Кто-то новый

Джулиан солгал мне.

Я закипела от ярости, но она тут же сменилась сомнениями. Почему Джулиан не сказал правду? Причина может быть только одна: он не хочет общаться со мной. Неужели все то время, что мы провели вдвоем, Джулиан считает ошибкой? Возможно, он уже собирается вычеркнуть меня из своей жизни, потому что так легче. Но что тогда означали объятия в Оазисе? Ничего не значили?

Закружилась голова, и я вдруг поняла, что выгляжу ужасно глупо. Поблагодарив собеседницу за информацию, я повернулась к выходу, но замерла на полдороге. Не спеша я обернулась к ней.

– Не могли бы вы не говорить об этом Джулиану, пожалуйста?

– Могила. – Женщина понимающе улыбнулась.

– Спасибо, – бросила я и ринулась к машине.





Глава 13




– Почему. Он. Мне. Соврал? – Каждое слово я подкрепляла ударом по боксерской груше.

Первая для нас с Лилли тренировка в спортзале. Сотрудник рассказал нам про оборудование и объяснил, какого результата мы можем достичь. Теперь же мы слонялись по залу и делали все, что на ум взбредет. Первым делом я направилась к грушам, чтобы излить гнев, который не отпускал меня со вчерашнего дня.

Сомнения и неуверенность грызли меня после посещения «Ломаных чернил», но по дороге домой закралась мысль, что это не я должна страдать, а Джулиан. Он солгал. Если уж он имеет что-то против моей компании – пусть поставит меня в известность, а не держит на расстоянии дешевыми отговорками. Хоть на какое-то уважение я могу рассчитывать, не так ли?

– Наверняка этому есть разумное объяснение, – рассуждала Лилли, стоявшая по другую сторону груши – она придерживала ее для меня. Светлые волосы у девушки уложены в пучок. Розово-фиолетовый спортивный костюм местами потемнел: мы успели вспотеть на пробных упражнениях.

– Да ну? И какое же? – раздраженно осведомилась я. По лбу у меня стекал пот, и, если верить зеркалу на противоположной стене, щеки раскраснелись от тренировки.

– Не знаю. – Лилли пожала плечами. – Может, он не сказал правду, потому что было неловко? Например, неприятный визит к врачу. Или встреча в клубе анонимных алкоголиков. Да что угодно – масса вариантов.

– Ты на чьей вообще стороне? – проворчала я, сознавая, что подруга, скорее всего, права. Но все равно я злилась – в основном на себя. Черт меня дернул заявиться в «Ломаные чернила». У меня же не было ни одной причины идти в тату-салон.

Да-да, конечно, ни одной причины, – прошептал дьяволенок на плече, понимающе посмеиваясь.

– На твоей, – ответила Лилли. – Всегда. И ты это знаешь. Я просто не хочу, чтобы ты злилась из-за ерунды. Джулиан солгал, он поступил некрасиво, но если ты поговоришь с ним, я уверена, все прояснится.

– А вдруг ситуация станет еще более неловкой, если он узнает, что я за ним притащилась в «Ломаные чернила»? – Я продолжала нещадно колотить по боксерской груше. Левой. Правой. Левой. Правой. Левой. Правой. Руки уже отяжелели – такими шлепками я никого не вырублю.

– С каких пор тебя волнует, что подумают люди?

– Меня и не волнуют чужие, но мы с Джулианом ведь соседи, – гордо объяснила я, но, конечно, и доли правды тут не было. Мы с Джулианом – гораздо больше чем просто соседи, по крайней мере, мне так показалось. У нас складывалась неплохая дружба, а может… а может, и что-то большее. И давно я не чувствовала к кому-то такого влечения!

Лилли фыркнула. Заморочить ей голову у меня все равно не выйдет, но на правдивости подруга и не настаивала.

– Если поможет, скажи Джулиану, что ты ходила со мной, – предложила она. – Мол, я подумываю о татуировке, вот и решила заскочить в студию.

– Спасибо, – ответила я, улыбнувшись Лилли, хоть и не собиралась отвечать на вранье Джулиана своей ложью. К тому же это слишком рискованно. Вдруг женщина за стойкой все-таки забыла про свое обещание и растрепала ему все? И Джулиан узнает, что я приходила одна. Нет, уж лучше остаться при своей правде и выложить ее лгуну прямо в лицо. Если у меня, конечно, получится. Я еще не определилась, как поступить, но, к счастью, с решением можно подождать.

– Как поживает Таннер? – сменила я тему, чтобы разбавить мысли.

– Как обычно, – вздохнула Лилли. – Ужасно занят и безумно скучает по мне и Линку.

В последний раз я врезала по боксерской груше, но представила не лицо Джулиана, а несправедливость, из-за которой Лилли и Таннер оказались так далеко друг от друга.

– Он все еще не знает, когда сможет приехать? – поинтересовалась я, снимая перчатки и отдавая их подруге.

– Нет, преподаватели дают все новые и новые задания, которые удерживают его в Принстоне.

– Это так печально.

Мы поменялись местами. Лилли приняла стойку, готовясь бить грушу, а я крепко удерживала снаряд, чтобы он не раскачивался, как стенобитный шар.

– А может, существуют какие-то особые условия для студентов с детьми?

Лилли заехала по груше.

– Не думаю.

– А может, тебе к нему приехать?

– Когда? – Стук. – Как? – Пинок. – Линк точно не будет в восторге от перелета. – Толчок. – И даже если мы прилетим в Нью-Джерси. – Удар. – Таннер должен учиться. – Дуплет. – Я не хочу быть обузой. – Туше. – И отвлекать его от обязанностей.


– Ты тоже его обязанность, а то и больше, чем учеба.

– Да, но ведь мы будем мешать ему сосредоточиться, – Лилли снова треснула по снаряду, да с такой мощью, что боксерская груша чуть не вылетела у меня из рук. Видимо, не я одна тут коплю в себе гнев. Но только почему ее слова показались мне отмазкой?

Я собрала волю в кулак.

– Что стряслось?

– Все в порядке.

С языка Лилли летела ложь, зато лицо выдало подругу: сжатые губы, нахмуренные брови – красноречивее любых слов. Сосредоточенно она уставилась на боксерскую грушу, не обращая внимания на мой вопросительный взгляд.

– Так почему ты не хочешь навестить Таннера?

Еще раз Лилли мощно зарядила по груше и, сразу опустив руки, взглянула на меня. Ее явно терзали сомнения.

– Мне страшно.

Я отпустила грушу.

– Страшно?

– Это просто смешно.

– Ничего подобного, – безоговорочно возразила я. – Чего ты боишься?

– Что меня бросят.

– Что Таннер тебя бросит? – нахмурилась я.

Лилли кивнула.

– Он разве на что-то подобное намекал? – осторожно спросила я, сомневаясь, что это возможно. Они же просто созданы друг для друга. Таннер готов целовать землю, по которой прошла Лилли.

– Нет, – прошептала она, подтверждая мои предположения. – Я просто знаю. В следующем месяце Таннеру исполнится двадцать один. Он учится в колледже. А когда вернется, его будет ждать вот это. – Лилли опустила взгляд на свое тело и с отвращением сморщилась. – И зачем ему такая жизнь?

– Потому что он любит тебя.

– Вряд ли он именно так семейную жизнь представлял.

– И что? – пожала я плечами. – Про тебя можно то же самое сказать. Ты бросила бы его по этой причине?

– Ни за что, – без колебаний ответила Лилли.

– Ну а Таннеру зачем это делать? – улыбнулась я.

– Не знаю. Потому что так легче? – Лилли увильнула от моего взгляда. – У меня плохое предчувствие.

Я шагнула к Лилли и положила руки ей на плечи. Кожа у нее оказалась влажной и липкой, но я даже не обратила внимания.

– Чувства тебя обманывают, – заверила я подругу, призвав всю силу убеждения, какую только смогла в себе найти. – У тебя сегодня плохой день, и ты всего-навсего скучаешь по Таннеру. И ничего больше.

– Может, ты и права, – вздохнула Лилли.

– Не может, а точно. Руку дам на отсечение за Таннера.

– Правда? – Лилли подняла голову. – Руки тебе нужны, чтобы рисовать.

– Вот именно: видишь, на какие жертвы я ради тебя готова? А теперь повторяй за мной: Таннер любит меня. Он меня не бросит, потому что мы созданы друг для друга. Мы скоро увидимся и будем часами заниматься сексом, потому что я чертовски сексуальна.

Уголки губ Лилли дернулись в улыбке.

– Ты права. Просто время сейчас тяжелое.

– Тогда повтори, что я сказала, – подначивала я.

– Ты серьезно?

Я кивнула.

Лилли глубоко вздохнула – поняла, что от меня так просто не отделаться, и произнесла то, что я требовала.

– Таннер любит меня. Он меня не бросит, потому что мы созданы друг для друга. Мы скоро увидимся.

– Ииииии?