Кухарка для дракона

Оказывается, только зря позволила себя облапить!

— Твое глупое поведение, — припечатали меня.

Я даже рот от возмущения открыла и так и хватала воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Я первую ступень прошла? — выпалила, как только смогла говорить связно. — Прошла! Я свое слово держу, а вот вы…

Но меня резко перебили:

— С трудом.

— Что? — как обычно, сбитая с мысли, я растерялась.

— Если бы не я, ты бы так там и стояла, глупо таращась влюбленной дурой на короля, — раздраженно бросил Тиран и аж кулаки стиснул. — Еще не хватало, чтобы ты и в самом деле в него влюбилась! — выплюнул он.

— Виконт, да вы ревнуете, — ошарашенно протянула в ответ, осененная нелепой догадкой.

— Тебя, что ли? — спустя какой-то миг презрительно бросил опекун, а я залилась румянцем.

Действительно, какая глупость! Уже давно у меня были большие сомнения относительно того, что этот тип вообще способен испытывать теплые чувства хоть к кому-то, кроме себя.

— На данный момент меня интересует одно — чтобы ты по глупости не вылетела с отбора раньше времени! Тебе предстоит пройти еще две ступени, и, если драконы и дальше продолжат нечестную игру, то шансы твои стремятся к нулю.

— И это все, что вас волнует? — возмущенно выпалила я, складывая руки на груди.

— А должно быть что-то еще? — неподдельно удивился он.

— Как минимум муки совести! — гневно глядя на виконта, отрезала я.

— Ах, ты об этом, — чуть не рассмеялся Тиран. — А что тебя не устраивает?

И такое злорадное веселье было написано у него на лице! Так вредный мальчишка улыбается, если ему удалось подстроить подлую ловушку младшей сестре и та вот-вот туда угодит.

— Все! — топнула ногой я. Хотелось закричать и ударить его, чтобы стереть эту гадкую ухмылку с холеного лица, но нельзя, и так в последнее время я проявляю слишком много ненужных эмоций. — Зачем вы это сделали?! — на порядок тише спросила, все-таки сумев совладать с чувствами.

— Давай мы этот вопрос обсудим позже? — неожиданно мирно предложил мой опекун. — Не переживай, ты в любом случае останешься в выигрыше.

— А если я не хочу жить чужой жизнью?! — Против воли отчаяние прорвалось наружу.

Резко приблизившись, виконт осторожно приложил палец к моим губам, заставив замолчать.

— Тиш-ш-ше. — И от этого ласкового шипения мурашки побежали по спине. — Даже у стен здесь могут быть уши, — прошептал он мне на ушко, и, словно в подтверждение его слов, раздался стук в дверь.

— Леди Ларина, это камеристка. Вы позволите?

— Да-да, входите, — неохотно откликнулась я, нервно отступая от Тирана.

Жаль, конечно, что разговора не вышло, зато появился хороший шанс избавиться от виконта как минимум до утра. Право слово, ну не будет же он стоять и смотреть, как я переодеваюсь.

Оказалось, будет. Тирана не смутили ни красноречивые взгляды Бертины, ни мои, намеков он демонстративно не понимал, поэтому пришлось выставлять посмеивающегося гада прямым текстом и почти грубо. И только когда он вежливо пожелал мне приятных снов и закрыл дверь с той стороны, я поняла, что он просто надо мной издевался.

Зачем? Одно слово — тиран!

К удивлению служанки, спать я не собиралась. Вместо этого переоделась в домашнее платье, обула мягкие бесшумные туфельки и спросила, как найти библиотеку, чем повергла эльфийку в легкий шок.

Время хоть и было уже позднее, но не за полночь же, а покидать гостевое крыло невестам, как оказалось, не запрещалось, поэтому, игнорируя подозрительные взгляды Бертины, я отпустила ее до утра, выждала на всякий случай еще полчасика, чтоб уж наверняка не столкнуться с Тираном, и отправилась искать во дворце средоточие знаний и мудрости веков. А то после известия о том, что король ведет нечестную игру, мне стало не по себе. К сожалению, здесь я не имею права на ошибку.



Библиотек во дворце оказалось две, и обе они располагались в правом крыле, одна на третьем этаже, другая на втором. Как рассказала Бертина, на третьем находились личные покои короля, и библиотека как раз относится к ним, а вот на втором была общая. Правда, особо ценных изданий в ней не присутствовало, зато было много любовных романов всех мастей, о чем с придыханием сообщила камеристка и томно закатила глазки. Намека я не поняла, но, понадеявшись на то, что там присутствуют не только эти самые романы, коих и в моей комнате было навалом, я двинулась в сторону лестницы на второй этаж.

В это время дня, а точнее, уже ночи, основной свет во дворце был погашен, и залы освещались лишь тусклыми магическими светильниками, развешенными по стенам на большом расстоянии друг от друга и зажигающимися при приближении ночного посетителя. Казалось, что свет путешествовал вместе со мной по этому необъятному дворцу. Тусклые блики, отражаясь от позолоты, придавали окружающему пространству толику таинственности, и казалось, будто все вокруг исчезло и я осталась одна. Только одинокая фигурка и небольшой островок света, рождающий новые кусочки причудливого мира по мере того, как я делала каждый следующий шаг. Этой ночью, именно сейчас, весь мир принадлежал мне, и только мне. Ощущение власти над окружающим окрыляло, и, слегка пританцовывая, я плавно скользила по гладко натертому паркету, с каждым пройденным залом длинной центральной анфилады ускоряясь все сильнее и сильнее.

Интересно, а смогла бы я жить во дворце? Чтобы он стал мне по-настоящему домом? Такой огромный, блестящий и чуждый днем и такой тихий и таинственный ночью…

Мягкие домашние туфли бесшумно скользили вперед, как коньки по ровному льду. Как же я любила в детстве эту зимнюю забаву! Хотелось смеяться и петь от счастья, переполнявшего душу, но лишними звуками я боялась разрушить хрупкое равновесие между светом и тьмой, которое воцарилось сейчас во дворце. Вдруг, стоит лишь издать громкий звук, тут же зажжется свет тысячи магических ламп, ослепив и лишив меня той эфемерной власти, которую щедро дарил полумрак. И я двигалась вперед молча, быстро скользя по полу и периодически на ходу кружась, будто в вальсе с невидимым партнером.

За очередным дверным проемом я резко крутанулась, потеряла равновесие, и разбить бы мне фарфоровую вазу с цветами, стоявшую в углу, но от конфуза меня неожиданно спас незнакомец, которому не повезло также выйти погулять сегодня ночью. Я не успела даже пискнуть, как на полном ходу врезалась в мужчину, с грохотом повалив того на пол. Раздался звон разбитого стекла, по залу поплыл терпкий запах вина, а подо мной послышались приглушенные ругательства.

— Простите, пожалуйста, — тут же выпалила я, пытаясь подняться, но своей неумелой возней скорее мешала этому. — Прости… — тут я подняла взгляд на мою нечаянную жертву, и извинения застряли в горле, когда осознала, кого только что завалила, — …те.

Серебристые чешуйки на носу дракона встали дыбом, что означало крайнюю степень бешенства, но это были цветочки по сравнению со взглядом — злым, яростным. А самым ужасным оказалось то, что глаза дракона светились в темноте. Вертикальные зрачки расширились, заполнив собой почти всю радужку, и на дне этой черной глубины начало зарождаться алое пламя, с каждой секундой поднимаясь все выше.


— Мамочки! — отчаянно взвизгнула, понимая, что сейчас меня просто сожгут на месте.

Паника накатила мгновенно. Инстинкты сработали быстрее разума, и в следующий миг я уже летела сломя голову куда глаза глядят. А глядели они в сторону ближайшей черной лестницы и вниз-вниз-вниз, потому что, если меня и будут искать, то на жилом этаже, а уж никак не в подвале.

— Да стой ты, дурная! — неслось мне вслед, но окрики князя Лирдоу лишь придавали ускорения.

Как я умудрилась не споткнуться и ничего себе не сломать, не знаю, но, когда пришла в себя, оказалось, что я заблудилась.

Кажется, это был подвал. Темный узкий коридор, по обеим сторонам испещренный дверями, тянулся в бесконечность, освещаемый редкими масляными лампами. Кажется, во дворце тоже знают, что такое экономия.

С бешено колотящимся сердцем я медленно продвигалась вперед, стараясь выровнять дыхание. Погони не было, но, несмотря на это, возвращаться было откровенно страшно. А еще я совершенно не представляла, что делать дальше. Где искать выход и как объяснить ночное столкновение? Остановившись возле одной из множества одинаковых деревянных дверей, я прислонилась к ней спиной и сползла на пол, усевшись прямо в пыль. Хотелось рыдать, но слез отчего-то не было. Какая же я дура! И какой черт понес меня в эту проклятую Двуединым библиотеку?! Что теперь будет?! Запомнил ли меня Лирдоу? Конечно, запомнил! Такое забудешь! И что он будет делать завтра, когда мы встретимся на втором этапе отбора? А мы обязательно встретимся! Что он со мной сделает? Выгонит с позором? Но тогда…

От накатившего отчаяния я со всего маху ударилась затылком о дверь. Потом еще раз и еще, пока не услышала с той стороны недовольное:

— Входи уже, открыто.

Не узнать этот голос было невозможно. Ладошки мигом заледенели. Волна ужаса прокатилась по всему телу, обосновавшись где-то в районе сердца. Медленно, стараясь не шуметь и даже не дышать, я начала подниматься, чтобы поскорее сбежать, но в этот момент дверь резко открылась внутрь, и я с визгом ввалилась спиной вперед в ярко освещенную кладовую, приятно пахнущую копченостями.

— Что вы здесь делаете? — сурово топорща золотые чешуйки на носу, вопросил король, а я крепко зажмурилась и даже лицо ладонями закрыла, хотя и понимала, что этот детский защитный жест вряд ли поможет.

— Ну? — поторопил он меня с ответом.

Собрав все мужество в кулак, я вздохнула и обреченно пропищала:

— Гуляю.

— А вы не могли бы гулять где-нибудь в другом месте? — недовольно пробурчал король, крепко взял меня за плечи, одним движением вздернул на ноги и даже платье нервно от пыли отряхнул.

Я испуганно пискнула и попятилась подальше от злого короля, растерянно хлопая глазами. Великий Двуединый, как я умудрилась так вляпаться?!

— Ну все, — бодро заключил король, неумолимо приближаясь ко мне. — Можете смело гулять дальше.

Горячая ладонь легла мне на спину и уверенно подтолкнула в сторону двери, из-за которой как раз в этот момент показался еще один ночной гость его величества, не узнать которого тоже было невозможно. Князь Лирдоу немного прихрамывал на правую ногу и все еще благоухал вином, но черная шелковая рубашка выглядела сухой и чистой. То ли переоделся, то ли магией очистил, но подумать об этом обстоятельстве я не успела. Вновь пискнув что-то нечленораздельное вроде «мамочка!», я вывернулась из рук короля и мышкой юркнула за ближайшие ящики с провизией, коих тут было несчетное множество: они стояли рядами друг на друге и образовывали некое подобие лабиринта. Это и стало моим спасением.

Забившись в самый дальний угол, я тихонько уселась на пол и… в очередной раз обозвала себя несусветной дурой. Совсем уже одичала за три года на кухне среди слуг. Это же надо было умудриться дважды опростоволоситься за один вечер! Причем оба раза — перед первыми лицами государства, один из которых — мой потенциальный муж!

Муж. Это слово настолько испугало, что по коже пробежали мурашки. Неужели я всерьез задумываюсь над победой в этом отборе?! Неужели готова… выйти за короля замуж? Прислушалась к себе и поняла, что сейчас этот мужчина уже не вызывал во мне той бури эмоций, что накрыла с головой во время знакомства. Неужели Тиран оказался прав?

— Попалась, птичка! — раздалось прямо у меня над ухом, а перед глазами резко возникло скалящееся лицо серебряного дракона.

Он сам виноват! Иначе я оправдать свой тогдашний поступок не могу. Схватив из ближайшего ящика первое, что попалось под руку, я запустила этим в князя. Кольцо кровяной колбасы, описав в воздухе пару оборотов, с громким шлепком впечаталось прямо мужчине в лоб. Дракон удивленно моргнул, скосил глаза на оказавшийся на лбу «снаряд», а потом перевел ошарашенный взгляд на меня. В этот момент колбаса решила, что с нее хватит, и свалилась на пол, красиво укатившись за ближайший угол.

— Ну что, нашел? — услышала я голос короля, чьи шаги отчетливо приближались.

«Кажется, с меня хватит», — решила я и поступила, как любая приличная дама — упала в обморок, и это было единственное здравое решение за вечер!

Увы, отключиться по-настоящему не вышло, зато я очень натурально (надеюсь) изобразила беспамятство. Даже головой об пол ощутимо ударилась, и теперь в том месте медленно набухала шишка.

— Ну замечательно! — недовольно протянул король. — И что теперь с ней делать?!

— Предлагаю по-тихому съесть, — заговорщицким тоном произнес князь. — Вдруг никто пропажу не заметит?

— Не получится, — с неподдельным расстройством отказался от предложения золотой дракон. — Ты ее братца видел? Настоящий цербер. На отборе я уж думал, он меня укусит за то, что посмел посмотреть на его сестрицу. Этот ее точно хватится.

— Если уже не хватился… — задумчиво протянул князь Лирдоу.

Повисла звенящая тишина, в которой я отчетливо слышала грохот собственного сердца. Вдруг кто-то из мужчин подхватил меня на руки и куда-то перенес, в итоге устроив, кажется, на кушетке. Но откуда она взялась в кладовке?

— Думаешь, на то и расчет? — резко нарушил молчание король, отчего я чуть не вздрогнула, едва не выдав свое истинное состояние.

— Сам подумай, — ответил первый советник, — и вспомни, какого рожна ты вообще делаешь ночью в этой всеми богами забытой кладовке.

— А ведь ты прав. — В голосе короля послышалось раздражение. — Кстати, сколько «ночных мотыльков» уже выловили?

— На данный момент, — будто полицейский отчет оглашал, нудно произнес князь, — в королевской спальне за попытками соблазнить штатного сотрудника департамента безопасности, игравшего роль короля, были застуканы двадцать шесть претенденток. Трое пришли на рандеву с родственниками, которые имели наглость ворваться в королевскую опочивальню для установления факта «потери чести», так сказать. Вместе со своими подопечными они были задержаны по обвинению в мошенничестве и попытке шантажа монаршей особы.

— А остальные?

— Остальных я просто оставил под охраной в зеленой гостиной. Завтра проведу воспитательную беседу, и по ее результатам решим, с позором их выгнать или по-тихому сами уйдут. Без вознаграждения, естественно.

— Лучше бы сами. — Даже по голосу было слышно, что король поморщился. — Надоели уже эти скандалы.

— А как иначе? — удивился князь. — Это еще мало пришло после той массированной атаки, что ты им на первой ступени устроил. Я думал, минимум половину исключим, а не треть.

— Да знаю я, — отмахнулся монарх от явно неприятной ему темы. — Это все?