Красная зима
Часть 87 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Она вставала к Станиславу семь раз за ночь. И спала очень плохо. Устала, осунулась, появились круги под глазами… но кризис, кажется, миновал! А это дорогого стоило!
– Жом Рукоцкий, я должна вам сообщить, что жом Рагальский не сможет в ближайшее время выйти на работу.
– Вот как? И что случилось? Устал?
– Свалился с двусторонним воспалением легких, – ледяным тоном проинформировала Ида.
– Ну… дело молодое, – жом разулыбался так похабно, что Ида поморщилась. – А когда у него, хе-хе… пройдет это… воспаление?
– Жом, – когда Ида хотела, она могла смотреть не хуже своей матери. И взглядом замораживала точно так же. – Вы, видимо, не поняли? Доктор Рагальский болен. Опасно. Мог умереть. Когда выздоровеет – не знаю. То, что ему оказали необходимую помощь, вообще можно приравнять к чуду.
Жом Рукоцкий сообразил, что речь не о влюбленности и не о том, что двое молодых людей докувыркались в кровати. Но… характер такой – собачий!
– Завидую Станиславу. Везунчик!
– Не умер? Безусловно, уже везение, – вежливо согласилась Ида.
– Со столь прекрасной сиделкой – любая болезнь нипочем! Особенно в молодости.
Ида даже отвечать не стала. Вместо нее ответил Полкан. Вскочил на лапы, посмотрел на жома Рукоцкого, особенно в одну, конкретную часть, и вежливо так высказался:
– ГАВ!
Жом покривился, но ругаться не стал. Были уже разговоры, и Ида сообщила, что если выгонят собаку, то она тоже уйдет. И ее деньги, что более важно. Поэтому гнать пса к растакой-то матери команды не последовало. Вместо этого жом непроизвольно прикрылся ручками и вздохнул. Этак… похабно-мечтательно.
– Ах, Идочка, как бы мне хотелось, чтобы вы и обо мне так же позаботились.
Ида прищурилась.
– Не думаю, что вы выживете… – Она выдержала точную паузу и продолжила: – С такой горячкой и лихорадкой. Но если свалитесь – пусть ваша супруга посылает ко мне слугу. Я приду за вами ухаживать… покажу ей, как лучше вас переворачивать, судно подкладывать.
Тадеус сморщился, словно от кислого. Супруга у него была…
И как подлецам так удается устроиться? Впрочем, таких уж жен они выбирают и таких детей воспитывают, что в своих семьях мелких домашних тиранов едва ли не на руках носят и безгрешными считают.
Или просто не хотят трогать, пока не сильно воняет?
Ида и второму варианту не удивилась бы.
– Идочка, вы мне сердце разбиваете.
– Тогда вы слишком низко его ищете, – парировала девушка. И потрепала Полкана по загривку. – Я еще раз повторюсь, Станислав болен. На работу вернется не раньше чем через десять дней. Всего хорошего, жом Тадеус.
Жом квакнул в ответ нечто приветливо-прощальное и опустился в кресло, провожая взглядом выходящую Иду.
М-да… какая корма! Какие обводы! Просто восхитительная девушка, но такая неприступная… как это грустно!
А Стасику повезло, м-да, повезло…
И жом заулыбался от вставших перед его воображением похабных картинок.
Борхум, Дальбек
Вообще, этот поступок был против Митиных принципов.
Но… Иногда ими тоже можно поступиться. Потому как очень нужны деньги. Очень-очень.
Валежный ему, конечно, дал доступ к своим банковским счетам. И Дмитрий пользовался и старался не наглеть.
Но…
И разорять хорошего человека не хотелось, и динамит нынче дорог, и вообще… Очень уж Мите хотелось сделать одну маленькую такую диверсию… Ну и отомстить немножко Валежному. За что?
Наверное, просто обидно было.
Вот как хотите, господа, но… Митя Валежному был благодарен – до крайности. Ценил его, уважал, даже восхищался. И именно поэтому жутко хотел подпустить маленькую такую шпильку.
Потому как нельзя быть таким идеальным.
Вот хотелось, ну хотелось…
А если хочется – надо делать! Чего ж страдать-то от нереализованного желания? Делать надо!
Митя ласково, даже нежно смотрел на здание банка. Белоснежное, красивое… Пора?
Да, пора!
Здесь одному сработать не получится, но ничего! Люди свои, надежные, проверенные… и у каждого просто чудесная мотивация – всем нужны деньги. А коли так…
О, шум начался!
На соседней улице несколько заранее нанятых нищих устроили потасовку.
Громкую, грязную, с воплями и швырянием камнями. Чтобы полиция на них отвлеклась во всем районе. Митя им неплохо заплатил, и нищие старались на совесть. Орали, кидались грязью, потом пошли в драку… а поди разними! Они же чумазые, завшивленные, злые… нет, полиция с такими разбираться не любит. Вот пожарный расчет вызвать да водой разлить, как кошаков?
Но ты еще поди вызови! Время нужно, а Мите того и требуется. Время и только время!
Митя подхватил саквояж и направился к банку. Рядом с ним шел Коля-Ник, нес второй саквояж. Оба прилично одеты, у обоих изменена внешность, наложен грим, покрашены волосы, прилеплены усы и борода – отлично меняет внешность. У Коли еще и очки на носу, тоже полезно…
Двери банка приветливо открылись перед новыми посетителями. Охранник смотрел внимательно. Ну смотри-смотри, Митя таких тоже видал. Во всех видах.
Небольшая очередь, окошко кассира, и в очереди еще один знакомый человек.
Митя честь честью встал, дождался своего момента и, открыв саквояж, предъявил кассиру револьвер.
– Видишь? Вот и умничка. Это ограбление.
Ник тем временем взял на прицел охранника, Люк, ламермурец, сгонял людей к центру зала, заставлял ложиться. Митя его взял еще и за этим. Ламермурский акцент – такая штука… наверняка его кто-то да опознает. И след уйдет в сторону соседа.
Не Русину ж подставлять!
– Раздевайся! – это Ник охраннику. Тот поспешно принялся скидывать форму: револьвер всегда был отличным аргументом. Ник подождал конца процесса, связал охранника, а форму натянул на себя. Мало ли что?
Захочет кто в банк прийти, а тут охранник стоит на пороге.
Простите, торы, извините, жамы, никак в банк нельзя. У нас тут фановую трубу прорвало… к деньгам, наверное. Вот починим – тогда милости просим… Не пахнет?
Сейчас завоняет!
– Торы и жамы, – мягко обратился ко всем Митя. – Это ограбление. Просьба соблюдать тишину и спокойствие, тогда никто не пострадает. Нам нужны только деньги банка, но не ваши средства.
За это время он запер наружную дверь и повернул табличку на «закрыто».
Вот так… авось, никто и не полезет. Им уже пообещали, что у них ничего не возьмут, а банк… Там чужое, там не жалко.
Ник аккуратно принялся всем увязывать руки за спиной. Параллельно устраивая краткий обыск и отбрасывая в сторону найденное оружие. Веревку Митя и припас заранее, и нарезал заранее – чего на месте-то суетиться?
В комнате отдыха еще двое охранников. Но стрелять не пришлось – это не Русина. Там герои могли бы найтись, а в Борхуме… своя шкура ближе к телу и дорога хозяину.
Митя метнулся к кабинету управляющего. Тот, естественно, был на месте. Но едва не провалил всю задумку, потому как испортил воздух и, кажется, не сдержался. Вонял он так – глаза резало. Дотрагиваться до такого вовсе не хотелось – фу! Гадость!
Но не бросать же дело из-за одного засранца?
Поэтому Митя показал ему пистолет и внятно объяснил, что только сотрудничество поможет ему сохранить жизнь.
Теперь – к хранилищам. Внизу еще два охранника.
Впрочем, геройствовать не стали и они – зачем?
Митя опять вежливо показал пистолет, помахал в воздухе динамитной шашкой, и ребята дружно решили, что лучше быть здоровыми и живыми. Открыли дверь в хранилище и позволили себя связать.
Митя прошелся по подвалу.
Шкафы, шкафы… ключи тут же, в особом ящичке, дорогом, палисандровом…
Митя кивнул увязавшемуся за ним Люку и принялся открывать шкафы.
С акциями он не связывался вообще – не его поле игры. А вот золото, особенно в монетах, – надо брать все. Слитки – тут хуже, но почему бы не взять? Вторым слоем.
Серебро?
Неплохо, но не хочется особо.
А вот и банкноты… Митя трамбовал в саквояжи половину золота, половину банкнот, Люк оттаскивал наверх…
– Жом Рукоцкий, я должна вам сообщить, что жом Рагальский не сможет в ближайшее время выйти на работу.
– Вот как? И что случилось? Устал?
– Свалился с двусторонним воспалением легких, – ледяным тоном проинформировала Ида.
– Ну… дело молодое, – жом разулыбался так похабно, что Ида поморщилась. – А когда у него, хе-хе… пройдет это… воспаление?
– Жом, – когда Ида хотела, она могла смотреть не хуже своей матери. И взглядом замораживала точно так же. – Вы, видимо, не поняли? Доктор Рагальский болен. Опасно. Мог умереть. Когда выздоровеет – не знаю. То, что ему оказали необходимую помощь, вообще можно приравнять к чуду.
Жом Рукоцкий сообразил, что речь не о влюбленности и не о том, что двое молодых людей докувыркались в кровати. Но… характер такой – собачий!
– Завидую Станиславу. Везунчик!
– Не умер? Безусловно, уже везение, – вежливо согласилась Ида.
– Со столь прекрасной сиделкой – любая болезнь нипочем! Особенно в молодости.
Ида даже отвечать не стала. Вместо нее ответил Полкан. Вскочил на лапы, посмотрел на жома Рукоцкого, особенно в одну, конкретную часть, и вежливо так высказался:
– ГАВ!
Жом покривился, но ругаться не стал. Были уже разговоры, и Ида сообщила, что если выгонят собаку, то она тоже уйдет. И ее деньги, что более важно. Поэтому гнать пса к растакой-то матери команды не последовало. Вместо этого жом непроизвольно прикрылся ручками и вздохнул. Этак… похабно-мечтательно.
– Ах, Идочка, как бы мне хотелось, чтобы вы и обо мне так же позаботились.
Ида прищурилась.
– Не думаю, что вы выживете… – Она выдержала точную паузу и продолжила: – С такой горячкой и лихорадкой. Но если свалитесь – пусть ваша супруга посылает ко мне слугу. Я приду за вами ухаживать… покажу ей, как лучше вас переворачивать, судно подкладывать.
Тадеус сморщился, словно от кислого. Супруга у него была…
И как подлецам так удается устроиться? Впрочем, таких уж жен они выбирают и таких детей воспитывают, что в своих семьях мелких домашних тиранов едва ли не на руках носят и безгрешными считают.
Или просто не хотят трогать, пока не сильно воняет?
Ида и второму варианту не удивилась бы.
– Идочка, вы мне сердце разбиваете.
– Тогда вы слишком низко его ищете, – парировала девушка. И потрепала Полкана по загривку. – Я еще раз повторюсь, Станислав болен. На работу вернется не раньше чем через десять дней. Всего хорошего, жом Тадеус.
Жом квакнул в ответ нечто приветливо-прощальное и опустился в кресло, провожая взглядом выходящую Иду.
М-да… какая корма! Какие обводы! Просто восхитительная девушка, но такая неприступная… как это грустно!
А Стасику повезло, м-да, повезло…
И жом заулыбался от вставших перед его воображением похабных картинок.
Борхум, Дальбек
Вообще, этот поступок был против Митиных принципов.
Но… Иногда ими тоже можно поступиться. Потому как очень нужны деньги. Очень-очень.
Валежный ему, конечно, дал доступ к своим банковским счетам. И Дмитрий пользовался и старался не наглеть.
Но…
И разорять хорошего человека не хотелось, и динамит нынче дорог, и вообще… Очень уж Мите хотелось сделать одну маленькую такую диверсию… Ну и отомстить немножко Валежному. За что?
Наверное, просто обидно было.
Вот как хотите, господа, но… Митя Валежному был благодарен – до крайности. Ценил его, уважал, даже восхищался. И именно поэтому жутко хотел подпустить маленькую такую шпильку.
Потому как нельзя быть таким идеальным.
Вот хотелось, ну хотелось…
А если хочется – надо делать! Чего ж страдать-то от нереализованного желания? Делать надо!
Митя ласково, даже нежно смотрел на здание банка. Белоснежное, красивое… Пора?
Да, пора!
Здесь одному сработать не получится, но ничего! Люди свои, надежные, проверенные… и у каждого просто чудесная мотивация – всем нужны деньги. А коли так…
О, шум начался!
На соседней улице несколько заранее нанятых нищих устроили потасовку.
Громкую, грязную, с воплями и швырянием камнями. Чтобы полиция на них отвлеклась во всем районе. Митя им неплохо заплатил, и нищие старались на совесть. Орали, кидались грязью, потом пошли в драку… а поди разними! Они же чумазые, завшивленные, злые… нет, полиция с такими разбираться не любит. Вот пожарный расчет вызвать да водой разлить, как кошаков?
Но ты еще поди вызови! Время нужно, а Мите того и требуется. Время и только время!
Митя подхватил саквояж и направился к банку. Рядом с ним шел Коля-Ник, нес второй саквояж. Оба прилично одеты, у обоих изменена внешность, наложен грим, покрашены волосы, прилеплены усы и борода – отлично меняет внешность. У Коли еще и очки на носу, тоже полезно…
Двери банка приветливо открылись перед новыми посетителями. Охранник смотрел внимательно. Ну смотри-смотри, Митя таких тоже видал. Во всех видах.
Небольшая очередь, окошко кассира, и в очереди еще один знакомый человек.
Митя честь честью встал, дождался своего момента и, открыв саквояж, предъявил кассиру револьвер.
– Видишь? Вот и умничка. Это ограбление.
Ник тем временем взял на прицел охранника, Люк, ламермурец, сгонял людей к центру зала, заставлял ложиться. Митя его взял еще и за этим. Ламермурский акцент – такая штука… наверняка его кто-то да опознает. И след уйдет в сторону соседа.
Не Русину ж подставлять!
– Раздевайся! – это Ник охраннику. Тот поспешно принялся скидывать форму: револьвер всегда был отличным аргументом. Ник подождал конца процесса, связал охранника, а форму натянул на себя. Мало ли что?
Захочет кто в банк прийти, а тут охранник стоит на пороге.
Простите, торы, извините, жамы, никак в банк нельзя. У нас тут фановую трубу прорвало… к деньгам, наверное. Вот починим – тогда милости просим… Не пахнет?
Сейчас завоняет!
– Торы и жамы, – мягко обратился ко всем Митя. – Это ограбление. Просьба соблюдать тишину и спокойствие, тогда никто не пострадает. Нам нужны только деньги банка, но не ваши средства.
За это время он запер наружную дверь и повернул табличку на «закрыто».
Вот так… авось, никто и не полезет. Им уже пообещали, что у них ничего не возьмут, а банк… Там чужое, там не жалко.
Ник аккуратно принялся всем увязывать руки за спиной. Параллельно устраивая краткий обыск и отбрасывая в сторону найденное оружие. Веревку Митя и припас заранее, и нарезал заранее – чего на месте-то суетиться?
В комнате отдыха еще двое охранников. Но стрелять не пришлось – это не Русина. Там герои могли бы найтись, а в Борхуме… своя шкура ближе к телу и дорога хозяину.
Митя метнулся к кабинету управляющего. Тот, естественно, был на месте. Но едва не провалил всю задумку, потому как испортил воздух и, кажется, не сдержался. Вонял он так – глаза резало. Дотрагиваться до такого вовсе не хотелось – фу! Гадость!
Но не бросать же дело из-за одного засранца?
Поэтому Митя показал ему пистолет и внятно объяснил, что только сотрудничество поможет ему сохранить жизнь.
Теперь – к хранилищам. Внизу еще два охранника.
Впрочем, геройствовать не стали и они – зачем?
Митя опять вежливо показал пистолет, помахал в воздухе динамитной шашкой, и ребята дружно решили, что лучше быть здоровыми и живыми. Открыли дверь в хранилище и позволили себя связать.
Митя прошелся по подвалу.
Шкафы, шкафы… ключи тут же, в особом ящичке, дорогом, палисандровом…
Митя кивнул увязавшемуся за ним Люку и принялся открывать шкафы.
С акциями он не связывался вообще – не его поле игры. А вот золото, особенно в монетах, – надо брать все. Слитки – тут хуже, но почему бы не взять? Вторым слоем.
Серебро?
Неплохо, но не хочется особо.
А вот и банкноты… Митя трамбовал в саквояжи половину золота, половину банкнот, Люк оттаскивал наверх…