Кристалл времени
Часть 37 из 94 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Прямо перед тем, как отправиться вместе с Софи на Испытание Сказкой на первом курсе, – ответила она. – Можешь по своей сказке проверить.
Тедрос нахмурился.
– На уроке это проходили, – себе под нос пробормотала Доуви.
Но Тедрос ее не слышал, он вспоминал сейчас тот момент, когда они вместе с Софи отправились на Испытание. В то время ему казалось, что ничего сложнее этого теста не бывает, а еще думал, что у них с Софи настоящая любовь… и что Добро всегда побеждает…
«Может, и впрямь перечитать мою сказку?» – подумал он. А что? Когда живешь внутри сказки, многое перестаешь замечать, потому что примелькалось.
На самом деле Испытание Сказкой выглядит теперь совершеннейшей ерундой по сравнению с тем, с чем он столкнулся сейчас.
И Софи не стала его любовью.
И Добро, оказывается, вовсе не всегда побеждает.
А на самом деле, может, и вообще никогда больше не сумеет победить вновь.
Онемевшая от холода кожа начала согреваться, оттаяли замерзшие было чувства и мысли, и Тедроса начала охватывать паника. Агата пришла, чтобы спасти его. Дала ему шанс бороться за свою корону. А в начавшейся неразберихе он каким-то образом позволил себя схватить и умудрился потерять этот шанс. Опять.
«Забудь о том, чтобы стать королем, – подумал Тедрос. – Ты даже себя толком спасти не можешь, не то что…»
А ведь сейчас он должен – по-хорошему, как говорится, – быть в Школе, рядом с Агатой, и вместе с ней придумывать, как им отомстить Райену. Он должен был уже стоять во главе армии, с которой начнет битву за то, чтобы вернуть себе трон и корону.
– А спасение было так близко, – вздохнул в своем углу Богден. – Мы с Уильямом захватили королевский экипаж, отогнали лошадей в Лес, но не знали, как нам добраться до Школы. Но затем я вспомнил уроки принцессы Умы на занятиях нашей Лесной группы и заговорил с лошадьми. Попросил их отвезти нас в Школу… – он жалобно всхлипнул. – А они вместо этого привезли нас назад к Райену.
– Не переживай, друг, все лошади предатели, – сказал Уильям и погладил Богдена по голове.
– А что именно ты сказал лошадям? – скептически спросила Николь, не переставая возиться с замком.
Богден напрягся и несколько раз прокряхтел на разные лады, закончив все это радостным ржанием.
– Это означает «поехали в Школу», – сказал он.
– Это означает «навоз ты ослиный», – уточнила Николь.
Богден прикусил свою губу.
– Что ж, тогда это многое объясняет, – заметил Уильям.
Профессор Доуви болезненно простонала. Тедрос повернулся к ней и увидел, что кончик ее пальца дымится, а кожа на всей ладони покраснела от ожога.
– Не знаю, какую защиту установил здесь Артур, но с меня, пожалуй, хватит, – сказала она, устало опускаясь на мраморную скамейку возле бассейна. Все они, разумеется, были измотаны, но Доуви выглядела особенно плохо, так и не сумев оправиться от того, что сделал с ней ее хрустальный шар. – Похоже, Тедрос был прав насчет непроницаемости этого зала.
Спустя секунду со звоном сломалась вставленная в замок шпилька Николь.
Айя и Валентина тем временем склонились у бортика над бассейном и тыкали в воду одной из туфель Валентины.
Все эти детали, сложившись вместе, заставили Тедроса выйти из оцепенения. Вот сидит он здесь, критикует своих товарищей, но сам при этом не делает ровным счетом ничего, чтобы помочь им. А вот Агата, между прочим, и сбежать из Камелота сумела, и до Школы добраться, и прислала помощь, чтобы спасти его. Агата все-все сделала для него, а он?
Что он для нее сделал? Или для кого-то другого? Вот то-то и оно. Поэтому Агата сейчас на свободе, в Школе, а он торчит возле этого бассейна. Он и корону свою потерял потому, что вечно был неженкой, эгоистом, слюнтяем, самодовольным индюком и никогда не умел самого главного, для чего человек, собственно говоря, и призван быть королем – не умел руководить. Вести людей за собой не умел.
– Послушайте меня! – начал он, поднимаясь на ноги. – С помощью магии нам отсюда не выбраться, но, может быть, мы сумеем что-то другое для этого использовать?
– Но ты же сам говорил, что выбраться отсюда невозможно, – возразила декан.
– Отсюда нет выхода? Тогда давайте проделаем свой выход! – решительно объявил Тедрос и спросил: – Рассказывайте, какие у кого таланты имеются?
– Отличная мысль, Тедрос! – немедленно оживилась профессор Доуви. – Айя! Валентина! Вы оба никогдашники. В чем вы упражнялись на занятиях у профессора Шикса? Какие у вас таланты?
– Я умею лазить по деревьям гуанабана, – сказала Валентина.
– Нет, я о твоем злодейском таланте спрашиваю, глупенькая, – фыркнула Доуви. – О том, который ты развивала в Школе.
– Еще лучше лазить по деревьям гуанабана, – обиженно надулась Валентина.
Доуви молча пожевала губами, потом повернулась к Айе.
– Тепловое зрение! – по-военному четко отрапортовал парнишка с огненными волосами. – Могу видеть сквозь любые преграды.
– И сквозь эту стену тоже? – живо спросил Тедрос.
Айя приник к стене, облицованной большими мраморными плитками – каждая размером с окошко.
– Я вижу… черный пруд… Софи возле него. Она шикарно выглядит в своей белой меховой накидке и шали. Софи сосредоточенно хмурит лоб, а сама в это время кормит уток… Возможно, она обдумывает план нашего спасения…
– Во-первых, мы сейчас в подвальном этаже, – оборвал его Тедрос. – А во-вторых, нет здесь возле замка никаких прудов, в том числе «черных». И в-третьих, когда я видел Агату в ее хрустальном шаре, она сказала мне, что ваши друзья спасают Софи, подбирают ее возле церкви, чтобы усадить на стимфа. Так что сейчас она должна быть не здесь, а в Школе.
– Что вижу, то и говорю, – тряхнул своими волосами Айя.
– При этом ты все всегда видишь не так! А может, вообще не видишь! – осадила его Валентина. – И вообще, может быть, тебе какой-нибудь новый талант в себе поискать? Например, пятки Софи лизать.
– Ладно. У кого еще какой талант имеется? – спросила профессор Доуви.
– Я будущее предсказываю, – сказал Богден.
– Я тоже, – кивнул Уильям, вытаскивая из кармана колоду карт таро.
Тедрос вспомнил их предсказание насчет даров. Ведь эти парни предупреждали, чтобы он остерегался даров… А потом последовал «дар», позволивший Райену вытащить из камня Экскалибур, а затем похитить у Тедроса его корону…
Тедрос с новым интересом посмотрел на парней и сказал.
– А ну-ка, спросите свои карты, выберемся ли мы отсюда.
Богден моментально разложил карты, и предсказатели склонились над ними.
– Они говорят «да», – объявил Богден.
– Причем скоро, – добавил Уильям.
– Ага! – оживился Тедрос, и в глазах у него зажегся огонек. – А теперь спросите, каким образом нам удастся выйти из Пещеры Короля!
Богден вновь разложил карты, парни посмотрели на них, переглянулись, перевели взгляд на Тедроса… и растерянно сказали в один голос:
– Картошка…
У всех, кто был в зале, вытянулись лица.
– Картошка? – переспросил Тедрос.
– По-моему, они читают по картам таро с тем же успехом, что и с лошадьми разговаривают, – вынесла свой приговор профессор Доуви. – Ну, а ты, Николь?
– Читатели не приходят в Школу с талантами, – напомнил Тедрос, наблюдая за тем, как Николь ищет в стене расшатавшиеся кирпичи.
– Да? – оглянулась на него Николь. – А как же твоя подруга? Она хоть и Читательница, а для того, чтобы помочь нам, сделала намного больше, чем ты.
Тедрос скривился, но потом подумал немного и вновь оживился:
– А ведь она права. Агата сумела освободить наших друзей с помощью хрустального шара профессора Доуви и, даже находясь далеко-далеко отсюда, сумела что-то придумать. А мы что же? И мы наверняка сможем что-нибудь придумать.
– Постой, Тедрос. Хрустальный шар, ты сказал? – хмыкнула Доуви. – Странно, очень странно.
– Ну, странно или нет, а сработало же? – ответил Тедрос.
– Нет, я имела в виду, что Агата не могла воспользоваться моим шаром, – сказала декан. – Никто не может воспользоваться моим хрустальным шаром, кроме меня. Имя Второй я не называла, когда шар делали, поэтому он никогда не ответил бы ей.
– Да, но я сам видел Агату внутри него, – заметил Тедрос.
– И я тоже видела, – вставила Валентина.
– Это мог быть любой другой хрустальный шар… – начала Доуви.
– Думаю, что нет, – возразил Айя. – На том шаре была трещина, и проработал он всего несколько минут.
– Но… но… – вытянулось лицо у Доуви. – Агата не может знать, как пользоваться моим шаром! Это не-воз-мож-но! Но если Агата сумела все-таки использовать мой шар, тогда она находится в опасности. Очень серьезной опасности! Этот хрустальный шар едва не убил меня саму! Он неисправен. Работает совсем не так, как должен. Наверное, Агата забрала у меня шар, когда я приехала в Камелот… Не помню. Мне необходимо переговорить с ней, сказать, чтобы она никогда больше даже не прикасалась к этому шару…
– Пока мы здесь, ничего вы ей сказать не сможете! – сказал Тедрос, изрядно напуганный словами декана.
– Из Пещеры Короля есть только один выход, – сказала вдруг Николь.
Все повернулись к первокурснице, которая стояла перед углублением в стене, которое осталось после того, как она вытащила из нее здоровенный кирпич.
– Ты думаешь, что мы сумеем протиснуться сквозь эту дырку? – заинтересованно спросил Тедрос.
– Нет. Там дальше снова стена, сплошная, – своим высоким мелодичным голосом откликнулась Николь. – Единственный способ выйти из Пещеры Короля – это дождаться, пока кто-нибудь откроет дверь, затем шарахнуть его по голове этим кирпичом, и ходу отсюда.
– Звучит так же многообещающе, как «картошка», – хмуро заметил Тедрос, покосившись в сторону Богдена и Уильяма.
– А что ты сам можешь предложить взамен? – парировал Богден.
Тедрос нахмурился.
– На уроке это проходили, – себе под нос пробормотала Доуви.
Но Тедрос ее не слышал, он вспоминал сейчас тот момент, когда они вместе с Софи отправились на Испытание. В то время ему казалось, что ничего сложнее этого теста не бывает, а еще думал, что у них с Софи настоящая любовь… и что Добро всегда побеждает…
«Может, и впрямь перечитать мою сказку?» – подумал он. А что? Когда живешь внутри сказки, многое перестаешь замечать, потому что примелькалось.
На самом деле Испытание Сказкой выглядит теперь совершеннейшей ерундой по сравнению с тем, с чем он столкнулся сейчас.
И Софи не стала его любовью.
И Добро, оказывается, вовсе не всегда побеждает.
А на самом деле, может, и вообще никогда больше не сумеет победить вновь.
Онемевшая от холода кожа начала согреваться, оттаяли замерзшие было чувства и мысли, и Тедроса начала охватывать паника. Агата пришла, чтобы спасти его. Дала ему шанс бороться за свою корону. А в начавшейся неразберихе он каким-то образом позволил себя схватить и умудрился потерять этот шанс. Опять.
«Забудь о том, чтобы стать королем, – подумал Тедрос. – Ты даже себя толком спасти не можешь, не то что…»
А ведь сейчас он должен – по-хорошему, как говорится, – быть в Школе, рядом с Агатой, и вместе с ней придумывать, как им отомстить Райену. Он должен был уже стоять во главе армии, с которой начнет битву за то, чтобы вернуть себе трон и корону.
– А спасение было так близко, – вздохнул в своем углу Богден. – Мы с Уильямом захватили королевский экипаж, отогнали лошадей в Лес, но не знали, как нам добраться до Школы. Но затем я вспомнил уроки принцессы Умы на занятиях нашей Лесной группы и заговорил с лошадьми. Попросил их отвезти нас в Школу… – он жалобно всхлипнул. – А они вместо этого привезли нас назад к Райену.
– Не переживай, друг, все лошади предатели, – сказал Уильям и погладил Богдена по голове.
– А что именно ты сказал лошадям? – скептически спросила Николь, не переставая возиться с замком.
Богден напрягся и несколько раз прокряхтел на разные лады, закончив все это радостным ржанием.
– Это означает «поехали в Школу», – сказал он.
– Это означает «навоз ты ослиный», – уточнила Николь.
Богден прикусил свою губу.
– Что ж, тогда это многое объясняет, – заметил Уильям.
Профессор Доуви болезненно простонала. Тедрос повернулся к ней и увидел, что кончик ее пальца дымится, а кожа на всей ладони покраснела от ожога.
– Не знаю, какую защиту установил здесь Артур, но с меня, пожалуй, хватит, – сказала она, устало опускаясь на мраморную скамейку возле бассейна. Все они, разумеется, были измотаны, но Доуви выглядела особенно плохо, так и не сумев оправиться от того, что сделал с ней ее хрустальный шар. – Похоже, Тедрос был прав насчет непроницаемости этого зала.
Спустя секунду со звоном сломалась вставленная в замок шпилька Николь.
Айя и Валентина тем временем склонились у бортика над бассейном и тыкали в воду одной из туфель Валентины.
Все эти детали, сложившись вместе, заставили Тедроса выйти из оцепенения. Вот сидит он здесь, критикует своих товарищей, но сам при этом не делает ровным счетом ничего, чтобы помочь им. А вот Агата, между прочим, и сбежать из Камелота сумела, и до Школы добраться, и прислала помощь, чтобы спасти его. Агата все-все сделала для него, а он?
Что он для нее сделал? Или для кого-то другого? Вот то-то и оно. Поэтому Агата сейчас на свободе, в Школе, а он торчит возле этого бассейна. Он и корону свою потерял потому, что вечно был неженкой, эгоистом, слюнтяем, самодовольным индюком и никогда не умел самого главного, для чего человек, собственно говоря, и призван быть королем – не умел руководить. Вести людей за собой не умел.
– Послушайте меня! – начал он, поднимаясь на ноги. – С помощью магии нам отсюда не выбраться, но, может быть, мы сумеем что-то другое для этого использовать?
– Но ты же сам говорил, что выбраться отсюда невозможно, – возразила декан.
– Отсюда нет выхода? Тогда давайте проделаем свой выход! – решительно объявил Тедрос и спросил: – Рассказывайте, какие у кого таланты имеются?
– Отличная мысль, Тедрос! – немедленно оживилась профессор Доуви. – Айя! Валентина! Вы оба никогдашники. В чем вы упражнялись на занятиях у профессора Шикса? Какие у вас таланты?
– Я умею лазить по деревьям гуанабана, – сказала Валентина.
– Нет, я о твоем злодейском таланте спрашиваю, глупенькая, – фыркнула Доуви. – О том, который ты развивала в Школе.
– Еще лучше лазить по деревьям гуанабана, – обиженно надулась Валентина.
Доуви молча пожевала губами, потом повернулась к Айе.
– Тепловое зрение! – по-военному четко отрапортовал парнишка с огненными волосами. – Могу видеть сквозь любые преграды.
– И сквозь эту стену тоже? – живо спросил Тедрос.
Айя приник к стене, облицованной большими мраморными плитками – каждая размером с окошко.
– Я вижу… черный пруд… Софи возле него. Она шикарно выглядит в своей белой меховой накидке и шали. Софи сосредоточенно хмурит лоб, а сама в это время кормит уток… Возможно, она обдумывает план нашего спасения…
– Во-первых, мы сейчас в подвальном этаже, – оборвал его Тедрос. – А во-вторых, нет здесь возле замка никаких прудов, в том числе «черных». И в-третьих, когда я видел Агату в ее хрустальном шаре, она сказала мне, что ваши друзья спасают Софи, подбирают ее возле церкви, чтобы усадить на стимфа. Так что сейчас она должна быть не здесь, а в Школе.
– Что вижу, то и говорю, – тряхнул своими волосами Айя.
– При этом ты все всегда видишь не так! А может, вообще не видишь! – осадила его Валентина. – И вообще, может быть, тебе какой-нибудь новый талант в себе поискать? Например, пятки Софи лизать.
– Ладно. У кого еще какой талант имеется? – спросила профессор Доуви.
– Я будущее предсказываю, – сказал Богден.
– Я тоже, – кивнул Уильям, вытаскивая из кармана колоду карт таро.
Тедрос вспомнил их предсказание насчет даров. Ведь эти парни предупреждали, чтобы он остерегался даров… А потом последовал «дар», позволивший Райену вытащить из камня Экскалибур, а затем похитить у Тедроса его корону…
Тедрос с новым интересом посмотрел на парней и сказал.
– А ну-ка, спросите свои карты, выберемся ли мы отсюда.
Богден моментально разложил карты, и предсказатели склонились над ними.
– Они говорят «да», – объявил Богден.
– Причем скоро, – добавил Уильям.
– Ага! – оживился Тедрос, и в глазах у него зажегся огонек. – А теперь спросите, каким образом нам удастся выйти из Пещеры Короля!
Богден вновь разложил карты, парни посмотрели на них, переглянулись, перевели взгляд на Тедроса… и растерянно сказали в один голос:
– Картошка…
У всех, кто был в зале, вытянулись лица.
– Картошка? – переспросил Тедрос.
– По-моему, они читают по картам таро с тем же успехом, что и с лошадьми разговаривают, – вынесла свой приговор профессор Доуви. – Ну, а ты, Николь?
– Читатели не приходят в Школу с талантами, – напомнил Тедрос, наблюдая за тем, как Николь ищет в стене расшатавшиеся кирпичи.
– Да? – оглянулась на него Николь. – А как же твоя подруга? Она хоть и Читательница, а для того, чтобы помочь нам, сделала намного больше, чем ты.
Тедрос скривился, но потом подумал немного и вновь оживился:
– А ведь она права. Агата сумела освободить наших друзей с помощью хрустального шара профессора Доуви и, даже находясь далеко-далеко отсюда, сумела что-то придумать. А мы что же? И мы наверняка сможем что-нибудь придумать.
– Постой, Тедрос. Хрустальный шар, ты сказал? – хмыкнула Доуви. – Странно, очень странно.
– Ну, странно или нет, а сработало же? – ответил Тедрос.
– Нет, я имела в виду, что Агата не могла воспользоваться моим шаром, – сказала декан. – Никто не может воспользоваться моим хрустальным шаром, кроме меня. Имя Второй я не называла, когда шар делали, поэтому он никогда не ответил бы ей.
– Да, но я сам видел Агату внутри него, – заметил Тедрос.
– И я тоже видела, – вставила Валентина.
– Это мог быть любой другой хрустальный шар… – начала Доуви.
– Думаю, что нет, – возразил Айя. – На том шаре была трещина, и проработал он всего несколько минут.
– Но… но… – вытянулось лицо у Доуви. – Агата не может знать, как пользоваться моим шаром! Это не-воз-мож-но! Но если Агата сумела все-таки использовать мой шар, тогда она находится в опасности. Очень серьезной опасности! Этот хрустальный шар едва не убил меня саму! Он неисправен. Работает совсем не так, как должен. Наверное, Агата забрала у меня шар, когда я приехала в Камелот… Не помню. Мне необходимо переговорить с ней, сказать, чтобы она никогда больше даже не прикасалась к этому шару…
– Пока мы здесь, ничего вы ей сказать не сможете! – сказал Тедрос, изрядно напуганный словами декана.
– Из Пещеры Короля есть только один выход, – сказала вдруг Николь.
Все повернулись к первокурснице, которая стояла перед углублением в стене, которое осталось после того, как она вытащила из нее здоровенный кирпич.
– Ты думаешь, что мы сумеем протиснуться сквозь эту дырку? – заинтересованно спросил Тедрос.
– Нет. Там дальше снова стена, сплошная, – своим высоким мелодичным голосом откликнулась Николь. – Единственный способ выйти из Пещеры Короля – это дождаться, пока кто-нибудь откроет дверь, затем шарахнуть его по голове этим кирпичом, и ходу отсюда.
– Звучит так же многообещающе, как «картошка», – хмуро заметил Тедрос, покосившись в сторону Богдена и Уильяма.
– А что ты сам можешь предложить взамен? – парировал Богден.