Кристалл времени

Над Лесами, приближаясь к Школе, парили стимфы. Один за другим они спокойно преодолевали защитный барьер Мэнли из зеленого тумана, и становились видны темные фигурки сидевших верхом на птицах всадников.

Первокурсники и преподаватели тоже высыпали на крышу, встали позади Агаты и радостно загалдели.

– Они спасены! Мы победили! Да здравствует Тедрос! Да здравствует Школа!

Агата вместе с ними не кричала, она сосредоточенно считала тех, кто вернулся на стимфах.

Эстер… Анадиль… Дот…

Беатриса… Рина… Кико…

Бодхи… Лейтан… Деван…

Показались новые костлявые птицы, принесли новых всадников.

«Десять… одиннадцать… двенадцать… – мысленно считала их Агата. Крики за ее спиной становились все радостнее. – Пятнадцать… шестнадцать…»

Больше стимфов не было.

Агата подождала, пока первая волна стимфов приземлится на Большой Лужайке внизу. Посмотрела, как Эстер и Дот помогают сойти на землю окровавленной Анадиль.

Не сговариваясь, студенты и педагоги ринулись внутрь замка и дальше вниз, вниз по лестницам – помогать другим, кто приземлялся со второй волной.

Берт… Беккет… Ларалиса…

Агата вниз спускаться не стала, осталась на крыше, вглядываясь в зеленый туман, ожидая появления новых стимфов.

Небо оставалось пустым.



Не возвратились семеро.

Семь человек, которых Агата послала в самое пекло.

Семеро, спасти которых могла теперь только Софи.

У Агаты слезы потекли из глаз, когда она поняла, кого именно не хватает…

БАБАХ!

Над окрестностями Школы раскатился грохот, похожий на звук огромного, разбитого камнем стекла.

Агата посмотрела и увидела профессора Мэнли, беззвучно кричащего в окне башни директора Школы, студентов и учителей, спешащих с лужайки, чтобы укрыться в замке, окровавленных волков возле Северных ворот…

А затем она увидела брешь в зеленом защитном куполе, и шагающие сквозь нее ноги в тяжелых башмаках, и блеск стали…

Она повернулась и побежала к ведущей вниз лестнице.

Не время было сейчас оплакивать тех, кто не вернулся.

Потом. Все потом.

Потому что пока она прорывалась в замок Райена…

Люди Райена прорвались в ее замок.

В Школу Добра и Зла.





12

Тедрос

Счастливая семерка




Погрузившись в холодную мутную воду, Тедрос наконец почувствовал себя чистым. Раскинув наподобие морской звезды руки и ноги в стороны, он медленно скользил под подернутой ряской поверхностью. Холод успокаивал избитое тело и замораживал мысли, позволяя забыть о том, что ожидает его на поверхности.






Но сколько ни задерживай дыхание, вынырнуть за глотком кислорода все же придется.

А вынырнув на поверхность, Тедрос всякий раз ловил ухом обрывки разговоров.

– …Вот если бы меня, а не тех мальчишек выбрали для вылазки под плащом-невидимкой Софи, мы спаслись бы…

Тедрос вновь нырнул под воду.

– …Ведь карты таро сказали, что в церкви появится призрак, а пузырь Агаты именно как летающий призрак и выглядел…

Назад, под воду.

– …Эх, нужно было уносить ноги именно тогда, когда я сказал…

Под воду, под воду!

Кожа Тедроса задубела от холода, сердце бешено качало кровь, дыхание становилось все более учащенным, мозги замерзли и совершенно не ворочались. Он мог видеть статую короля Артура – переломленную в зеленоватой воде, слегка размытую, с каменным Экскалибуром в согнутых руках. Тедрос знал, что эта статуя торчит вертикально, но сейчас ему казалось, что каменный отец наклонился вперед и смотрит на своего сына пустыми глазницами, в которых копошатся личинки и черви. Тедрос по-собачьи отплыл прочь, но отец не отставал, преследовал его, словно только что узнал, наконец, кто лишил его статую глаз… Раскрыл коварного труса и предателя… Продолжая отплывать дальше от каменного короля, Тедрос ткнулся в стенку бассейна и замер, глядя на приближающегося к нему отца.

А покойный король направил прямо в сердце Тедроса кончик своего меча и приказал:

– Откопай меня.

Задохнувшись, Тедрос выскочил, как пробка, на поверхность, разбрызгивая во все стороны воду.

Валентина и Айя сидели, прислонившись к мраморной стене Пещеры Короля, и Тедрос окатил их брызгами. За их спинами спокойно стояла на своем месте безглазая статуя короля Артура.

– Почему он плавает в этой грязной чарко… луже? – спросила Валентина.

– Мужская психология – это загадка, – ответил Айя, отжимая воду из своих огненно-красных, как у дьявола, волос. Впрочем, кто и когда видел, какие у дьявола волосы?

– Но ты-то как раз парень, тебе ли мужской психологии не знать? – хмыкнула Валентина.

– Впрочем, вы, женщины, ничуть не лучше нас, – покачал головой Айя, уклоняясь от прямого ответа. – Вот скажи, почему Агата не меня выбрала, чтобы надеть плащ-невидимку Софи? Ей же хорошо известно, что я буквально влюблен в этот змеиный плащ, но вместо меня она отдает его Бодхи и Лейтану…

– Да отстань ты уже, наконец, с этим плащом! – раздался новый голос.

Повернув голову, Тедрос увидел Уильяма и Богдена, они сидели у противоположной стены бассейна в одинаково грязных, испачканных травой рубашках.

– Мы уже несколько часов сидим здесь без еды, воды и всего прочего, а ты все бубнишь про какой-то змеиный плащ! – продолжил Богден. – Лучше подумал бы над тем, как нам отсюда выбраться, пока мы все здесь не перемерли!

– В таком случае прекратите этот треп и помогайте нам искать выход отсюда, – послышался голос профессора Доуви.

Тедрос развернулся в воде и посмотрел на декана Доуви и Николь, которые возились возле двери Пещеры Короля. Николь, присев на корточки, ковырялась в замке своей шпилькой для волос, а профессор Доуви выстреливала в дверь заклинаниями, но все они отскакивали от нее и гасли, рассыпавшись искрами в воздухе.

– Отсюда нет выхода, – проворчал Тедрос, вылезая, наконец, из бассейна погреться и просохнуть. Он подошел к Валентине, прислонился возле нее к стене и продолжил: – Отец установил вокруг этого зала магический барьер, чтобы скрываться здесь от настырных фейри. Это он сделал после ухода Мерлина. А то вы думаете, почему нас именно сюда перевели из разгромленной темницы? Пещера Короля потому так и называется, что папа превратил ее в укрытие на тот случай, если в замок кто-нибудь вторгнется. Враги могут весь замок захватить, но сюда, в Пещеру, ни один из них проникнуть не сможет. Так что раз уж мы здесь, то пиши пропало. Заперты надежнее, чем в тюрьме.

Между прочим, это, по-моему, единственная комната в замке, которую по приказу Райена не переделали в честь нового короля, – сказал Уильям.

Тедрос вопросительно посмотрел на него.

– Ага, мы сами видели, когда нас вели сюда через замок, – пояснил Богден. – Все другие залы и коридоры сплошь в золотых Львах и бюстах Райена. А еще повсюду его статуи торчат, на которых он без рубашки, загорелый такой и мускулы – во!

– Нет, меня эти Львы и статуи нисколько не смущают, – небрежно заметил Уильям. – Я всю жизнь в этом замке провел и честно могу сказать, что еще никогда Камелот не выглядел так хорошо, как сейчас, – он заметил, что Тедрос помрачнел, и поспешно добавил: – Хотя конечно, конечно, и Львы аляповатые, и статуи пошлые, и вообще все это дешевка, м-да…

– Этот зал, возможно, не стали переделывать потому, что его все равно никто не видит, – провел ладонью по своим покрытым солью волосам Тедрос. – А эта свинья в короне все делает только напоказ.

Он потер ссадины у себя на груди, на мускулистом животе, и вдруг заметил, как внимательно, напряженно даже наблюдают за ним Айя, Валентина, Уильям и Богден.

– Что? – спросил Тедрос.

– Ничего, – в один голос ответили они и отвели глаза в сторону.

Тем временем Доуви и Николь возобновили свое наступление на дверь. Доуви в своем зеленом, как крылья майского жука, платье поднялась на цыпочки и палила, палила по двери своими заклятиями, ища брешь в защитном поле Пещеры Короля. Николь, высунув от усердия кончик языка, сидела рядом с ней на корточках, все глубже влезая в замочную скважину своей шпилькой для волос.

– Я жил в этом замке. Вырос в нем, – вяло сказал Тедрос. – Неужели вы думаете, что я не знал бы, как отсюда выйти, если бы такое в принципе возможно было?

– Но не ты ли сказал однажды, что Добро никогда не сдается? Не сдается и всегда побеждает, – резко возразила ему Николь.

– Когда это я такое говорил? – фыркнул Тедрос.