Кровоцвет

– Ну? – сказал Ксан. – Что ты знаешь о Саймоне Сильвисе?

Я заставила себя вернуться к действительности.

– Ничего я не знаю.

– Давай найдем какое-нибудь укромное местечко и поговорим, – сказал Ксан. – Если она будет сопротивляться, – добавил он, обращаясь к Натаниэлю, – сгреби ее в охапку и неси на плече.

Стражник хотел было подойти ко мне, но я наградила его свирепым взглядом.

– Даже не вздумай.

Они отвели меня в безлюдный переулок, подальше от любопытных глаз, и, пока Натаниэль стоял на страже, Ксан закидывал меня вопросами. Он расхаживал передо мной взад и вперед, а я подпирала кирпичную стенку, скрестив руки на груди.

– Мы уже несколько недель ничего о нем не слышали, – говорил он. – О лорде Саймоне. Моем отце, как ты блестяще подметила. Был уговор, что он пошлет нам весточку по прибытии в Ренольт. Но мы ничего не получили. Во всяком случае, пока. А теперь до нас доходят тревожные слухи о политических волнениях…

– Скажи, где Фалада, и все узнаешь, – сухо ответила я.

– Она в безопасном месте. Там и останется, под моей защитой.

– Странное дело: часто, когда люди говорят, что хотят тебя защитить, на самом деле они просто желают тобой управлять.

– О да, забота – это ужасно.

– Меня затащили в темный переулок варварского города. Ни о какой заботе не идет и речи.

– Варварского города? – Ксан почесал подбородок. – А Ренольт, значит, весь такой цивилизованный? Стоит кому-то чихнуть, и его тут же ведут на эшафот. Слышал, у вас там с этим полный порядок. – Он заметил, как вытянулось мое лицо. – Что, больная тема?

– Отпусти меня. Я ничего тебе не скажу! – Внезапно где-то поблизости зазвонил колокол. Ксан вздрогнул от неожиданности, а после второго удара к нам примчался Натаниэль.

– Лесные Врата, – сказал он.

– Я уже понял, – Ксан выругался.

– Что происходит? – спросила я.

– Колокол у ворот звонит только в двух случаях: если приближается вражеская армия или когда прибывает особа королевских кровей.

Ага. Похоже, Торис, Лизетта и Конрад наконец добрались до города.

– А что король? – спросил Натаниэль.

– Сегодня он пошел в «Чарку и кувшин». Найди капитана стражи… пусть его вытащит.

Когда Натаниэль убежал, Ксан взял меня за локоть.

– Пойдем.

Оказывается, мы были совсем недалеко от вторых ворот. Несколько раз свернув, мы вышли к дороге, где уже собиралась толпа. Мы нашли свободное место у обочины рядом с колючим кустарником и стали ждать появления гостей, как зрители на праздничном шествии.

Дорога шла по прямой от ворот и до самого замка. Она была чем-то вроде главной улицы. В окнах над нашими головами зажглись огни, в них показались лица. Всем было интересно узнать, из-за чего столько шума.

Лесные Врата украшало мраморное изваяние трех дев. Решетка поднялась, и под аркой прошли три человека. Издалека они казались совсем крошечными. Каждый держал в руках краденое приглашение.

Они пересекли границу гораздо быстрее, чем я. Красная вспышка, потом синяя – и вот они уже в черте города, немного запыхавшиеся, но целые и невредимые. Я вытянула шею, чтобы получше разглядеть маленькую фигурку с золотыми локонами.

Меня охватила паника. Не болен ли Конрад? Не получил ли в дороге увечий? Не стало ли ему плохо, когда он проходил под аркой? Не испугался ли он?

Из замка им навстречу уже скакали стражники в мундирах. Толпа расступилась, чтобы освободить дорогу.

– Отлично, – сказал Ксан вполголоса. – Натаниэль успел их предупредить.

Я удивленно уставилась на него. Я так переживала за Конрада, что совсем забыла о присутствии Ксана.

Когда всадники добрались до ворот, заунывный колокольный звон прекратился и публика затаила дыхание.

Перебросившись парой слов с привратником, стражники приготовились сопровождать гостей. Те вскарабкались на своих лошадей: мужчина на одну, девушка с мальчиком на другую – и продолжили путь. Вид у них был потрепанный, а одежда носила следы долгого, тяжелого путешествия.

– Расступись! – кричали стражники. – Дорогу принцессе Ренольта!

Я содрогнулась. Внезапно я почувствовала себя уязвимой – словно меня было видно как на ладони. Конвой быстро приближался. Копыта коней цокали по булыжной мостовой. Они ни за что не должны узнать, что я здесь. Торис меня в живых не оставит.

Через несколько мгновений они поравняются с нами. Я рывком затащила Ксана за куст и бросилась в его объятия, чтобы он меня загородил.

Он смотрел на меня с изумлением и тревогой. Когда на моих руках выступили капельки крови от острых шипов, я прижалась к нему и торопливо забормотала: «Нас здесь нет, мы невидимы…»


Хотя шипы впивались ему в кожу, а неожиданная близость ко мне наверняка смутила, Ксан не двигался, пока всадники не скрылись из виду. Постепенно я пришла в себя и смогла поднять на него взгляд. Заклинание замерло у меня на губах. Он с опаской вглядывался в мое лицо, будто перед ним была не девушка, а дракон.

– Может, объяснишь, что это было? – тихо поинтересовался он.

– Может, объясню, – ответила я, удивив нас обоих.

А потом, струсив, лягнула Ксана в голень, оттолкнула его и убежала – так быстро, что он бы за мной не угнался.





13




Той ночью я почти не спала. Впрочем, как и следующей. Пару часов подремала на заднем крыльце одной таверны, пока меня не заметил хозяин и не окатил студеной водой.

– Здесь не место таким, как ты, – сказал он, сплюнув мне под ноги табачную жвачку. – Это приличное заведение.

Все утро я бродила по улицам Аклева, дожидаясь, когда высохнет одежда. Время от времени я начинала жалеть, что не взяла деньги Ксана, и тут же ругала себя за одну только мысль об этом. Мои надежды рушились. Я поклялась расстроить планы Ториса и спасти брата, но теперь, плутая по этому странному городу-лабиринту, была на грани отчаяния. У меня не было даже самого необходимого: еды и крыши над головой. Без денег о такой роскоши, как обед, нечего было и мечтать, а чтобы разжиться деньгами, их нужно было или заработать, или украсть. Первая же попытка стянуть чужой кошелек обернулась неудачей – и ударом палкой по спине от бдительной старушки. Тогда я решила искать честный заработок.

К несчастью, я почти ничего не умела. Ни шить, ни готовить, ни убираться, ни прислуживать. Проходя мимо местных борделей, я попыталась оценить свои шансы, но и тут у меня не было ни опыта, ни преимуществ. Кожа да кости и никаких волнующих изгибов. В конце концов я отказалась от этой затеи, хотя не могла не задуматься: как скоро отчаяние приведет меня на порог одного из этих заведений и найдутся ли там любители тощих коленок и острых локтей? Разглядывая очередной дом наслаждений, я споткнулась обо что-то и услышала тихий писк.

– Эй, смотрите под ноги! – воскликнула девочка. Она и еще двое смерили меня суровыми взглядами. Дети стояли кольцом вокруг трех круглых камней, на одном из которых торжественно восседал маленький мальчик. Секунду спустя все трое бросились к двум свободным камням. Девочке не хватило места, и она недовольно поджала губы.

– Так нечестно, – сказала она мальчику. – Не ты сломал стену, а эта дама.

– Простите, – сказала я. – Я не хотела прерывать вашу игру.

– Не важно, как сломалась стена, – ответил тот. – Ты выбываешь.

Дети снова встали в круг и затянули считалочку:

Три белые кобылы первыми умрут,

Девица, мать, старуха вечным сном уснут.

Красными розами выложен гроб.

Прольется кровь трех королевских особ!





Повизгивая и хохоча, они защищали стену от завоевательницы и оберегали свои каменные троны. Я еще долго слышала их возню.

Когда, наконец, голоса детей стихли вдали, я вышла на тихую улочку с лавкой на углу. Над крыльцом лавки на скрипящих петлях покачивалась табличка с аптекарским символом. Темные мутные стекла не позволяли заглянуть внутрь, но на одном из них было написано: «Сальма Салазар: целитель, зельевар. Знахарь королевской семьи».

При виде этого места у меня мурашки поползли по коже, но деваться было некуда. Здесь мои познания могли пригодиться. К тому же эта врачевательница, похоже, была связана с королевской семьей. И хотя в животе у меня кошкой скреблась тревога, ко мне вернулась надежда.

Когда я вошла внутрь, над дверью зазвенел колокольчик, но стоявшая за прилавком старуха в белом чепце не обратила на меня внимания. Она горячо спорила с покупательницей, протягивавшей ей горстку монет – судя по виду, ренольтских золотых марок.

– Пожалуйста, – молила женщина. – Это все, что у меня есть. Прошу, помогите нам.

– И что ты мне прикажешь делать с этими кусками металла? Я же сказала: три аклевские кроны. Уходи. У меня покупатели.

Женщина ушла в слезах.

Несмотря на низкий рост, Сальма нависала над прилавком, подобно грозовой туче. Лавка выглядела мрачно и ломилась от всякого хлама. Углы были затянуты паутиной, а к запаху трав в воздухе примешивался гнилой душок.

– Ну, – рявкнула она. – Чем могу помочь?

– Я… я просто зашла спросить, – промямлила я, – узнать… не нужна ли вам помощница…

– Помощница? – Ее раскатистый смех перешел в надрывный кашель. – Нет, не нужны мне никакие помощницы. Если не собираешься ничего покупать, иди своей дорогой. – В лавку вошел покупатель, и она тут же потеряла ко мне интерес.

– Подождите! – воскликнула я, вцепившись пальцами в прилавок. – Я знаю все разновидности трав, могу готовить снадобья и помогать с покупателями. С таким слабым здоровьем вам пригодится лишняя пара рук.

Она злобно на меня таращилась.

– Здоровье у меня крепкое. – Она зашлась лающим кашлем, перевела дыхание и продолжила: – С какой стати я должна платить какой-то неумехе за работу, с которой прекрасно справляюсь сама? – Сальма сняла с полки пучки трав, которые попросил покупатель, и положила их на прилавок. Белладонна, дурман, белена – все с мощным снотворным действием и сомнительной репутацией. Я прогнала эти мысли из головы.