Красная зима
Часть 33 из 120 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Там тебе и горячая пища, и ночлег, и сменные лошади, если надо. И дилижансы останавливаются… останавливались. В поездах, конечно, удобнее, но и сейчас постоялые дворы пользуются спросом.
Брошен?
Ан нет!
Свет горит… то есть свечи или лучина…
Яна заколотила в ворота. Собаки отозвались лаем.
– Кого Хелла несет? – заворчали в доме.
Яна едва удержалась, чтобы не фыркнуть.
Именно Хелла. Именно несет. Но не объяснять же это первому встречному.
– Пустите переночевать, хозяева?
– Не пускаем и не подаем!
– Я не нищая! – обиделась Яна.
Хозяин присмотрелся.
– Жама?
Яна позвенела звоночком от велосипеда, заставив дворового пса забиться в истерике. Хм… не лучшая аттестация двору. Приличный пес не брешет. Но рвет в клочья – и только врага. Она-то знает, на кордоне выросла!
А эта побрехушка…
Ладно, дело десятое.
– У меня есть чем заплатить. Пустите переночевать? Я промерзла и от горячего не откажусь.
Хозяин несколько минут думал. Разглядывал Яну. Яна смотрела на него в ответ.
Больше всего хозяин постоялого двора напоминал поставленное на попа полено. Сучки с него обрубили, но толком не обтесали. Так и ходит… поленом. И то, что его облачили в штаны, картуз, жилет и поддевку, впечатления не улучшало.
– Проходите, жама.
– Благодарю.
Яна, не чинясь, прошла внутрь. Протопала мимо пса, от которого во все стороны аж слюна летела, поставила велосипед под навес, к дровам.
– Ишь ты, Хеллина маш-шинка, – бормотал хозяин, поднимаясь по ступенькам. – Раньше без них жили – и ништо, а сейчас безлепие творится. Ишшо анператор отрекси… что ж это деется-то?
Яна приняла это ворчание как приглашение к разговору. И коротко обрисовала положение дел.
Императора расстреляли. Вместе со всей семьей.
Освобожденцы упорно забирают власть в свои руки.
Будет война – значит, будут грабить, убивать, насиловать… одним словом – будет весело. Прячьте, что можете, бегите, куда захотите.
Хозяин выслушал, но Яна сильно подозревала, что не поверил. Оно и понятно…
Даже в газовые камеры люди шли – часто добровольно. Такого ведь не может быть, правда? Этого не может быть, потому что не может быть никогда…
И умирали.
Вот и этот мужчина будет терпеть до последнего. Цепляться за свой дом, семью…
Яна прикусила губу.
Выхода нет. Она ничего не может сделать. Ни-че-го. Ей отпущен ровно год, сейчас уже меньше. Надо забирать ребенка и уезжать. А потому…
Ужин был так себе. Но щи горячие, а хлеб не слишком черствый. Яна угрызла горбушку, выхлебала миску щей – и посмотрела на трактирщика.
– Где положите, хозяин?
На столе мягко блеснул серебряный рубль.
Много, но чего ей экономить? Вот еще не хватало! На ее век экспроприаторов хватит.
Хозяин сгреб его и кивнул Яне. Та последовала за ним.
Комнатка была небольшой.
Кровать, сундук и стул со столом в ней помещались. А больше и ничего. Окно и дверь.
– Кислых щтей хотите, госпожа?
– Кислых щтей? – переспросила Яна.
– У моей жены они хороши, она три изюминки кладет на бутылку. Получается – хоть анператора угощай!
Яна промолчала. Честно говоря, она отвлеклась, рассматривала кровать на предмет клопов и блох. Но – не было.
Либо давно никто тут не ночевал, вот и ушли твари. Или просто выскоблили все?
Хозяин принял ее молчание за согласие, пообещал принести загадочные «шти» и удалился.
Яна осмотрелась.
Принюхалась…
Оп-па!
Ее опасения сразу вызвали две вещи. В комнате не было ни задвижки или щеколды на двери. Не было и задвижки на окне.
Здесь живут столь возвышенные люди? Чтобы хозяин постоялого двора на дверь крюка не приделал? А если кто напьется, буянить начнет?
И второе…
Запах щелока.
Сильный, отчетливый, идущий от кровати. Ее щелоком заливали, что ли? А зачем?
И не так ведь давно, запах еще не выветрился.
Вернулся хозяин. Поставил на стол большую кружку.
– Пейте, жама. Хороши шти…
– Сейчас выпью, благодарствую, – Яна отозвалась рассеянно. Думала она сейчас о другом. – Вот ложиться спать буду… черного ведра у тебя нет? На двор бежать, ежели чего?
– Как не быть! Принесу сейчас!
Хозяин вышел за дверь.
Яна плюнула на все и быстро опустилась на колени. Посветила свечой под кровать.
Там, где никто не будет искать и оттирать, на досках кровати, снизу, были разводы. Хорошо ей знакомые, бурые…
– Жеваные мухоморы!
Похоже, она попала в бандитский притон?
Как это мило!
* * *
Пока хозяин не вернулся, Яна успела сделать одно. А именно – выплеснула «кислые шти» под кровать, в дальний угол. Заодно и выяснила, что под этим понимается. Обычный квас, только ядреный. И травами пахнет… в таком отраву спрятать – милое дело.
Хозяин вернулся быстро.
– Вот ведерко, жама. Куды поставить?
– Вот сюда, – показала Яна на угол ближе к окну. – Скажите, жом, много ли народу у вас гостит?
– Да никто и не заехал, кроме вас, жама.
– Вы один тут бытуете?
– Я, да женка моя, да сын младший. Старших ишшо двое было, да ушли, жама. Можа, вам еще чего принести?
Брошен?
Ан нет!
Свет горит… то есть свечи или лучина…
Яна заколотила в ворота. Собаки отозвались лаем.
– Кого Хелла несет? – заворчали в доме.
Яна едва удержалась, чтобы не фыркнуть.
Именно Хелла. Именно несет. Но не объяснять же это первому встречному.
– Пустите переночевать, хозяева?
– Не пускаем и не подаем!
– Я не нищая! – обиделась Яна.
Хозяин присмотрелся.
– Жама?
Яна позвенела звоночком от велосипеда, заставив дворового пса забиться в истерике. Хм… не лучшая аттестация двору. Приличный пес не брешет. Но рвет в клочья – и только врага. Она-то знает, на кордоне выросла!
А эта побрехушка…
Ладно, дело десятое.
– У меня есть чем заплатить. Пустите переночевать? Я промерзла и от горячего не откажусь.
Хозяин несколько минут думал. Разглядывал Яну. Яна смотрела на него в ответ.
Больше всего хозяин постоялого двора напоминал поставленное на попа полено. Сучки с него обрубили, но толком не обтесали. Так и ходит… поленом. И то, что его облачили в штаны, картуз, жилет и поддевку, впечатления не улучшало.
– Проходите, жама.
– Благодарю.
Яна, не чинясь, прошла внутрь. Протопала мимо пса, от которого во все стороны аж слюна летела, поставила велосипед под навес, к дровам.
– Ишь ты, Хеллина маш-шинка, – бормотал хозяин, поднимаясь по ступенькам. – Раньше без них жили – и ништо, а сейчас безлепие творится. Ишшо анператор отрекси… что ж это деется-то?
Яна приняла это ворчание как приглашение к разговору. И коротко обрисовала положение дел.
Императора расстреляли. Вместе со всей семьей.
Освобожденцы упорно забирают власть в свои руки.
Будет война – значит, будут грабить, убивать, насиловать… одним словом – будет весело. Прячьте, что можете, бегите, куда захотите.
Хозяин выслушал, но Яна сильно подозревала, что не поверил. Оно и понятно…
Даже в газовые камеры люди шли – часто добровольно. Такого ведь не может быть, правда? Этого не может быть, потому что не может быть никогда…
И умирали.
Вот и этот мужчина будет терпеть до последнего. Цепляться за свой дом, семью…
Яна прикусила губу.
Выхода нет. Она ничего не может сделать. Ни-че-го. Ей отпущен ровно год, сейчас уже меньше. Надо забирать ребенка и уезжать. А потому…
Ужин был так себе. Но щи горячие, а хлеб не слишком черствый. Яна угрызла горбушку, выхлебала миску щей – и посмотрела на трактирщика.
– Где положите, хозяин?
На столе мягко блеснул серебряный рубль.
Много, но чего ей экономить? Вот еще не хватало! На ее век экспроприаторов хватит.
Хозяин сгреб его и кивнул Яне. Та последовала за ним.
Комнатка была небольшой.
Кровать, сундук и стул со столом в ней помещались. А больше и ничего. Окно и дверь.
– Кислых щтей хотите, госпожа?
– Кислых щтей? – переспросила Яна.
– У моей жены они хороши, она три изюминки кладет на бутылку. Получается – хоть анператора угощай!
Яна промолчала. Честно говоря, она отвлеклась, рассматривала кровать на предмет клопов и блох. Но – не было.
Либо давно никто тут не ночевал, вот и ушли твари. Или просто выскоблили все?
Хозяин принял ее молчание за согласие, пообещал принести загадочные «шти» и удалился.
Яна осмотрелась.
Принюхалась…
Оп-па!
Ее опасения сразу вызвали две вещи. В комнате не было ни задвижки или щеколды на двери. Не было и задвижки на окне.
Здесь живут столь возвышенные люди? Чтобы хозяин постоялого двора на дверь крюка не приделал? А если кто напьется, буянить начнет?
И второе…
Запах щелока.
Сильный, отчетливый, идущий от кровати. Ее щелоком заливали, что ли? А зачем?
И не так ведь давно, запах еще не выветрился.
Вернулся хозяин. Поставил на стол большую кружку.
– Пейте, жама. Хороши шти…
– Сейчас выпью, благодарствую, – Яна отозвалась рассеянно. Думала она сейчас о другом. – Вот ложиться спать буду… черного ведра у тебя нет? На двор бежать, ежели чего?
– Как не быть! Принесу сейчас!
Хозяин вышел за дверь.
Яна плюнула на все и быстро опустилась на колени. Посветила свечой под кровать.
Там, где никто не будет искать и оттирать, на досках кровати, снизу, были разводы. Хорошо ей знакомые, бурые…
– Жеваные мухоморы!
Похоже, она попала в бандитский притон?
Как это мило!
* * *
Пока хозяин не вернулся, Яна успела сделать одно. А именно – выплеснула «кислые шти» под кровать, в дальний угол. Заодно и выяснила, что под этим понимается. Обычный квас, только ядреный. И травами пахнет… в таком отраву спрятать – милое дело.
Хозяин вернулся быстро.
– Вот ведерко, жама. Куды поставить?
– Вот сюда, – показала Яна на угол ближе к окну. – Скажите, жом, много ли народу у вас гостит?
– Да никто и не заехал, кроме вас, жама.
– Вы один тут бытуете?
– Я, да женка моя, да сын младший. Старших ишшо двое было, да ушли, жама. Можа, вам еще чего принести?