Кто-то новый

– Ты притихла.

– Прости, – подала я голос, не отрываясь от фильма.

– Точно не хочешь рассказать, что случилось?

Я покачала головой.

– Дай мне знать, если передумаешь.

Он прижался ко мне еще крепче. Губы нежно коснулись моей щеки, и тут я задумалась: заметит ли кто, если мы просидим тут вечность.

– Как прошло занятие у Хопкинса? – поинтересовалась я, позабыв про фильм.

– Славно, – ответил Джулиан. – Но тебя не хватало.

Я расплылась в улыбке. В последнее время я все чаще превращаюсь в глупую плаксу. Вот и сейчас на глаза навернулись слезы.

– Я тоже по тебе скучала.

Мы оба прекрасно понимали, что речь не только о занятии, но и о тех днях, когда мы избегали друг друга.

– Мика?

Я обернулась, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Да?

– Кажется, нам надо поговорить.

Нервы вдруг натянулись, как струнки.

– Да, надо.

– Есть кое-что… – Речь Джулиана прервалась телефонным звонком.

Машинально я проверила все карманы в поисках телефона, но потом вспомнила, что оставила его в ванной. Звонил лежавший неподалеку мобильник Джулиана. Прищурившись, я попыталась разобрать, что написано на экране. Звонили с неизвестного номера.

Его родители, промелькнула мысль.

Джулиан сбросил вызов и отложил телефон.

– Я хотел сказать: ты должна кое-что обо мне узнать. Наверное, давно уже следовало просветить тебя, но я… боялся. – Опять раздался звонок. Джулиан выругался. Тот же самый неизвестный номер. Джулиан опять отклонил звонок и выключил звук на мобильнике.

Джулиан возился с телефоном, а я в это время поставила фильм на паузу. Сердце бешено билось в груди: вот-вот выпрыгнет. Он сейчас расскажет все про Софию, что угодно ставлю. Нельзя вести такие беседы, прерываясь на ссоры Люси Лью и ее помощницы.

Я так взволнована! Сев лицом к Джулиану – он уже в панике прикусил губу, – положила руку ему на колено, чтобы успокоить.

– Что ты хочешь сказать?

– Я… ну… знаешь… – запнувшись, он нервно усмехнулся. – Черт, ну почему так сложно?

Рассеянно он потер руки о штаны. Кадык беспрестанно шевелился, но страх проглотить невозможно. И вот, в ту самую секунду, когда Джулиан уже собрался с духом и приготовился говорить, загорелся экран его телефона. Жаль, что мы не могли просто не обратить внимания: во мраке укрытия любой свет сиял ярко, как факел.

Как завороженная я уставилась на отображавшийся на экране номер.

– Может, тебе лучше ответить?

– Не сейчас.

– Вдруг это срочно. – Я подняла телефон, приняла вызов и протянула трубку Джулиану, не оставляя ему выбора.

Поколебавшись, он все-таки взял мобильник.

– Да? – равнодушно сказал он и вдруг перестал казаться взвинченным до предела. Собирался уже что-то ответить собеседнику, но, очевидно, не успевал вставить ни слова.

Затаив дыхание, я вся обратилась в слух. Жаль, не разобрала ничего, кроме пронзительного писка. Это плачет человек на том конце провода?

– Мама! Мама, успокойся. Что же… – тут Джулиана перебили. – Что случилось? Умер? – Он побледнел от потрясения.

От ужаса у меня перехватило дух. Я догадывалась, что звонок не предвещает ничего хорошего, но чтобы смерть… Его отец мертв? Вряд ли он старше пятидесяти. Придвинувшись ближе к Джулиану, я сжала его колено в попытке оказать поддержку. Уже готова была утешать своего убитого горем друга, но не видела печали на его лице. В его глазах я разглядела лишь пустоту и слабую тень шока.

– Мне ужасно жаль это слышать. – Его голос даже не дрогнул.


Из трубки донесся ответ матери Джулиана. От ее рыданий разрывалось сердце, и его осколки больно кололи грудь изнутри. Да, я никогда не видела эту женщину, к тому же она, очевидно, в прошлом причинила Джулиану уйму боли, но в тот момент она нуждалась в сострадании как никто другой. Сначала потерять дочь, а следом и мужа – такого и врагу не пожелаешь.

– Когда будут похороны?

Плач на том конце линии прервался, но ответа я все же не смогла разобрать. Что бы мама ни говорила, Джулиану это, кажется, не нравилось: он помрачнел, и в сумраке убежища я различила, как его глаза горят от гнева.

– Ладно, я понял. Спасибо, что позвонила. Пока.

Я сильно удивилась. Спасибо, что позвонила?

Завершив разговор, Джулиан неосторожно швырнул телефон в гору подушек. Тяжело вздохнул и потер ладонями глаза – жест не печали, а усталости. Звонок явно оставил его совершенно без сил.

– Ты в порядке? – бережно я дотронулась до его руки.

– Да.

Резкость ответа доказывала обратное. Усевшись к нему на колени, я прижалась теснее. Но обнимать меня Джулиан не стал, только опустил руки на пол.

– Что же случилось? – ответ я попыталась отыскать в его глазах.

– У отца снова был сердечный приступ, – отрешенно выговорил он. – Ему делали срочную операцию, и сердце остановилось. Его пытались реанимировать, но безрезультатно.

– Я так тебе сочувствую, Джулиан. – Я расчесала ему волосы пальцами, пытаясь разобраться, какой именно поддержки он от меня ждет. Как ему помочь?

Скорбь – штука неповторимая. Все справляются с ней по-своему. Может, Джулиан хочет заглушить горе едой? Утопить в алкоголе? Или ему нужны лишь объятия? Как же все сложно… На его лицо вернулась маска, прятавшая настоящего Джулиана. Так, я решила зайти с другой стороны.

– На какой день назначены похороны?

– Следующую пятницу.

– Хочешь, я пойду с тобой?

– Нет. – Это уже прозвучало резко и грубо.

Я оцепенела. Намотала прядь его каштановых волос на палец, стараясь не принимать отказ близко к сердцу. Похороны – это очень личное, но я надеялась, что мы с Джулианом зашли достаточно далеко, чтобы делиться друг с другом всем.

– Ты хочешь быть с родственниками, понимаю.

– Что? Нет. – Он встряхнул головой. – То есть я сам не пойду.

Я с удивлением отшатнулась.

– Как так?

– Не хочу, – пожал он плечами, едва заметно колеблясь.

Я ни на секунду не купилась на его равнодушие. Как можно не хотеть идти на похороны отца? Пусть вы разругались, но это же последний шанс попрощаться.

Склонив голову набок, я постаралась определить его чувства по выражению лица. Жаль, в тусклом свете ускользали нюансы выражения, пробивавшиеся сквозь бездушную маску. У него глаза покраснели или мне лишь показалось?

– Уверен? – решила убедиться я. – Больше такой возможности не представится.

– Я в курсе. – Он крепко стиснул зубы.

Но я просто-напросто не смогла принять этот ответ и закрыть тему: его голос сорвался на последнем слове.

– Если у тебя и в самом деле нет желания идти туда – ладно. Но я не хочу, чтобы через год, два или пять лет ты опомнился и пожалел, что отказался.

Джулиан вцепился в одеяло, сдерживаясь, чтобы не начать бить кулаками в стену, но не произнес ни слова.

В убежище повисла тишина, столь густая, что даже дыхание сквозь нее не могло продраться. И тут вдруг Джулиана охватила дрожь. Он рывком опустил голову, но все же не успел скрыть от меня, что глаза у него на мокром месте. Сорвалась слеза и капнула ему на спортивные штаны, оставив темное пятно на серой ткани.

– Вот черт, – выругался он, зарывшись лицом в ладони. Руки крепко вцепились в волосы, а потом вдруг задрожали.

Несмело, еще более робко, чем обычно, я погладила его по плечу. Джулиан кашлял и задыхался, пытаясь взять себя в руки.

– Джулиан?

– Она не хочет меня видеть.

Тут у меня сердце ушло в пятки.

– Что?

– Она велела мне не появляться там.