Кукла для профессора

- В шестнадцать?! - я осела на подоконник и захлопала ресницами.

- Глупо, да? Как Ромео и Джульетта. - женщина засмеялась, с теплом вспомнив молодые годы. - Наши семьи враждовали веками. И по нелепой случайности Абрамовы переехали в Лондон как раз в тот район, где жили мы, Кэррингтоны. И поселились в доме напротив. Сначала главы семейств устраивали друг другу мелкие пакости, потом дошло и до серьезного противостояния. А мы с Нестором влюбились, едва столкнулись взглядами через забор.

- Ох. Вот какие истории надо рассказывать у камина перед Днем Святого Валентина! -расчувствовалась я. - А не про чертову самку саблехвоста.

- Все было не так уж и романтично. Между нами оставался белый забор. Всегда. Нам удалось устроить всего несколько тайных свиданий в городе, попросив Никона, его брата-близнеца, подменить Нестора на занятиях. А потом родня узнала о наших чувствах, меня посадили под домашний арест и даже окно, выходящее к забору, закрыли ставнями.

- Прямо как принцесса в башне! - неуместно восхитилась я.

- О да. Только ждала я не принца и не дракона, а помолвки, которую быстренько обстряпали мои родственники. Я должна была стать женой кого-то из Кавендишей: родители отхватили куш. Контракт спешно подтвердили кровью. Меня даже на радостях начали выпускать из дома, ведь я была официально отдана другому. Как тебе такая непреодолимая пропасть?

- Но как вы избежали навязанного брака?!

- Нестор обожал старые книги, и вычитал, что по древним магическим законам брачный ритуал, связующий двоих в вечности, отменяет любые договора на крови. Потому как эти двое становятся неделимым целым, и никто более не в праве распоряжаться их судьбами. Мать, поставлявшая снадобья для Г лавной Аптеки Эстер-Хаза, всегда хранила запас ингредиентов дома. И вот. Собственно, все.

- Вы соединились старинным обрядом.

- Ну да. Мы так хотели быть вместе, что не думали о таких мелочах, как питье крови и царапание кинжалом ладоней. Родителям признались не сразу, первое время перемещались друг к другу по вечерам. Эта татуировка - супружеский телепорт, - озорно хихикнула Джулия. - Обманывать мать было весело. Ведь я знала, что больше не связана помолвкой и сама управляю своей жизнью. А когда все выплыло, у родных не осталось вариантов, кроме как смириться.

***

После беседы с Джулией прошло минут пятнадцать, и я поймала себя на том, что все это время сижу на подоконнике и безотчетно улыбаюсь. Вот уж точно - радикальный метод бороться с общественными запретами.

Жаль только, что на моем запястье вместо симпатичной брачной татуировки красовалась белоснежная повязка с проступившими пятнышками крови. А из гостиной снова слышался звонкий Тамарин смех. Да сколько у нее там этих историй еще в рукавах?!

Я выглянула из кухни и поняла, как сильно ошибалась на ее счет. Чего-чего, а рукавов при Тамаре не было. Узенький черный топ из эластичной ткани был избавлен от этих «недоразумений». И, благодаря встроенной в худенькое тело гибкости и грации, «Тами» напоминала какую-нибудь Женщину-Кошку из комиксов. Ушек не хватало.

В гостиной к вечеру собралось прилично народа. Снова пожаловала Карамзина. Она подозвала к себе пальчиком Карпова и что-то ему тихонько передала. Картонную карточку чуть больше визитки, сложенную пополам этакой открыткой.

Приглашение на особый бал для первокровных князей? Или тайное любовное послание? Демон «валентинке» не обрадовался, лишь помрачнел пуще прежнего. Бегло изучив записку, он скомкал ее и рывком забросил в камин - к моим сгоревшим кружевам и тлеющим надеждам на светлое будущее.

Он с шумом упал обратно на диван (как тот еще не перевернулся, вот вопрос) и с показным вниманием стал слушать рассказ старой знакомой. Вот только туча с его лица теперь не исчезала, а на лбу пролегла морщина. Он кивал невпопад, пропускал мимо ушей вопросы «дикой кошки» и явно был погружен в свои нерадужные мысли. Когда Тамара по-свойски похлопала его ладошкой по колену и привалилась к его плечу, он это тоже проигнорировал.

- Скоро по дому будут шастать маленькие демонята, - недовольно пробурчала Джен, расстроенная, видно, тем, что Тамара не ее гладит по коленке.

Демон и до этого момента был не слишком-то веселый. Что не удивительно после очередной бессонной ночи с пугающими рукописями, гнетущих мыслей об отравлениях и причастных к ним коллегах и моего внеочередного ранения безо всякого участия со стороны Братства арканов. Но теперь... Теперь был полный мрак.

Странно, что это замечала только я. Тамара продолжала щебетать, Ксения Игоревна попивала что-то из высокого бокала и иногда подавала реплики, Джен уселась на ковер и тоже прониклась историей упрямой саблехвостихи. А я смотрела на Карпова и понимала, что записка стала той самой «вишенкой на торте», после которой случается взрыв. И хорошо бы запастись огнеупорными щитами и корытом ледяной воды.

Он сжал кулаки до белых костяшек, и. Не будь «Тами» эмпаткой, может, и не заметила бы. Но она вдруг вскинулась удивленно, всмотрелась в него пристально. А потом чему-то кивнула, спрятав странную улыбочку за упавшими на лицо волосами, и принялась ласково поглаживать Демона по плечу.

- Ты выглядишь уставшим и запутавшимся, - наконец, прозрела «Тами» и перебежала загорелыми пальчиками на его затылок, игриво массируя шею.

Ну да. Это же просто «дружеский жест». Рабочее общение, укуси меня тролль! А лучше сожри целиком... Потому как я, видимо, полная идиотка.

Карпов распрямился, потер складку между бровей, с силой прошелся ладонью по щеке и лбу, будто стирая плохое настроение. Нашел в себе силы благодарно улыбнуться Тамаре и учтиво скинуть ее ладошку с шеи. Затем резко выдохнул и, не глядя по сторонам, вышел на кухню.

Останься во мне хоть грамм чувства самосохранения, я бы ни за что не сунулась сейчас к нему. В замкнутом пространстве взрывы страшнее. Но, во-первых, с малиновым желе решения принимаются быстрее и проще. А во-вторых, я сама сейчас была в такой ярости, что еще неизвестно, кому огнеупорный щит потребуется первому.

- Вы ей нравитесь. Тамаре.

Зачем-то уточнила я, глядя в напряженную спину у подоконника. Спина отважно промолчала, прикидываясь кухонной утварью. Чайником, судя по недовольному шумному сопению.

- Ее интерес становится навязчивым. и заметным окружающим.

Джен, пусть и не блиставшая извилинами, так метко высказалась про «демонят», что у меня живот скрутило. Видите ли, княгиня не против, если глаза у них будут серыми.

- Вы планируете и дальше поощрять ее внимание? Тамары?

Зачем я все время уточняю, о ком речь? Будто кто-то другой ему тут шею перед всем собранием миротворцев ласково наминал. Мои руки тоже к ней тянулись. К демонической шее. Правда, с менее ласкательными намерениями. Я медленно выдохнула через нос, но пар не повалил. Странно. Видимо, моя точка кипения еще впереди.

- Вы так и будете стоять столбом или ответите, тролль вас раздери?!

Карпов резко развернул корпус ко мне. Черные глаза раздраженно полыхнули, на лице заходили жевалки.

- Мисс Дэлориан, мое общение с Тамарой никого не касается. Ни мою мать, ни Ксению, ни даже вас! - грубо бросил Демон и уставился на свои сжатые кулаки. В его голосе звенел металл.

- Вот как?!

Я чуть не задохнулась от возмущения.

- Вот так! Я вполне способен сам... - зло рыкнул Карпов, но вдруг осекся и поднял глаза на меня.

Демоническое лицо приняло странное выражение. Не знай я профессора, решила бы даже, что испуганное. Я же, понимая, что вот-вот самым постыдным образом разрыдаюсь, прикусила губу, резво развернулась и понеслась прочь из кухни. Если и буду плакать из-за этого идиота, то только за дверью собственной спальни - и нигде больше.


Слова ужалили в самое сердце. По кровеносной системе расползался яд, перемешанный с желчью. Глаза уже застилало мутной, едкой пеленой, но мне осталось преодолеть только лестницу.

- Какого черта вы здесь забыли? - прошипела я Демону, поравнявшемуся со мной на последней ступени и ухватившему за локоть.

Я рванула руку и скрылась за дверью спальни. Почти. В последний момент в щель просунулся черный ботинок, за которым тут же в полный рост нарисовался и его владелец.

- Выйдите вон! - гневно прохрипела, уже шмыгая носом.

Карпов сделал шаг навстречу, а я вынула из кармана волшебную палочку.

- Это моя спальня, сэр, - я подняла именной жезл и трясущейся рукой направила ему в грудь. - Или вы покинете ее добровольно, или я, видит бог, вышвырну вас силой. Будет много шума, профессор. А внизу толпа гостей.

Закусив губу так сильно, что она посинела, Андрей подошел ко мне и уткнулся грудью в волшебную палочку.

- Ну, давай. ударь чем-нибудь крепким, - осипшим голосом пробормотал он. - Я идиот. Заслужил.

Его сердце посылало в палочку ритмичные удары, и мои пальцы ощущали эту необычную пульсацию. Внутри разверзалась саднящая пустота. Ресницы намокли. Черт, слезы все-таки потекли по щекам. Как же стыдно. Я отвела взгляд от мрачной физиономии и спрятала жезл в карман.

- Так нравится спальня? Могу вам ее уступить. Располагайтесь, сэр. У вас невыспанный вид, - надменно прохлюпала я, вышла из комнаты и отправилась на чердак.

Как же больно.

***

Спустилась я с чердака лишь ближе к ночи, чтобы попить воды и снова спрятаться в норку. В Пункте Связи было тихо, гости разбежались по личным углам. В гостиной царила прохлада - кто-то оставил открытым окно в зимнем саду, а камин давно догорел.

Босиком я протопала на застекленную террасу и закрыла форточку. Ухватила с плетеного кресла несколько пожелтевших газет - сколько они тут провалялись? - и кинула по пути в камин. Пойдут на растопку.

Упавшая кипа бумаг подняла в воздух сажевую взвесь, и на ковер вылетел обгоревший кусок плотной, смятой картонки. Может, поленья успели дотлеть раньше, а может, на записку были наложены защитные чары от всяческих форс-мажоров. Словом, пламя «обглодало» бумагу лишь по краям.

Я расправила открытку. Позолоченные буквы, ажурные вензеля... Это было приглашение на какое-то великосветское торжество. Завтрашнее. А чему я удивляюсь? Не только студенты устраивают танцы в Валентинов день. Но и, как выяснилось, надменные первокровные снобы.

Бал должен был состояться в Дворцовой Оранжерее Вяземских. Приглашение было именным, на два лица. И туда аккуратным дамским почерком уже были вписаны «Андрей, князь Карповский» и «Тамара, госпожа Караваева».





Глава 12. Валентинов день





Ночью Мелисса прилично растерялась, обнаружив меня в их с Ромулом уютной спаленке на чердаке. Слезы настолько меня истощили, что я провалилась в сон - липкий, пугающий, бредовый. Снилось, что я бегу. Медленно продираюсь сквозь еловые ветви, с трудом переставляя ноги, - кошмарам это свойственно. Тело не слушалось, голос не подчинялся.

Меня догонял Демон. Со спокойной улыбкой он неспешно переставлял ноги по усеянному иголками лесному ковру. Я слышала мягкий шорох его шагов, треск веток. Он кричал, что я от него никуда не денусь. Что он меня всегда догонит.

Что я принадлежу ему. Создана для него. Что я ему нужна. Что без меня он не.

Странный кошмар. Больше похожий на мечту, но все равно жуткий - из-за этого тягучего, желатинового пространства, в котором невозможно бежать быстро.

А может. я просто не хотела от него убегать?

Мелисса накрыла меня одеялом и улеглась рядом.

- Ты совсем замерзла, Ани, - проглаживая меня по волосам, отметила женщина. - Снова залезла в свою скорлупу и покрылась ледяной коркой.

- Солнце светит, но не греет, - в полубреду ответила я, вспомнив старую мамину присказку. Так она ранней весной заставляла меня надевать шапку.

Мое персональное солнце тоже греть отказывалось.

- Рано или поздно, зима закончится. И оно приласкает тебя своими лучами, - философски заметила Мелисса. - Знаешь, в апреле здесь уже совсем тепло. А пока поспи.

- До апреля? Я бы с радостью, - тихонько рассмеялась я, представив себя медведицей в уютной берлоге. - Мне стукнет девятнадцать, и я смогу.

- Что сможешь? - Мелисса тоже начала засыпать, ее мягкий, текучий голос был еле слышен.

- Пойти к солнцу и потребовать свое тепло. Если не будет слишком поздно...

- Не будет, Анна. Для тепла никогда не поздно. Спи.

***