Кто я?

Спалось на удивление хорошо. Когда Нику разбудили — она чувствовала себя свежей и отдохнувшей, как новорожденная. Смущал только научный сотрудник, пришедший разбудить блондинку. В черной униформе, с пистолетом-пулеметом на плече, бесстыдно уставившийся на прелести девушки, обнаженные сползшим в ноги одеялом. Другой, не вчерашний.

Одинцова не была стеснительной. Да и глупо было скрывать свое потрясающее тело, на которое она тратила столько времени в тренажерном зале. Сладко потянувшись, заставив мужчину скрипнуть зубами, блондинка попросила подождать его в коридоре.

— Будто я еще чего-то не видел, — пробурчал охранник.

Впрочем, помещение покинул. Приняв душ, Ника синтезировала себе чашку кофе с круассаном, и, завтракая, философ окончательно сформулировала свое решение. Отказаться. Пусть этот бородатый гном ищет себе других подопытных кроликов. Она такая единственная. И такой предпочитала оставаться.

С сожалением посмотрев на пятна от вина на своей блузке, девушка оделась и нажала на кнопку панели. Теперь дверь с тихим шелестом отползла в сторону.

— Я не слишком долго? — поинтересовалась блондинка, на ходу застегивая блузку.

— В самый раз, — усмехнулся охранник, вынимая руку из кармана брюк. — Пойдем.

Одинцова не слишком хорошо помнила вчерашний путь по туннелям комплекса, но у нее появилась уверенность, что сейчас они идут куда-то не туда.

— А мы куда? — обеспокоенно спросила девушка.

— К Павлову.

— Мы точно не заблудились?

— Вчера вы были в кабинете, сегодня — в лабораторию.

Блондинка в ответ лишь пожала плечами. Олег говорил, что не поздно отказаться до самого начала Эксперимента, так что какая разница?

— Вам сюда, — произнес человек в униформе, указав на дверь.

Философ решительно вошла в проем… но за ним был второй коридор! Который сразу уходил в сторону. Повернув за угол, Ника увидела стол, за которым сидел Олег. Доктор меланхолично размешивал кофе, раздражающе звякая ложечкой по чашке, следя за гостьей одними глазами.

Встряхнув волосами, расправив плечи и выставив веред грудь, девушка зашагала к ученому, подбирая слова, дабы оформить отказ от участия в чужих научных играх в как можно более жесткой форме.

Через пару шагов она заметила, что в комнату вошел еще кто-то. Одинцова повернулась, однако это было всего лишь зеркало… хотя…

— Не может быть! — одновременно сказали две абсолютно одинаковых Ники, глядя друг на друга.

Это — точно не зеркальное отображение! Хотя бы потому, что у самой блондинки пятна от вина остались на правой стороне блузки, соответственно у отражения пятна должны быть на левой… но они тоже были на правой стороне! Как и родинка в уголке губ, которая оказалась на неправильной стороне. Неправильной — если говорить о зеркале. Но, если говорить о самой девушке, как о двойнике — то как раз на правильной!

— Я вчера немного соврал, — признался Павлов. — Эксперимент мы провели ночью, пока вы спали… и сейчас — даже я не знаю, кто из вас копия, а кто — оригинал. Зато могу сказать, что копия уверена, что она и есть оригинал! И ведет себя точно так же! Смотрите! Компьютер, включи запись Э-14/27.

Вспыхнул экран, поделенный на две части. Поначалу казалось, что это — одна и та же душевая. Две девушки нежились в теплых струях воды, абсолютно синхронно гладя руками свое тело. После — так же, как в синхронном плавании, вытерлись полотенцем.

— Озабоченный ублюдок! — прошипели философы.

Картинка сменилась. Теперь экран показывал комнату. Две Ники пили кофе, похрустывая круассаном. По-прежнему казалось, что это одна и та же Одинцова, только зачем-то запись запустили два раза.

— И что? Что это доказывает? — ехидно спросили блондинки.

— Пока — ничего… но если мы посмотрим начало… компьютер, запись Э-14/26.

На дисплее была все та же комната, но теперь Одинцова спала, сладко посапывая. Обнаженная грудь со следами от бикини одинаково подымалась и опускалась на каждой из картинок.

Но вот дверь открылась и в комнату вошли охранники. Разные! Разные сотрудники на разных половинах экрана!

— Это — разные комнаты, — пояснил Олег. — Поразительно, но копия и оригинал в идентичных условиях ведут себя абсолютно идентично! Вы бы знали, сколько усилий пришлось приложить, чтобы воссоздать две абсолютно одинаковые комнаты, продублировать обстановку до миллиметра!

— Больной ублюдок! — выкрикнули девушки. — Да я тебя по судам затаскаю!

— Это вряд ли, — зевнул Павлов. — Не забывайте, что вы, мои сладкие девочки, находитесь на абсолютно секретной станции, в полутора километрах под водой. Если я захочу — вы тут обе навсегда останетесь!

— Ты не посмеешь! — снова дуэтом.

— Нет, конечно, есть альтернатива, — доктор достал из кармана халата крошечный дерринджер. — Я застрелю одну из вас, а вторая может катиться на все четыре стороны. Вернее, в одну сторону — наверх. И я напомню — я все еще не знаю, кто из вас дубль, а кто — оригинал. Так что стрелять буду наугад. И это… вы бы отошли подальше друг от друга. А то стрелок из меня хреновый…

Обе Ники замолчали. Они мыслили абсолютно одинаково, и у обеих не было сомнений в том, что этот безумный ученый в самом деле, не моргнув глазом, застрелит любую из них. И выйдет сухим из воды! Ведь там, на поверхности, попытаться что-то доказать… да кто поверит в такой бред, даже с уликами? Без улик — тем более. И Одинцова, обе, как одна, понимали, что забрать тело, чтобы представить доказательства, никто не разрешит. Да и… как-то жутковато было представлять саму себя мертвой. Пусть и не саму, а только копию. Копию, абсолютно идентичную.

— Чего притихли? — нахмурился Олег, играясь с бластером. — Хотите сами выбрать, кого из вас прикончить?

— Нет, — хором ответили девушки.

— О, чувствую, вам начинает нравиться Эксперимент! Желаете присесть?

— Вина не помешало бы, — произнесли подопытные.


— Это всегда пожалуйста, у меня же бездонные закрома, — засмеялся доктор собственной шутке и повернулся к синтезатору.

В этот момент обе блондинки синхронно прыгнули на ученого и каждая старалась выхватить пистолет. Изобретатель не особенно и сопротивлялся — Одинцовы сами вполне успешно мешали друг другу. Но дерринджер был всего один и вскоре он оказался в руке у единственной Ники.

— Все, маньяк чертов, хана тебе! — радостно воскликнула одна девушка.

— Выпусти нас отсюда, иначе она тебе башку снесет! — заявила вторая.

— Господи, как хорошо, что вы рассинхронизировались, — облегченно вздохнул Павлов. — А то у меня от вашего дуэта уже крыша съезжать начала.

— У меня — тоже, — согласилась та, что держала пистолет.

Видимо, оружие в руке, придавало ей уверенности и блондинка чувствовала свое превосходство.

— И у меня! — поспешно добавила вторая.

— Давайте, для простоты, тебя я буду называть Ника, — Олег ткнул пальцем в подопытную с пистолетом. — А тебя — Вика.

— То есть, оригинал — я? — улыбнулась Ника.

— Понятия не имею, — пожал плечами Олег. — Я же говорил — что я и сразу не знал, а если б и знал — пока вы меня мутузили — совсем запутался.

— Слушай, дедуля, я с тобой не шучу, — покачала головой Вика. — Я… то есть — она, в тебе в самом деле сейчас дырок наделает, если ты нас не выпустишь.

— Не может быть, какой кошмар, — равнодушно произнес ученый. — Не наделает. Там патронов нету.

Ника недоверчиво перевернула дерринджер и откинула блок стволов. Патронники и в самом деле были пусты. Всхлипнув, девушка выронила оружие, брякнувшееся об пол, вздрогнула от звука удара… и разрыдалась. Адреналиновый всплеск прошел и теперь Одинцова, измотанная переживаниями за последние пять минут, зато в таких объемах, как никогда в жизни… до сего момента — точно. А, скорее всего, и после — тоже. Одинцова села прямо на пол, отдавшись эмоциям.

— Тихо-тихо, — обняла ее за плечи Вика. — Все будет хорошо.

— Так, ради любопытства… как вы собирались выйти наружу? Я промолчу уже про охранников внутри комплекса, так еще и между вами и поверхностью — два КПП! Один — внизу, у подъемника, второй — сверху, на платформе! Это же секретный, военный, правительственный, да еще и научный объект! Тут вам не хухры-мухры, знаете ли…

— Бессердечное чудовище! — процедила сквозь зубы блондинка.

Внезапно девушка поняла, что обнимает саму себя. Не сестру, даже близняшку, а именно саму себя! Свою точную копию! Абсолютно идентичную оригиналу! Или, может быть, наоборот — именно она и есть реплика? Действующий макет человека. И тоже всхлипнула. Стало очень погано от осознания, что вполне возможно еще вчера Ники не было вообще. Была другая — настоящая. Та, которую она сейчас обнимает. А у самой не было ни папы, ни мамы, ни друзей, ни ученых степеней. Даже любимая кукла Ксюша в далеком детстве была вовсе не у нее, а у другой Одинцовой. А все ее воспоминания — не более, чем обман.

— Кто я? — спросила блондинка, глядя сквозь слезы на Олега.

— Девочка, я не шутил. Я в самом деле не знаю. Честно, — заверил изобретатель.

Теперь у доктора оказались сразу две плачущих девушки. Он многое пережил. И войну с пришельцами. И исход в новую звездную систему. И голод, который совсем не тетка. Собственно, во многом по этой причине ученый и начал работу над телепортерами, они же синтезаторы и 3D-принтеры. Душа Павлова, конечно, огрубела. Если у человека вообще существовал сей мифический орган. Но чего он не мог выносить, от чего таял — это женские слезы. Впрочем, как и любой настоящий мужчина.

— Тихо, тихо, девочки, успокойтесь, — произнес Олег ласковым тоном. — Думаю, нам лучше переместиться в более удобное место.

Подойдя к стене, доктор утопил клавишу консоли и искусно замаскированная под стену дверь распахнулась, откатившись в сторону, открывая путь в кабинет ученого. Да-да, все это время они находились в полушаге от офиса Павлова, если по прямой, но с противоположной стороны станции, если идти по коридорам.

Здесь уже было приготовлено второе кресло, для копии. Или оригинала. И обещанное вино.

Девушки все еще находились в прострации после пережитого и первые полчаса разговор не клеился, но Хванчкара быстро привела их в чувство, пусть затуманив разум, но развязав языки.

— Вам не кажется, что вы замахнулись на роль, которая вам непосильна? — спросила Вика.

Или Ника. Отвернувшись, чтобы открыть дверь, Павлов опять запутался. Надо было хотя бы расположение пятен от вина на блузке одной из них изменить… или, еще лучше — перекрасить одну в брюнетку! Так их точно невозможно будет перепутать!

— Вика? — позвал доктор.

— Да? — отозвалась Одинцова.

Но другая. Не та, про которую изначально подумал Олег. Девушки были не просто удивительно похожи друг на друга, как близнецы. Даже у двойняшек есть отличия, неуловимые с первого взгляда, но стоит присмотреться… у одного — нос чуть больше вздернут, у другого — уши менее оттопыренные. Но нет! Блондинки в самом деле были идентичны! Абсолютно! Как отражение в зеркале.

Для себя ученый решил различать их пока так: справа — Вика, слева — Ника.

— Тогда Ника. Что ты имеешь в виду?

— Вы играете в Бога. Только Бог может сотворить новую жизнь!

— Да что ты говоришь? — всплеснул руками изобретатель. — Когда врач спасает человека от смерти — никто же не винит его в том, что лекарь нарушил промысел Божий? Наоборот! Его благодарят, награждают… когда мы начали клонировать органы для трансплантации — вспоминал ли кто-то про Бога? Опять нет! Вот представь, что ты — неизлечимо больна. И тебе требуется пересадка сердца. Какое сердце тебе подойдет лучше, кроме твоего своего? Да никакое! И если мы пересадим тебе сердце Вики… да, она умрет. Но ты будешь жить. Жить ценой ее жизни! Ты все еще будешь рассказывать мне про игры в Бога?

— Мы опять возвращаемся к вопросу — кто из нас оригинал? — поспешно заявила вторая девушка.

— А в настоящем контексте это важно? Допустим… я лишний раз подчеркну — я не знаю, кто из вас копия! Допустим, что оригинал — она. Ты согласишься отдать свою жизнь ради спасения Ники?

Одинцова замолчала, засопев и спрятав глаза. Двойник тоже старалась не смотреть на свое точное отражение.

— А… так что же это получается? — улыбнулся доктор. — Не так уж и важно, дубликат ты или нет — жить-то все равно хочется!