эль у меня – это ты у магистра. Понятно? Вы даже ведете себя похоже. Я вообще-то велела ему валить домой, но он упрям и иногда защищает меня даже вопреки здравому смыслу.