Кухарка для дракона
Часть 20 из 41 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Конечно же нет! — отчего-то возмутился лорд Лирдоу.
— Так отправляй ее тогда! Мне лишние уши не нужны.
— Не поверишь, до твоего прихода именно это и собирался сделать.
С этими словами меня ухватили за руку, по дороге вручив мягкие тапочки, и повели в сторону книжного шкафа. Там дракон нажал последовательно на десяток разных корешков, и стена с тихим шорохом отъехала в сторону, открывая передо мной узкий, слабо освещенный проход.
— Я настроил ход так, что ты выйдешь прямиком в свою комнату, — пояснил князь. — Чтобы открыть дверь с другой стороны, тебе надо будет нажать на красный кирпич.
— А если…
— Не заблудишься!
— А вдруг…
— Кирпич не пропустишь!
— А свет…
— Не погаснет!
— А что…
— Иди уже! — прикрикнули на меня и почти втолкнули в потайной ход, захлопнув дверь прямо перед носом.
Щелчок — и деваться больше некуда, только идти вперед, но отчего-то было страшно. Не то чтобы я боялась замкнутых пространств, скорее недолюбливала. Зябко поежилась и прислонилась боком к стене, стараясь унять бешеное сердцебиение. Вдох-выдох — и я вдруг резко забыла, как дышать.
— И что ты предлагаешь? — донесся до меня приглушенный мужской голос.
Отсюда было сложно разобрать, кто именно говорил, но по репликам догадаться было несложно. Замерев, я вся обратилась в слух.
— Он ею дорожит. Вон даже на болота заявился, тем самым фактически признавшись в измене.
— Увы, мой друг, но даже на это у Ридейро нашлось логичное и обоснованное объяснение.
— Я даже не сомневаюсь, но факты говорят сами за себя.
— Факты могут говорить тебе что угодно, но без доказательств мы бессильны. Я ничего не могу ему предъявить, кроме ненормальной заботы о сестре, а это уголовно не наказуемо.
— Так надо добыть необходимые доказательства! В чем проблема?
— Я и пытаюсь это сделать! Или ты предлагаешь топором выбивать из него признание?
— Было бы неплохо, но, к сожалению, незаконно, а этот индюк поднимет шум до небес. Зато у нас есть его любимая сестренка. Можно попробовать поймать на живца. Чем готов пожертвовать виконт Ридейро ради спасения своей дражайшей родственницы? И даже интересно, что он выберет в подобной ситуации?
— Не нравится мне эта идея.
— С Лариной?
— С ловушкой. Если помнишь, изначально мы от нее отказались. Слишком опасно.
— Опасно для кого?
— Для живца.
— А продолжать полноценный отбор дальше не опасно? И так уже пять трупов, а это лишь вторая ступень! Что будет, если они получат в свои руки настоящую невесту? Ты об этом не думал? А я вот на досуге, пока ты по болотам грязь месил, изучил тот занятный камушек, что твоя птичка в клювике принесла, и с уверенностью могу сказать: да, это оно! Финальный ритуал. Если предотвратить его не удастся, нам всем…
— Да я это прекрасно понимаю! Только не все с ней так просто, как кажется.
— Поверь мне, тебе это кажется! — И столько сарказма в голосе. — Да, она миленькая, но не более того. Все равно иных козырей у нас нет. Большая удача уже, что она попалась. Ларина или нет, кто-то должен сыграть эту роль, дальше ждать нельзя, а эту… хотя бы не так жалко.
— Кому как, кому как…
— Да брось, Берт, предательницей больше, предательницей меньше… Или?.. Погоди… Ты что это, всерьез?!
— Не лез бы ты не в свое дело, Хард. — Даже сквозь стену я слышала сталь в голосе князя. — Со своей пташкой я сам разберусь.
— Дело твое.
Дальше слушать я уже не смогла. Перед глазами отчетливо всплыл образ Лирдоу. Как наяву, я видела встопорщенные серебристые чешуйки на носу, к которым так хотелось прикоснуться, чтобы пальцами ощутить: мягкие они или стальные, какими и кажутся. Протянуть руку и пригладить эти пластинки. А потом съездить по этой наглой морде кулаком с размаху. По двум мордам.
Злые слезы душили, разъедая изнутри, но я пока держалась. Сжимала до побелевших костяшек кулаки, почти до ранок впивалась ногтями в кожу, но терпела эту жгучую боль в груди. Нельзя давать слабину! Только не сейчас, когда осталось совсем чуть-чуть. Разменная монета в жестоких играх короля? Марионетка в руках графской семейки? Пешка в провальной партии князя? Пусть! Сегодня я еще поиграю по их правилам, но завтра все изменится. Завтра. Осталось лишь дожить до завтра.
Повторяя про себя, как молитву, эти слова, я уверенно шла по узкому проходу. Редкая паутина цеплялась за волосы и липла к лицу, но я даже не снимала ее, чтобы не сбиться с ритма. Завтра, дожить до завтра!
Сквозь частое дыхание все же изредка порывались жалкие всхлипы. Злость, ярость, боль, отчаяние, ненависть и снова злость — такой коктейль разливался по венам, заставляя с каждым новым шагом умирать и возрождаться, и только пульсирующая в безымянном пальце боль позволяла понять, что я все еще жива, а не растворилась в эмоциях без остатка. Прав был Лирдоу — не будь этого проклятого кольца, которое сейчас, казалось, вытягивало из меня все чувства, я бы, скорее всего, умерла в этом темном коридоре внутри стеньг, ведь сердце, которое и без того рвется на куски, так просто заморозить.
Впереди показался тупик. Пришла. Глубоко вздохнув пару раз, я выровняла дыхание, смахнула кулаками, а скорее просто размазала по лицу вместе с пылью и паутиной, слезы, и уверенно нажала на чуть выпирающий из кладки красный кирпич. К сегодняшнему балу стоило подготовиться. Особенно если этот бал последний.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
О подлости человеческой
— Ты прекрасна.
В комнату, окинув меня восхищенным взглядом, заглянул Тиран. Кажется, как-либо комментировать свое утреннее появление и некрасивое поведение на болоте он не собирался. И хорошо: мне сейчас только разборок с ним не хватало для полного счастья. Достаточно уже того, что при одном виде этой холеной рожи у меня возникало непреодолимое желание проткнуть его насквозь сосулькой раз пятнадцать. Жаль, теперь не получится из-за Ламберта. При воспоминании о князе Лирдоу сердце предательски сжалось, но я быстро взяла себя в руки.
На комплимент опекуна я лишь равнодушно пожала плечами. Мне нет дела до его восторгов. Главное сейчас — выдержать этот проклятый бал, пройти на следующий этап и распрощаться с графской семейкой навсегда, торжественно вылетев на следующем же испытании назло драконам. В поместье Ридейро я не вернусь ни за что, даже за вещами, коих и нет толком.
— Вам очень идет этот цвет, — согласилась с ним Бертина, расправляя складки на безобразно пышной юбке.
Цвет, солнечно-желтый, может быть, действительно мне шел, а вот фасон платья оставлял желать лучшего. Тугой корсет затянут так, что каждый лишний вздох причинял боль, слишком глубокое декольте вкупе с открытыми плечами и спиной делали наряд откровенным на грани вульгарности, а пышная юбка на кринолине превращала меня в бабу на чайнике. Шелковый подол всего этого безобразия был расшит синими камнями, похожими на сапфиры.
Прилагались к наряду еще и туфли из какой-то чешуйчатой кожи, щедро посыпанные золотой пудрой. Обувь, несомненно, была оригинальной, бесспорно красивой, но, как и платье, дико неудобной. За одну только высоченную шпильку ее уже можно было бы записать в орудия пыток, но, к сожалению, это были не все «достоинства». Туфли оказались узкими, да еще и колодка была настолько жесткой, что закрадывались мысли о металлическом каркасе под кожаной подкладкой. В предоставленную обувь втискивалась я с трудом и едва ли не со слезами, но выбора не было. Как сказала Бертина, на этот бал все невесты обязаны надеть подаренные королем наряды. А раз это подарок, пренебрегать им нельзя — оскорбление.
Утешали в данной ситуации только мысли о том, что я сделаю после отбора со всеми этими сомнительными подарками. Нет, не порежу на ленточки — моя практичность не позволит эмоциям взять верх. Если подол действительно расшит драгоценными камнями, а так, скорее всего, и есть, я смогу дорого продать платье. Либо целиком, либо камни по отдельности. Негоже такой крупной сумме пропадать, а в том, что графья честно выплатят мне отступные по договору, я сомневалась, и очень сильно.
— Леди Ларина, — тихо, так, чтобы услышала только я, проговорила камеристка, — примите добрый совет: что бы ни случилось, не снимайте обувь!
— Почему? — почти простонала я, изнывая от медленно нарастающей боли в ногах.
— Не все претендентки на этом отборе готовы играть честно, — шепнула эльфийка.
— Пора, а то опоздаем, — произнес Тиран и, подойдя, подал мне руку, в которую я вцепилась затянутыми в полупрозрачную перчатку пальцами, едва ли не повиснув на опекуне.
При малейшем движении жесткие задники туфель беспощадно вгрызались в пятки, а бедные ступни, сдавленные со всех сторон, едва ли не хрустели. Еще и платье с этим чертовым корсетом! Чтоб королю всю жизнь такое носить! Кажется, сегодняшний обманчиво легкий этап отбора грозил превратиться в настоящее испытание похуже болота.
— Что-то не так? — Тиран подхватил меня за талию, удерживая от падения.
Все не так, но не жаловаться же ему! Поэтому, отмахнувшись, взяла себя в руки, покрепче стиснула зубы, чтобы ненароком не застонать, и, держась на одной лишь гордости, последовала за своим сопровождающим в сторону бального зала.
Словно в насмешку, парадный зал находился в другой части дворца, поэтому идти пришлось долго. За это время туфли если и не разносились, то хотя бы подмяли мои ступни под свою форму, поэтому в гостиную, где уже ждали прочие претендентки, я вошла пусть и не летящей походкой, но уже не хромая на обе ноги. Тирана со мной не пустили. Перед высокими резными двустворчатыми дверями всех сопровождающих вежливо, но непреклонно развернули и направили в соседнюю гостиную.
— Надеюсь, ты не пройдешь, — склонившись к моему уху, ласково прошептал графский сынок вместо напутствия.
— Не надейся, — мило улыбнулась в ответ и, резко развернувшись, вошла в комнату.
В просторном нарядном помещении уже стайками толпились девушки, прошедшие второе испытание. Прекрасные, бесподобные и безобразно одинаковые. Все невесты, как одна, были одеты точно в такие же наряды, что и я. Даже внешность у них… у нас не отличалась разнообразием. Волосы убраны в высокую прическу, только по две игривые прядки выпущены по бокам. Белила до фарфоровой бледности обесцветили красивые лица, алые румяна нездоровыми пятнами легли на щеки, коричневые тени, призванные придать глазам теплоты, смотрелись едва ли не синяками, а довершала карикатурный кукольный образ ярко-розовая помада. Выделялись из общей безликой массы только те девушки, кому это все ужасным образом не шло.
За мной следом в гостиную вхромали еще две претендентки, после чего дверь захлопнулась и в замке дважды провернулся ключ. От этого тихого звука по коже побежали мурашки. Путь к отступлению окончательно отрезан, теперь только вперед. От настойчивого ощущения приближающейся беды на душе стало совсем тошно.
— Вам тоже не по себе? — за спиной раздался тихий печальный голос.
Я обернулась. Рядом неловко переминалась с ноги на ногу миниатюрная брюнетка. Девушка была ниже меня на полголовы и относилась как раз к тем невестам, которые выделялись из толпы. Желтое платье придавало ее коже болезненный желтушный оттенок, а карие, глубоко посаженные глаза будто ввалились из-за теней. Широкие скулы на фоне румян стали заметны еще больше, светлая помада превратила и без того крупные губы в аляповатое безобразие, и довершал картину длинный тонкий нос, который, как у крыски, будто шевелился во время разговора.
— О, прошу вас, не смотрите так на меня, — еще больше погрустнела девушка, — я и так-то не красавица, а уж сегодня…
— Ну что вы, — спохватилась я и тут же отвела взгляд. — Сегодня все мы в одинаковом положении. И я бы не назвала его завидным.
— Но вам хотя бы цвет платья идет, — слегка улыбнулась новая знакомая.
— Разве что только идет, — поморщилась в ответ и переступила с ноги на ногу. От этого простого движения в ступни будто капкан вгрызся. Как ни странно, но идти в неудобной обуви было проще, чем стоять, и, кажется, устроители отбора были прекрасно об этом осведомлены.
— Ой, я Лилит, баронесса Синтаро, — спохватилась девушка.
— Ларина, виконтесса Ридейро, — представилась в ответ.
— Очень приятно. Особенно учитывая тот факт, что людей осталось так мало.
И точно. Только сейчас я обратила внимание на то, что среди невест преобладали представительницы иных рас. Видимо, люди оказались самыми слабыми или… Но вспоминать о последствиях второго испытания сейчас было глупо. Только накрутить себя перед балом не хватало, хотя зародившаяся тревога не только не оставляла, а, наоборот, многократно усиливалась с каждой минутой. Почему нас так долго держат в гостиной? Вдруг это очередная ловушка? И ведь сейчас у меня нет не только амулета князя, но и магии.
— Интересно, где остальные невесты, — отвлекла от раздумий Лилит.
— Так отправляй ее тогда! Мне лишние уши не нужны.
— Не поверишь, до твоего прихода именно это и собирался сделать.
С этими словами меня ухватили за руку, по дороге вручив мягкие тапочки, и повели в сторону книжного шкафа. Там дракон нажал последовательно на десяток разных корешков, и стена с тихим шорохом отъехала в сторону, открывая передо мной узкий, слабо освещенный проход.
— Я настроил ход так, что ты выйдешь прямиком в свою комнату, — пояснил князь. — Чтобы открыть дверь с другой стороны, тебе надо будет нажать на красный кирпич.
— А если…
— Не заблудишься!
— А вдруг…
— Кирпич не пропустишь!
— А свет…
— Не погаснет!
— А что…
— Иди уже! — прикрикнули на меня и почти втолкнули в потайной ход, захлопнув дверь прямо перед носом.
Щелчок — и деваться больше некуда, только идти вперед, но отчего-то было страшно. Не то чтобы я боялась замкнутых пространств, скорее недолюбливала. Зябко поежилась и прислонилась боком к стене, стараясь унять бешеное сердцебиение. Вдох-выдох — и я вдруг резко забыла, как дышать.
— И что ты предлагаешь? — донесся до меня приглушенный мужской голос.
Отсюда было сложно разобрать, кто именно говорил, но по репликам догадаться было несложно. Замерев, я вся обратилась в слух.
— Он ею дорожит. Вон даже на болота заявился, тем самым фактически признавшись в измене.
— Увы, мой друг, но даже на это у Ридейро нашлось логичное и обоснованное объяснение.
— Я даже не сомневаюсь, но факты говорят сами за себя.
— Факты могут говорить тебе что угодно, но без доказательств мы бессильны. Я ничего не могу ему предъявить, кроме ненормальной заботы о сестре, а это уголовно не наказуемо.
— Так надо добыть необходимые доказательства! В чем проблема?
— Я и пытаюсь это сделать! Или ты предлагаешь топором выбивать из него признание?
— Было бы неплохо, но, к сожалению, незаконно, а этот индюк поднимет шум до небес. Зато у нас есть его любимая сестренка. Можно попробовать поймать на живца. Чем готов пожертвовать виконт Ридейро ради спасения своей дражайшей родственницы? И даже интересно, что он выберет в подобной ситуации?
— Не нравится мне эта идея.
— С Лариной?
— С ловушкой. Если помнишь, изначально мы от нее отказались. Слишком опасно.
— Опасно для кого?
— Для живца.
— А продолжать полноценный отбор дальше не опасно? И так уже пять трупов, а это лишь вторая ступень! Что будет, если они получат в свои руки настоящую невесту? Ты об этом не думал? А я вот на досуге, пока ты по болотам грязь месил, изучил тот занятный камушек, что твоя птичка в клювике принесла, и с уверенностью могу сказать: да, это оно! Финальный ритуал. Если предотвратить его не удастся, нам всем…
— Да я это прекрасно понимаю! Только не все с ней так просто, как кажется.
— Поверь мне, тебе это кажется! — И столько сарказма в голосе. — Да, она миленькая, но не более того. Все равно иных козырей у нас нет. Большая удача уже, что она попалась. Ларина или нет, кто-то должен сыграть эту роль, дальше ждать нельзя, а эту… хотя бы не так жалко.
— Кому как, кому как…
— Да брось, Берт, предательницей больше, предательницей меньше… Или?.. Погоди… Ты что это, всерьез?!
— Не лез бы ты не в свое дело, Хард. — Даже сквозь стену я слышала сталь в голосе князя. — Со своей пташкой я сам разберусь.
— Дело твое.
Дальше слушать я уже не смогла. Перед глазами отчетливо всплыл образ Лирдоу. Как наяву, я видела встопорщенные серебристые чешуйки на носу, к которым так хотелось прикоснуться, чтобы пальцами ощутить: мягкие они или стальные, какими и кажутся. Протянуть руку и пригладить эти пластинки. А потом съездить по этой наглой морде кулаком с размаху. По двум мордам.
Злые слезы душили, разъедая изнутри, но я пока держалась. Сжимала до побелевших костяшек кулаки, почти до ранок впивалась ногтями в кожу, но терпела эту жгучую боль в груди. Нельзя давать слабину! Только не сейчас, когда осталось совсем чуть-чуть. Разменная монета в жестоких играх короля? Марионетка в руках графской семейки? Пешка в провальной партии князя? Пусть! Сегодня я еще поиграю по их правилам, но завтра все изменится. Завтра. Осталось лишь дожить до завтра.
Повторяя про себя, как молитву, эти слова, я уверенно шла по узкому проходу. Редкая паутина цеплялась за волосы и липла к лицу, но я даже не снимала ее, чтобы не сбиться с ритма. Завтра, дожить до завтра!
Сквозь частое дыхание все же изредка порывались жалкие всхлипы. Злость, ярость, боль, отчаяние, ненависть и снова злость — такой коктейль разливался по венам, заставляя с каждым новым шагом умирать и возрождаться, и только пульсирующая в безымянном пальце боль позволяла понять, что я все еще жива, а не растворилась в эмоциях без остатка. Прав был Лирдоу — не будь этого проклятого кольца, которое сейчас, казалось, вытягивало из меня все чувства, я бы, скорее всего, умерла в этом темном коридоре внутри стеньг, ведь сердце, которое и без того рвется на куски, так просто заморозить.
Впереди показался тупик. Пришла. Глубоко вздохнув пару раз, я выровняла дыхание, смахнула кулаками, а скорее просто размазала по лицу вместе с пылью и паутиной, слезы, и уверенно нажала на чуть выпирающий из кладки красный кирпич. К сегодняшнему балу стоило подготовиться. Особенно если этот бал последний.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
О подлости человеческой
— Ты прекрасна.
В комнату, окинув меня восхищенным взглядом, заглянул Тиран. Кажется, как-либо комментировать свое утреннее появление и некрасивое поведение на болоте он не собирался. И хорошо: мне сейчас только разборок с ним не хватало для полного счастья. Достаточно уже того, что при одном виде этой холеной рожи у меня возникало непреодолимое желание проткнуть его насквозь сосулькой раз пятнадцать. Жаль, теперь не получится из-за Ламберта. При воспоминании о князе Лирдоу сердце предательски сжалось, но я быстро взяла себя в руки.
На комплимент опекуна я лишь равнодушно пожала плечами. Мне нет дела до его восторгов. Главное сейчас — выдержать этот проклятый бал, пройти на следующий этап и распрощаться с графской семейкой навсегда, торжественно вылетев на следующем же испытании назло драконам. В поместье Ридейро я не вернусь ни за что, даже за вещами, коих и нет толком.
— Вам очень идет этот цвет, — согласилась с ним Бертина, расправляя складки на безобразно пышной юбке.
Цвет, солнечно-желтый, может быть, действительно мне шел, а вот фасон платья оставлял желать лучшего. Тугой корсет затянут так, что каждый лишний вздох причинял боль, слишком глубокое декольте вкупе с открытыми плечами и спиной делали наряд откровенным на грани вульгарности, а пышная юбка на кринолине превращала меня в бабу на чайнике. Шелковый подол всего этого безобразия был расшит синими камнями, похожими на сапфиры.
Прилагались к наряду еще и туфли из какой-то чешуйчатой кожи, щедро посыпанные золотой пудрой. Обувь, несомненно, была оригинальной, бесспорно красивой, но, как и платье, дико неудобной. За одну только высоченную шпильку ее уже можно было бы записать в орудия пыток, но, к сожалению, это были не все «достоинства». Туфли оказались узкими, да еще и колодка была настолько жесткой, что закрадывались мысли о металлическом каркасе под кожаной подкладкой. В предоставленную обувь втискивалась я с трудом и едва ли не со слезами, но выбора не было. Как сказала Бертина, на этот бал все невесты обязаны надеть подаренные королем наряды. А раз это подарок, пренебрегать им нельзя — оскорбление.
Утешали в данной ситуации только мысли о том, что я сделаю после отбора со всеми этими сомнительными подарками. Нет, не порежу на ленточки — моя практичность не позволит эмоциям взять верх. Если подол действительно расшит драгоценными камнями, а так, скорее всего, и есть, я смогу дорого продать платье. Либо целиком, либо камни по отдельности. Негоже такой крупной сумме пропадать, а в том, что графья честно выплатят мне отступные по договору, я сомневалась, и очень сильно.
— Леди Ларина, — тихо, так, чтобы услышала только я, проговорила камеристка, — примите добрый совет: что бы ни случилось, не снимайте обувь!
— Почему? — почти простонала я, изнывая от медленно нарастающей боли в ногах.
— Не все претендентки на этом отборе готовы играть честно, — шепнула эльфийка.
— Пора, а то опоздаем, — произнес Тиран и, подойдя, подал мне руку, в которую я вцепилась затянутыми в полупрозрачную перчатку пальцами, едва ли не повиснув на опекуне.
При малейшем движении жесткие задники туфель беспощадно вгрызались в пятки, а бедные ступни, сдавленные со всех сторон, едва ли не хрустели. Еще и платье с этим чертовым корсетом! Чтоб королю всю жизнь такое носить! Кажется, сегодняшний обманчиво легкий этап отбора грозил превратиться в настоящее испытание похуже болота.
— Что-то не так? — Тиран подхватил меня за талию, удерживая от падения.
Все не так, но не жаловаться же ему! Поэтому, отмахнувшись, взяла себя в руки, покрепче стиснула зубы, чтобы ненароком не застонать, и, держась на одной лишь гордости, последовала за своим сопровождающим в сторону бального зала.
Словно в насмешку, парадный зал находился в другой части дворца, поэтому идти пришлось долго. За это время туфли если и не разносились, то хотя бы подмяли мои ступни под свою форму, поэтому в гостиную, где уже ждали прочие претендентки, я вошла пусть и не летящей походкой, но уже не хромая на обе ноги. Тирана со мной не пустили. Перед высокими резными двустворчатыми дверями всех сопровождающих вежливо, но непреклонно развернули и направили в соседнюю гостиную.
— Надеюсь, ты не пройдешь, — склонившись к моему уху, ласково прошептал графский сынок вместо напутствия.
— Не надейся, — мило улыбнулась в ответ и, резко развернувшись, вошла в комнату.
В просторном нарядном помещении уже стайками толпились девушки, прошедшие второе испытание. Прекрасные, бесподобные и безобразно одинаковые. Все невесты, как одна, были одеты точно в такие же наряды, что и я. Даже внешность у них… у нас не отличалась разнообразием. Волосы убраны в высокую прическу, только по две игривые прядки выпущены по бокам. Белила до фарфоровой бледности обесцветили красивые лица, алые румяна нездоровыми пятнами легли на щеки, коричневые тени, призванные придать глазам теплоты, смотрелись едва ли не синяками, а довершала карикатурный кукольный образ ярко-розовая помада. Выделялись из общей безликой массы только те девушки, кому это все ужасным образом не шло.
За мной следом в гостиную вхромали еще две претендентки, после чего дверь захлопнулась и в замке дважды провернулся ключ. От этого тихого звука по коже побежали мурашки. Путь к отступлению окончательно отрезан, теперь только вперед. От настойчивого ощущения приближающейся беды на душе стало совсем тошно.
— Вам тоже не по себе? — за спиной раздался тихий печальный голос.
Я обернулась. Рядом неловко переминалась с ноги на ногу миниатюрная брюнетка. Девушка была ниже меня на полголовы и относилась как раз к тем невестам, которые выделялись из толпы. Желтое платье придавало ее коже болезненный желтушный оттенок, а карие, глубоко посаженные глаза будто ввалились из-за теней. Широкие скулы на фоне румян стали заметны еще больше, светлая помада превратила и без того крупные губы в аляповатое безобразие, и довершал картину длинный тонкий нос, который, как у крыски, будто шевелился во время разговора.
— О, прошу вас, не смотрите так на меня, — еще больше погрустнела девушка, — я и так-то не красавица, а уж сегодня…
— Ну что вы, — спохватилась я и тут же отвела взгляд. — Сегодня все мы в одинаковом положении. И я бы не назвала его завидным.
— Но вам хотя бы цвет платья идет, — слегка улыбнулась новая знакомая.
— Разве что только идет, — поморщилась в ответ и переступила с ноги на ногу. От этого простого движения в ступни будто капкан вгрызся. Как ни странно, но идти в неудобной обуви было проще, чем стоять, и, кажется, устроители отбора были прекрасно об этом осведомлены.
— Ой, я Лилит, баронесса Синтаро, — спохватилась девушка.
— Ларина, виконтесса Ридейро, — представилась в ответ.
— Очень приятно. Особенно учитывая тот факт, что людей осталось так мало.
И точно. Только сейчас я обратила внимание на то, что среди невест преобладали представительницы иных рас. Видимо, люди оказались самыми слабыми или… Но вспоминать о последствиях второго испытания сейчас было глупо. Только накрутить себя перед балом не хватало, хотя зародившаяся тревога не только не оставляла, а, наоборот, многократно усиливалась с каждой минутой. Почему нас так долго держат в гостиной? Вдруг это очередная ловушка? И ведь сейчас у меня нет не только амулета князя, но и магии.
— Интересно, где остальные невесты, — отвлекла от раздумий Лилит.