Кухарка для дракона
Часть 37 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кажется, нашел. Князь сдернул шнурок с шеи, чем-то тихо хрустнул — надеюсь, не моими костями, — и в рот мне полилась горькая жидкость.
«Капля жизни», — догадалась я и впервые смогла сама распахнуть глаза, чтобы увидеть крайне злого дракона.
Серебристые чешуйки на его носу стояли дыбом, а взгляд не предвещал мне ничего хорошего, но страшно не было. Впервые я совершенно не боялась его.
— Живой, — выдохнула с облегчением и тут же жалобно пискнула, крепко прижатая к мощной горячей груди.
Одной рукой князь зарылся в мои волосы на затылке, а другой крепче притянул за талию к себе. Взъерошенный, грязный, помятый и такой родной, что я невольно улыбнулась. В синих глазах тут же зажглось недоброе пламя, и горячие губы впились в мои поцелуем. Жар прокатился по телу, руки сами собой оказались на плечах дракона. Я тоже касалась его лица, гладила шею, руки и не могла надышаться им. Одно дыхание на двоих, один пожар, разделенный между двумя телами, и, наверное, одна жизнь для нас обоих. Неистовое безумство, ужас пережитого, обреченность и ожидание скорой кончины превратились в страсть, что сейчас жарким потоком пронзала тела, заставляя прижимать крепче, любить ярче и целовать жарче. То нежные, а то и жесткие губы ласкали мои, горячие руки гладили мою спину, шею, зарывались опять в волосы, а я просто обнимала его так, как всегда хотела. Мой! Любимый! Живой!
— Кхм-кхм. — грубо и бесцеремонно прервал нас голос короля. — Голубки мои, потом намилуетесь.
Разорвать поцелуй оказалось почти физически больно, но иных вариантов не было. Его величество стоял в десяти шагах от нас в сопровождении десятка военных драконов, так и оставшихся в звериной ипостаси. — Что тут произошло, во всех деталях вы мне-объясните позже, а сейчас расскажите-ка, чей это ребенок?
Ребенок? Но здесь не было никакого ребенка! В подтверждение слов короля со стороны алтаря раздалось жалобное кряхтенье и писк. На черном безжизненном камне среди мелких обломков, оставшихся от идола Хенселля, лежал новорожденный дракончик.
Тем утром я впервые летала на драконе, и удовольствие это оказалось, вопреки ожиданиям, ниже среднего. Уши нещадно надуло ветром, сидеть на жесткой чешуе было дико неудобно, еще и руку умудрилась о шип поцарапать, когда спускалась. «Хорошо, что не до кости пропорола», — сказал лекарь, что обрабатывал рану. А еще всю дорогу до дворца у меня на руках спал малыш. Назвать его Хенселлем язык не поворачивался: до того он оказался умильным и хорошеньким. Не капризничал, даже есть не просил, будто понимал, что сейчас я ему ничем помочь не смогу. То и дело малыш причмокивал алыми губками и морщил курносый носик с золотыми чешуйками, когда порыв ветра задувал ему в личико, но так и не проснулся до самого дворца.
— Чей это младенец? — сурово глядя на меня, вопросил лекарь после того, как заживил пораненную руку.
Я неловко пожала плечами и промолчала. Так и не смогла никому признаться, откуда взялся малыш. В сердце жила крепкая уверенность, что, узнай король или князь, чья душа сейчас заключена в маленьком тельце, его бы убили сразу, даже не дав шанса на жизнь. На мое счастье, Лирдоу помнил только то, что было до того, как к его груди приставили нож, а я распространяться о божественном вмешательстве не стала. Во всех подробностях рассказала о том ужасе, что творился до прилета князя, а потом подло использовала безотказный метод борьбы с допросами — разрыдалась. После всего пережитого этой ночью сделать это оказалось несложно. Пяти минут бесплодных попыток успокоить всхлипывающую невесту королю хватило, чтобы смириться с неизбежным, выдать на руки ребенка и быстренько отправить во дворец на одном из прибывших в сопровождении драконов. Использовать порталы в этом месте отчего-то никто не рискнул. Сам монарх вместе с князем и оставшимися дознавателями отправились обследовать «место преступления».
После лазарета меня проводили в покои и заперли! И как это понимать? Поначалу я решила себя не накручивать и просто легла спать. Бессонная ночь, ужас пережитого и нещадный допрос возле алтаря окончательно меня вымотали: глаза слипались, и стоило лишь голове склониться к подушке, как я в прямом смысле слова вырубилась. Проспала часов шесть, не меньше, а когда проснулась, оказалось, что за окном уже медленно темнеет. Дверь в покои была по-прежнему закрыта. Неужели король боится, что я могу сбежать, или… А вот об этом самом «или» даже думать было страшно.
В гостиной на столике дожидался давно остывший обед. Интересно, кто его принес? Бертина за целый день так и не появилась, и это добавляло еще один тревожный факт в копилочку. С каждой утекающей минутой не переживать получалось все хуже и хуже. Я схватила первую попавшуюся книгу и попробовала почитать. Глупая затея! Беспокойные мысли то и дело лезли в голову, сидеть на месте было совершенно невозможно, поэтому вскоре я отбросила бесполезную книгу, название которой даже не сумела запомнить, и встала. Хоть по комнате пройтись.
Так я и мерила шагами комнату, прямо как недавно перед балом, нервно сминая во влажных ладошках тонкую ткань зеленого сарафана — единственной одежды, которая оказалась в шкафу. Кажется, никто не ожидал еще раз увидеть меня здесь… живой. Интересно, король очень сильно расстроился от того, что неугодная невеста осталась в живых?
Невеста! О ужас! Как я могла забыть?! Душа ушла в пятки. Я никогда всерьез не задумывалась: а что же будет после отбора. По закону теперь король просто обязан на мне жениться. От этой мысли конечности похолодели, голова резко закружилась и неприятно засосало под ложечкой. Я не хочу! Жених явно тоже не в восторге от открывшихся перспектив, а еще-еще… я же… целовалась с его советником прямо у него на глазах… Наверное, это и есть то преступление, из-за которого меня заперли. Измена. Двуединый, помоги! Ты теперь мой должник!
В тревожном ожидании прошло еще два часа. Все это время я не находила себе места и уже отчаялась дождаться сегодня хоть каких-либо вестей, как в замке повернулся ключ.
— Вы уже проснулись, леди? — в покои проскользнула Бертина. — Ой, что же вы ничего так и не поели? — всплеснула руками эльфийка, неодобрительно покосившись на нетронутый обед.
— Не хотелось.
— Вы уже и оделись? Сейчас я вас причешу еще, и будете просто неотразимы. Вам так к лицу этот цвет!
Она щебетала и щебетала, расчесывая мои волосы и укладывая их в высокую прическу. Я отстраненно наблюдала за ее торопливыми, но четко выверенными движениями в зеркало. Зачем все это? Очередное издевательство? Когда камеристка принесла мне еще и гарнитур с изумрудами, состоящий из сережек и ожерелья, я поняла: точно издеваются.
— Зачем все это? — спросила излишне резко.
Бертина тут же убрала руки от моих волос, куда пыталась вплести жемчужные нити, и отступила на шаг.
— Его величество ожидает свою невесту на ужин. Я подумала, что вы бы хотели… Простите. — Эльфийка опустила взгляд.
«Обиделась», — поняла я.
— Прости, Бертина. Просто я сегодня немного перенервничала.
Нервный смешок сам сорвался с губ. Немножко — это еще мягко сказано. И новость об ужине с королем спокойствия не добавляла, но, увы, отказаться возможности не было. Пришлось на подгибающихся от волнения ногах покорно следовать за Бертиной по полутемным коридорам дворца.
Как странно… Совсем недавно я с замиранием сердца смотрела на вычурное великолепие дворца, еще более прекрасное и таинственное в тусклом ночном освещении, и всерьез задумывалась: а смогла бы я тут жить, мог бы этот дворец действительно стать мне домом. Пусть в тот знаменательный вечер я была под воздействием какого-то артефакта, пусть из-за злой шутки короля каталась по паркету, как ребенок, но в тот момент я была совершенно счастлива. И все это было до той встречи, что изменила всю мою жизнь, разделив ее напополам. И угораздило же меня на полном ходу врезаться в советника короля!
Мы как раз проходили через ту самую анфиладу, и сердце предательски замерло. Если бы только можно было повернуть время вспять, я бы отказалась от участия в отборе, когда Берт об этом просил, а ведь он просил не единожды.
Сейчас уже поздно. Ничего не изменить, остается только покорно следовать уготованной мне судьбе.
Резная тяжелая дверь отворилась, и я прошла в небольшую уютную столовую, выполненную в простом и лаконичном стиле. Она явно предназначалась для очень узкого круга. Овальный стол был накрыт всего на три персоны, и два места уже были заняты: во главе стола, поигрывая бокалом, расположился король, справа от него — советник. Единственное пустое место оказалось напротив князя.
— Садись, в ногах правды нет, — поторопил Герхард, потому что я так и застыла в нерешительности, не дойдя всего пару шагов до стула.
Встрепенувшись, вспомнила о приличиях и присела в реверансе. Король кисло улыбнулся и кивнул на стул.
— Тут все свои, можно обойтись и без расшаркиваний. Как ты считаешь, Карина?
Запнувшись о подол, на стул я не села, а плюхнулась под внимательным сверлящим взглядом изумрудных глаз.
Что же делать? Бежать? Нереально. Отнекиваться? Бессмысленно. Рассказать правду? Поздно!
Взгляд сам собой скользнул на Берта. Он всегда защищал меня, но сейчас дракон лишь недовольно покачал головой и поджал губы. Я опустила глаза. Прости.
— Вина?
Король тем временем продолжил играть в галантного кавалера. Берт скривился и отвернулся: ему этот балаган, кажется, был не по душе, но отчего-то советник занял позицию наблюдателя.
— Не-не-не откажусь, — жалко промямлила я и откашлялась: в горле вдруг запершило.
Наверное, выпить — это была плохая идея, но после заявления короля у меня тряслись не только ноги, но и руки, и поджилки, и все остальное.
В мой бокал полилась рубиновая жидкость. Чтобы как-то потянуть время и занять руки, я тут же схватила бокал и сделала большой глоток. Ожидала, что напиток окажется кислым, но была приятно удивлена и не смогла этого скрыть.
— Берт говорил, что ты любишь сладкие вина, — мимоходом бросил король, поднимая свой бокал. — За освобождение! — с непонятной горькой грустью в голосе произнес он и, не чокаясь, залпом выпил прозрачную крепкую настойку.
— Будто по покойнику тост подняли, — пробормотала я тихо, но меня услышали.
— А это и был тост по покойнику, — проронил король и налил себе еще, чтобы так же залпом, только уже молча выпить.
Кажется, кто-то решил напиться в дым, и хорошо это для меня или плохо, я пока даже предположить боялась. Слишком уж непредсказуемым был золотой дракон. Никогда не могла его понять и тем более предугадать мысли или поступки.
— Мне очень жаль, — произнесла вполне искренне, вспомнив мертвых девушек, что волею безумного бога участвовали в ритуале. Ведь среди них была и возлюбленная Герхарда. — Что стало с телами?
Король промолчал, только выпил еще бокал, ответил лорд Лирдоу. Впервые за вечер серебряный дракон заговорил со мной.
— Их похоронят завтра. Семьи уже оповещены о ритуале погребения.
— Десять лет… — задумчиво проговорил король, а я с опаской покосилась на него. Пьяным он не выглядел, но и трезвым дракона назвать было сложно. Казалось, он погрузился в свой мир, куда другим дороги нет. — Десять лет я искал этих тварей, носом землю рыл, но мне попадались только рядовые последователи культа. Никаких зацепок, ни одной ниточки, что вела бы к главному виновнику. А все потому, что предателем оказался мой родной брат.
Бокал короля полетел в стену и разбился вдребезги, осыпав пол мелкой хрустальной крошкой. Я испуганно вздрогнула.
— Принц Вильрен был невиновен, — вступилась я за эльфа, под тяжелым взглядом золотого дракона стушевалась, но все-таки закончила: — Хенселль занял его тело, чтобы подобраться к вам. Ваш брат умер задолго до заговора.
— К сожалению, сути дела это не меняет, — горько выплюнул король. — Я проглядел змею в своем доме. А ведь он всегда знал, кого я ищу. Знал и наверняка потешался.
— Вы уже отомстили! — воскликнула, надеясь, что король успокоится. Ой, зря я привлекла его внимание.
— Помнится, ты рассказывала о трупах девушек, что послушными куклами подчинялись Хенселлю. — Я кивнула, хотя Герхард и не смотрел на меня. От его обманчиво спокойного тона по спине побежали мурашки. — Как думаешь, почему они могли двигаться, даже что-то говорить? — Я молчала, уставившись на свои сцепленные руки. Вспоминать было до невозможности жутко. — Потому что к мертвым телам были привязаны живые души. В каждом медленно гниющем трупе томилась невинная душа. И не умереть, и не воскреснуть, и не переродиться. — Казалось, Герхард никого не видит перед собой, погрузившись в тревожные мысли. — Дара тоже была там, среди тел. Десять лет я искал повсюду не только последователей культа Корхи, но и ее душу, но… Поисковики не видели Дару среди живых, некроманты не находили среди мертвых, она будто зависла на пороге между мирами. И только сегодня я наконец-то нашел ее… тело. Так что же случилось после того, как Хенселль попытался убить Берта? — Дракон жадно подался вперед, а я в ужасе шарахнулась так, что даже стул проскреб ножками по наборному паркету. — Милая Карина, только ты можешь рассказать, что произошло на самом деле: куда делся сумасшедший бог, чей младенец оказался на алтаре и что стало с бедными девушками.
Жесткий тон, не терпящий возражений, пригвоздил меня к месту. Язык отказывался слушаться, но король ждал ответа, постепенно начиная терять терпение. Золотые чешуйки на носу монарха еще не встали дыбом, но уже начали топорщиться. Великий Двуединый, что же делать? Если он узнал мою тайну, пощады можно точно не ждать.
— Я не знаю, — выпалила в тот момент, когда золотой дракон едва ли не зарычал. — Я все уже вам рассказала! Когда Хенселль отшвырнул меня на идола, я потеряла сознание. Очнулась, когда лорд Лирдоу пришел в себя. — В горле пересохло, я торопливо глотнула вина, подавилась и закашлялась. — Не знаю, насколько это важно, — добавила тихо, — но я молилась Двуединому, а потом, после удара, показалось, будто отовсюду лился свет. Возможно, Всемогущий откликнулся, иначе я не знаю, как объяснить то, что Хенселля больше нет.
— Возможно, — задумчиво протянул Герхард, потирая подбородок. — Он, как и любой дракон, непредсказуем. Но это всё предположения. Когда я прибыл с отрядом на место, вокруг были одни трупы разной степени разложения, и у всех тел был одинаковый фон. — Я с удивлением посмотрела на короля. Видя мое замешательство, дракон пояснил: — У тел был одинаковый энергетический фон, будто они все погибли только что. Но такого не может быть!
Монарх о чем-то задумался, в то время как Берт внимательно следил за его реакцией, а потом тихо сказал:
— Есть большая вероятность, что Двуединый все-таки откликнулся, поскольку я совершенно не помню ничего, что происходило между тем, как Хенселль попытался всадить мне кинжал в сердце, и тем, как я пришел в себя на ногах совершенно в другом месте. Если чокнутый бог мог занимать тела потомков, что мешало Драгу сделать то же самое? А если Двуединый действительно приходил, он мог отпустить невинных жертв.
— Мог, — грустно согласился король и кивнул советнику: — Если так, ты сумеешь…
— Завтра же этим и займусь, — перебил его князь, сразу поняв, о чем речь. — Если ее душа свободна, мы найдем Дару, где бы она ни была. Обещаю тебе!
— Надеюсь. Что ж, тогда предлагаю следующий тост: за правду! — Король вновь поднял бокал и с очень недобрым прищуром уставился на меня, будто дыру хотел просверлить. Пришлось мне опять пить, чтобы только не смотреть на него. И стоило сделать второй глоток, как прозвучало: — Только правда у каждого своя, не так ли, леди Лурье? — Вино встало поперек горла, хотя раньше мне казалось, что такое невозможно. — И теперь мне бы очень хотелось услышать твою правдивую историю.
Я затравленно покосилась на князя, но тот делал вид, будто ничего интересного не происходит. Кажется, в сложившейся ситуации на поддержку серебряного дракона можно не рассчитывать. Что ж…
— С чего вы вообще взяли, что я Карина Лурье? — дрожа, спросила драконов.
Князь с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы и разочарованно покачал головой. В следующий миг на стол передо мной хлопнулся договор, подписанный моей рукой. Тот самый, из-за которого и начались все неприятности.
— Я заподозрил неладное еще в момент твоего прибытия во дворец, — отстраненно начал Лирдоу. — Вы с Ридейро совершенно не походили на близких родственников, скорее выглядели как зверолов и его добыча. — Какое точное сравнение. — И это было очень странно, ведь виконт мог попасть на этот отбор только с твоей помощью, а значит, ты была его сообщницей. — Я встрепенулась, чтобы возразить, но князь поднял руку, призывая к молчанию. — То, что семейка Ридейро замешана в заговоре, было известно, поэтому, пуская вас во дворец, мы рассчитывали добраться до верхушки культа Корхи. За Ридейро давно следили, и то, что он должен передать главарю культа важную информацию о финальном ритуале, знали.
— Брошь? — с содроганием спросила я.
От одного только воспоминания, на что мне пришлось пойти, чтобы достать ее, бросало в дрожь.
— Именно она, — кивнул князь. — Ты очень удачно попалась нам после первого этапа, и не использовать такой шанс подобраться к Тии’рану через тебя было глупо.
Я передернула плечами. К сожалению, драконы были в своем праве, а я сама виновата!
— Странности начались, стоило только тебя припугнуть исключением из отбора.
Неверяще подняла глаза на Лирдоу. Да неужели только тогда?!
— Ты начала лепетать какую-то чушь про три этапа и то, что «брат» тебя убьет. Вариантов было два: или ты гениальная актриса, или оказалась тут по принуждению. Пришлось проверять.
— Да вы хоть представляете, чего мне стоило достать эту чертову брошь?! — не выдержав, возмущенно воскликнула я. — А это была просто проверка?!