Кухарка для дракона

— Не только. Информация с броши оказалась полезной, хоть и не настолько важной, как ожидалось.

Я возмущенно фыркнула и отвернулась.

— Покушение на тебя во время второго этапа еще более уверило меня в том, что к замыслам Ридейро ты можешь не иметь отношения.

Еще бы! Кажется, на тот момент я помешала не только драконам, но и Хенселлю, раз он собственноручно отправил меня в ту долину смерти.

— А уж когда у тебя открылась ледяная магия, сомнения в том, что ты не сестра Тирана, почти отпали. Оставалось только выяснить, кто же наша прекрасная незнакомка. Подозрения пали на Карину Лурье, тем более она была последним прямым потомком Торина Ларагона — какое совпадение — ледяного дракона. Да, вероятность того, что через столько поколений дар обращения со стихиями проявился у человека, была мала, но подобные случаи науке были известны и до этого. Крайне подозрительным был и тот факт, что бедняжка прямо перед самым отбором вдруг отбыла в Обитель Двуединого аж на Эльмомарском хребте. Место это крайне неблагоприятное, оттуда немногие мужчины выходят живыми, а уж молодая невинная девушка…

Какой кошмар! Бедная Ларина! Надеюсь, она еще жива и здорова. Видимо, испуг за единокровную сестру настолько явно отразился на лице, что князь усмехнулся своим мыслям и пояснил:

— Не переживай, с ней все в порядке. Да, в обитель сразу же отправили гонца, который нашел там насмерть перепуганную немую девушку, очень похожую на тебя. К сожалению, внятно что-либо объяснить она не смогла, поэтому вопрос о происхождении нашей птички остался открытым. Также гладкую картину портил один не очень порядочный эльф, что три поколения назад заделал бастарда семейке Ридейро, отчего и у Ларины вполне мог быть соответствующий дар. Уверил же в том, что ты — не она, некий барон Миртон, прибывший во дворец прямо перед третьим этапом и заявивший, что его невесту силой увезли на отбор. Парень был так настойчив, что пришлось его принять.

Я похолодела и нервно сжала бокал с такой силой, что ножка тихо хрустнула, а вино превратилось в алый лед. Если бы Жан был здесь, он понял бы, что Ларины на отборе нет. Но почему…

— Почему я его не видела? — отставив бокал на стол, спросила Ламберта.

Дракон иронично прищурился и едва улыбнулся краешками губ.

— Отчего же не видела? Ты даже танцевала с ним на балу. — Лед в моем бокале задребезжал и взорвался, осыпав белоснежную скатерть и стоящие на столе блюда винной крошкой. Испуганно вздрогнув, я недоверчиво покосилась на кольцо князя, которое осталось безучастным к происходящему. А князь, не обратив внимания на инцидент, продолжил: — Просто из-за происшествия с обувью и жгучеядом ты не обратила на это внимание. Так вот, барон Миртон со всей уверенностью заявил, что его невесты на балу не было.

— Подлог налицо, — заметил король меланхолично. — Зачем бы тебе пробираться во дворец под видом другого человека?

От меня ждали ответа. Покосившись на договор, по которому уже медленно расплывалось несколько алых пятен от подтаявшего вина, я вздохнула и ответила:

— Вы и сами прекрасно знаете.

— Милая моя птичка, — обманчиво ласково протянул князь, — если бы знал, не спрашивал. На данный момент я могу лишь догадываться, какие отношения связывали тебя с опекуном, — последние слова так и сочились сарказмом. — То он мило обнимает тебя и уносит на ручках после бала, то ты, похожая на привидение и чем-то запуганная, появляешься у меня на пороге… В городе ведешь себя, как другой человек, даже идол Хенселля тебя отталкивает, но при этом отбор покидать отказываешься наотрез, хотя тебе едва ли не открытым текстом говорят, что это опасно. Что можно подумать, кроме того, что ты с Ридейро заодно?!

Надо отдать ему должное, Берт не сорвался на крик, но при этом каждое слово камнем летело мне в душу. Не могла я ему тогда все рассказать, слишком опасно было, да и сейчас… Чем обернется эта правда, которую драконы видят только со своей стороны, и дадут ли высказаться мне?

— Почему ты сама не рассказала правду? Договор, найденный в твоей комнате, только подтвердил подозрения, — бросил князь и отвернулся.

— Так это вы его забрали? — Осознание того, что это именно Берт украл бумаги, больно ранило, но я сдержала рвущиеся наружу слова, глубоко вздохнула и спокойно спросила: — Когда? После парка?

Неужели после чудесного вечера, хоть и закончившегося не так, как ожидалось, он пошел рыться в моих вещах?

— Именно тогда. Идол тебя не подпустил, значит, к культу ты отношения не имела, а выяснить, кто же ты на самом деле, было крайне важно. Считай это служебной необходимостью.

— Значит, необходимостью, — зло прошипела я. — Еще и служебной!

И я еще сломя голову бросилась его спасать от сумасшедшего бога!

— Это же… это…

Все приходящие на ум слова были слишком крепкими для произнесения в присутствии короля.

— Ты чем-то недовольна? — с легкой ехидцей в голосе поинтересовался Ламберт и отсалютовал мне своим бокалом, где плескалась та же настойка, которую пил монарх.

— Это мерзко! — выкрикнула я.

Князь опрокинул бокал, но вместо жидкости получил куском льда по губам. Кажется, это стало последней каплей в чаше его терпения, потому что после этого все чешуйки на носу серебряного дракона встали дыбом, глаза сверкнули синим светом, а из горла раздался глухой рык, перешедший в поток хлестких слов:

— По-твоему, мерзко — это верить до последнего в то, что человек невиновен, и искать доказательства этому, несмотря на то что здравый смысл твердит обратное? О нет! Мерзко — это как раз умолчать о гнусном договоре. Мерзко — это не отказаться от отбора, потому что король — более выгодная партия, не так ли?

— Что? — ошарашенно уставилась на Берта, словно видела впервые. Смысл последней фразы дошел не сразу, а когда все-таки дошел… — Да как ты смеешь?! Я же… Я жизни для тебя не пожалела…

— А кто тебя об этом просил? — жестко отчеканил дракон. — Я знал, на что иду, когда по следу маячка улетал вперед, не дожидаясь сопровождения! А вот ты поступила, как последняя неблагодарная идиотка, и об этом мы поговорим позже и не здесь!

Угроза показалась совсем нестрашной, ибо после всего сказанного была невыполнима. Не о чем нам разговаривать с таким отношением. В груди словно дыру пробили, так больно стало, на глаза навернулись предательские слезы, но я упрямо сморгнула влагу с ресниц и задала первый попавшийся вопрос, только чтобы сменить тему:

— Почему во время ритуала ваше кольцо не сработало? Оно и сейчас не действует. Артефакт сломался?

— Вовсе нет. Ты просто сейчас направляешь поток не внутрь себя, а наружу, а это не опасно для здоровья. Кольцо же блокирует только внутренние векторы. Сейчас у тебя их нет и больше не будет без твоего на то желания.

— Значит, артефакт цел? — уточнила холодно.

— Да, — вместо Ламберта ответил король.

— И я без него не умру? — мигом переключила внимание на Герхарда.

— Теперь нет. Могут быть казусы, но мелкие и неопасные, — пожал плечами золотой дракон, ровными кусочками нарезая ароматную отбивную. В отличие от всех остальных, ему кусок в горло прекрасно лез.


— В таком случае, — я резко встала и, обогнув стол, подошла к князю, — снимите его, пожалуйста.

Воцарившуюся тишину можно было резать ножом. Даже король застыл с недонесенным до рта куском мяса на вилке. Лицо Ламберта сначала удивленно вытянулось, а затем с него схлынули краски, даже яростно сверкающие глаза будто потухли. Скривившись в болезненной гримасе на миг, он быстро взял себя в руки и натянул маску ледяного спокойствия. Молча протянул руку и, ни разу не коснувшись моей кожи, снял серебряный ободок с кошачьим глазом.

Я неверяще уставилась на свою руку, где больше не было его кольца. Ведь сама же этого хотела, вот только почему сейчас так больно? Серебряный дракон резко встал, грохнув упавшим стулом об пол.

— Кулон тоже вернешь? — спросил князь без тени эмоций в голосе, и от этого стало по-настоящему жутко.

Передо мной был бесстрастный и безжалостный советник короля, каким я впервые увидела его в золотой гостиной. Смысл вопроса дошел не сразу, а когда я поняла, что Лирдоу спрашивает о подвеске, вцепилась в дракончика обеими руками. Нет, не отдам ни за что! Рано или поздно обиды забудутся, и он останется единственной ниточкой к воспоминаниям.

— Тебе бы ответить уже хоть что-нибудь, — сквозь зубы просуфлировал король.

— Нет, — со вздохом произнесла, не глядя на князя. — Это мой дар, и я имею право его забрать.

После моих слов Ламберт скупо поклонился мне, монарху и, резко развернувшись, покинул столовую. Меня словно под дых ударили. Не будет больше никакого «об этом мы поговорим позже и не здесь», ничего больше не будет. Тихо всхлипнув, я зажала рот ладошками, чтобы не разрыдаться прямо тут, ведь губы до сих пор помнили вкус нашего последнего поцелуя. Ну почему все случилось именно так? Где и когда я что-то сделала не так?

Ответил на не заданный вопрос неожиданно Герхард:

— Зачем ты расторгла помолвку? Я думал, у вас все серьезно. Берт никогда никем серьезно не увлекался, а тобой прямо заболел, все твердил, что ты в заговоре не замешана, и искал этому доказательства. А когда ты на балу провалилась в портал Вильрена, даже не стал дожидаться, пока отряд соберется, кинул мне координаты и улетел вперед. Дурак влюбленный. — Король беззлобно усмехнулся.

— Что?

Наверное, я ослышалась! Иначе быть не может! Слезы тут же высохли, на смену им пришел ужас.

— Кольцо — это брачный артефакт, — со смешком пояснили мне. — Обычно его надевают уже женам на свадебной церемонии во избежание проблем с даром, но в исключительных случаях вроде вашего могут и невестам.

Я охнула и вытаращила глаза. Почему Берт не объяснил мне значение артефакта? А может, для него никакого значения и не было? Зато теперь понятно, отчего Тиран так взбесился, увидев кольцо! Я же тогда оказалась вне пределов его досягаемости.

— Берт тебе ничего не сказал? — понимающе протянул король. — Как раз в его стиле. Обычно на помолвку дарят дракона, — кивок на подвеску, что я опять нервно теребила, — а уже на свадьбу — кольцо.

Взгляд сам собой уцепился за серебряного дракончика. Значит, артефакт, который дарят невестам. Поэтому король после церемонии дара говорил, что лучше бы мне было взять золотого. Невеселая усмешка искривила мои губы. Я выбрала нужное украшение, только не от того дракона.

— Это кулон князя? — все же уточнила я.

Король снисходительно кивнул, глядя на меня, как на дурочку. Здравый смысл кричал: украшение надо отдать! Но я не могу этого сделать. Только не сейчас. Позже. Может быть… Под насмешливым взглядом Герхарда быстро убрала кулон в вырез сарафана и даже рукой прижала. Если будут отбирать, придется постараться. Но на мое сокровище никто не покушался. Герхард рукой указал мне на стул, приказывая сесть обратно, налил в новый бокал вина и все-таки затребовал подробнейший рассказ о том, как же я умудрилась вляпаться в эту дурно пахнущую историю.

История вышла крайне долгой. Скрывать правду смысла уже не было, поэтому я рассказала честно и про то, как разорился отец, и про долг, и про кухню, про угрозы Тирана и страх разоблачения, умолчала только об одном: о тех чувствах, что вызывал во мне советник короля. Герхард слушал внимательно, не перебивал, лишь изредка что-то уточнял. Когда я наконец-то выдохлась, часы пробили два пополуночи.

— Значит, замуж за меня ты не хочешь? — довольно улыбаясь, задал последний вопрос король.

— Спаси Двуединый! — отмахнулась я и осенила себя святым знаменем. Дракон рассмеялся. — Нет, не подумайте, вы хороший и доб… красивый, но… — Думалось плохо: пока я рассказывала о своих злоключениях, Хард не забывал подливать мне вина, а вот с ужином не срослось, кусок в горло так и не лез, потому сейчас я была уже слегка навеселе. — Но вы достойны лучшего! Вот!

— А лучшее — это не ты? — подмигнули мне.

— Увы, не с моим темным прошлым, — развела руками. — Что со мной будет дальше? В тюрьму?

— Может, и в тюрьму, — задумчиво потирая подбородок, протянул король, но я ему не поверила.

Узнав правду, он сейчас смотрел на меня, как на человека. А еще я четко поняла, что никакой свадьбы не будет, и впервые за долгое время вздохнула с облегчением.



В Ристане уже было прохладно, не то что в столице. Все же лето на севере короткое. Вдохнув свежий воздух полной грудью, улыбнулась и поплотнее закуталась в белый плащ с золотой вышивкой. Так вот как пахнет свобода: осенью, поздними цветами и пылью, щедро вылетающей из-под колес повозок. Центральная площадь перед пространственным вокзалом в этот предвечерний час кипела жизнью: туда-сюда сновали жители Ристана, спеша с работы домой, прибывшие торопились найти экипаж подешевле, а вокруг фонтана в центре прогуливались редкие парочки, держась за руки.

— Карина! — Полный радости окрик заставил вздрогнуть от неожиданности, настолько близко он прозвучал. — Наконец-то! Я уж решила, что мы тебя пропустили.

Обернувшись, я с удивлением узрела спешащую ко мне Ларину. Выглядела она намного лучше, нежели в нашу последнюю встречу: голубые глаза светятся счастьем, а на щечках играет приятный румянец. За девушкой, еле успевая, спешил Жан Миртон.

— Ларина! Как же я рада тебя видеть! Что вы здесь делаете? — опустив небольшой чемодан прямо на мостовую, поспешила навстречу сестре.

— Как что? Тебя встречаем конечно же. — Она сразу же обняла меня так крепко, что едва не затрещали ребра.

— Но откуда вы узнали? — ошарашенно прошептала я, а потом вспомнила. — Из газет?

Надо же было как-то объяснить подданным, почему не состоялась свадьба короля Герхарда Даросского и Ларины Ридейро, первой за многие годы человеческой девушки, выигравшей королевский отбор. Для этого пришлось придумать душещипательную историю о том, что во время страшного ритуала бедная невеста короля лишилась памяти и забыла своего «возлюбленного» напрочь.

— Простите, ваше величество, — уныло потупилась, играя перед газетчиками тщательно отрепетированную роль. — Я совершенно ничего не помню про участие в отборе. Боюсь, поэтому я не смогу стать вам достойной парой.

— Насильно мил не будешь, — развел руками Хард и с фальшивой надеждой посмотрел на меня. Надежда не оправдалась, становиться женой короля я не намеревалась, а он и не настаивал, только остальным знать об этом не стоило.

На следующий день все издания в Дароссе уже обсасывали свежую сплетню. Кто-то жалел бедняжку Ридейро, кто-то злословил в адрес короны, мол, драконы не жалуют людей, но все они сходились в одном: это беспрецедентный случай. Никогда еще за всю историю королевства свадьба не отменялась. Раскрывать мое настоящее имя Хард не стал, чтобы не объяснять еще и это.

— С этим отбором и так скандал на скандале, — сказал король. — Не хватало еще и опорочить имя победительницы.

— А как же настоящая Ларина? — удивилась я.