Кристалл времени

– Ты ничего не знаешь о моих желаниях, – фыркнула Леди.

Змей снял свою маску, и показалось гладкое, точеное лицо Яфета с прозрачными, как льдинки, глазами. Леди смотрела на него, затаив дыхание.

Тедрос наблюдал за этой сценой со стороны. В нем кипела кровь, он перестал отличать Настоящее от Прошлого и сжимал кулаки, готовый броситься на Змея.

– Пойдем со мной, – сказал Яфет, обращаясь к Леди. – Пойдем в Камелот. Брось эту одинокую ледяную берлогу.

– Милый благородный мальчик, – проворковала Леди. – Многие короли предлагали мне любовь. Твой отец тоже, между прочим. Хотя он, возможно, делал это только для того, чтобы заставить меня еще преданнее трудиться на его благо. Но вернемся к королям. Никто не делал мне предложения всерьез, знали, что слишком велика ему цена, такому предложению. Ведь полюбив, я должна буду потерять свою магическую силу, а ни один король на это пойти не мог. Для них гораздо важнее, чтобы я оставалась здесь, на своем посту. Главная защитница Добра, его меч и щит.

– Ну, защитить себя я и сам могу, – сказал Яфет.

– И это говорит мне мальчик, только что признавшийся, что остался жив только благодаря моей помощи, – ехидно заметила Леди, повернув голову в ту сторону, где на берегу лежал остывающий труп Чеддика.

– Но я от своих слов все равно не отказываюсь, – сказал Яфет. – Ты спросишь почему? Да потому, что мне от тебя ничего больше не нужно. Я могу прямо сейчас повернуться и уйти. Но я не спешу уходить, я чувствую в тебе родственную душу, попавшую в плен магии. Чувствую близость сердца, которое может нам обоим дать то, что мы хотим.

Он зашел еще глубже в воды Леди, его дыхание морозным облачком касалось ее лица, их тела все теснее приближались друг к другу. Леди потянулась вперед, жадно вдыхая запах Яфета.

– Кровь, сладкая кровь Артура… – вздыхая, бормотала она. – А каковы мои обязанности перед Добром? Защищать Камелот в годы твоего правления, разве нет?

– Добро выродилось, сделалось высокомерным и слабым, – ответил Яфет. – Ты слишком долго охраняла и защищала его ценой своей души.

– Моя душа, – усмехнулась Леди, притронувшись кончиками пальцев к щеке Яфета. – Мальчик утверждает, будто он видит мою душу…

– Я знаю, что ты одинока, – перебил ее Змей. – Так одинока, что порой тебе хочется завыть здесь от тоски. И ты чувствуешь, как меняется твоя душа от этого одиночества. Ты не способна сохранить чистоту Добра в своем сердце, потому что все глубже погружаешься во тьму и отчаяние, все мучительнее становятся мысли, все сильнее опаляют тебя страсти. А почему? Да все потому, что ты не можешь позволить себе того, чего желаешь. Если ты и дальше задержишься здесь, то начнешь совершать ошибки. Вместо того чтобы защищать Добро, ты начнешь вредить ему. Зло уже посеяло свои семена в твоей душе, еще немного, и они прорастут. Если уже не проросли, между прочим.

Леди внимательно смотрела на него. Вся ее былая веселость, игривость даже, с которой она начинала этот разговор, бесследно улетучилась.

– Ты тоскуешь по любви так же сильно, как я, – продолжил Змей. – И никто из нас двоих не сможет достичь этой любви в одиночку, без чьей-то помощи. Без кого-то, кто сделает нашу любовь явью. В противном случае эта любовь превратится в бесплотный призрак. Я сделаю все, чтобы найти свою любовь. Все что угодно. И ты тоже, я знаю.

– Откуда тебе это известно? – густо покраснела Леди. – Что я на все пойду ради любви?

– Потому что ты уже сделала это, – посмотрел ей прямо в глаза Змей.

Потом он поцеловал Леди, и она упала в объятия Змея. Воды озера начали смыкаться вокруг них словно лепестки гигантского цветка.

Но тут что-то изменилось в лице Леди, очень сильно изменилось. Ее податливое тело напряглось, она оттолкнула Змея, отвернула в сторону свои губы, лепестки водяного цветка застыли в воздухе. Она смотрела на поцеловавшего ее юношу своими темными глазами, в которых читались удивление, растерянность и… страх.

Яфет ухмыльнулся.

В тот же миг тело Леди начало съеживаться, усыхать. Пучками полетели в воду густые волосы. Согнулась, сгорбатилась спина…

А Змей уже уходил прочь, так ни разу и не обернувшись назад, чтобы взглянуть на брошенную им Леди Озера.

Тедрос почувствовал, как Агата схватила его за руку, потянула к сияющему голубым огнем порталу.

Вспышка света, сильный толчок в груди, и вот Тедрос оказался уже вновь внутри хрустального шара Доуви, лицом к лицу со старой каргой…

– Твое лицо… Я видел твое лицо… – выдохнул он, обращаясь к Леди. – Что-то вдруг пошло не так, и ты поняла это… Ты знала это!

Леди скорчилась в углу, обхватив ладонями голову.

– Это был король… наследник… – пыталась оправдаться она. – Кровь Артура…

– Ты что-то почувствовала, когда поцеловала его! – прикрикнул на нее Тедрос, делая шаг вперед. Агата схватила принца за руку, оттащила назад. – Что ты почувствовала? Что ты узнала? Что? Что? Что?..

– Отпусти меня, – умоляюще всхлипнула Леди.

– Скажи, что ты почувствовала! – продолжал настаивать Тедрос.

– Выпустите меня! – Леди бросилась на стеклянную стенку шара и с неожиданной силой принялась колотить по ней сжатыми кулаками.

– Говори!!! – ревел Тедрос.

Собрав все остатки своих сил, Леди вновь и вновь барабанила по стеклу, и вот наконец хрустальный шар Доуви треснул.

– Нет! – вскрикнула Агата и вместе с Тедросом бросилась к Леди.

Они опоздали.

Леди в последний раз ударила по стеклу кулаками, и шар буквально взорвался.

Тедроса и Агату отшвырнуло назад, и они оказались в озерной воде, которая тут же залилась в их раскрытые от удивления рты. Захлебываясь, задыхаясь, они тем не менее продолжали крепко держать друг друга – Тедрос хватался за платье Агаты, она за его белую рубашку. А затем налетела буря – тысячи стеклянных осколков обрушились на Тедроса и Агату сверху, заставив их еще глубже нырнуть под воду. Леди наблюдала за ними, паря над водой в своей развевающейся, словно рваный флаг, мантии, роняя в озеро серебряные слезы.


– Простите меня, – повторяла она, и ветер далеко разносил ее слова. – Простите меня!

Она протянула вперед свою руку…

Темный водоворот закружил Тедроса и Агату, в центре озера змеиной пастью открылся провал и втянул в себя их обоих.





* * *


Губы Тедроса покрывала роса, свежий запах травы смешивался с ароматом волос Агаты, лежавшей в руках принца. Открыв глаза, он увидел зелень – пышную, свежую, сверкающую в рассветных лучах солнца. Агата очнулась, зашевелилась, и принц помог ей сесть.

– Мы… здесь, – выдохнула она.

Тедрос все еще чувствовал себя так, словно оставался под водой, в ушах у него эхом отдавались последние слова Леди Озера – «Простите меня!»

Она едва не убила их обоих.

Она разрушила хрустальный шар Доуви.

И все же разрешила им пройти.

Осталась верна Добру.

Тедрос вспомнил о том, как Леди обнимала Змея, как она принюхивалась к запаху крови Артура в его жилах, как помрачнело ее лицо, когда они коснулись друг друга губами…

«Что ей известно? – спрашивал сам себя Тедрос. – Что ей известно такое, чего не знаем мы?»

За лугом виднелся старый дом, в котором когда-то жили Ланселот и Гиневра. Сейчас он выглядел заброшенным и густо зарос плющом. Вольно, без присмотра паслись на траве овцы, коровы и лошади.

– Словно никогда отсюда и не уезжали, – вздохнула Агата.

На миг Тедросу ужасно захотелось махнуть на все рукой и укрыться здесь вместе с Агатой, как сделала это в свое время его мать, сбежав сюда со своим возлюбленным. «Прошлое это Настоящее, а Настоящее это Прошлое», – подумал он…

– Тедрос?

Он взглянул на свою принцессу.

Она крепко сжала его руку.

Нет, сегодня они прятаться не станут.





* * *


Могила лежала в тени, укрытая в маленькой дубовой роще. Между двумя деревьями из земли поднимался сверкающий стеклянный крест, отмечающий место, где покоится король Артур. Крест обвивали гирлянды белых роз, а у его основания блестела пятиконечная звездочка. Поблизости были разбросаны еще такие же звездочки, только уже отгоревшие, превратившиеся в сизый пепел. Было такое ощущение, что Мерлин знает срок, когда отгорит очередная звездочка и возвращается сюда затем, чтобы зажечь новую.

Неподалеку от могилы отца Тедрос заметил еще одно захоронение. Эта могила была еще дальше отнесена в тень и тоже отмечена стеклянным крестом.

– Чеддик, – тихо сказала Агата. – Вот где похоронила его Леди Озера.

– Он лежит именно там, где должен лежать, – кивнул Тедрос.

Его рыцарь. Его друг, отважный и честный. Тедросу хотелось добавить: «Хотя он вообще еще не должен был лежать в могиле». Чеддик был слишком юным, слишком добрым и славным, чтобы умирать. Не нужно ему было гнаться за Змеем. Не нужно было браться за работу, которую должен делать сам король.

Тедрос сглотнул подкативший к горлу комок.

Да, за работу, которая до сих пор так и остается незаконченной.

Его взгляд вновь обернулся к могиле отца.

– Мерлин заколдовал могилу отца, чтобы сохранить ее в неприкосновенности, – сказал принц. – Не знаю, что мы в ней найдем, но для этого наверняка придется пробиваться сквозь чары и заклятия. Еще одно испытание, которое я должен пройти, – голос Тедроса задрожал, пальцы повлажнели от пота. – Но прежде всего мы должны выкопать гроб.

Он поднял свой зажженный палец, чувствуя, как сильно забилось у него в груди сердце, как похолодело все внутри. Зажженный палец качался, золотой луч плясал и дрожал…

Подошла Агата, встала рядом, зажгла свой палец.

– Отвернись, – сказала она, и сама начала прожигать могильную землю.