Кровавый век. Дух воина

Брат хихикнул:

– И где ж ты столько ума набрался? Вот как-нибудь всажу тебе стрелу в задницу да посмотрю, как ты ее мечом оттуда выковыривать будешь.

– Ну попробуй. Будешь потом снова матери жаловаться, что тебя обижает брат.

– Да пошел ты, это было давно.

– Но ведь было же, не так ли?

После этого напоминания Хагун обозвал брата человеком, глотающим то, что висит у каждого мужчины ниже пояса.

Гутлайф же в ответ изрек такое многосложное бранное выражение, услышав которое даже Брудвар смутился. А уж он-то за свою жизнь наслышался всякого.

«Ну и ну. И откуда они такого поднабрались?»

– Заткнись!

– Ой, только не плачь.

Их глаза встретились. Братья замерли, как два хищника перед атакой. Хагун прыгнул на Гутлайфа, повалив того. Сцепившись, будто змеи, они принялись кататься по земле и колошматить друг друга.

Брудвар не стал их разнимать. Он видел, что братья просто дурачились. К его счастью, близнецы отлично ладили между собой. Он позаботился об этом, вовремя преподав им урок. Вспоминая об этом, отец улыбнулся, ощутив на сердце щемящую грусть. О Предки, как же быстро выросли его дети!

Когда им было пять, братья подрались из-за какой-то игрушки. Кажется, деревянного кораблика. Гутлайф тогда выбил Хагуну зуб, а сам заработал огромную шишку, получив стулом по голове. Брудвар пристыдил обоих, после чего разломил предмет спора на две части и вручил детям. Он сказал, что их жизнь будет похожа на эти обломки, если они продолжат ссориться и не станут держаться друг друга. Как показало время, наставления отца братья запомнили, хотя его слова не смогли уничтожить их тягу к состязаниям между собой. Они ведь родились мальчишками. Вождь радовался, что смог направить пыл сыновей в нужное русло. Хотел бы он знать, почему собственный отец воспитывал его и Сигизмира совсем иначе.

Невольно Брудвар перенесся в свое детство. В последнее время он все чаще думал об отце. Не сказать что делал это специально. Мысли сами лезли в голову, оживляя картины из прошлого, часть из которых он предпочел бы забыть.

Эрнульф никогда не упускал случая стравить братьев меж собой. Видимо, таким образом хотел выявить из них сильнейшего. Как будто не замечал, что по причине возраста и врожденного бычьего здоровья им всегда являлся Сигизмир. Всегда.

Брудвар вспомнил, как долгих две недели провалялся в кровати, чувствуя во рту крошку от зубов и ощущая, как ноет и медленно заживает тело, покрытое синяками, порезами и ссадинами. Как жестокая обида и несправедливость разъедали его изнутри, заставляя ненавидеть весь мир. Отец даже не проведал его после той жестокой стычки со старшим братом. Разумеется, последний даже не извинился. Мать утешала младшего сына, как могла, но Брудвар чувствовал, что ее забота ему не поможет. В те дни он ясно осознал, что обязан стать сильнее и сделать так, чтобы больше никто не посмел его унизить.

Тем временем Гутлайф одолевал Хагуна, усевшись на брата и прижав запястья к земле, не давая перевернуться.

– Хорош, сдаюсь. Сдаюсь, – прохрипел Хагун.

– Уверен?

– Да, да. Отвали уже от меня, твоя взяла.

– То-то же, – победно ухмыльнулся Гутлайф, после чего встал и подал руку Хагуну.

Убедившись, что те закончили потасовку, Брудвар подошел к детям. Заметив его, оба еще больше покраснели и потупили взоры. Видимо, поняли, что отец уже давно наблюдал за дракой.

– Ну что, ястребы, смотрю, время зря не теряете? И охота вам тут потеть в такую рань? Могли бы еще в постелях лежать да похрапывать.

Гутлайф не поддался на уловку отца.

– Лучше немножко попотеть, чем дать мышцам скиснуть. Лежа в кровати, сильнее не станешь.

– Ага. И умнее тоже, – добавил Хагун, ткнув брата локтем в ребро.

– Ладно, убедили. Какие планы на ближайшие дни?

Юноши переглянулись. Ответил Гутлайф:

– Да никаких, в общем-то. А что, намечается совет?

– Приедет кто-то из фэрлов? – поинтересовался Хагун.

– Нет, – Брудвар покачал головой и прищурился. – Неужто вы забыли, что мы делаем в последний месяц осени?

По их лицам пробежали тени сомнений.

– Конечно, помним. Но ты был так занят… Мы решили, что в этом году у тебя есть более важные дела, – ответил Гутлайф. – Мы бы поняли, отец.

– Возможно, когда-нибудь они и появятся. Ну а пока этого не случилось, давайте-ка не будем терять времени – мы и так припозднились. Приводите себя в порядок, возьмите одежду потеплее и подкрепитесь как следует. Будьте готовы к полудню. На заходе солнца мы должны быть у Гурднира. Переночуем у него, как обычно, выспимся, ну а завтра уже отправимся за трофеями.

Глаза мальчишек округлились.

– Так мы едем в Багровый лес?! Ура! – закричали братья, хлопнув друг друга по рукам. Они радовались словно малые дети, так искренне, будто их ждала первая охота, обещавшая новые, ни с чем не сравнимые впечатления. Смотря на улыбки сыновей, Брудвар ощутил на сердце долгожданный покой. Разум его перестал терзаться мыслями о войне и мире. Вождь понимал, что такое состояние не продлится долго, но в эти минуты он был обычным человеком – отцом, который просто наслаждался моментом.






Глава 5

Охота




С первым криком петуха Брудвар встал с жесткой кровати и разбудил сыновей. Гурднир, хозяин сторожки и крохотного дворика, уже не спал. Опытный егерь проверял снаряжение, кормил собак и всем своим видом давал понять, что не намерен возвращаться без трофеев. Впрочем, от человека, чье выживание было неразрывно связано с лесом, иного ждать не приходилось. Худощавый и сутулый, заросший курчавой бородой, он и сам напоминал зверя. Старого и матерого. Гурднир вел одинокую жизнь отшельника и знал все тропы Багрового леса. Вождю казалось, что иной раз добыча сама бежала в руки охотника.

Одиннадцать зим назад Брудвар спас егеря от разбойников, после чего тот оказался в неоплатном долгу перед ним. По этой причине нелюдимый охотник всегда был рад вождю и его сыновьям, зная, что, по обыкновению, их следует ждать осенью.

Помня о том, что в лесу могут скрываться хищники поопаснее медведя или волка, Брудвар решил предостеречься, взяв на охоту пятерых воинов Избранной Тысячи, одним из которых был шаман. Все как один: бритые, мускулистые и в татуировках, бойцы ждали команд вождя и не задавали вопросов. Они да немногословный Гурднир – идеальная компания, чтобы поохотиться с детьми, не переживая за их безопасность.

К облегчению Брудвара, егерь заверил, что не замечал в лесу никаких странностей. Отметил лишь, что дичь стала какая-то пугливая. По этой причине Гурднир приготовил особые мази, попросив натереть ими одежду.

– Фу, что это такое? – сморщился Хагун, учуяв вонь из склянки. Аромат был на редкость дрянной.

– Оленья моча, кал и тертые потроха, – без тени усмешки сказал Гурднир.

– Правда?!

– Свои запахи скрыть надобно. А то подует ветер и твоим запахом пропитается каждое дерево и кочка. Ежели так случится, то зверь к тебе и близко не подойдет.

– Но ведь раньше мы как-то без этого обходились? – запротестовал Гутлайф.

Гурднир насупился. В разговор вмешался Брудвар.

– Лучше послушайте старого охотника – он плохого не посоветует, – подал пример отец, размазывая серую жижу по штанам. Дети, бурча, согласились с ним.

Позже, незаметно для сыновей, он спросил у егеря:

– Слушай, по поводу мази… Ты ведь пошутил или как?

– Или как, – коротко, но ясно ответил Гурднир. Брудвар никогда не видел, чтобы охотник так широко улыбался.



Утро встретило охотников сыростью и туманом. Белесая дымка висела в прохладном воздухе, придавая лесу таинственности и загадочности. Густые клубы водянистого пара стелились по земле, расступаясь перед отрядом и тут же смыкаясь за их спинами.

Впереди шел, придерживая собак, егерь. За ними ступал Брудвар с детьми. Замыкающими были воины Избранной Тысячи. Гурднир вел группу по едва заметной тропе, то петлявшей между зарослей калины, боярышника и шиповника, то терявшейся в буреломе. Направлялись к одному из озер, где надеялись отыскать следы лося.

– Отец, а почему лес назвали Багровым? – полюбопытствовал Гутлайф. Из его рта вырвался пар. – Я как-то раньше не задумывался об этом.

– Хороший вопрос. Есть два поверья на этот счет. Первое связано с тем, что тебя окружает. Оглянись, что ты видишь?

– Деревья, кустарники.

– Какие деревья?

– Ну… Разные.

На помощь ему пришел Хагун:

– Клены, осины, сосны, – парень завертел головой. – Вон там ели с березами, а впереди, кажется, ива растет…

– И что с того? – не выдержал Гутлайф.

– А ты посмотри вниз и поймешь, – подсказал Хагун.

Под ногами шуршал толстый слой из опавших листьев. Золотые, коричневые, огненно-красные и багровые.

Брудвар пояснил:

– Этот лес растет на самом юге Эргунсвальда, и поэтому, как верно заметил твой брат, здесь почти нет елей, но зато много деревьев с листвой, особенно кленов. Осенью их листва дает просто бесподобный багровый цвет – отсюда и название леса. В следующем году обязательно приедем сюда пораньше. Такую красоту нужно видеть своими глазами.

Вождь осмотрелся. Деревья, лишенные ярких одежд, казались голыми и беззащитными. Ветви и стволы тянулись к серому небу, словно моля его о тепле. Но не все. Презирая наготу соседей, возвышаясь над ними, всегда готовые к зиме, гордо зеленели пушистые ели. По одной из раскидистых лап скакали рыжие белки.

– А что за второе поверье? – спросил Хагун. Парень был явно доволен собой, но вовсе не оттого, что сообразил быстрее Гутлайфа. Думая, что отец не замечает, он пинал трухлявые пни, а когда разваливал их с одного удара, то его лицо и походка менялись. В такие моменты рядом с Брудваром будто шел не юнец, а настоящий мужчина, познавший вкус женщины и ратных побед.

Вождь поймал себя на том, что и сам был бы не прочь заняться подобным делом. Эх, в детстве ему явно не хватало простых и безобидных игр…

– Отец?