Кровь изгнанника

– Таггарстанскому вампиру? – переспросил Фельгор. – Так и написано?

– Я, вообще-то, умею читать, – сказал Бершад. – А что? Ты с ним знаком?

Фельгор облизнул губы и покосился на труп Йонмара:

– Нет, лично не знаком. Но кое-что слыхал.

– Ну, так или иначе, он-то нам и нужен.

– А что за плата? – спросила Вира.

Все уставились на палисандровую шкатулку. Ее бока украшали резные изображения альмирских богов со звериными мордами и встрепанными космами. Бершад щелкнул серебряной застежкой, поднял крышку. В шкатулке лежал изумруд размером с кулак. Бершад взял его и поднес к огню:

– Вот и ответ на твой вопрос.

– Палец Этерниты мне в жопу! – ахнул Фельгор. – Ни хрена себе камешек.

– Даже не думай его умыкнуть, – предупредил Бершад. – Не то я выбью тебе все зубы и продам тебя в бордель, будешь там за медяшку у всяких уродов отсасывать. Ясно тебе?

Фельгор поморщился:

– Слушай, что ты все время грозишь мне членовредительством? Не доверяешь, что ли?

– Ну, о доверии мы еще поговорим. – Бершад закрыл шкатулку и отдал ее Роуэну. – Давайте-ка оттащим трупы подальше. Неплохо бы поспать. Завтра нам еще идти и идти.





15

Джолан





Альмира, город Заповедный Дол

Джолан проснулся часа через два после восхода солнца. Вот уже пять лет он так долго не спал, всегда вставал на заре. Даже скитаясь по альмирским джунглям после того, как покинул Выдрин Утес, он по привычке просыпался с рассветом, а несколько раз спросонья порывался приготовить кофе на несуществующей плите. Что ж, ливенель и пуховая перина – прекрасное снотворное.

Джолана мучила жажда, а голова раскалывалась, будто мозгам внезапно стало тесно в черепе. Наконец-то он понял, от каких ощущений пытались избавиться пьянчужки в Выдрином Утесе, когда вваливались в аптекарскую лавку после разгульной ночи в таверне и требовали какого-нибудь зелья, чтобы унять боль.

Вообще-то, Джолан знал, как приготовить настойку, избавляющую от похмелья, но для нее требовались четыре ингредиента из драконьего логовища: божий мох, икра зеркальной лягушки, плоды пурпурной лианы и дайновая завязь. Вот только где их сейчас взять?

– Не судьба, – пробормотал он, сел, осмотрелся и чуть не обосрался от страха.

В кресле у круглого окна во всю стену комнаты сидел Гаррет. На нем был кожаный дорожный плащ с темными полосами на плечах и рукавах – то ли копоть, то ли просто грязь. Гаррет курил трубку, а на коленях у него лежал охотничий нож.

– Ну, как тебе перина? – спросил Гаррет, выдувая два завитка дыма из ноздрей.

– Я и не подозревал, что сон – это удовольствие, – ответил Джолан. – Спасибо.

Гаррет посмотрел в окно.

– У меня с рукой что-то неладно, – сказал он.

– Ну, она поноет еще пару недель. Багряная Башня не избавляет от боли.

– Боли я не боюсь. А вот пальцы меня не слушаются, онемели и покалывают. Я даже не могу сжать кулак.

Джолан недоуменно наморщил лоб. Может, драконий клык зацепил не только мышцу, но и задел нерв или сухожилие?

– Дай-ка взглянуть.

Гаррет протянул руку. Джолан подошел к нему и размотал повязку. Рана заживала нормально – затянулась коркой запекшейся крови, ни воспаления, ни нагноения. Но кончики пальцев Гаррета побелели, будто он долго гулял по морозу без рукавиц.

– Плохо дело, – вздохнул Джолан.

– Что случилось? – спросил Гаррет.

– Драконья гнусь.


– Это не ответ.

– Ну, такое осложнение. Тебя цапнул озерный хрипун. Крошечная частичка его клыка откололась, попала в кровяную жилу, застряла где-то у запястья, и теперь там разлагается.

– А ты можешь ее извлечь?

– Ох, боюсь, я не справлюсь с такой сложной операцией. Как бы хуже не стало. Есть особое зелье, оно помогает, но для него нужны ингредиенты из драконьего логова. – Джолан прикинул, что хранится в его суме.

– Мне сейчас нельзя задерживаться в Заповедном Доле, – вздохнул Гаррет. – В твоем распоряжении не больше часа. Ты сможешь вылечить меня или нет?

Джолан облизнул губы.

– Настойка кружевной лимонницы и имбирь у меня есть, не хватает только заразихи. Если принимать эту смесь в течение семи дней, то, наверное, все пройдет.

– Наверное?

– То есть пройдет, конечно, – торопливо закивал Джолан. – Все пройдет. У здешнего алхимика должна быть заразиха. Аптекарская лавка здесь, неподалеку. Но заразиха дорого стоит.

Гаррет достал из внутреннего кармана пять золотых монет.

– Вот, ступай и разбуди алхимика. Мне нельзя здесь оставаться.

Джолан выбежал на улицу, проклиная себя за недосмотр. Мастер Морган такого бы не допустил. Может, кусочек отломился от клыка, потому что Джолан слишком резко выдернул его из раны? А может, он неправильно рассчитал дозу обезболивающего?

– Нет, – прошептал себе под нос Джолан. – Тогда бы онемела вся рука. Тут явно драконья гнусь.

Он так глубоко погрузился в размышления, что не заметил, как по всему городу тревожно зазвенели колокола, а все прохожие устремились в одном направлении. Многие указывали куда-то вдаль, за тракт.

– Это барон Греалор! – сказал какой-то дочерна загорелый тип рядом с Джоланом. – Я его накидку признал.

– А вот и нет, – возразил его спутник.

На другом конце улицы завизжала женщина. Сквозь толпу проталкивался отряд суровых воинов с мечами наголо.

– Расступись! – кричал командир. – Не подходите к замку! Займитесь делом!

Его никто не слушал. Толпа хлынула следом за солдатами.

Джолан увидел аптекарскую лавку на противоположной стороне улицы, но людской поток и любопытство увлекли его за собой, к тракту. Джолан сдался и начал проталкиваться сквозь толпу, чтобы посмотреть, что там происходит; к алхимику он успеет и попозже.

Джолан свернул за угол.

В пасти каменного ягуара болтался повешенный.

Статуя ягуара красовалась на крыше громадного особняка. Ветер легонько раскачивал труп на длинной пеньковой веревке, закрепленной на морде зверя, локтях в тридцати над землей. Зевакам были хорошо видны подошвы дорогих кожаных сапог. Пунцовое лицо искажала жуткая гримаса. С сапога капала моча.

– Говорю же, это барон Греалор, – повторил загорелый тип. – Неделю назад я видел, как он въезжал в город, а на плечах у него была точно такая же шкура ягуара. – Он смачно сплюнул. – Редкий мудак.

– А зачем он приезжал? – спросил Джолан.

– Собирал войско, чтобы повести бойцов в Незатопимую Гавань. Ну, куда уж теперь…

– Если это Элден Греалор, то какого хрена он здесь, а не в замке?

Загорелый тип ухмыльнулся:

– Так все ж знают, что Элден держит здесь любовниц. У него их несколько, одна другой краше.

– Врешь ты все. И никакой это не барон Греалор. Если всех верховных баронов перевешают на каменных ягуарах, то нам тем более не поздоровится.

– Между прочим… – Загорелый тип задумчиво почесал подбородок. – Тут недавно в Глиновале барон Тибольт ракушку проглотил. Ну, мой племяш так говорит, хотя кто его знает, он мастер сказки сочинять.

– Сказки? Это теперь всякую ложь так называют?

– Глиновал… – пробормотал Джолан.

С Гарретом они встретились в нескольких днях пути от Глиновала.

Джолан начал протискиваться к аптекарской лавке. Навстречу ему шагали три воина в зеленых табардах и черных кольчугах, с масками ягуара у пояса. Похожую маску Джолан видел в Выдрином Утесе, у Бершада, только эти были не такие страшные. Значит, это бойцы из воинства Ягуара, бывших отрядов Бершада. Теперь они служили Греалорам, но сохранили старые маски, а не заменили их медвежьими – символом нового господского рода. Морган иногда упоминал о них, говорил, что за такую дерзость обычно отправляют на виселицу, но в воинстве Ягуара служили самые храбрые и ловкие бойцы во всей Терре, поэтому им многое сходили с рук, лишь бы они сражались там, куда их пошлют.

Три солдата разглядывали повешенного.

– И как его оттуда снимать? – спросил один.

– Сначала надо попасть в особняк, – сказал другой. – Камберленд говорит, что воины Греалора забаррикадировали вход и никого не впускают. Они решили, что это мы с ним расправились.