Красавица

Когда парень запрыгнул к ней в челнок, Мора растерялась. Но он положил руку на панель, и челнок тут же набрал скорость, так что она не стала возражать. У Моры с черепахами все не ладилось: не хватало то ли практики, то ли способностей.

Она все еще опасалась Рея и не знала, как себя с ним вести. Намерения у гостя из Бездны могли оказаться какими угодно. Почему он с Идей так запросто сюда прилетел? Как его черепаха оторвалась от его острова?

Но потом, когда она услышала голос Рея и его экзотическое произношение, страх испарился. Глупые интонации совсем не вязались с опасностью. К тому же Мору взбесила его самоуверенность. Он даже не подумал поздороваться с ней, представиться и объясниться. Рубанул сплеча. Как будто это он тут решал и не он вчера разбил свой челнок в храмовом парке. Как последний неудачник.

Может, он и выглядел слегка потрепанным, но брал себя в руки быстро. Откинулся на кресле, как будто эта черепаха принадлежала ему, смотрел мягко и насмешливо. Казалось, Рею вообще все равно, что куртка у него порвана, волосы взъерошены, а щека расцарапана. Мора про себя только руками развела: вот бы ей такую самоуверенность!

Но больше всего ее, конечно, поражало его лицо. Мора все рассматривала Рея украдкой и пыталась прикинуть, каково это – жить с такими неправильными, разрозненными чертами. А потом поняла, что вся эта нескладность удивительным образом скрадывается благодаря тому, как Рей улыбается, как держит себя и как говорит. Его акцент, конечно, никуда не делся, но и это его, судя по всему, нисколько не расстраивало. Он выглядел так, будто знал все на свете, что делало его парадоксально привлекательным. Это открытие и мысль о том, что это ее лицо неправильнее некуда, смутили Мору донельзя.

Но держаться уверенно рядом с Реем ей удавалось просто. Как будто не было ничего естественнее, чем подначивать его – человека совершенно ей незнакомого, виденного до того всего несколько раз, да еще и чужими глазами.

Насмешливая наглость Рея легко сменялась робостью, которая то и дело на него накатывала. Смутившись, Рей быстро выправлялся, снова начинал улыбаться, и казалось, что его секундная растерянность – просто настройка.

Так, он слегка стушевался, когда официантка принимала у него заказ. С ней он старался говорить коротко и отрывисто, будто каждое слово могло стоить денег, а потом официантка наклонилась к Море, и та поняла, в чем дело. Вырез на форменном платье девушки был чересчур глубоким.

Она сразу вспомнила, как смутился он, увидев впервые Ицу. Как протягивал ей свою куртку, отведя глаза, и вся его бравада вдруг обрела совсем другой оттенок.

Мора усмехнулась про себя. Рей держался непринужденно, но никогда не был с женщиной, и эта мысль словно пробила в его обороне брешь. Не такой уж ты и крутой, незваный гость из Бездны.

Они выбрали маленький ресторанчик на не слишком оживленной магистрали. Открытую террасу заливал теплый утренний свет, а столики прятались каждый в своем увитом зеленью закутке. Симпатично и уединенно.

Спрятав свою карту в сахарницу и сунув ту в заросли у себя за спиной, Мора опустила ладони на стол и кивнула:

– Теперь готова.

– Что за ритуал такой? Мне тоже так сделать?

Рей вытащил что-то из кармана и покрутил в руке.

– Только положить некуда. Может, попросить чайник?

– Дай-ка посмотреть.

Мора сразу поняла, что это такое: темный прямоугольник толщиной не больше волоса почти ничем не отличался от ее собственной карты. На нем не значилось никаких цифр, а еще он был разломан пополам, и внутри арканита поблескивала серебристая прослойка системного чипа.

– Почти такая же карта! Как это возможно?..

Представить, что на чужом острове пользовались такими же технологиями, Мора не могла. Рей пропустил ее вопрос мимо ушей: вернулась официантка и выставила перед ними чашки; напитки остро пахли ягодами и специями.

– Ты каждую девицу таким взглядом будешь провожать?

Рей удивился:

– Взглядом? Каким еще таким взглядом? Тебя не буду, если хочешь.

Мора едва сдержалась, чтобы не смутиться и не разозлиться. Ей вдруг ужасно захотелось, чтобы он и на нее посмотрел так же. Как на женщину. И с ответом она не нашлась. Только пододвинула обратно к Рею осколки его карты.

– Специально ее сломал?

– Конечно.

– Ты же в курсе, что это такое?

Рей фыркнул:

– Было бы забавно сказать, что нет. Прочла бы мне лекцию. Нравится быть серьезной?

– А тебе, я смотрю, нравится шутки шутить?

– Ладно-ладно. Без карты меня не отследить. Прячусь от папочки.

– А от мамочки не прячешься?

Рей дернулся, и Мора прикусила губу. Шутка вышла явно неудачная.

– От мамочки не прячусь.

Между бровями у него залегла складка, и выражение лица неуловимо поменялось. Длилось это недолго.

– А ты от кого прячешься? Ты же в курсе, что чип геолокации работает и из сахарницы?


– Догадываюсь. Не хочу, чтобы нас слушали.

– У кого-то паранойя?

– Кто-то забыл об уговоре? Отвечаешь на вопросы ты. Это ты свалился мне на голову.

– Во-первых, не совсем тебе. Я приехал сюда за Ицей.

– Так, уже лучше. Продолжай.

– Во-вторых, не свалился, а совершил аварийную посадку после не слишком удачной спасательной операции.

– Спасательной операции?

– Да, Ица не разобралась с той…

Рей вдруг резко оборвал себя и, опустив голову, принюхался к содержимому своей чашки.

– Это, случайно, не бледная наперстянка? Она вообще-то ядовитая. Слушай, это точно наперстянка! Как вы такое пьете? Что мне подсунули?

Мора нахмурилась:

– Это обыкновенный травяной сбор.

– Вот именно. Травяной.

– Мне кажется, ты заговариваешь мне зубы.

Рей поднял на нее глаза – ясные, насмешливые, и ей захотелось всплеснуть руками. Да как с ним вообще можно разговаривать?.. Но потом он вдруг перестал улыбаться, отодвинул чашку и сказал:

– Я правда должен знать, где Ица. Это очень серьезно. И для тебя, и для меня.

– А я здесь при чем? – удивилась Мора.

Снова вернулась официантка – с медовыми оладьями, которые так сладко пахли, что защекотало ноздри, но в этот раз Рей на нее даже не глянул. Не сводил глаз с Моры, очень внимательных, почти суровых. В них промелькнуло что-то странное, отчего Мора поежилась. Что это? Нетерпение? Боль? Страх?

– Вас не должны видеть вместе. Особенно днем, особенно в людных местах. Нельзя.

Рей понизил тон, почти зашептал, и Мора невольно подалась к нему. Может, сейчас он наконец начнет рассказывать все как есть?

– Но почему?

Тут откуда-то сбоку раздался громкий насмешливый голос:

– Да она это, точняк! Вон туда смотри!

Мора откинулась назад и впечаталась лопатками в кованую спинку своего кресла. Она надеялась, что ей послышалось и никому она здесь, на Первом кольце, не сдалась, но оказалась не права.

– Вот пугало…

Компания была небольшой, но очень заметной – два парня и две девушки, все яркие, как оранжерейные цветы. У одной из девушек лицо в чешуйках, а у парня поперек лица такая огромная бесформенная татуировка, что издалека можно принять за шрам.

Парень с татуировкой крепко сжимал зубы, играя желваками.

– Разносит тут заразу, сучка…

Мора так и прилипла к креслу. Кажется, ее уже сто оборотов не называли заразной. Это на Втором ее отметину некоторые считали проклятием, которое могло перекинуться, только прикоснись. На Первом такого слова еще не звучало. Но хуже всего было даже не это. «Сучка» – вот как ее еще никто не называл. Просто, универсально, унизительнее некуда.

– А ну-ка иди куда шел, громила. – Со скрипом отодвинув стул, поднялся Рей.

На парня он смотрел так хмуро, что Мора его даже не узнала, но сердце у нее забилось быстро-быстро. Когда Тай заступился за нее перед Парром, она ничего, кроме недоумения, не испытала. А когда то же самое сделал Рей, Мора готова была смотреть на такое снова и снова.

– А этот откуда взялся? С Третьего, что ли, сбежал? – хохотнул парень с татуировкой и подошел ближе, сложив руки на груди.

Рей был ниже его и в плечах уже, а лицо и рваная одежда привлекали чуть ли не больше внимания, чем отметина Моры. Он и правда выглядел как нездешний.

– Может, тебя туда и отправить? Могу устроить. Давай. – Парень с татуировкой ткнул себе в грудь большим пальцем. – Тронешь – улетишь на Третье, рот раскрыть не успеешь. Здесь гвардия на магистрали, отправят тебя быстренько. За беспорядки.

Море хотелось спрятать лицо в ладонях. Обозленных, перепуганных людей она встречала не раз, и сейчас у нее возникло дурацкое чувство, как будто она заслуживает таких сцен. Ее есть за что обзывать, есть за что тыкать в нее пальцем. Это была мерзкая мысль, и от нее становилось тошно, но лицо Моры всегда привлекало внимание, и отрицать это было бесполезно.

А сейчас свидетелем этого унижения стал Рей, и Мора поняла, что краснеет. Как будто он подсмотрел что-то глубоко личное, интимное, некрасивое. То, что ему видеть не полагалось. И почему ей так важно, что он подумает?

– Пошли в Бездну, – очень тихо и вместе с тем звучно сказала она, поднявшись на ноги.