Красная зима
Часть 86 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
А маму Аню не скушал.
И мама Аня обязательно приедет и найдет его, надо только немножко подождать. Он сказал об этом Ксюше, и та была полностью согласна. Конечно, приедет.
Уже скоро-скоро… надо только быть хорошим мальчиком, кушать кашу, вовремя ложиться спать… Вот с последним были проблемы.
Гоша очень плохо спал, просыпался с криком ужаса, и ему чудилось, что Змей летит за ним. Летит, хочет сожрать, ищет, поворачивает громадную голову, и глаза его горят злобными алыми огнями.
Ксюша приходила, сидела рядом с ним, гладила по голове, шептала нечто утешительное… он успокаивался и снова засыпал. Но…
Гоше так хотелось, чтобы скорее приехала мама!
А то город – такая гадость! И гулять тут нельзя. И вообще…
Мама, папа, где же вы? Я так соскучился!
Глава 10. Выученная наизусть, начатая с азов, этого снега грусть
Свободные герцогства
Станислав открыл глаза.
Творец, как же ему было паршиво…
Все тело разламывалось, начиная с костей черепа и кончая костями пяток, болела каждая мышца, тошнило, перед глазами все плыло, а еще, кажется, его поджаривали. Жестоко и равномерно.
– Станислав?
Холодная ладошка легла на лоб, немножко уменьшая боль. Стас попытался откликнуться, но вместо слова получился стон.
– Пить хотите?
Стас застонал повторно.
Хотите?!
ДА!!!
Но как об этом сказать?
Впрочем, его слова никому не требовались. Женская рука приподняла его голову, поднесла к губам носик поильника, и в горло полилось нечто невероятно вкусное, прохладное, кисло-сладкое…
– Клюквенный морс. Вам полезно.
И нужно!
И важно!!!
Станислав глотал и глотал, пока не выпил все до капли и его не опустили на подушку.
– Вот так. Как вы себя чувствуете, Станислав?
Мужчина попробовал шевельнуть языком. И на этот раз у него даже слова получились.
– Плохо…
Глаза он открывать даже не пытался. Свет бил так, что больно становилось от одной мысли.
– У вас сегодня ночью был кризис. Я забрала вас позавчера из вашей каморки. Надеюсь, вы не в обиде.
Стас потихоньку припоминал происходящее.
Не в обиде?
О, что вы! Он отлично помнил, как лежал больной, как безумно хотелось пить, как он осознавал, что, наверное, тут и умрет. Но сил встать, позвать на помощь, хоть наружу выползти – не было. Вообще никаких сил не было.
Но… кто?
Голос казался знакомым, но у него так звенело в ушах и шумело в голове… он бы сейчас и мать родную не опознал!
– Кто…
– Ида, – рассмеялся рядом голос. – Кажется, доктор, я должна обидеться?
– Нет…
Прохладная ладонь опять коснулась лба.
– Не переживайте, Станислав. Я над вами просто подшучиваю. Сейчас придет жом Пауль, он поможет вам с туалетом. Вас нужно обтирать влажной салфеткой, да и оправиться вам не помешало бы.
Станислав с этим был полностью согласен.
– Ида…
– Лежите и не пытайтесь ничего говорить. Вы не один. Рядом с вами постоянно кто-то будет, или я, или жама Эльза, или жама Гертруда – пока вы не сможете хотя бы с кровати встать. Сейчас вы у меня дома.
Стасу было так плохо, что он принял это как факт.
Дома?
Да хоть где! Главное, не умер! Выживем – там посмотрим, и кто, и когда, и что… а сейчас хоть выздороветь бы. Последний раз его так накрывало еще в университете, лет пятнадцать тому назад… или нет! Лет семь тому… как раз с Марией…
Сил не было ни на что. Разве что дышать…
Станислав покорно принимал заботу, выпил из чашки горячего бульона с кореньями и уснул. Ну хоть что-то хорошее…
* * *
В больнице Ида отправилась к заведующему клиникой.
Жом Рукоцкий ей откровенно не нравился. Тадеус Чеславович был невысок, сед, худ и пах постоянно какой-то пакостью.
А еще…
Еще он обладал темпераментом мартовского кота и неутомимостью отбойного молотка – в точности как доктор Решье. Судя по сплетням, в которые девушку посвятили Берта и Леона, все существа в юбках, невзначай оказавшиеся в его ведении и в зоне досягаемости, проверялись на устойчивость. А потом еще и расшатывались…
Разве можно отказать такому мужчине?
Самое печальное, что многие и не отказывали. Кто из страха, кто из желания получить какие-то преференции от начальства, и в результате жом Рукоцкий начал… зарываться. Не дала девушка своего согласия добровольно?
И что? Если ей понравилось, значит, это уже не насилие!
Ида не удивилась. При дворе она и не такое повидала. Двор императора, знаете ли, не оранжерея для выращивания орхидей.
Да, Ида быстро потерялась в обычной жизни! Она не знала, сколько стоит булка хлеба, как снять жилье, как разговаривать с простыми людьми… эти ее пробелы восполнила Анна. А сейчас и жизнь уже своего добавила.
Но вот интриги! Психология! Умение видеть гадюк на цветущем лугу… вот этого не отнять у любого, кто хотя бы год прожил при дворе. Тадеуса Чеславовича Ида видела насквозь. Но… стоит ли ругаться?
Станиславом он дорожил, к Станиславу записывались за год вперед, и когда Стас сообщил, что желает вот эту девушку – в качестве сестры милосердия, да еще и зарплату ей платить не надо…
Жом Рукоцкий едва от радости не заплясал. А когда увидел Иду – вдвойне.
Волосы она красила, платья носила мешковатые, но разве обманешь опытного бабника?
Никогда! Они добычу за версту чуют! Но в присутствии, опять же, Станислава жом Рукоцкий не наглел. А вот сейчас…
– Рядом, – приказала Ида Полкану.
Умный пес прижался к ее ноге и изобразил готовность не отставать. Хоть бы и в пещеру с драконом, но с тобой, хозяйка! Так они в кабинет и вошли.
Жом Рукоцкий разулыбался во все оставшиеся зубы, числом примерно двадцать – что выбили, что от старости выпало, – и поднялся из кресла, распространяя волну удушливых миазмов.
– Жама Ида, вы сегодня само очарование.
Ида едва не фыркнула.
И мама Аня обязательно приедет и найдет его, надо только немножко подождать. Он сказал об этом Ксюше, и та была полностью согласна. Конечно, приедет.
Уже скоро-скоро… надо только быть хорошим мальчиком, кушать кашу, вовремя ложиться спать… Вот с последним были проблемы.
Гоша очень плохо спал, просыпался с криком ужаса, и ему чудилось, что Змей летит за ним. Летит, хочет сожрать, ищет, поворачивает громадную голову, и глаза его горят злобными алыми огнями.
Ксюша приходила, сидела рядом с ним, гладила по голове, шептала нечто утешительное… он успокаивался и снова засыпал. Но…
Гоше так хотелось, чтобы скорее приехала мама!
А то город – такая гадость! И гулять тут нельзя. И вообще…
Мама, папа, где же вы? Я так соскучился!
Глава 10. Выученная наизусть, начатая с азов, этого снега грусть
Свободные герцогства
Станислав открыл глаза.
Творец, как же ему было паршиво…
Все тело разламывалось, начиная с костей черепа и кончая костями пяток, болела каждая мышца, тошнило, перед глазами все плыло, а еще, кажется, его поджаривали. Жестоко и равномерно.
– Станислав?
Холодная ладошка легла на лоб, немножко уменьшая боль. Стас попытался откликнуться, но вместо слова получился стон.
– Пить хотите?
Стас застонал повторно.
Хотите?!
ДА!!!
Но как об этом сказать?
Впрочем, его слова никому не требовались. Женская рука приподняла его голову, поднесла к губам носик поильника, и в горло полилось нечто невероятно вкусное, прохладное, кисло-сладкое…
– Клюквенный морс. Вам полезно.
И нужно!
И важно!!!
Станислав глотал и глотал, пока не выпил все до капли и его не опустили на подушку.
– Вот так. Как вы себя чувствуете, Станислав?
Мужчина попробовал шевельнуть языком. И на этот раз у него даже слова получились.
– Плохо…
Глаза он открывать даже не пытался. Свет бил так, что больно становилось от одной мысли.
– У вас сегодня ночью был кризис. Я забрала вас позавчера из вашей каморки. Надеюсь, вы не в обиде.
Стас потихоньку припоминал происходящее.
Не в обиде?
О, что вы! Он отлично помнил, как лежал больной, как безумно хотелось пить, как он осознавал, что, наверное, тут и умрет. Но сил встать, позвать на помощь, хоть наружу выползти – не было. Вообще никаких сил не было.
Но… кто?
Голос казался знакомым, но у него так звенело в ушах и шумело в голове… он бы сейчас и мать родную не опознал!
– Кто…
– Ида, – рассмеялся рядом голос. – Кажется, доктор, я должна обидеться?
– Нет…
Прохладная ладонь опять коснулась лба.
– Не переживайте, Станислав. Я над вами просто подшучиваю. Сейчас придет жом Пауль, он поможет вам с туалетом. Вас нужно обтирать влажной салфеткой, да и оправиться вам не помешало бы.
Станислав с этим был полностью согласен.
– Ида…
– Лежите и не пытайтесь ничего говорить. Вы не один. Рядом с вами постоянно кто-то будет, или я, или жама Эльза, или жама Гертруда – пока вы не сможете хотя бы с кровати встать. Сейчас вы у меня дома.
Стасу было так плохо, что он принял это как факт.
Дома?
Да хоть где! Главное, не умер! Выживем – там посмотрим, и кто, и когда, и что… а сейчас хоть выздороветь бы. Последний раз его так накрывало еще в университете, лет пятнадцать тому назад… или нет! Лет семь тому… как раз с Марией…
Сил не было ни на что. Разве что дышать…
Станислав покорно принимал заботу, выпил из чашки горячего бульона с кореньями и уснул. Ну хоть что-то хорошее…
* * *
В больнице Ида отправилась к заведующему клиникой.
Жом Рукоцкий ей откровенно не нравился. Тадеус Чеславович был невысок, сед, худ и пах постоянно какой-то пакостью.
А еще…
Еще он обладал темпераментом мартовского кота и неутомимостью отбойного молотка – в точности как доктор Решье. Судя по сплетням, в которые девушку посвятили Берта и Леона, все существа в юбках, невзначай оказавшиеся в его ведении и в зоне досягаемости, проверялись на устойчивость. А потом еще и расшатывались…
Разве можно отказать такому мужчине?
Самое печальное, что многие и не отказывали. Кто из страха, кто из желания получить какие-то преференции от начальства, и в результате жом Рукоцкий начал… зарываться. Не дала девушка своего согласия добровольно?
И что? Если ей понравилось, значит, это уже не насилие!
Ида не удивилась. При дворе она и не такое повидала. Двор императора, знаете ли, не оранжерея для выращивания орхидей.
Да, Ида быстро потерялась в обычной жизни! Она не знала, сколько стоит булка хлеба, как снять жилье, как разговаривать с простыми людьми… эти ее пробелы восполнила Анна. А сейчас и жизнь уже своего добавила.
Но вот интриги! Психология! Умение видеть гадюк на цветущем лугу… вот этого не отнять у любого, кто хотя бы год прожил при дворе. Тадеуса Чеславовича Ида видела насквозь. Но… стоит ли ругаться?
Станиславом он дорожил, к Станиславу записывались за год вперед, и когда Стас сообщил, что желает вот эту девушку – в качестве сестры милосердия, да еще и зарплату ей платить не надо…
Жом Рукоцкий едва от радости не заплясал. А когда увидел Иду – вдвойне.
Волосы она красила, платья носила мешковатые, но разве обманешь опытного бабника?
Никогда! Они добычу за версту чуют! Но в присутствии, опять же, Станислава жом Рукоцкий не наглел. А вот сейчас…
– Рядом, – приказала Ида Полкану.
Умный пес прижался к ее ноге и изобразил готовность не отставать. Хоть бы и в пещеру с драконом, но с тобой, хозяйка! Так они в кабинет и вошли.
Жом Рукоцкий разулыбался во все оставшиеся зубы, числом примерно двадцать – что выбили, что от старости выпало, – и поднялся из кресла, распространяя волну удушливых миазмов.
– Жама Ида, вы сегодня само очарование.
Ида едва не фыркнула.