Кухарка для дракона
Часть 35 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Прошу, не стесняйся, дорогая, — подтолкнул меня в спину принц. — Раздели с нами эту трапезу.
И меня почти силой потащили вдоль кресел с трупами. Были среди них и погибшие участницы нынешнего отбора, и, видимо, всех прошлых. Изуродованные тела разной степени целостности сидели на стульях на удивление ровно, будто их привязали веревками или зафиксировали заклинанием, но самое ужасное заключалось в том, что по мере нашего продвижения они поворачивали головы, провожая подернутыми дымкой глазами тех, кто посмел потревожить их покой.
— Не бойся девочек, — меня насильно усадили в кресло во главе стола с трупами, — они для тебя неопасны. Что ты хочешь? Мясо? Рыбу? Овощи?
Принц, как самый галантный кавалер, тут же принялся наполнять мою тарелку. Неужели он всерьез думает, что в подобной компании и в таких обстоятельствах кусок в горло полезет?! Несмотря на мою кислую мину, сам он с аппетитом уплетал мясное рагу. Когда же этот псих, увидев, что я так и не притронулась к угощению, вознамерился покормить меня с ложечки, я дернулась так, что ножки стула проскребли по паркету, и почти закричала:
— Прекратите этот балаган немедленно!
— Это не балаган, — спокойно ответил Вильрен.
— А что тогда?!
— Это ужин, дорогая во всех смыслах Карина.
— Но откуда вы… — закончить вопрос я так и не смогла.
— Откуда я знаю? — хищно сверкнули сиреневые глаза безумца. — Все просто: это же я организовал твое участие в отборе. Когда эта дура Ларина выкинула фортель, я предложил тебя как альтернативу. Виконт Ридейро, конечно, был не совсем с этим согласен, но в итоге он справился, нашел рычаги давления на тебя, и вот ты тут. Такой прекрасный шанс! И, смотри-ка, я не прогадал. Вы все настолько бесподобно отыграли свои роли, что мне до цели осталось совсем чуть-чуть. До цели, к которой я шел веками.
— Не вы, а Хенселль, — поправила я. — Вам-то это зачем? Вы же брата предали! Вы убивали его жен, его наследников! Ради чего? Это не ваша война, — закончила грустно и поразилась ответу.
— А с кем, как думаешь, ты сейчас разговариваешь, девочка? — с легкой иронией в голосе поинтересовался… Хенселль?
— Не может быть! — выдохнула ошарашенно. — Вы ведь не можете быть потомком Корхи!
— Корхи, — усмехнулся эльф и отбросил за плечо выбившуюся из хвоста светлую шелковистую прядь, — он был моей ошибкой, но на тот момент оказался единственным вариантом: нужна была родная кровь, прямой потомок.
— А сейчас? — кажется, я перешла на шепот.
Великий Двуединый… Тьфу на тебя! Я сейчас веду за столом «светскую» беседу или с божеством, или с законченным психом.
— Благодаря наследию Корхи у меня оказалось достаточно сил, чтобы занять оболочку эльфа, любого эльфа. Они же все — мои творения. Как думаешь, почему я выбрал именно этого? — В ответ — тишина. — Эльф среди драконов, среди прямых потомков Драга. Мечта во плоти, — усмехнулся принц.
— И… давно?
— Да вот уже лет десять как, — легко пожал плечами мой собеседник. Во взгляде мелькнула сталь, а на самом дне зрачков мне даже почудился всполох почти безграничной силы. Испугавшись, я опустила глаза, а эльф участливо предложил: — Да ты ешь, не стесняйся. Веселье скоро начнется, потом не до еды будет.
— Спасибо, — вежливо отказалась я. — Перед смертью не наешься.
— Можешь попробовать. Вот это рагу сегодня просто бесподобно получилось. — Не обращая внимания на мои протесты, принц водрузил рагу поверх овощей, а вилку мне почти силой сунул в руку. — Не хотелось бы, чтобы в самый драматичный момент у тебя заурчал живот, — пошутил эльф.
Я кисло улыбнулась в ответ.
— Вам не все ли равно? Оставьте мне маленькую радость: раз уж умирать, хоть веселье убийцам подпорчу.
— Не факт. — Закончив с ужином, Вильрен вытер губы белоснежной салфеткой. — Ты мне нравишься. В тебе очень много силы. Не ощущайся ты как человек, я бы решил, что передо мной драконица. Редкая аномалия — когда среди дальних потомков ящериц появляются такие самородки. Так что я тебя, скорее всего, оставлю. И Ридейро будет рад, не зря же он так над тобой трясся весь отбор. Можно повесить на тебя отнимающий накопитель типа колечка на твоем пальчике, и пусть мальчик развлекается в свое удовольствие.
— Уж лучше сразу прирежьте, — не на шутку испугалась я. Подобная перспектива казалась еще более ужасной, чем смерть на алтаре во имя воскрешения безумного бога.
— С каждым мгновением эта идея нравится мне все больше, — широко и искренне заулыбался принц, а я поняла, что только что совершила огромную ошибку, и, чтобы уйти от скользкой темы, задала вопрос:
— А как же двенадцать жертв? Ритуал называется «сердце дракона», я — последняя жертва.
Голос едва не сорвался от волнения: умирать очень не хотелось, но в моем случае это был бы лучший исход.
— Ого! — поразился Вильрен. — Как же хорошо ты осведомлена. Ящерицы проглотили наживку и даже посвятили тебя в суть ритуала. В одном ошиблись… — И эльф замолчал, выдерживая драматичную паузу.
Мне бы промолчать, но бешено стучащее сердце никак не хотело успокаиваться, сжимаясь от тревоги.
— В чем? — хрипло спросила я, так и не дождавшись продолжения.
— Король и советник решили, что в последнем ритуале жертвой должна стать очередная жена и по маячку в твоем кулоне они найдут логово заговорщиков. Ты, по их мнению, была наживкой для нас.
И снова пауза. Они явно ошиблись, и интуитивно я понимала: будет беда. И снова — мой нетерпеливый вопрос:
— А на самом деле?
— Ты — приманка для них, — жестко отрезал Хенселль, сверкнув мертвенным светом в бывших еще миг назад сиреневыми глазах. — Двенадцать жертв давно принесены, и не раз. Для аккумулирования силы нет никакой разницы: прирезать деревенскую девственницу или беременную жену короля.
— Зачем же тогда…
Закончить фразу так и не смогла. Зачем так жестоко?
— Всегда приятно насолить врагу, — усмехнулся безумец. — Особенно когда он каждый день ходит мимо тебя мрачнее тучи и даже не подозревает, кто виновен в его бедах. Благодаря этим ритуалам физическая оболочка мне почти не нужна, осталась самая малость. Мне нужно сердце дракона. Любого дракона. — Эльф довольно потянулся и блаженно улыбнулся, а у меня по спине пробежал холодок дурного предчувствия. — А за тобой, моя дорогая Карина, обязательно прилетит дракон. — Взгляд Вильрена упал на серебряный кулон, что покоился поверх платья.
— Нет!
Казалось, я закричала, а на деле вышел лишь приглушенный писк. Это ловушка! И сейчас мы, сидя среди трупов, ждем, когда же за мной прилетит дракон. Мой дракон! Самый дорогой и любимый! И если Хенселль настолько уверен в том, что Ламберт прилетит за мной, то, похоже, так оно и будет.
Нет! Только не это!
— Не расстраивайся, малыш Ридейро не хуже твоего чешуйчатого, — «утешили» меня. — Милый мальчик. Честолюбив, корыстен, злобен, беспринципен и уже отдал долг сполна. В этом деле он хорошо мне помог и даже достоин награды.
Как же захотелось расцарапать эту мерзко улыбающуюся рожу, но что-то насторожило, и мысль вылилась в слова:
— Какой долг?
— О, это давняя история. Тии’ран жаждал отомстить врагу, и в этом деле ему нужна была помощь.
Ледяные иголочки вонзились в сердце, заставив его пропустить удар.
— Ка-какому врагу?
— Как я люблю такие драмы, — довольный произведенным эффектом, протянул Вильрен. — Князю Лурье, твоему отцу конечно же!
Кажется, мир вокруг окончательно разлетелся на осколки. А принц, будто не замечая моего состояния, как ни в чем не бывало продолжил:
— Виконту Ридейро надо было уничтожить последнего князя Лурье, растоптать и унизить, а моим верным последователям как раз было необходимо финансирование…
Эльф что-то еще рассказывал, объяснял схемы махинаций, даже, кажется, назвал яд, что отнял у меня отца, но я его слышала словно через вату в ушах. Окружающее пространство подернулось дымкой, и я поняла, что это были слезы, лишь когда одна из них сорвалась с ресниц и мир вновь прояснился. Вокруг вместо размытых ярких пятен опять оказались убитые невиновные девушки, которые по-прежнему внимательно следили за каждым нашим движением. Зачем они здесь? Жуткая деталь антуража или…
Громкий стук в дверь оборвал вихрь заполошных мыслей.
— Нам пора. Гость уже на пороге.
Меня подхватили под локоть и вытащили из-за стола. Дальше были коридоры и переходы, мы вышли на улицу через черный ход и направились к до боли знакомой статуе, вольготно расположившейся прямо посреди огромного, идеально ровно подстриженного газона. У самых ног идола лежал широкий плоский камень, весь исписанный незнакомыми символами. При нашем приближении некоторые из них зажглись красным светом.
— Сейчас будет немного неприятно, — будто извиняясь, произнес эльф и со всей силы ударил меня кулаком по затылку. Я даже пискнуть не успела, как наступила темнота.
Гладкий камень холодил спину. Тонкая ткань платья никак не сдерживала холод. По коже пробежали мурашки. Я попыталась пошевелиться, но руки и ноги оказались накрепко связаны. Опять!
В нос ударил резкий тошнотворный запах крови и сандала.
— Рано!
Лба коснулась прохладная ладонь.
Темнота.
Протяжное пение бьет по нервам. Едва мотив начинает угадываться, как тембр поющих голосов делает резкий скачок, и снова — какофония звуков, среди которых явно прослеживаются нежное сопрано и рычащие басы. Стертые запястья очень болят. Веревки, кажется, уже намокли от крови. Холодно.
— Помогите, — едва шепчут заледеневшие губы.
— Да что ж ты такая нетерпеливая!
Снова рука на лбу. Снова тьма.
Я не хочу проваливаться!
— Наконец-то. — Голос Вильрена только кажется недовольным.
Есть ли смысл злиться существу, что старше этого мира? Особенно когда оно уже почти у цели. И для достижения цели ему осталось всего лишь… убить дракона.
Глаза распахнулись на всю ширину. Я больше не усну! Не потеряю сознание, даже если меня будут бить! Нельзя! Держаться!
— Надеюсь, этот артефакт ты не потерял по дороге? — с легкой ехидцей вопросил принц.
Я повернула голову на звук и похолодела от ужаса. Вокруг камня, на котором меня распластали, как пришпиленную бабочку, полукругом стояла толпа: люди в черных плащах с накинутыми на головы капюшонами, девушки-зомби. И все они пели. Кто протяжно выводил какую-то мелодию, кто выл на одной ноте. В руках все держали зажженные свечи, как на похоронах, только пламя на фитильках плясало не обычное — темное, и это вызывало ужас.
Эльф стоял у подножия идола. Чтобы заметить его, мне пришлось почти до хруста вывернуть шею. При иных обстоятельствах я бы обязательно залюбовалась им: природная грация смешивалась с дьявольским обаянием, на тонких, красиво очерченных губах играла легкая полуулыбка, а в сиреневых глазах отражалось черное пламя. В отличие от остальных принц не переоделся в плащ с капюшоном, так и остался в парадном темно-сером камзоле, в котором явился на тот проклятущий бал. Мне бы стоило вообще не посещать этот «праздник», сославшись на недомогание. Хотя какой в этом смысл? Все равно он бы меня достал, не сегодня, так завтра.
— Я бы хотел кое о чем просить вас.
При звуках знакомого голоса я вздрогнула и еще сильнее вывернула шею, чтобы убедиться: не показалось ли. Нет, он стоял прямо напротив принца и держал в руках длинный кинжал из черного металла. Лезвие влажно поблескивало в черных отсветах ненормального огня.
— И что же ты хочешь, мой мальчик? — покровительственно спросил эльф у Тии’рана.
И меня почти силой потащили вдоль кресел с трупами. Были среди них и погибшие участницы нынешнего отбора, и, видимо, всех прошлых. Изуродованные тела разной степени целостности сидели на стульях на удивление ровно, будто их привязали веревками или зафиксировали заклинанием, но самое ужасное заключалось в том, что по мере нашего продвижения они поворачивали головы, провожая подернутыми дымкой глазами тех, кто посмел потревожить их покой.
— Не бойся девочек, — меня насильно усадили в кресло во главе стола с трупами, — они для тебя неопасны. Что ты хочешь? Мясо? Рыбу? Овощи?
Принц, как самый галантный кавалер, тут же принялся наполнять мою тарелку. Неужели он всерьез думает, что в подобной компании и в таких обстоятельствах кусок в горло полезет?! Несмотря на мою кислую мину, сам он с аппетитом уплетал мясное рагу. Когда же этот псих, увидев, что я так и не притронулась к угощению, вознамерился покормить меня с ложечки, я дернулась так, что ножки стула проскребли по паркету, и почти закричала:
— Прекратите этот балаган немедленно!
— Это не балаган, — спокойно ответил Вильрен.
— А что тогда?!
— Это ужин, дорогая во всех смыслах Карина.
— Но откуда вы… — закончить вопрос я так и не смогла.
— Откуда я знаю? — хищно сверкнули сиреневые глаза безумца. — Все просто: это же я организовал твое участие в отборе. Когда эта дура Ларина выкинула фортель, я предложил тебя как альтернативу. Виконт Ридейро, конечно, был не совсем с этим согласен, но в итоге он справился, нашел рычаги давления на тебя, и вот ты тут. Такой прекрасный шанс! И, смотри-ка, я не прогадал. Вы все настолько бесподобно отыграли свои роли, что мне до цели осталось совсем чуть-чуть. До цели, к которой я шел веками.
— Не вы, а Хенселль, — поправила я. — Вам-то это зачем? Вы же брата предали! Вы убивали его жен, его наследников! Ради чего? Это не ваша война, — закончила грустно и поразилась ответу.
— А с кем, как думаешь, ты сейчас разговариваешь, девочка? — с легкой иронией в голосе поинтересовался… Хенселль?
— Не может быть! — выдохнула ошарашенно. — Вы ведь не можете быть потомком Корхи!
— Корхи, — усмехнулся эльф и отбросил за плечо выбившуюся из хвоста светлую шелковистую прядь, — он был моей ошибкой, но на тот момент оказался единственным вариантом: нужна была родная кровь, прямой потомок.
— А сейчас? — кажется, я перешла на шепот.
Великий Двуединый… Тьфу на тебя! Я сейчас веду за столом «светскую» беседу или с божеством, или с законченным психом.
— Благодаря наследию Корхи у меня оказалось достаточно сил, чтобы занять оболочку эльфа, любого эльфа. Они же все — мои творения. Как думаешь, почему я выбрал именно этого? — В ответ — тишина. — Эльф среди драконов, среди прямых потомков Драга. Мечта во плоти, — усмехнулся принц.
— И… давно?
— Да вот уже лет десять как, — легко пожал плечами мой собеседник. Во взгляде мелькнула сталь, а на самом дне зрачков мне даже почудился всполох почти безграничной силы. Испугавшись, я опустила глаза, а эльф участливо предложил: — Да ты ешь, не стесняйся. Веселье скоро начнется, потом не до еды будет.
— Спасибо, — вежливо отказалась я. — Перед смертью не наешься.
— Можешь попробовать. Вот это рагу сегодня просто бесподобно получилось. — Не обращая внимания на мои протесты, принц водрузил рагу поверх овощей, а вилку мне почти силой сунул в руку. — Не хотелось бы, чтобы в самый драматичный момент у тебя заурчал живот, — пошутил эльф.
Я кисло улыбнулась в ответ.
— Вам не все ли равно? Оставьте мне маленькую радость: раз уж умирать, хоть веселье убийцам подпорчу.
— Не факт. — Закончив с ужином, Вильрен вытер губы белоснежной салфеткой. — Ты мне нравишься. В тебе очень много силы. Не ощущайся ты как человек, я бы решил, что передо мной драконица. Редкая аномалия — когда среди дальних потомков ящериц появляются такие самородки. Так что я тебя, скорее всего, оставлю. И Ридейро будет рад, не зря же он так над тобой трясся весь отбор. Можно повесить на тебя отнимающий накопитель типа колечка на твоем пальчике, и пусть мальчик развлекается в свое удовольствие.
— Уж лучше сразу прирежьте, — не на шутку испугалась я. Подобная перспектива казалась еще более ужасной, чем смерть на алтаре во имя воскрешения безумного бога.
— С каждым мгновением эта идея нравится мне все больше, — широко и искренне заулыбался принц, а я поняла, что только что совершила огромную ошибку, и, чтобы уйти от скользкой темы, задала вопрос:
— А как же двенадцать жертв? Ритуал называется «сердце дракона», я — последняя жертва.
Голос едва не сорвался от волнения: умирать очень не хотелось, но в моем случае это был бы лучший исход.
— Ого! — поразился Вильрен. — Как же хорошо ты осведомлена. Ящерицы проглотили наживку и даже посвятили тебя в суть ритуала. В одном ошиблись… — И эльф замолчал, выдерживая драматичную паузу.
Мне бы промолчать, но бешено стучащее сердце никак не хотело успокаиваться, сжимаясь от тревоги.
— В чем? — хрипло спросила я, так и не дождавшись продолжения.
— Король и советник решили, что в последнем ритуале жертвой должна стать очередная жена и по маячку в твоем кулоне они найдут логово заговорщиков. Ты, по их мнению, была наживкой для нас.
И снова пауза. Они явно ошиблись, и интуитивно я понимала: будет беда. И снова — мой нетерпеливый вопрос:
— А на самом деле?
— Ты — приманка для них, — жестко отрезал Хенселль, сверкнув мертвенным светом в бывших еще миг назад сиреневыми глазах. — Двенадцать жертв давно принесены, и не раз. Для аккумулирования силы нет никакой разницы: прирезать деревенскую девственницу или беременную жену короля.
— Зачем же тогда…
Закончить фразу так и не смогла. Зачем так жестоко?
— Всегда приятно насолить врагу, — усмехнулся безумец. — Особенно когда он каждый день ходит мимо тебя мрачнее тучи и даже не подозревает, кто виновен в его бедах. Благодаря этим ритуалам физическая оболочка мне почти не нужна, осталась самая малость. Мне нужно сердце дракона. Любого дракона. — Эльф довольно потянулся и блаженно улыбнулся, а у меня по спине пробежал холодок дурного предчувствия. — А за тобой, моя дорогая Карина, обязательно прилетит дракон. — Взгляд Вильрена упал на серебряный кулон, что покоился поверх платья.
— Нет!
Казалось, я закричала, а на деле вышел лишь приглушенный писк. Это ловушка! И сейчас мы, сидя среди трупов, ждем, когда же за мной прилетит дракон. Мой дракон! Самый дорогой и любимый! И если Хенселль настолько уверен в том, что Ламберт прилетит за мной, то, похоже, так оно и будет.
Нет! Только не это!
— Не расстраивайся, малыш Ридейро не хуже твоего чешуйчатого, — «утешили» меня. — Милый мальчик. Честолюбив, корыстен, злобен, беспринципен и уже отдал долг сполна. В этом деле он хорошо мне помог и даже достоин награды.
Как же захотелось расцарапать эту мерзко улыбающуюся рожу, но что-то насторожило, и мысль вылилась в слова:
— Какой долг?
— О, это давняя история. Тии’ран жаждал отомстить врагу, и в этом деле ему нужна была помощь.
Ледяные иголочки вонзились в сердце, заставив его пропустить удар.
— Ка-какому врагу?
— Как я люблю такие драмы, — довольный произведенным эффектом, протянул Вильрен. — Князю Лурье, твоему отцу конечно же!
Кажется, мир вокруг окончательно разлетелся на осколки. А принц, будто не замечая моего состояния, как ни в чем не бывало продолжил:
— Виконту Ридейро надо было уничтожить последнего князя Лурье, растоптать и унизить, а моим верным последователям как раз было необходимо финансирование…
Эльф что-то еще рассказывал, объяснял схемы махинаций, даже, кажется, назвал яд, что отнял у меня отца, но я его слышала словно через вату в ушах. Окружающее пространство подернулось дымкой, и я поняла, что это были слезы, лишь когда одна из них сорвалась с ресниц и мир вновь прояснился. Вокруг вместо размытых ярких пятен опять оказались убитые невиновные девушки, которые по-прежнему внимательно следили за каждым нашим движением. Зачем они здесь? Жуткая деталь антуража или…
Громкий стук в дверь оборвал вихрь заполошных мыслей.
— Нам пора. Гость уже на пороге.
Меня подхватили под локоть и вытащили из-за стола. Дальше были коридоры и переходы, мы вышли на улицу через черный ход и направились к до боли знакомой статуе, вольготно расположившейся прямо посреди огромного, идеально ровно подстриженного газона. У самых ног идола лежал широкий плоский камень, весь исписанный незнакомыми символами. При нашем приближении некоторые из них зажглись красным светом.
— Сейчас будет немного неприятно, — будто извиняясь, произнес эльф и со всей силы ударил меня кулаком по затылку. Я даже пискнуть не успела, как наступила темнота.
Гладкий камень холодил спину. Тонкая ткань платья никак не сдерживала холод. По коже пробежали мурашки. Я попыталась пошевелиться, но руки и ноги оказались накрепко связаны. Опять!
В нос ударил резкий тошнотворный запах крови и сандала.
— Рано!
Лба коснулась прохладная ладонь.
Темнота.
Протяжное пение бьет по нервам. Едва мотив начинает угадываться, как тембр поющих голосов делает резкий скачок, и снова — какофония звуков, среди которых явно прослеживаются нежное сопрано и рычащие басы. Стертые запястья очень болят. Веревки, кажется, уже намокли от крови. Холодно.
— Помогите, — едва шепчут заледеневшие губы.
— Да что ж ты такая нетерпеливая!
Снова рука на лбу. Снова тьма.
Я не хочу проваливаться!
— Наконец-то. — Голос Вильрена только кажется недовольным.
Есть ли смысл злиться существу, что старше этого мира? Особенно когда оно уже почти у цели. И для достижения цели ему осталось всего лишь… убить дракона.
Глаза распахнулись на всю ширину. Я больше не усну! Не потеряю сознание, даже если меня будут бить! Нельзя! Держаться!
— Надеюсь, этот артефакт ты не потерял по дороге? — с легкой ехидцей вопросил принц.
Я повернула голову на звук и похолодела от ужаса. Вокруг камня, на котором меня распластали, как пришпиленную бабочку, полукругом стояла толпа: люди в черных плащах с накинутыми на головы капюшонами, девушки-зомби. И все они пели. Кто протяжно выводил какую-то мелодию, кто выл на одной ноте. В руках все держали зажженные свечи, как на похоронах, только пламя на фитильках плясало не обычное — темное, и это вызывало ужас.
Эльф стоял у подножия идола. Чтобы заметить его, мне пришлось почти до хруста вывернуть шею. При иных обстоятельствах я бы обязательно залюбовалась им: природная грация смешивалась с дьявольским обаянием, на тонких, красиво очерченных губах играла легкая полуулыбка, а в сиреневых глазах отражалось черное пламя. В отличие от остальных принц не переоделся в плащ с капюшоном, так и остался в парадном темно-сером камзоле, в котором явился на тот проклятущий бал. Мне бы стоило вообще не посещать этот «праздник», сославшись на недомогание. Хотя какой в этом смысл? Все равно он бы меня достал, не сегодня, так завтра.
— Я бы хотел кое о чем просить вас.
При звуках знакомого голоса я вздрогнула и еще сильнее вывернула шею, чтобы убедиться: не показалось ли. Нет, он стоял прямо напротив принца и держал в руках длинный кинжал из черного металла. Лезвие влажно поблескивало в черных отсветах ненормального огня.
— И что же ты хочешь, мой мальчик? — покровительственно спросил эльф у Тии’рана.