Куплю жену. Дорого
Часть 42 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Августа не находила себе места. А ведь ей требовалось успокоить до смерти перепуганную мать, обратить все в шутку. Как сложно было беззаботно улыбаться, заверять, что случившееся – злой розыгрыш друга мужа, и не сойти с ума от тревоги!
Час проходил за часом, а Ивар не возвращался. Августа запрещала себе думать о смерти, но упрямая мысль раз за разом просачивалась в разум. Если бы могла, она открыла бы портал и последовала за женихом. Но, увы, она понятия не имела, куда он отправился, а еще не могла оставить мать. Какое счастье, что она стояла далеко, не видела нападения! Может, все произошло быстро, невообразимо быстро, но Августа узнала Трезора. И вот теперь Ивар вздумал пойти против короля…
Рассказ матери камнем лежал на душе.
Августа перебирала в памяти знатные роды Должера, пытаясь отыскать подходившего под описание отца мужчину. Сначала мать ограничилась лишь общими фразами, но она вытрясла из нее правду. И вот выходило… Из груди вырвался каркающий смешок. Августа Дзирт могла оказаться незаконнорожденной дочерью короля. Зачем-то он жаждал ее уничтожить, почему-то ведь ненавидел.
– Я ошибка! – в исступлении пробормотала она и закрыла лицо ладонями.
– Не говори так, доченька!
Ирма ласково обняла ее, прижала к груди. В глазах застыли молчаливые слезы. Если бы могла, Ирма вернулась бы назад, исправила ошибку юности, но время не повернуть вспять.
– Ты была и будешь моей любимой дочерью, моей и Натана.
– Нет!
Августа вырвалась из ее объятий. Ее словно раздирало на части. Хотелось побыть одной, свыкнуться с очередными обрушившимися на нее бедами. А еще увидеть Ивара, живого и невредимого. Она потом ему все расскажет, только найдет нужные слова.
– Напрасно я тебе призналась, – сокрушенно вздохнула Ирма. – На тебе лица нет!
«Еще бы, – мысленно ответила Августа, – ведь меня чуть не убили, а сейчас, возможно, умирает мой жених».
Но вслух она сказала совсем другое:
– Это все нервы! – Августа выдавила из себя слабую улыбку и опустилась на диван. – Столько всего навалилось! Давай проведаем Джулию? Уверена, ее болтовня меня успокоит. Потом вернется Ивар, мы поужинаем, обсудим фасон свадебного платья. У меня есть несколько вариантов, хочу посоветоваться.
Нельзя, нельзя думать о том, что она больше не увидит Ивара! При мысли о его смерти сердце раскаленными каплями стекало в желудок. Ладно если бы он просто ее оставил, но умереть… Августа того не стоила. Это она попыталась перехитрить судьбу, взяв имя погибшей подруги, ей и расплачиваться.
– Интересно, тут есть поблизости тайрег?[1]
Августа не сразу поняла, что спросила это вслух, догадалась лишь тогда, когда глаза матери удивленно расширились. Потом лицо Ирмы потемнело, губы плотно сжались.
– Так, – она присела рядом и стиснула руку дочери, чтобы та не сбежала, – рассказывай!
Августа упрямо молчала, отводя взгляд.
– Хватит! – От волнения Ирма перешла на визг. – Я твоя мать, меня не обманешь. Ты сама не своя. И тот вихрь, те жуткие мертвецы… Они настоящие, да? – дрожащим шепотом уточнила она.
– Вполне, – вместо Августы ответил Матиас.
Он первым вошел в гостиную и остановился чуть поодаль от дивана, словно страж. Следом появился Ивар. При виде него Августа вскочила, потащив мать за собой, метнулась к нему и замерла, натолкнувшись на стену ледяной отрешенности.
– Вы живы! – Голос ее дрожал, по губам гуляла приглушенная счастливая улыбка. – Я так боялась…
Она не закончила предложения и потупилась. Улыбка померкла. Что-то произошло, нечто серьезное, раз Ивар переменился. Они будто вернулись к первым дням знакомства. Еще немного, и он снова потребует величать себя «сиром».
– Жив, зато вам угрожает опасность. Вам обеим, – уточнил Ивар.
Он старательно прятал душевное смятение под ледяной маской, но несчастный вид Августы, ее неподдельная радость поколебали решение вести себя с ней максимально строго. Она действительно не виновата.
– Из-за него?
Августа намеренно не назвала имени, но оно осязаемо повисло в воздухе. Только Ирма, почтительно отошедшая в сторону, недоуменно морщила лоб.
– И да и нет, – уклончиво ответил Ивар.
Им действительно требовалось поговорить, только наедине, и он попросил друга позаботиться об Ирме и Джулии.
– Мы прибудем чуть позже. Ты позволишь открыть портал?
– Я сам его открою через полчаса, – пообещал Матиас. – Надеюсь, времени вам хватит.
Он не желал делать исключение даже ради друга. На портальные медальоны в Алом кабинете был наложен строжайший запрет, их могли активировать только местные служащие.
– Вполне, – кивнул Ивар и, взяв недоумевающую Августу под локоток, увел прочь.
Она терпеливо ждала, не торопилась с расспросами. Лицо ее то бледнело, то темнело, отражая упорную работу мысли. Лежавшие на руке Ивара пальцы похолодели. «Что угодно, только не отмена помолвки!» – зажмурившись, загадала Августа. Она убеждала себя, дело в семье, в болезни Джулии, не желая признавать, что с некоторых пор это стало ложью. Ей требовался Ивар. Не его деньги или титул – он сам. Именно его она боялась потерять, а вовсе не счет в банке.
Наконец Ивар остановился посреди картинной галереи. Сюда давно никто не заглядывал, потемневшие под слоем старого лака предки десятки лет созерцали лишь друг друга.
– Мне нужно вам кое-что сказать!
Признание вырвалось у обоих одновременно. И оба столь же синхронно, смутившись, замолчали.
– Вы первый, – кашлянула Августа.
Она до сих пор не подобрала нужных слов и оттягивала неприятный момент.
– Начну с того, что на вашу жизнь покушался вовсе не король.
– Вот как? – удивленно подняла брови Августа и тут же догадалась: – Безликий?
– Именно, – кивнул Ивар. – Ваш отец.
– Мой отец? – чуть слышно выдохнула Августа.
Ноги ее подкосились, Ивару пришлось подхватить ее под мышки, чтобы она не упала.
– Мой отец! – придя в себя от потрясения, с горечью повторила Августа. – Мать рассказала мне сегодня, но я не думала…
Лицо ее исказила гримаса боли. Высвободившись из рук Ивара, она отошла к ближайшему портрету, в упор уставилась на важную даму с такими же, как у ее потомка, пронзительными голубыми глазами.
– Вы правы, у Безликих нет чувств. Маме повезло, что он ее просто выгнал, – с горечью пробормотала она.
Собственный отец… И ради чего? Августа ничего ему не сделала, даже не подозревала о его существовании.
– Это еще не все. – Ивару не хотелось наносить еще один удар, но он должен был. – Я подвергаю свою жизнь опасности, рискую взойти на плаху, но скажу. Однако прошу дать слово…
– Я никому не скажу, – твердо пообещала Августа, без труда сообразив, чего от нее хотели. – Клянусь!
– Вы сир Валлен.
Августа не удержалась-таки на ногах, сползла на пол. Ее трясло. Звуки никак не желали складываться в слова, она не с первой попытки смогла переспросить:
– Сир Валлен?
– Да, – неохотно кивнул Ивар. Он пристально смотрел на ту же даму, что и его невеста. – Его величество крайне неохотно признался сегодня. Вы его племянница.
– Племянница, – не желая сознавать смысл этого слова, эхом повторила Августа. – Вы шутите!
– Если бы! – Лицо Ивара на миг исказила гримаса. – Вы дочь незаконнорожденного брата короля, старшего брата, что делает вас второй в очереди на престол. Дочь Безликого. Ретана. Я… – Он отвернулся, не желая встречаться взглядом с невестой. – Мне тяжело… И… Но я не брошу вас, слышите?! – с мрачной решимостью пообещал Ивар и, порывисто шагнув к Августе, поднял ее на ноги, прижал к себе. – Не брошу, – продолжал шептать он куда-то ей в ухо, обжигая прерывистым быстрым дыханием. – Даже если ваша бабка окажется самой темной из богинь.
Все пришло само собой, стоило дать волю чувствам. Ничего не изменилось, ничто не мешало Ивару сжимать Августу в объятиях, кроме глупых предрассудков. Право, столь ли важно, племянница ли она короля, дочка лавочника или водный дух, если его тянуло к ней? И, поддавшись магии момента, искушению близости, Ивар запечатлел на дрожащих губах поцелуй. Августа дернулась, широко распахнула глаза, а потом обвила руками его шею, ответила.
Слившись воедино, замерев посреди галереи, они целовались, казалось, целую вечность. Пальцы Ивара зарылись в мягкие волны волос невесты. Он безжалостно растрепал прическу, но кого она волновала! Ивар ощущал себя живым, бесконечно живым, как никогда жаждавшим задержаться на этом свете, с постом министра или без него. Последний утратил былую ценность. Пусть разгневанный Трезор одарит им кого угодно, Ивару плевать, лишь бы у него не отобрали Августу. Она испытывала схожие чувства. Все было впервые. Эдуард… Августе хотелось звонко посмеяться над собственной глупостью. Принять за любовь банальную жажду внимания, прельститься первым встречным, кто глянул в ее сторону в проклятом городишке!
– Мы одолеем его, – хрипло из-за сбившегося после поцелуя дыхания пообещала Августа. – И мне тоже плевать, что он зачал меня. Мой отец – Натан Дзирт, и точка!
Они, наверное, и дальше бы стояли так, взявшись за руки, увлеченные друг другом, если бы не деликатное покашливание за спиной.
– Я все понимаю, голубки, – иронично заметил Матиас, – но у меня дела. Я вас перенесу, а дальше целуйтесь на здоровье!
Покраснев как маковый цвет, Августа отпрянула от жениха.
Ивар стрельнул на друга недовольным взглядом. Как он не вовремя!
– Полчаса прошли, я вернулся, как обещал. Но если тебе действительно так неймется, могу уступить диван в своем кабинете.
– За языком следи! – рявкнул Ивар. – Ты говоришь о моей невесте!
– Ладно, – ничуть не обидевшись, пожал плечами Матиас, – не нужен диван, мне же лучше. Я тут покумекал немного с госпожой Дзирт и вызвал менталиста. Если получится, вычислим гнездышко нашего общего друга. Заодно, прости за самоуправство, я велел собрать всех членов университетского вшивого ордена. Пусть посидят у нас, вдруг ценной информацией поделятся?
Глава 32
Пожалуй, только Джулия обрадовалась очередной смене обстановки. Пока Ирма, съежившись на стуле, мечтала скорее оказаться подальше от этого мрачного места, девочка с интересом осматривалась, подмечала детали. Она понятия не имела об Алом кабинете, поэтому видела лишь красивые непонятные вещи. Они вызывали желание встать, познакомиться с ними ближе.
– Ненавижу болеть! – хныкала Джулия с дивана.
Ее манил граненый, выполненный в форме сердца флакон на полке. Внутри сверкало насыщенным изумрудом странное содержимое. Мама сказала, они тут временно, пока не придет некий человек. Выходит, у Джулии от силы час на то, чтобы разгадать тайну сосуда. Опираясь на руки, она приподнялась. Жадный взгляд, казалось, прожигал стекло.
Интересно, если очень захотеть, получится? Мог ведь Светлый лик снизойти до нее, если Джулия станет усердно молиться? Убедившись, что надежно сидит, упершись спиной в подлокотник, она зажмурилась, сложила ладони на груди. Точных слов молитвы Джулия не знала, придумывала их на ходу.
Час проходил за часом, а Ивар не возвращался. Августа запрещала себе думать о смерти, но упрямая мысль раз за разом просачивалась в разум. Если бы могла, она открыла бы портал и последовала за женихом. Но, увы, она понятия не имела, куда он отправился, а еще не могла оставить мать. Какое счастье, что она стояла далеко, не видела нападения! Может, все произошло быстро, невообразимо быстро, но Августа узнала Трезора. И вот теперь Ивар вздумал пойти против короля…
Рассказ матери камнем лежал на душе.
Августа перебирала в памяти знатные роды Должера, пытаясь отыскать подходившего под описание отца мужчину. Сначала мать ограничилась лишь общими фразами, но она вытрясла из нее правду. И вот выходило… Из груди вырвался каркающий смешок. Августа Дзирт могла оказаться незаконнорожденной дочерью короля. Зачем-то он жаждал ее уничтожить, почему-то ведь ненавидел.
– Я ошибка! – в исступлении пробормотала она и закрыла лицо ладонями.
– Не говори так, доченька!
Ирма ласково обняла ее, прижала к груди. В глазах застыли молчаливые слезы. Если бы могла, Ирма вернулась бы назад, исправила ошибку юности, но время не повернуть вспять.
– Ты была и будешь моей любимой дочерью, моей и Натана.
– Нет!
Августа вырвалась из ее объятий. Ее словно раздирало на части. Хотелось побыть одной, свыкнуться с очередными обрушившимися на нее бедами. А еще увидеть Ивара, живого и невредимого. Она потом ему все расскажет, только найдет нужные слова.
– Напрасно я тебе призналась, – сокрушенно вздохнула Ирма. – На тебе лица нет!
«Еще бы, – мысленно ответила Августа, – ведь меня чуть не убили, а сейчас, возможно, умирает мой жених».
Но вслух она сказала совсем другое:
– Это все нервы! – Августа выдавила из себя слабую улыбку и опустилась на диван. – Столько всего навалилось! Давай проведаем Джулию? Уверена, ее болтовня меня успокоит. Потом вернется Ивар, мы поужинаем, обсудим фасон свадебного платья. У меня есть несколько вариантов, хочу посоветоваться.
Нельзя, нельзя думать о том, что она больше не увидит Ивара! При мысли о его смерти сердце раскаленными каплями стекало в желудок. Ладно если бы он просто ее оставил, но умереть… Августа того не стоила. Это она попыталась перехитрить судьбу, взяв имя погибшей подруги, ей и расплачиваться.
– Интересно, тут есть поблизости тайрег?[1]
Августа не сразу поняла, что спросила это вслух, догадалась лишь тогда, когда глаза матери удивленно расширились. Потом лицо Ирмы потемнело, губы плотно сжались.
– Так, – она присела рядом и стиснула руку дочери, чтобы та не сбежала, – рассказывай!
Августа упрямо молчала, отводя взгляд.
– Хватит! – От волнения Ирма перешла на визг. – Я твоя мать, меня не обманешь. Ты сама не своя. И тот вихрь, те жуткие мертвецы… Они настоящие, да? – дрожащим шепотом уточнила она.
– Вполне, – вместо Августы ответил Матиас.
Он первым вошел в гостиную и остановился чуть поодаль от дивана, словно страж. Следом появился Ивар. При виде него Августа вскочила, потащив мать за собой, метнулась к нему и замерла, натолкнувшись на стену ледяной отрешенности.
– Вы живы! – Голос ее дрожал, по губам гуляла приглушенная счастливая улыбка. – Я так боялась…
Она не закончила предложения и потупилась. Улыбка померкла. Что-то произошло, нечто серьезное, раз Ивар переменился. Они будто вернулись к первым дням знакомства. Еще немного, и он снова потребует величать себя «сиром».
– Жив, зато вам угрожает опасность. Вам обеим, – уточнил Ивар.
Он старательно прятал душевное смятение под ледяной маской, но несчастный вид Августы, ее неподдельная радость поколебали решение вести себя с ней максимально строго. Она действительно не виновата.
– Из-за него?
Августа намеренно не назвала имени, но оно осязаемо повисло в воздухе. Только Ирма, почтительно отошедшая в сторону, недоуменно морщила лоб.
– И да и нет, – уклончиво ответил Ивар.
Им действительно требовалось поговорить, только наедине, и он попросил друга позаботиться об Ирме и Джулии.
– Мы прибудем чуть позже. Ты позволишь открыть портал?
– Я сам его открою через полчаса, – пообещал Матиас. – Надеюсь, времени вам хватит.
Он не желал делать исключение даже ради друга. На портальные медальоны в Алом кабинете был наложен строжайший запрет, их могли активировать только местные служащие.
– Вполне, – кивнул Ивар и, взяв недоумевающую Августу под локоток, увел прочь.
Она терпеливо ждала, не торопилась с расспросами. Лицо ее то бледнело, то темнело, отражая упорную работу мысли. Лежавшие на руке Ивара пальцы похолодели. «Что угодно, только не отмена помолвки!» – зажмурившись, загадала Августа. Она убеждала себя, дело в семье, в болезни Джулии, не желая признавать, что с некоторых пор это стало ложью. Ей требовался Ивар. Не его деньги или титул – он сам. Именно его она боялась потерять, а вовсе не счет в банке.
Наконец Ивар остановился посреди картинной галереи. Сюда давно никто не заглядывал, потемневшие под слоем старого лака предки десятки лет созерцали лишь друг друга.
– Мне нужно вам кое-что сказать!
Признание вырвалось у обоих одновременно. И оба столь же синхронно, смутившись, замолчали.
– Вы первый, – кашлянула Августа.
Она до сих пор не подобрала нужных слов и оттягивала неприятный момент.
– Начну с того, что на вашу жизнь покушался вовсе не король.
– Вот как? – удивленно подняла брови Августа и тут же догадалась: – Безликий?
– Именно, – кивнул Ивар. – Ваш отец.
– Мой отец? – чуть слышно выдохнула Августа.
Ноги ее подкосились, Ивару пришлось подхватить ее под мышки, чтобы она не упала.
– Мой отец! – придя в себя от потрясения, с горечью повторила Августа. – Мать рассказала мне сегодня, но я не думала…
Лицо ее исказила гримаса боли. Высвободившись из рук Ивара, она отошла к ближайшему портрету, в упор уставилась на важную даму с такими же, как у ее потомка, пронзительными голубыми глазами.
– Вы правы, у Безликих нет чувств. Маме повезло, что он ее просто выгнал, – с горечью пробормотала она.
Собственный отец… И ради чего? Августа ничего ему не сделала, даже не подозревала о его существовании.
– Это еще не все. – Ивару не хотелось наносить еще один удар, но он должен был. – Я подвергаю свою жизнь опасности, рискую взойти на плаху, но скажу. Однако прошу дать слово…
– Я никому не скажу, – твердо пообещала Августа, без труда сообразив, чего от нее хотели. – Клянусь!
– Вы сир Валлен.
Августа не удержалась-таки на ногах, сползла на пол. Ее трясло. Звуки никак не желали складываться в слова, она не с первой попытки смогла переспросить:
– Сир Валлен?
– Да, – неохотно кивнул Ивар. Он пристально смотрел на ту же даму, что и его невеста. – Его величество крайне неохотно признался сегодня. Вы его племянница.
– Племянница, – не желая сознавать смысл этого слова, эхом повторила Августа. – Вы шутите!
– Если бы! – Лицо Ивара на миг исказила гримаса. – Вы дочь незаконнорожденного брата короля, старшего брата, что делает вас второй в очереди на престол. Дочь Безликого. Ретана. Я… – Он отвернулся, не желая встречаться взглядом с невестой. – Мне тяжело… И… Но я не брошу вас, слышите?! – с мрачной решимостью пообещал Ивар и, порывисто шагнув к Августе, поднял ее на ноги, прижал к себе. – Не брошу, – продолжал шептать он куда-то ей в ухо, обжигая прерывистым быстрым дыханием. – Даже если ваша бабка окажется самой темной из богинь.
Все пришло само собой, стоило дать волю чувствам. Ничего не изменилось, ничто не мешало Ивару сжимать Августу в объятиях, кроме глупых предрассудков. Право, столь ли важно, племянница ли она короля, дочка лавочника или водный дух, если его тянуло к ней? И, поддавшись магии момента, искушению близости, Ивар запечатлел на дрожащих губах поцелуй. Августа дернулась, широко распахнула глаза, а потом обвила руками его шею, ответила.
Слившись воедино, замерев посреди галереи, они целовались, казалось, целую вечность. Пальцы Ивара зарылись в мягкие волны волос невесты. Он безжалостно растрепал прическу, но кого она волновала! Ивар ощущал себя живым, бесконечно живым, как никогда жаждавшим задержаться на этом свете, с постом министра или без него. Последний утратил былую ценность. Пусть разгневанный Трезор одарит им кого угодно, Ивару плевать, лишь бы у него не отобрали Августу. Она испытывала схожие чувства. Все было впервые. Эдуард… Августе хотелось звонко посмеяться над собственной глупостью. Принять за любовь банальную жажду внимания, прельститься первым встречным, кто глянул в ее сторону в проклятом городишке!
– Мы одолеем его, – хрипло из-за сбившегося после поцелуя дыхания пообещала Августа. – И мне тоже плевать, что он зачал меня. Мой отец – Натан Дзирт, и точка!
Они, наверное, и дальше бы стояли так, взявшись за руки, увлеченные друг другом, если бы не деликатное покашливание за спиной.
– Я все понимаю, голубки, – иронично заметил Матиас, – но у меня дела. Я вас перенесу, а дальше целуйтесь на здоровье!
Покраснев как маковый цвет, Августа отпрянула от жениха.
Ивар стрельнул на друга недовольным взглядом. Как он не вовремя!
– Полчаса прошли, я вернулся, как обещал. Но если тебе действительно так неймется, могу уступить диван в своем кабинете.
– За языком следи! – рявкнул Ивар. – Ты говоришь о моей невесте!
– Ладно, – ничуть не обидевшись, пожал плечами Матиас, – не нужен диван, мне же лучше. Я тут покумекал немного с госпожой Дзирт и вызвал менталиста. Если получится, вычислим гнездышко нашего общего друга. Заодно, прости за самоуправство, я велел собрать всех членов университетского вшивого ордена. Пусть посидят у нас, вдруг ценной информацией поделятся?
Глава 32
Пожалуй, только Джулия обрадовалась очередной смене обстановки. Пока Ирма, съежившись на стуле, мечтала скорее оказаться подальше от этого мрачного места, девочка с интересом осматривалась, подмечала детали. Она понятия не имела об Алом кабинете, поэтому видела лишь красивые непонятные вещи. Они вызывали желание встать, познакомиться с ними ближе.
– Ненавижу болеть! – хныкала Джулия с дивана.
Ее манил граненый, выполненный в форме сердца флакон на полке. Внутри сверкало насыщенным изумрудом странное содержимое. Мама сказала, они тут временно, пока не придет некий человек. Выходит, у Джулии от силы час на то, чтобы разгадать тайну сосуда. Опираясь на руки, она приподнялась. Жадный взгляд, казалось, прожигал стекло.
Интересно, если очень захотеть, получится? Мог ведь Светлый лик снизойти до нее, если Джулия станет усердно молиться? Убедившись, что надежно сидит, упершись спиной в подлокотник, она зажмурилась, сложила ладони на груди. Точных слов молитвы Джулия не знала, придумывала их на ходу.