Кукла для профессора

Вроде колечка. Или звена.

- Джулия пила кровь своего мужа?! - распахнув глаза взволнованным лемуром, воскликнула я и расплескала зелье с серебряной поварешки.

- Там написано «вкусить», а не «нахлебаться». Полагаете, ее после этого следует причислить к вампирам?

- Знаете, что? То, что вы называете «красивыми древними ритуалами» - совершеннейшая мерзость, - подвела я итог, глядя в смеющиеся черные глаза.

Но, похоже, с выводами я поторопилась... Шестой обряд - «Плоть от плоти» - вывел суровость брачной магии на новый уровень.

- Я, конечно, никогда не считала супружество особо веселым занятием. Но разделить с партнером боль в равных долях? Это что еще за пытка?

Карпов подошел ко мне и заглянул через плечо, задумчиво хмыкнув. Теплое дыхание защекотало выбившиеся из пучка волоски на затылке, и я потеряла мысль. Безвозвратно.

- Нет, тут автор ошибся. Это не свадебный. Хотя лет триста назад обряд в шутку называли «посмертным полевым браком». Но союзы, заключенные таким образом, никогда не считались супружескими. Ритуал вполне могли провести братья или друзья. Он давно запрещен.

- Почему?

- Наверное, потому, что в большинстве случаев ведет к смерти обоих, - все так же задумчиво пробормотал Демон и улыбнулся чеширским котом. Вот спиной видела!

- Никогда больше не показывайте мне эту гадкую книженцию! - я захлопнула томик и с обиженным видом вручила его профессору.

***

В нашей академической спальне на семь персон царила тягостная, тоскливая атмосфера. Отчасти потому, что персон стало шесть.

Вика Добрева после заочного суда над Расковым и Кавендишем упаковала чемоданы и отбыла домой. Ее никто не вынуждал. Я сразу, как узнала, простила наивной дурочке участие в грязном ритуале. Влюбилась, запуталась - с кем не бывает? Но удар оказался слишком тяжелым для белокурой «простушки».

Второй причиной был грустный взгляд Рашель. Даже любовные романы, поглощаемые с прежним постоянством, не поднимали «мечтательнице» настроение. Элайза так и не пришла в сознание. И я чувствовала себя отвратительно.

Неприятнее всего было от того, что Рашель меня не обвиняла. Наоборот, благодарила за попытку спасти сестру. Знала бы она, кто и зачем сотворил такое с Элайзой. Но крестный снова напустил тумана: семейство Рид если и узнает об истинных причинах, то не скоро.

- Эрик приехал из Лондона. Мы хотели навестить ее в больнице. А нас не пустили! -негодовала Рашель, меряя шагами комнату. Сегодня девушка выглядела скорее возмущенной, чем расстроенной. - Но у Эли жених, что надо. Боевой. И симпатичный, как оказалось. Так вот, Эрик взломал портал для медперсонала и протащил меня прямо к ее палате. И что вы думаете? Ее там не было! На койке лежала совсем чужая девица с забинтованными ногами.

- Может, Элайза очнулась? - воскликнула удивленно Розмари. - И ее перевели?

- Разве семью не предупредили бы о таком? - разочарованно потрясла красными волосами Рашель. Похоже, она тайно надеялась на эту версию, но факты говорили об обратном. - Мы пошли к главному целителю, но он отказался нас принять. Я уже написала матери...

Новость о пропаже Элайзы мне совсем не понравилась. На душе заскребли подозрительные кошки. Я была почти уверена, что крестный знает, куда подевалась младшая Рид. А может, даже причастен к ее исчезновению.

***

Забурившись в дальний угол библиотеки - подальше от острых глаз госпожи Разиной, - я раскрыла учебник по «Полезной практической магии». Карамзина задала километровое сочинение на тему бытовой телепортации.

Я вгрызалась в страницу за страницей, но никак не могла взять в толк, чем отличаются супружеские талисманы от обычных заговоренных амулетов. Ксения Игоревна поглядывала на меня снисходительно из-за стеллажа с историческими сводками. Наконец, аристократка передернула плечиками и подошла.

- Вам это сложно, мисс Дэлориан, потому что вы росли в мире людей, - выдохнула преподавательница. - Будь вы потомственной первокровкой, то не удивлялись бы, увидев отца, телепортировавшегося к матери прямо на кухню. Супружеский талисман - вроде маячка. Этакой путеводной звезды, по которой мужчина всегда найдет свою жену.

- А она к нему. как? - сумбурно выдохнула я и почесала затылок. - Это же в обе стороны действует?

- Именно так. Жена может перенестись к живому мужу, дав команду амулету. Он в некотором роде связывает в пространстве два бьющихся сердца, - кивнула Карамзина и мечтательно уставилась в окно. - Талисман носит один из супругов, этого достаточно. В нашем сообществе принято, что семейная реликвия достается даме. Медальоны передаются от матерей к дочерям. Это очень древние артефакты.

- Я не понимаю .

- Чего именно? - Ксения Игоревна вернулась в библиотеку взглядом и мыслями.

- Что тогда такое «телепортационный амулет»?

- Большая редкость в наши дни, - пожала плечами преподавательница. - Чтобы зачаровать древний артефакт на перемещение в избранные точки - с дозволения хозяев и попечителей, разумеется, - нужен очень высокий уровень магии. Остаточные следы высшего дара.

- И тогда можно перемещаться, когда и откуда захочешь? В смысле. в «избранные точки»? - догадалась я. - В Пункт Связи, к примеру? Или. в свой кабинет?

- Можно, можно, - заулыбалась Карамзина. - Если хозяева не против. Но сейчас в ходу остались по большей части супружеские. И те - лишь в семьях, где сохранились фамильные безделушки.

Поняв, что имела счастье наблюдать оба вида древних телепортов и вполне смогу описать их в сочинении, я довольно раскрыла блокнот.

- Переделать! До вечера, господин Дорохов, - раздалось громогласное из-за стеллажей, и мы с Ксенией Игоревной одновременно вытянули головы в сторону шума. - Иначе я познакомлю вас на практике с парализующим действием Эрвинного Корня.

Карпов как раз гневно швырнул какие-то листы, исчерканные красным, перед Елисеем, и навис над ним черным коршуном. Дорохов, насупившись, сидел за столом в окружении друзей-«зазнаек». Карамзина осуждающе покачала головой, бормоча под нос: «Бедный мальчик».

- Повторяю - до вечера... «ваше высочество».

- Переделаю. сэр, - злобно процедил Дорохов, буравя Демона прозрачными глазами.

Профессор размашистым шагом вышел из библиотеки, в которой повисла такая гробовая тишина, что слышалось сердце госпожи Разиной, заходящееся от восторга. Вот она, мечта местного цербера. Ей с Карповым надо работать в паре.


Елисей низко склонился над исчерканными листами, его товарищи тактично рассосались по соседним столикам, а Карамзина вдруг взяла. и закатила глаза.

- Идиот, - решила меня добить аристократка.

- Который? - хрипло уточнила я.

- Который вышел, - подтвердила мои опасения Карамзина. - Ненависть - опасная вещь. Бьешь вроде прицельно, но страдают все вокруг.

- Вы думаете, профессор ненавидит Елисея? Но за что? Дорохов ведь аристократ и зазнай. В смысле, Андрей Владимирович курирует его отделение.

- Мало ли, что Андрей Владимирович курирует, - дама красноречиво фыркнула. - И нет, моя дорогая, Карпов ненавидит вовсе не Дорохова. Хотя едва ли сам это понимает.

Силясь как-то расшифровать ее намеки, я наморщила лоб. Но ничего не вышло.

- Профессор видит в этом мальчике себя. Прежнего. Заносчивого выскочку, «принца» по магической крови, единственного наследника княжеского рода. Если вам интересно, каким был ваш преподаватель десять лет назад, - просто приглядитесь к Елисею. Надменный, ничего вокруг себя не замечающий, воспринимающий свое высокое положение как данность. Берущий все, что захочет. И при этом ничего особо не желающий. Скучающий от собственной власти.

- Дорохов не такой!

- Правда? - удивилась Карамзина. - А выглядит таким. Во всяком случае, в глазах Андрея. С друзьями - Фридрихом и Кристианом - они по молодости натворили немало дел. Удивительно, как все трое живыми остались.

Я так поразилась откровениям аристократки, что не заметила, как сгрызла кончик ручки до основания.

- Дурацкая привычка, - кивнула на зажатое в зубах перо Карамзина, и я спешно выплюнула искромсанную добычу.

- П-простите... Леди из меня не вышло.

- Я заметила.

- И что, вокруг Андрея. Владимировича. в молодости так же вились стайками девицы?

- Он этого не поощрял, но и не отвергал. Так что да, вились, и еще как. Одна была крайне настойчивой, но Карпов. Он всегда был глыбой льда. Холодной, пассивной. Никогда не проявлял инициативы. Не помню, чтобы мальчик хоть за кем-то ухаживал. Скорее, позволял себя любить. Джине, Эми.

- Эми?

- Милое было дитя, - вдохнула Ксения Игоревна. - Очень жаль. Знаете, мисс Дэлориан, что-то я разболталась. Займитесь лучше сочинением.

Стряхнув скупую слезу, Карамзина поспешно отошла за стеллажи.

***

Крестного удалось отловить только под вечер. Показалось даже, что Артур меня избегает, нарочно изобретая все эти выступления перед Верховным Советом и неотложные визиты в Эстер-Хаз.

Сегодня, как он сам признался, ректор был занят вербовкой двух «особо важных персон» в нашу организацию сопротивления. Настолько особых и важных, что Артур Кроу лично прогулялся до Заповедника близ Румынских дебрей. И теперь, потрепанный и уставший, возлежал в кожаном кресле своего кабинета и пил горлораздирающий «травяной сбор».

- Рашель была в больнице. Ее не пустили к Элайзе, - издалека начала я, примостившись на край неудобного стула.

- Посещение пострадавшей временно запрещено. Видишь ли, Ани, опасность, которая.

- Ее там нет!

- Ммм? - крестный с любопытством поднял глаза от бокала. - Ах, ладно, мне стоило догадаться, что просто так ты бы не дежурила у двери. Полагаю, старшая Рид как-то пробралась в палату?

- Вы ее где-то заперли? В тюрьме? В лаборатории? - я запыхтела, стараясь не сорваться на крик. - Что вы с ней сделали?!

- А ты, значит, с легкостью готова заподозрить меня в самых страшных грехах? - с интересом поднял бровь мужчина.

- Не без оснований, - ворчливо промычала в ответ.

- Элайзу Рид перевезли в надежное место. В целях безопасности. Ее тщательно охраняют, Анна, - спокойно начал объяснять ректор, будто перед ним сидела степенная, благовоспитанная леди, а не пыхтящая гневным самоваром «оранжерейная мисс». - У пострадавшей ученицы остались кое-какие ценные воспоминания. Удалять их сейчас опасно для ее рассудка, который мы все же надеемся сохранить.

Артур сделал акцент на последних словах, и я поежилась. А может быть второй вариант? В котором рассудок не сохранится? Стало совсем жутко и тошно.

- Но, когда девочка окрепнет и придет в себя, мы все-таки попытаемся это сделать. Удалим лишнее. Исключительно для ее безопасности. Затем мисс Рид вернется к своей семье и к учебе.

- Какие воспоминания?

Зная Артура, подумалось, что «исключительная безопасность» Элайзы волнует крестного не так сильно, как он рассказывает. И есть кое-что еще. Непременно вселенской важности и имеющее отношение к Концу света.

- Ты не удивилась, что пятикурсница огрела тебя заклятьем, которое вы только начали изучать? Да еще таким крепким?

Я пожала плечами:

- Наверное, ее научил кто-то другой.