Ледяное сердце
Часть 21 из 26 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Потому что старая карга не учит, а просто забивает головы учеников кучей ненужной теоретической информации. Я решила взять все в свои руки.
– Дайана, как так вышло, что снова беспорядок устроила ты, а разгребать его приходится другим? Не хочешь сама убраться?
– Ты же сказал, что Блэкфлай зол и ждет меня. Вот я и пошла огребать. Твоя задача сделать так, чтобы огребла только я.
Как я и предполагала, магистр жуть как зол, и не он один. В кабинете стоит запах мяты. Мегера сидит на диванчике с чашкой чая и делает один за другим судорожные глотки. Очочки в тонкой золотой оправе сползли на кончик носа. Мне интересно, где кружка магистра, в которой Пушистенька утопил глаз снежура, но спрашивать об этом сейчас опрометчиво. Уж лучше не заострять внимание. О моих подвигах, думаю, Мегера доложила в красках. И когда только успела? Впрочем, признаю, в этот раз я, пожалуй, переборщила. Так, самую малость.
– Ты знаешь… – без приветствия начинает Блэкфлай, угрожающе надвигаясь на меня. – Когда ты вчера не бросила меня одного в снегу, я было подумал, что за семь лет отсутствия в замке ты изменилась! Выросла, стала спокойнее и мудрее, но…
– Ты ошибся, – отрезаю я. – Дальше что?
– Ты вообще думаешь, что творишь?
– Я не рвалась в этот замок.
Я понимаю, что действительно веду себя, как маленькая капризная девчонка, но ничего не могу с собой поделать. Я злюсь, меня выводит из себя Мегера. Я не могу спокойно реагировать на Блэкфлая, волнуюсь за Эля и хочу домой, в свою привычную жизнь, поэтому и творю глупости. Но это совсем не то, в чем мне хочется признаваться. Я попалась. Привычной жизни не будет, а как вести себя в новых условиях, я не понимаю, поэтому выкинула глупость, подобные которой были не редкостью семь лет назад. Сейчас мне стыдно, но не настолько, чтобы прилюдно попросить прощения. Не дождется ни учитель, ни его Мегера.
– То есть ты не чувствуешь себя виноватой? – угрожающе интересуется он, и мне кажется, что в глазах магистра снова пробуждается тьма. Веет холодом, и я отступаю на шаг. Рядом с ним слишком остро чувствуется черная магия. – Ты не отдаешь себе отчет, что могли пострадать люди?
– Когда мы застряли в снегах со снежурами, о существовании которых, кстати, ты знал, могли пострадать люди. Без сомнения. И если бы кто-то из твоих птенцов оказался с тобой, а не я? Они бы выжили? Там бы им угрожала настоящая опасность. Там мне угрожала опасность, там погиб человек и… – я сглатываю, – …в той смерти, возможно, есть доля моей вины. В аудитории же было относительно безопасно. Я установила барьеры, я просто показала, что такое нечисть на самом деле. Не на картинках учебников, потому что за пределами замка им не будут рассказывать о снежурах, один из них просто нападет.
– Сейчас речь не об этом Дайана, а о твоей безответственности. Ты выпустила из клетки опасную тварь, просто чтобы досадить преподавателю, у которого не смогла с первого раза сдать экзамен. Это глупо.
– Может быть, но я считаю ее лекции бесполезными, они не несут практической пользы и не помогут в реальном бою.
– А что, знания перестали цениться вообще? – восклицает Мегера со своего места. В пылу ссоры мы с магистром забываем про нее.
– Знания не намажешь на хлеб, и они не спасут жизнь, – парирую я и упрямо выдвигаю вперед подбородок.
– Спасут, Дайана, если ими хорошо распорядиться, – жестко отрезает магистр. – И не тебе говорить, насколько хорош мой подход к обучению. Я решаю, кто и чему тут учит. Я воспитал не одно поколение магов. Заметь, не самых плохих. И тебя тоже. А себя ты любишь и считаешь умной. Или все знания, полученные во время обучения здесь, ты обесценила? А может быть, тебе проще все обесценить, тогда и по счетам вроде как платить не нужно? – Он уже почти орет, а я ежусь. Я и забыла, каким магистр бывает пугающим в гневе.
– Не все знания бесполезные, – тихо признаю я, теряя уверенность.
– Значит, только те, которые дает мегресса?
– Возможно, и они полезные, – нехотя признаюсь я. – Наверное, для кого-то.
Мегера давится от возмущения чаем, а Блэкфлай закатывает глаза, выдыхает и говорит:
– Поздравь себя. Я придумал тебе наказание. Ты вместе со всеми будешь посещать теоретические занятия у мегрессы Майкалс. Посещать будешь до тех пор, пока не сдашь ее предмет на пять. Я думаю, десяти лет тебе хватит.
– Что? – восклицаем мы с Мегерой хором. И, кажется, в ее голосе страданий не меньше, чем в моем.
– Ну и чтобы в полной мере прочувствовать, что такое пытаться вложить знания в глупые головы, практические занятия будешь вести ты. Кстати, на практическом занятии мы должны были ловить и уничтожать снежура. Того самого, которого испортила ты. Поэтому теперь рабочий материал – это твоя проблема. Вопросы? Вопли? Пожелания?
– Пошел ты! – говорю я и гордо разворачиваюсь в сторону выхода.
– Ты не меняешься, Дайана. Всегда пропускаешь вопросы и переходишь сразу к пожеланиям.
Я ничего не отвечаю, просто посильнее хлопаю дверью и ухожу к себе в комнату. Вот уж правда, за семь лет мало что изменилось.
XVII
Я так сильно злюсь, что сначала твердо настроена идти к себе в комнату, но на полпути вспоминаю – я так и не поговорила с Кэвином. Да и неплохо бы донести радостную весть своим будущим студентам. Что-то мне подсказывает, они будут так же «счастливы», как и я. Одно дело наблюдать за представлением сумасшедшей бывшей ученицы с задних рядов, и совсем другое дело получить ее в преподаватели. К магистру никогда не попадали бездарные идиоты, а значит, юные и восторженные девочки и мальчики быстро догадаются, что им придется рисковать своей шкуркой на моих занятиях.
А потом нужно не забывать про размазанные по кабинету останки снежура. Короче, любить меня будут, пожалуй, даже меньше, чем Мегеру. Но это я как раз переживу.
– Пришла помогать? – недружелюбно встречают меня с порога будущие маги с тряпками и ведрами. Даже Патрик не улыбается. Я их понимаю – бардак устроила я, а отмывать им. И наказание со мной разделять тоже, впрочем, об этом они еще не знают.
Я осматриваю зал и интересуюсь:
– А Кэвин уже ушел?
– Ну он, как и ты, предпочитает не пачкать руки, а нам тут сиди в вонище и грязище! – возмущается похожая на Дафну блондинка и печально поджимает губы, показывая, насколько недовольна сложившейся ситуацией.
– Ну, грязищи уже почти нет, – миролюбиво замечаю я. – А вонища… так проветривать надо. Или вы думаете, ваши разлетевшиеся по стенам кишки будут пахнуть розами?
– А почему это мои кишки будут на стенах? – заносчиво интересуется девица в очках, которая усердно намывает пол.
– Ну так а где они будут, если вы не научитесь себя защищать?
– Я вообще хочу быть магом-теоретиком.
– Ну-у, я хотела быть феей. – Я усаживаюсь на преподавательский стол и свешиваю ноги. – Когда совсем мелкая была, но в приют приехал Блэкфлай и заставил учиться. Позже, когда попала в замок, я захотела стать Кэвином в юбке, чтобы никогда отсюда не уезжать.
– Но Блэкфлай выбрал парня! – хмыкает Патрик и показывает язык своим однокурсницам, за что зарабатывает от одной тряпкой по спине. – Я говорил, что парни более сильные маги.
– Уровень силы не зависит от пола! – возмущается заучка.
– Правильно, – подтверждаю я.
– Уровень силы не так важен, как личностные качества! – парирует Патрик и снова с вызовом смотрит на нас.
– И это правильно, – снова соглашаюсь я.
– Значит, Кэвин оказался лучше?
– Сильнее?
– Целеустремленнее?
Вопросы сыплются со всех сторон, а я понимаю, что снова смогла завладеть их вниманием. Это забавно. Я никогда не хотела работать с подростками.
– Нет. Я просто сбежала.
– А я думал, что ты сбежала, потому что расстроилась. Ну, из-за неудачи. Не смогла получить то, что хотела.
А Патрик умен и проницателен. Только вот он представления не имеет, чего именно я хотела на самом деле. Я и сама не очень понимала на тот момент, хотя и считала иначе.
– Я действительно сбежала из-за того, что расстроилась, но место личной помощницы тут ни при чем. Я бы ею стала, если бы не ушла, оставив свои мечты в прошлом. Такое тоже бывает. – Я улыбаюсь, а в душе лед. Не люблю преуменьшать свои заслуги, вот только от понимания того, что все могло сложиться иначе, легче не становится. Я сделала свой выбор.
– Но почему же тогда сбежала? Раз твои мечты были тут, в замке?
– Потому что очень вредно много мечтать. – Я пожимаю плечами. – Будущий маг не может превратиться в фею и не всегда становится личной помощницей, даже если все вокруг, включая самого мага, уверены, что именно это его жизненный путь. Чего бы вы ни хотели добиться в вашей жизни, какие бы цели перед собой ни ставили, вы должны понимать – в любой момент все может пойти не так. И именно поэтому с завтрашнего дня к теоретическим занятиям у Мегеры у вас прибавится практика у меня.
– Что?
– Можете тоже придумать мне прозвище, – предлагаю я, спрыгиваю со стола и в гробовом молчании направляюсь к двери, когда снова раздается истошный визг. Ну почему же они такие громкие? Орала все та же девчонка, с конспектов которой Пушистенька украл глаз.
«Да что это такое?» – мысленно стону я и разворачиваюсь, ожидая увидеть что угодно, начиная от таракана и заканчивая неведомой тварью, проникшей в замок. Но реальность превосходит мои догадки. В окно влетает маленький, замерзший и перепуганный Эль в образе летучей мыши, которая лихорадочно мечется по аудитории и кидается ко мне, но долететь не успевает, так как прямо в воздухе материализуется Пушистенька с горящим глазом и встопорщившейся шерстью.
– Да что б вас! – ору я и кидаюсь вперед. Визжат девчонки, парни пытаются сбить летучую мышь тряпкой. Потому что мой вопль: «Трогать не сметь!» воспринимают насчет Пушистеньки.
Патрик даже отзывается:
– Да я что, сумасшедший эту тварь трогать? Он сожрет и не заметит. Ему лучше помочь, быстрее поймает, быстрее уберется отсюда кошмарить кого-нибудь другого!
– Не сметь помогать! – конкретизирую я задание, пытаясь поймать шипящего и поглощенного охотой некрокота. Эль, понимая, что лохматая, отдаленно напоминающая кота тварь, представляет настоящую угрозу, мечется под потолком, направляясь к массивной бронзовой люстре, которую украшают светящиеся шарики магического огня. Пушистенька взвивается за ним, цепляется передними лапами за бронзовую завитушку и ошалело воет, понимая, что висеть неудобно. Задние лапы судорожно дрыгаются в воздухе, хвост хлещет по бокам, а Эль уже летит в противоположном направлении.
Я кидаюсь под люстру ловить соскальзывающего кота, пока личинки магов ошалело хлопают глазами по углам комнаты. Вот еще одно доказательство того, что практики детям маловато, раз они не в состоянии разнять некрокота и вампира.
Пушистенька все же срывается, с возмущенным мявом летит вниз, прямо на мои подставленные руки, и падает всей своей немаленькой тушей, сбивая меня с ног. Я сначала, пусть и с немыслимым трудом, удерживаю равновесие, но эта скотина, заметив низко кружащего Эля, срывается вверх, оттолкнувшись задними лапами. Сила толчка у него такая, что я не могу устоять и падаю на спину. Хорошо хоть на валяющиеся по полу подушки, еще не очищенные от останков снежура. Если бы под моим задом оказался кафель, пожалуй, было бы хуже.
Этот прыжок Пушистеньки все же венчается успехом, и пойманный мыш испуганно пищит, а потом начинает стремительно увеличиваться в размерах. Эль наплевал на конспирацию, решив, что жизнь важнее.
– Вампир! – орет кто-то у меня за спиной, и я чувствую нарастающую концентрацию магии.
– Не сметь! – Подскакиваю на ноги и вскидываю руки в защитном жесте. Юные дарования испуганы и настроены решительно. В их ладонях горят пульсары. Меня очень удивляет, что вампира они хотят уничтожить и даже сообразили как, а вот Пушистеньку боятся. Логика в их поступках отсутствует напрочь. Ну и непонятно, зачем сразу убивать вампира. Все же он не демон, не снежур и не гуль.
– Это мой вампир! – ору я и кидаюсь к хлопающему глазами Элю. Он явно не ожидал, что ему будет оказан такой прием. Пушистенька, обнаружив, кого поймал, вздыбливает шерсть на загривке, шипит и растворяется в воздухе, обиженно махнув хвостом напоследок.
– Что за демоны тут творятся? И куда делась эта, едва не сожравшая меня тварь? – удивляется Эль и усаживается прямо на полу. Светлые волосы выбились из косы, белая рубашка расстёгнута, обнажая стальные мышцы груди.
Огненные пульсары первыми убирают девушки и с восторгом смотрят на вампира, а он хитро улыбается им в ответ. Приходится шикнуть на всех.
– Это мой вампир, – еще раз с нажимом говорю я ученикам, но слышит Эль.
– Как скажешь, красавица, – заявляет он, снова превращается в мышку и взмывает мне на плечо. Я качаю головой и направляюсь к выходу, не обращая внимания на любопытные взгляды. Нет уж, что-либо объяснять я не хочу.
– Вау… настоящий вампир! – доносится мне вслед, пока я иду к выходу.
– Пожалуй, занятия у тебя могут быть увлекательными, – кричит Патрик.
– Дайана, как так вышло, что снова беспорядок устроила ты, а разгребать его приходится другим? Не хочешь сама убраться?
– Ты же сказал, что Блэкфлай зол и ждет меня. Вот я и пошла огребать. Твоя задача сделать так, чтобы огребла только я.
Как я и предполагала, магистр жуть как зол, и не он один. В кабинете стоит запах мяты. Мегера сидит на диванчике с чашкой чая и делает один за другим судорожные глотки. Очочки в тонкой золотой оправе сползли на кончик носа. Мне интересно, где кружка магистра, в которой Пушистенька утопил глаз снежура, но спрашивать об этом сейчас опрометчиво. Уж лучше не заострять внимание. О моих подвигах, думаю, Мегера доложила в красках. И когда только успела? Впрочем, признаю, в этот раз я, пожалуй, переборщила. Так, самую малость.
– Ты знаешь… – без приветствия начинает Блэкфлай, угрожающе надвигаясь на меня. – Когда ты вчера не бросила меня одного в снегу, я было подумал, что за семь лет отсутствия в замке ты изменилась! Выросла, стала спокойнее и мудрее, но…
– Ты ошибся, – отрезаю я. – Дальше что?
– Ты вообще думаешь, что творишь?
– Я не рвалась в этот замок.
Я понимаю, что действительно веду себя, как маленькая капризная девчонка, но ничего не могу с собой поделать. Я злюсь, меня выводит из себя Мегера. Я не могу спокойно реагировать на Блэкфлая, волнуюсь за Эля и хочу домой, в свою привычную жизнь, поэтому и творю глупости. Но это совсем не то, в чем мне хочется признаваться. Я попалась. Привычной жизни не будет, а как вести себя в новых условиях, я не понимаю, поэтому выкинула глупость, подобные которой были не редкостью семь лет назад. Сейчас мне стыдно, но не настолько, чтобы прилюдно попросить прощения. Не дождется ни учитель, ни его Мегера.
– То есть ты не чувствуешь себя виноватой? – угрожающе интересуется он, и мне кажется, что в глазах магистра снова пробуждается тьма. Веет холодом, и я отступаю на шаг. Рядом с ним слишком остро чувствуется черная магия. – Ты не отдаешь себе отчет, что могли пострадать люди?
– Когда мы застряли в снегах со снежурами, о существовании которых, кстати, ты знал, могли пострадать люди. Без сомнения. И если бы кто-то из твоих птенцов оказался с тобой, а не я? Они бы выжили? Там бы им угрожала настоящая опасность. Там мне угрожала опасность, там погиб человек и… – я сглатываю, – …в той смерти, возможно, есть доля моей вины. В аудитории же было относительно безопасно. Я установила барьеры, я просто показала, что такое нечисть на самом деле. Не на картинках учебников, потому что за пределами замка им не будут рассказывать о снежурах, один из них просто нападет.
– Сейчас речь не об этом Дайана, а о твоей безответственности. Ты выпустила из клетки опасную тварь, просто чтобы досадить преподавателю, у которого не смогла с первого раза сдать экзамен. Это глупо.
– Может быть, но я считаю ее лекции бесполезными, они не несут практической пользы и не помогут в реальном бою.
– А что, знания перестали цениться вообще? – восклицает Мегера со своего места. В пылу ссоры мы с магистром забываем про нее.
– Знания не намажешь на хлеб, и они не спасут жизнь, – парирую я и упрямо выдвигаю вперед подбородок.
– Спасут, Дайана, если ими хорошо распорядиться, – жестко отрезает магистр. – И не тебе говорить, насколько хорош мой подход к обучению. Я решаю, кто и чему тут учит. Я воспитал не одно поколение магов. Заметь, не самых плохих. И тебя тоже. А себя ты любишь и считаешь умной. Или все знания, полученные во время обучения здесь, ты обесценила? А может быть, тебе проще все обесценить, тогда и по счетам вроде как платить не нужно? – Он уже почти орет, а я ежусь. Я и забыла, каким магистр бывает пугающим в гневе.
– Не все знания бесполезные, – тихо признаю я, теряя уверенность.
– Значит, только те, которые дает мегресса?
– Возможно, и они полезные, – нехотя признаюсь я. – Наверное, для кого-то.
Мегера давится от возмущения чаем, а Блэкфлай закатывает глаза, выдыхает и говорит:
– Поздравь себя. Я придумал тебе наказание. Ты вместе со всеми будешь посещать теоретические занятия у мегрессы Майкалс. Посещать будешь до тех пор, пока не сдашь ее предмет на пять. Я думаю, десяти лет тебе хватит.
– Что? – восклицаем мы с Мегерой хором. И, кажется, в ее голосе страданий не меньше, чем в моем.
– Ну и чтобы в полной мере прочувствовать, что такое пытаться вложить знания в глупые головы, практические занятия будешь вести ты. Кстати, на практическом занятии мы должны были ловить и уничтожать снежура. Того самого, которого испортила ты. Поэтому теперь рабочий материал – это твоя проблема. Вопросы? Вопли? Пожелания?
– Пошел ты! – говорю я и гордо разворачиваюсь в сторону выхода.
– Ты не меняешься, Дайана. Всегда пропускаешь вопросы и переходишь сразу к пожеланиям.
Я ничего не отвечаю, просто посильнее хлопаю дверью и ухожу к себе в комнату. Вот уж правда, за семь лет мало что изменилось.
XVII
Я так сильно злюсь, что сначала твердо настроена идти к себе в комнату, но на полпути вспоминаю – я так и не поговорила с Кэвином. Да и неплохо бы донести радостную весть своим будущим студентам. Что-то мне подсказывает, они будут так же «счастливы», как и я. Одно дело наблюдать за представлением сумасшедшей бывшей ученицы с задних рядов, и совсем другое дело получить ее в преподаватели. К магистру никогда не попадали бездарные идиоты, а значит, юные и восторженные девочки и мальчики быстро догадаются, что им придется рисковать своей шкуркой на моих занятиях.
А потом нужно не забывать про размазанные по кабинету останки снежура. Короче, любить меня будут, пожалуй, даже меньше, чем Мегеру. Но это я как раз переживу.
– Пришла помогать? – недружелюбно встречают меня с порога будущие маги с тряпками и ведрами. Даже Патрик не улыбается. Я их понимаю – бардак устроила я, а отмывать им. И наказание со мной разделять тоже, впрочем, об этом они еще не знают.
Я осматриваю зал и интересуюсь:
– А Кэвин уже ушел?
– Ну он, как и ты, предпочитает не пачкать руки, а нам тут сиди в вонище и грязище! – возмущается похожая на Дафну блондинка и печально поджимает губы, показывая, насколько недовольна сложившейся ситуацией.
– Ну, грязищи уже почти нет, – миролюбиво замечаю я. – А вонища… так проветривать надо. Или вы думаете, ваши разлетевшиеся по стенам кишки будут пахнуть розами?
– А почему это мои кишки будут на стенах? – заносчиво интересуется девица в очках, которая усердно намывает пол.
– Ну так а где они будут, если вы не научитесь себя защищать?
– Я вообще хочу быть магом-теоретиком.
– Ну-у, я хотела быть феей. – Я усаживаюсь на преподавательский стол и свешиваю ноги. – Когда совсем мелкая была, но в приют приехал Блэкфлай и заставил учиться. Позже, когда попала в замок, я захотела стать Кэвином в юбке, чтобы никогда отсюда не уезжать.
– Но Блэкфлай выбрал парня! – хмыкает Патрик и показывает язык своим однокурсницам, за что зарабатывает от одной тряпкой по спине. – Я говорил, что парни более сильные маги.
– Уровень силы не зависит от пола! – возмущается заучка.
– Правильно, – подтверждаю я.
– Уровень силы не так важен, как личностные качества! – парирует Патрик и снова с вызовом смотрит на нас.
– И это правильно, – снова соглашаюсь я.
– Значит, Кэвин оказался лучше?
– Сильнее?
– Целеустремленнее?
Вопросы сыплются со всех сторон, а я понимаю, что снова смогла завладеть их вниманием. Это забавно. Я никогда не хотела работать с подростками.
– Нет. Я просто сбежала.
– А я думал, что ты сбежала, потому что расстроилась. Ну, из-за неудачи. Не смогла получить то, что хотела.
А Патрик умен и проницателен. Только вот он представления не имеет, чего именно я хотела на самом деле. Я и сама не очень понимала на тот момент, хотя и считала иначе.
– Я действительно сбежала из-за того, что расстроилась, но место личной помощницы тут ни при чем. Я бы ею стала, если бы не ушла, оставив свои мечты в прошлом. Такое тоже бывает. – Я улыбаюсь, а в душе лед. Не люблю преуменьшать свои заслуги, вот только от понимания того, что все могло сложиться иначе, легче не становится. Я сделала свой выбор.
– Но почему же тогда сбежала? Раз твои мечты были тут, в замке?
– Потому что очень вредно много мечтать. – Я пожимаю плечами. – Будущий маг не может превратиться в фею и не всегда становится личной помощницей, даже если все вокруг, включая самого мага, уверены, что именно это его жизненный путь. Чего бы вы ни хотели добиться в вашей жизни, какие бы цели перед собой ни ставили, вы должны понимать – в любой момент все может пойти не так. И именно поэтому с завтрашнего дня к теоретическим занятиям у Мегеры у вас прибавится практика у меня.
– Что?
– Можете тоже придумать мне прозвище, – предлагаю я, спрыгиваю со стола и в гробовом молчании направляюсь к двери, когда снова раздается истошный визг. Ну почему же они такие громкие? Орала все та же девчонка, с конспектов которой Пушистенька украл глаз.
«Да что это такое?» – мысленно стону я и разворачиваюсь, ожидая увидеть что угодно, начиная от таракана и заканчивая неведомой тварью, проникшей в замок. Но реальность превосходит мои догадки. В окно влетает маленький, замерзший и перепуганный Эль в образе летучей мыши, которая лихорадочно мечется по аудитории и кидается ко мне, но долететь не успевает, так как прямо в воздухе материализуется Пушистенька с горящим глазом и встопорщившейся шерстью.
– Да что б вас! – ору я и кидаюсь вперед. Визжат девчонки, парни пытаются сбить летучую мышь тряпкой. Потому что мой вопль: «Трогать не сметь!» воспринимают насчет Пушистеньки.
Патрик даже отзывается:
– Да я что, сумасшедший эту тварь трогать? Он сожрет и не заметит. Ему лучше помочь, быстрее поймает, быстрее уберется отсюда кошмарить кого-нибудь другого!
– Не сметь помогать! – конкретизирую я задание, пытаясь поймать шипящего и поглощенного охотой некрокота. Эль, понимая, что лохматая, отдаленно напоминающая кота тварь, представляет настоящую угрозу, мечется под потолком, направляясь к массивной бронзовой люстре, которую украшают светящиеся шарики магического огня. Пушистенька взвивается за ним, цепляется передними лапами за бронзовую завитушку и ошалело воет, понимая, что висеть неудобно. Задние лапы судорожно дрыгаются в воздухе, хвост хлещет по бокам, а Эль уже летит в противоположном направлении.
Я кидаюсь под люстру ловить соскальзывающего кота, пока личинки магов ошалело хлопают глазами по углам комнаты. Вот еще одно доказательство того, что практики детям маловато, раз они не в состоянии разнять некрокота и вампира.
Пушистенька все же срывается, с возмущенным мявом летит вниз, прямо на мои подставленные руки, и падает всей своей немаленькой тушей, сбивая меня с ног. Я сначала, пусть и с немыслимым трудом, удерживаю равновесие, но эта скотина, заметив низко кружащего Эля, срывается вверх, оттолкнувшись задними лапами. Сила толчка у него такая, что я не могу устоять и падаю на спину. Хорошо хоть на валяющиеся по полу подушки, еще не очищенные от останков снежура. Если бы под моим задом оказался кафель, пожалуй, было бы хуже.
Этот прыжок Пушистеньки все же венчается успехом, и пойманный мыш испуганно пищит, а потом начинает стремительно увеличиваться в размерах. Эль наплевал на конспирацию, решив, что жизнь важнее.
– Вампир! – орет кто-то у меня за спиной, и я чувствую нарастающую концентрацию магии.
– Не сметь! – Подскакиваю на ноги и вскидываю руки в защитном жесте. Юные дарования испуганы и настроены решительно. В их ладонях горят пульсары. Меня очень удивляет, что вампира они хотят уничтожить и даже сообразили как, а вот Пушистеньку боятся. Логика в их поступках отсутствует напрочь. Ну и непонятно, зачем сразу убивать вампира. Все же он не демон, не снежур и не гуль.
– Это мой вампир! – ору я и кидаюсь к хлопающему глазами Элю. Он явно не ожидал, что ему будет оказан такой прием. Пушистенька, обнаружив, кого поймал, вздыбливает шерсть на загривке, шипит и растворяется в воздухе, обиженно махнув хвостом напоследок.
– Что за демоны тут творятся? И куда делась эта, едва не сожравшая меня тварь? – удивляется Эль и усаживается прямо на полу. Светлые волосы выбились из косы, белая рубашка расстёгнута, обнажая стальные мышцы груди.
Огненные пульсары первыми убирают девушки и с восторгом смотрят на вампира, а он хитро улыбается им в ответ. Приходится шикнуть на всех.
– Это мой вампир, – еще раз с нажимом говорю я ученикам, но слышит Эль.
– Как скажешь, красавица, – заявляет он, снова превращается в мышку и взмывает мне на плечо. Я качаю головой и направляюсь к выходу, не обращая внимания на любопытные взгляды. Нет уж, что-либо объяснять я не хочу.
– Вау… настоящий вампир! – доносится мне вслед, пока я иду к выходу.
– Пожалуй, занятия у тебя могут быть увлекательными, – кричит Патрик.