Курок

Эти слова просто сорвались с языка, но я думал, что они правдивы. Когда-то я был готов убить ради Майкла, Кая и Уилла. Может, и сейчас убил бы.

А вот ради Эрики и Бэнкс определенно это сделаю. Пусть я им не особо нравился, зато они меня понимали.

Оттолкнув нож, я посмотрел на Рику сверху вниз.

– В общем, я впечатлен, только ты не на той стороне баррикад.

Я достал из нагрудного кармана флеш-накопитель с информацией, полученной от Алекс. Доказательства, которые я пообещал в обмен на компромат на отца Уинтер.

Она смотрела на меня непонимающе. Но когда до нее дошла моя мысль, то от злости в глазах не осталось и следа. Едва Рика забрала флешку, я слез с нее и сел рядом.

– Будет еще. Дай мне несколько дней.

– Там что-то плохое? – поинтересовалась Рика, повернув голову ко мне.

– Там именно то, что я рассказал тебе в прошлом году. Говорил же, что не лгу. Эванс Крист и Гэбриэл убили твоего отца.

Я понял это уже давно, случайно подслушивая разговоры в своем доме, и нанял Алекс, чтобы она обработала папашу Майкла – Эванса Криста. Девушке полагалось добыть записи камер наблюдения, банковские отчеты, которые он хранил на всякий случай, планируя использовать их против моего отца, если придется.

– Гэбриэл тоже причастен? Почему?

Хороший вопрос. Ответить на него я пока не мог. Было очевидно, почему Эванс хотел избавиться от Шредера Фэйна. Они дружили. У Криста была доверенность на имущество друга, случись с ним что. Он увидел свой шанс и хотел женить младшего сына Тревора на Рике, когда та подрастет, чтобы состояние Фэйнов досталось их семье. Эванс знал, что Шредер не собирался позволять дочери выйти замуж слишком рано, а вот ее мать была гораздо сговорчивее.

Что же касается помощи моего отца – я понятия не имел о его мотивах. Он не получил никакой выгоды. Может, просто оказал услугу на будущее?

– Этого я пока не знаю.

Рика села. Я наблюдал за ней, пока она смотрела на флешку и терла пальцем шрам на шее. Тот самый, который получила в тринадцать лет в аварии, унесшей жизнь ее отца и произошедшей из-за перерезанных тормозов.

Гэбриэл с Эвансом не предполагали, что девушка окажется в машине в тот день. Слава небесам, что она выжила.

Потому что Рика была нужна мне. Впереди нас ждало много дел.





Глава 16

Уинтер




Пять лет назад



– Готово? – спросила Сара Далберг, войдя в билетную кассу.

Я собрала все пятицентовые монеты в ладонь, бросила их обратно в канцелярский ящик и записала итоговую сумму в блокнот, найдя нужную строку на ощупь, благодаря вмятинам от стержня.

– Ага.

– Я посчитаю купюры. – Она придвинула ящик к себе, и я услышала шорох денег, пока девушка пересчитывала мою оставшуюся выручку.

– Спасибо.

Когда я выключила компьютер и бегущую строку снаружи, постоянный гул ламп наконец-то стих. За каких-то восемь недель работы здесь этот звук уже меня убивал. Я бы предпочла работать за прилавком внутри театра, но менеджер опасалась, справлюсь ли я среди остальных хаотично передвигающихся сотрудников. Мне в голову пришла одна идея, однако у руководства уже была налажена система, поэтому…

В принципе, я вообще ничего особого от этой женщины не ждала. Она думала, что я многое не должна делать, и дала мне эту работу несколько недель назад, перед началом предпоследнего года в школе, лишь бы я замолчала по поводу танцев в труппе. Ведь в театре не только фильмы показывали, но и ставили пьесы, балеты, выступления симфонического оркестра.

Я начала искать работу в конце прошлого учебного года, стараясь занять себя и насладиться независимостью, да только мне не везло. Поэтому пришлось выбирать: либо это, либо сидеть дома, утопать в больном самомнении Арион и слушать ссоры родителей.

– Хорошо, – сказала Сара. – Держи.

Протянув руки, я забрала у нее канцелярский ящик и лист с общей суммой, а она открыла для меня дверь. Я пошла по коридору к кабинету менеджера, удерживая ящик одной рукой и выставив вторую вперед для поиска возможных препятствий. За два месяца я привыкла ориентироваться здесь на ощупь, отсчитывая шаги.

Два месяца.

Два месяца с тех пор, как я получила настоящую работу.

Два месяца до Рождества – единственного времени в году, когда мы с Арион ладили.


Два месяца плюс еще один до моего семнадцатилетия.

Меньше двух лет до окончания школы, и два года с тех пор, как я разговаривала с ним в последний раз.

Целых два года.

В ночь, когда мы катались на машине и мотоцикле, он приходил ко мне в последний раз. Почему мой Призрак не вернулся?

За прошедшее время я передумала многое.

Его арестовали. Он переехал. Умер.

Все эти варианты были мучительными, но не настолько болезненными, как самый вероятный.

Он потерял интерес.

Парень развлекся, а теперь был счастлив и смеялся с другой, пока я скучала по нему.

Именно поэтому я решила, что найти работу – хорошая идея. Если не можешь мыслить здраво, хотя бы не сиди без дела.

Я все равно продолжала его чувствовать. Жила так, словно он наблюдал за мной. Завивала волосы, советовалась с Ари насчет макияжа (чему она радовалась и с готовностью мне помогала), танцевала. Танцевала по ночам, после того, как все домашние уснут, в надежде, что он придет, если ему не будет грозить разоблачение.

Две странных, но увлекательных встречи два года назад, а я по-прежнему представляла, будто парень присматривает за мной.

И, клянусь, порой мне казалось, что он был рядом. После его исчезновения в ту Ночь Дьявола я могла находиться на вечеринке, баскетбольном матче или сидеть на крытой террасе под летним дождем, слушая аудиокнигу, и вдруг… ощутить жар его взгляда на себе.

Наверное, парень вполне мог до сих пор наблюдать со стороны, но почему же он больше не заговаривал со мной?

Или это мое воображение разыгрывало меня, мешая его забыть. Ему определенно удалось произвести неизгладимое впечатление, да?

За годы, прошедшие с нашей последней встречи, я так никому и не рассказала о нем. Я вступила в школьный танцевальный клуб, завела новых друзей, но, несмотря на то что чувствовала себя гораздо комфортнее теперь, школа оставалась для меня единственным беспроблемным местом. Могу представить, как история о моем таинственном свидании с темным незнакомцем внезапно превратилась бы в историю о том, что я была вынуждена танцевать для серийного убийцы-психопата, который хотел сделать себе сувениры из моих ног.

Нет уж, спасибо. Никому не позволю испортить эти воспоминания.

Не говоря уже о том, что родители могли узнать, и тогда быть беде.

Я поднялась по лестнице, зашла в кабинет менеджера и поставила ящик на ее стол.

– Спасибо, Уинтер, – сказала женщина. – Как ты? Похоже, у тебя все получается.

Ага.

– С такой работой и девятилетний ребенок справится.

– Уинтер, – отчитала она.

На самом деле я не шутила. Это правда. Типичная работа для подростка. В деньгах я не нуждалась, но было приятно зарабатывать на мелкие расходы самостоятельно и без лишних стрессов, чтобы не отвлекаться от школы. Проблема в том, что менеджер сама выбрала, чем мне заниматься, она сама решила, на что я способна.

А я хотела большего.

Я задержалась у двери, и она, видимо, заметила выражение на моем лице, потому что перестала считать деньги.

– Ты чуть не сломала руку, – напомнила женщина, вздохнув.

Год назад я упала во время репетиции. Танцоры постоянно падали и ломали себе кости.

– Ты не можешь танцевать в кордебалете, – продолжила она. – Учишься медленнее, чем мы можем себе позволить. Неудачное падение может тебя убить. То есть… ты понимаешь, чего от нас просишь, милая?

Я стиснула челюсти, потому что устала от этих разговоров, а новых аргументов у меня не было. В детстве я часто танцевала на сцене этого театра. Танцевала дома без происшествий. Да, мне требовалось больше времени, чтобы познакомиться с площадкой, я немного усложняла задачу для всех, и это было неудобно, но осуществимо. Я тысячи раз прогоняла хореографию в голове, свою и других танцоров, мысленно выстраивала схемы. Мне просто нужен шанс.

Женщина поднялась – колесики ее кресла скрипнули, – подошла ко мне и сжала мой подбородок пальцами.

– Испытания находят нас, чтобы мы стали теми, кем нам суждено быть. Бог направил тебя по новому, увлекательному пути. Доверься ему и посмотри, куда он тебя поведет.

Какого черта?

– Я купила билет в первый класс, – ответила я ей, – и плестись на автобусе не собираюсь.

Развернувшись, я направилась к лестнице.

Люди бесподобны. Что мы только не твердим себе, оправдывая свою трусость и податливость, словно должны соглашаться на меньшее, вместо того чтобы добиваться желаемого. Словно бороться за свою мечту – это плохо.

Я буду гастролировать, и люди будут платить, чтобы посмотреть мои выступления.