Красавица и Драконище
Часть 30 из 34 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Мне было больно и горько. Рошархи убили моего отца, убили мою мать. Они лишили меня всего. А теперь я должна буду стать частью их семьи? Мерзость!
– Нам, – исправил меня Антуан и наклонился к моему лицу, но руками прикасаться не решался. – Нам, моя дорогая. Это должно и будет принадлежать нам. Ты – бастард, если бы не мы, тебе бы никогда не видеть трона, а так ты станешь в будущем королевой всего Амирада. Ты должна быть нам благодарна.
Благодарна? Они отняли у меня маму! Я уже двенадцать лет не видела её улыбку, не слышала её смех, не чувствовала теплоту её рук. Трон? Власть? Корона? Мне плевать! Было бы плевать, если бы я жила своей тихой размеренной жизнью со своей семьей в Монблане.
Но не теперь. Теперь, зная, кто стоит у власти, какие это гнилые люди, я просто обязана буду что-то сделать, заявить о своих притязаниях на трон.
– Пойдем, Жаннет, – вздохнув, поднялся на ноги Антуан и подал мне руку. – Пора заключить брак. Если ты надеешься на то, что тебя найдут и поэтому тянешь время, то очень зря. Этот храм защищен милостью создательницы от любых порталов и поисковых заклинаний. Это прибежище сердец, которым было запрещено быть вместе, но они, не смотря на запреты, стремились к единению. Тут нас никто не найдет, на помощь не надейся.
С этими словами Антуан разрезал магические путы на мне и подхватил на руки. На этот раз заклинание его не отбросило – видимо, в этот момент он не стремился прикоснуться ко мне с чисто мужским желанием… Значит, защита во время ритуала не сработает.
Что же делать?
Дарен Огненный
Как же я злился… нет, не на Жаннет и даже не на сестру, которая наплевала на мою просьбу заботиться о моей истинной и держать её в стороне, а на себя. На то, что мне все-таки стоило обо всем рассказать Жаннет, но я не хотел её тревожить, хотел, чтобы все события сегодняшней ночи обошли её стороной.
Сегодня была не просто ночь, а новолуние. И ритуалы имели мощнейшее действие именно сегодня. Поэтому я назначил якобы ритуал единения на сегодня. На самом же деле это был один любопытный редкий ритуал – ритуал чистой правды на крови. Теперь все, кто связан с принцессой ближайшим родством, будут говорить исключительно правду до следующего новолуния.
Ритуал был ужасно затратным и сложным, поэтому мне требовалась концентрация и все мои умения, чтобы сделать все правильно, не вызывая лишних вопросов со стороны Маринет. К счастью, девушка была недостаточно образована, поэтому лишь восторженно смотрела на меня… с каплей превосходства, долей собственничества и толикой мечтательности. Она уже воображала себя Владычицей Огня, не меньше, желала войти в историю как та, что возвысит Амирад удачным замужеством.
Дракон метался. Он рвался наружу, требовал не проводить ритуал, который унижал его “истинную”. И прибытие Жаннет еще больше сбило мою концентрацию. А её пропажа – едва не заставила меня оборвать ритуал и броситься следом.
Усилием воли я продолжил плести заклинание и шептать нужные слова, лишь поторопился, усмиряя своего буйного огненного дракона. Последние слова, рука к руке с Маринет – и круг гаснет. Девушка изумленно смотрит на наши руки – она ожидала увидеть на запястьях брачные татуировки, а когда их там не обнаружила, немало разочаровалась. Поделом ей.
– Что-то пошло не так? – заискивающе спросила принцесса.
– Дарен! – закричала Диали, ждавшая меня последние пятнадцать минут за куполом, кусая губы и смотря на меня виноватым взглядом. – Ты… ты не провел ритуал?
– Я и не собирался, – раздраженно бросил сестре и начал мысленно настраиваться на Жаннет.
Но не мог. Не мог понять, где она! Еще и принцесса все время сбивала моего дракона – а магия у нас одна на двоих, поэтому он находил “истинную” здесь и сейчас.
– Противоядие где? – спросил у Маринет строго.
Девушка была не просто шокирована, она была в смятении, однако это не помешало ей ответить предельно четко:
– В сокровищнице Лазарских.
– Пр-р-рекрасно. Веди!
– Нет, – отшатнулась Маринет и тут же бросилась ко мне, обнимая, – Дарен… не понимаю… что происходит? Это все из-за неё? Из-за этой дряни?
– Если ты о зелье лжеистинности, то все верно, – хмыкнул я и отвел её руки от себя. – Веди в сокровищницу.
– Нет, – покачала голвоой Маринет. – Не могу, не могу… отец убьет меня!
– Если не он, то убью я, – рыкнула Диали и её клинок коснулся горла Маринет.
Я едва не дернулся вперед, готовый защищать принцессу от родной сестры, но невероятным усилием воли сдержал дракона. Если бы я сейчас был во второй ипостаси, даже боюсь представить, что сотворил бы с Диали собственными лапами.
– Веди, – вновь повторил я, и Маринет ничего не оставалось, как послушно отвести нас с сестрой в сокровищницу.
По пути Диали рассказала о том, как именно в меня попало зелье лжеистинности. Маринет все подтвердила.
– Это Жаннет поняла, – произнесла сестра. – Она разбирается в змеях и обо всем догадалась. Поэтому мы и отправились к тебе, надеясь, что тебе это поможет.
Радоваться или огорчаться, что у меня такая смышленая и самостоятельная нареченная?
Противоядие подействовало сразу. В последние пятьдесят лет эльфы и другие умельцы, продающие зелье лжеистинности, в комплект к нему стали давать и противоядие. Но если бы изначально надавил на Рошархов и потребовал бы зелье, во-первых, был велик шанс, что они выкинут очередной фортель, во-вторых, я бы не смог провести ритуал чистой правды – так как для него нужно добровольное согласие. Когда же Маринет думала, что мы проводим ритуал единения, она с легкостью согласилась.
Теперь дракон, свободный от оков, перестал на меня давить, и я словно заново задышал – легко, полной грудью. Теперь мне не приходилось бороться со своей второй ипостасью и мы были единодушны в одной мысли – нам здесь и сейчас была необходима наша настоящая нареченная.
Я попытался найти Жаннет с помощью связи истинных, но наткнулся на глухую стену. По-прежнему глухая стена. Есть очень мало мест в мире, не больше двух десятков, где связь истинных обрывается. Какое же есть здесь, в Амираде?
Храм двух сердец, прибежище влюбленных, которым не разрешали связать себя узами брака. Только люди могли создать такое место и зачаровать его.
Но если Жаннет там… и её брачный ритуал в то же время, что и моя… значит, её перенесло к Антуану?
Как же я был глуп! Стоило проверить Жаннет на скрытые заклинания и артефакты, которые мог навесить Антуан. Но я решил, что заперев в Огненных чертогах, смогу защитить её от всех невзгод. Как же я ошибался.
Но если Антуан думал, что сумеет скрыться, то сильно недооценил меня. Магия – не единственное, на что я полагаюсь, однако сейчас она мне сильно помогла.
– Диали, откроешь портал по моему мысленному образу? Не хочу расходовать оставшиеся частицы магии.
Ритуал сильно опустошил мой резерв. Сестра понимающе кивнула и открыла воронку, в которую я уверенно шагнул, лишь в последний момент услышав шум и лязг, доносившийся с придворцовой площади.
Глава 20
– Теперь ты точно будешь моей, – хмыкнул Антуан и притянул меня за руку к себе.
Вокруг нас уже светились магические руны. Ритуалы брака в каждом людском королевстве отличались, часто незначительно, но все же. В нашем союз двух сердец заключается с помощью фамильного перстня жениха – во время ритуала он нагревается и оставляет индивидуальную для каждого рода вязь на пальце, означающую закрепление союза. После этого жених должен произнести ритуальную фразу в круге – “Принимаю на себя обязательства и обещаю беречь”, и приложить свою ладонь к ладони невесты – и такая же татуировка проявляется на его среднем пальце.
– Моя ненаглядная Жаннет…
– Антуан, неужели ты думаешь, что после всего, сказанного тобой, у нас получится крепкая семья? – с усмешкой спросила я.
Лицо принца вытянулось. Он будто тоже только сейчас задался вопросом, зачем выложил мне все как на духу, без утайки, говоря исключительно чистую правду. По крайней мере, это выглядело именно так.
– Не важно, – мотнув головой, растерянно произнес принц и сплел наши пальцы. – У нас будут дети – фениксы, и ты станешь чудесной матерью. Дети объединят нас, как моих родителей. Мама в нас души не чает…
И вырастила совершенно избалованных детей, не знающих ни в чем меры, пока их отец не просто не поддерживал свою супругу, а, мягко говоря, отстранился от неё и проводил время в постелях других леди. В этом и проблема. В семьях с неправильными ценностями либо вырастают те, кто отрекается от прошлого, живет новой жизнью и создает свои, отличные от родительских, стандарты личного счастья, либо – те, кто свято верует в единственно верный путь своих родителей, кладя на жертвенный алтарь не только свою жизнь, но и жизнь людей, которые решатся связать с ним свою судьбу. Вот только я этой жертвой становиться не собираюсь.
Я хочу жить. Хочу жить счастливо, свободно. Каждый день должен приносить мне радость, а не мучения, и уж тем более я не желаю, чтобы мои дети видели в качестве модели поведения несчастных родителей. Если и заводить детей, то только в счастливой семье, действительно желанных и оберегаемых.
– Уйди от меня, – сказала я с такой силой, что сама удивилась. В голосе – сталь. Я возненавидела сейчас Антуана не за себя, а за то будущее, которое он нам построил в своих мечтах, за то, что он уже заранее сделал несчастными наших потенциальных детей. – Сейчас же!
Запястье обожгло болью. Жемчужный браслет сломался и бесполезной игрушкой слетел с руки, следом за ним – и кольцо Антуана, а самого парня прошило магическим разрядом такой силы, что он упал передо мной на колени, ругаясь на древне-амирадском и проклиная меня.
Я думала, что это окончательная победа, но как же я ошибалась! Выйти за пределы круга я не могла – магия начавшегося ритуала не позволяла, а моя как нарочно не хотела откликаться. Антуан зло хмыкнул и поднял кольцо. Встав на ноги и крутя перстень в руке, он смотрел только на него, но при этом говорил мне:
– Вижу, тебе совсем не интересна судьба твоего брата… А он между прочим сейчас умирает на площади. Я могу отправить отцу приказ пощадить его… а могу и не отправить. Все будет зависеть от того, насколько ты будешь послушной, моя ненаглядная.
Последнее он произнес как проклятье. Мои руки мелко задрожали. Могла ли я положить свою жизнь на алтарь жизни брата?
– Площадь? – удивленно развернулась я к “жениху”. – Расскажи.
Антуан открыл рот, точно собирался выплюнуть какую-то гадость, но вместо этого, будто сам того не желая, послушно произнес:
– Сегодня заговорщики вместе с троллями вошли в Раполь. К ним присоединились и простые горожане, которые пожелали смены власти. Много недовольных политикой моего отца: неподъемные налоги, отмена льгот, закрытие школ и лечебниц… как будто бы им это все нужно! Простолюдинам нужен кнут и пряник – а празднества мы им периодически устраиваем.
– Людям нужно больше свободы, – внезапно осмелев, произнесла я. – Рошархи же с каждым годом затягивают гайки, ужесточают режим, а коррупция… коррупция невероятно растет. Я рада, что люди решились выйти на улицы именно сегодня, чтобы раз и навсегда положить этому конец.
Антуан рассмеялся: каркающе, зло. Мое сердце сжалось в страхе за брата и за всех причастных к его деятельности. Я подалась вперед, сжав кулаки.
– Вряд ли ты будешь рада, узнав, что все это – одна большая ловушка. Ловушка и для заговорщиков, и для троллей. Первые думают, что заручились поддержкой Еджу, но правда в том, что тролли уже двадцать лет – ручные псы моего отца. За розовый жемчуг, с помощью которого они делают мощные артефакты баснословной цены, они готовы на все. Заговорщики думают, что захватили пару наших кораблей с оружием при помощи троллей, но на самом же деле этим же оружием их и убьют.
Внезапно все сошлось. Статьи, прочитанные мной в городских вестниках о кораблях, на которых выживали лишь капитан и боцман, теракт в театре с помощью сжимающих артефактов, наверняка добытых все на тех же кораблях, и тролль в Авенкло, которого я видела вместе с братом.
– Ты знал, что готовится в театре?
На лицо принца упала тень. Значит, для них это было сюрпризом.
– Люди подготовили это без участия троллей да еще и узким кругом. Для всех нас это оказалось неожиданностью и… предупреждением. А может, репетицией. В любом случае за смерть своей бабушки ты должна благодарить брата.
Я сдержала недовольство, все еще желая верить словам Дарена. Он найдет мою бабушку. Она непременно будет жива!
– А вторые? Что думают вторые – тролли? – вернулась я к изначальной теме разговора.
– Что им щедро заплатят за убийство заговорщиков… но на самом деле многие из них погибнут в этой битве, а кто останется – умрет от рук гвардейцев моего отца. Рошархам надоело кормить ручных псов – те стали слишком много просить, а запасы розового жемчуга тают, да и есть другие источники сбыта.
– Амулеты троллей из розового жемчуга – запрещены на всем континенте, они слишком опасны.
– И очень дороги, – подтвердил Антуан, даже не думая оправдываться. – Руку, принцесса? Завершим ритуал, который начали.
Я вновь сжала кулаки. Нужно что-нибудь придумать! Я снова развернулась к ритуальной защите и, прикрыв глаза, сделала отчаянный шаг, призывая всю свою спящую магию…
Магию призвать так и не удалось, а вот выйти из круга – да. Я изумленно заозиралась, понимая, что ритуал больше неактивен – начерченные на полу символы погасли. С чувством превосходства я развернулась к Антуану и застыла.
Парень стоял связанный энергетическими путами, но пытался вырваться. В этот же момент меня обняли сильные мужские руки. Я улыбнулась. Дарен поцеловал меня в макушку, и я, развернувшись к нему, обняла его в ответ.
– Нам, – исправил меня Антуан и наклонился к моему лицу, но руками прикасаться не решался. – Нам, моя дорогая. Это должно и будет принадлежать нам. Ты – бастард, если бы не мы, тебе бы никогда не видеть трона, а так ты станешь в будущем королевой всего Амирада. Ты должна быть нам благодарна.
Благодарна? Они отняли у меня маму! Я уже двенадцать лет не видела её улыбку, не слышала её смех, не чувствовала теплоту её рук. Трон? Власть? Корона? Мне плевать! Было бы плевать, если бы я жила своей тихой размеренной жизнью со своей семьей в Монблане.
Но не теперь. Теперь, зная, кто стоит у власти, какие это гнилые люди, я просто обязана буду что-то сделать, заявить о своих притязаниях на трон.
– Пойдем, Жаннет, – вздохнув, поднялся на ноги Антуан и подал мне руку. – Пора заключить брак. Если ты надеешься на то, что тебя найдут и поэтому тянешь время, то очень зря. Этот храм защищен милостью создательницы от любых порталов и поисковых заклинаний. Это прибежище сердец, которым было запрещено быть вместе, но они, не смотря на запреты, стремились к единению. Тут нас никто не найдет, на помощь не надейся.
С этими словами Антуан разрезал магические путы на мне и подхватил на руки. На этот раз заклинание его не отбросило – видимо, в этот момент он не стремился прикоснуться ко мне с чисто мужским желанием… Значит, защита во время ритуала не сработает.
Что же делать?
Дарен Огненный
Как же я злился… нет, не на Жаннет и даже не на сестру, которая наплевала на мою просьбу заботиться о моей истинной и держать её в стороне, а на себя. На то, что мне все-таки стоило обо всем рассказать Жаннет, но я не хотел её тревожить, хотел, чтобы все события сегодняшней ночи обошли её стороной.
Сегодня была не просто ночь, а новолуние. И ритуалы имели мощнейшее действие именно сегодня. Поэтому я назначил якобы ритуал единения на сегодня. На самом же деле это был один любопытный редкий ритуал – ритуал чистой правды на крови. Теперь все, кто связан с принцессой ближайшим родством, будут говорить исключительно правду до следующего новолуния.
Ритуал был ужасно затратным и сложным, поэтому мне требовалась концентрация и все мои умения, чтобы сделать все правильно, не вызывая лишних вопросов со стороны Маринет. К счастью, девушка была недостаточно образована, поэтому лишь восторженно смотрела на меня… с каплей превосходства, долей собственничества и толикой мечтательности. Она уже воображала себя Владычицей Огня, не меньше, желала войти в историю как та, что возвысит Амирад удачным замужеством.
Дракон метался. Он рвался наружу, требовал не проводить ритуал, который унижал его “истинную”. И прибытие Жаннет еще больше сбило мою концентрацию. А её пропажа – едва не заставила меня оборвать ритуал и броситься следом.
Усилием воли я продолжил плести заклинание и шептать нужные слова, лишь поторопился, усмиряя своего буйного огненного дракона. Последние слова, рука к руке с Маринет – и круг гаснет. Девушка изумленно смотрит на наши руки – она ожидала увидеть на запястьях брачные татуировки, а когда их там не обнаружила, немало разочаровалась. Поделом ей.
– Что-то пошло не так? – заискивающе спросила принцесса.
– Дарен! – закричала Диали, ждавшая меня последние пятнадцать минут за куполом, кусая губы и смотря на меня виноватым взглядом. – Ты… ты не провел ритуал?
– Я и не собирался, – раздраженно бросил сестре и начал мысленно настраиваться на Жаннет.
Но не мог. Не мог понять, где она! Еще и принцесса все время сбивала моего дракона – а магия у нас одна на двоих, поэтому он находил “истинную” здесь и сейчас.
– Противоядие где? – спросил у Маринет строго.
Девушка была не просто шокирована, она была в смятении, однако это не помешало ей ответить предельно четко:
– В сокровищнице Лазарских.
– Пр-р-рекрасно. Веди!
– Нет, – отшатнулась Маринет и тут же бросилась ко мне, обнимая, – Дарен… не понимаю… что происходит? Это все из-за неё? Из-за этой дряни?
– Если ты о зелье лжеистинности, то все верно, – хмыкнул я и отвел её руки от себя. – Веди в сокровищницу.
– Нет, – покачала голвоой Маринет. – Не могу, не могу… отец убьет меня!
– Если не он, то убью я, – рыкнула Диали и её клинок коснулся горла Маринет.
Я едва не дернулся вперед, готовый защищать принцессу от родной сестры, но невероятным усилием воли сдержал дракона. Если бы я сейчас был во второй ипостаси, даже боюсь представить, что сотворил бы с Диали собственными лапами.
– Веди, – вновь повторил я, и Маринет ничего не оставалось, как послушно отвести нас с сестрой в сокровищницу.
По пути Диали рассказала о том, как именно в меня попало зелье лжеистинности. Маринет все подтвердила.
– Это Жаннет поняла, – произнесла сестра. – Она разбирается в змеях и обо всем догадалась. Поэтому мы и отправились к тебе, надеясь, что тебе это поможет.
Радоваться или огорчаться, что у меня такая смышленая и самостоятельная нареченная?
Противоядие подействовало сразу. В последние пятьдесят лет эльфы и другие умельцы, продающие зелье лжеистинности, в комплект к нему стали давать и противоядие. Но если бы изначально надавил на Рошархов и потребовал бы зелье, во-первых, был велик шанс, что они выкинут очередной фортель, во-вторых, я бы не смог провести ритуал чистой правды – так как для него нужно добровольное согласие. Когда же Маринет думала, что мы проводим ритуал единения, она с легкостью согласилась.
Теперь дракон, свободный от оков, перестал на меня давить, и я словно заново задышал – легко, полной грудью. Теперь мне не приходилось бороться со своей второй ипостасью и мы были единодушны в одной мысли – нам здесь и сейчас была необходима наша настоящая нареченная.
Я попытался найти Жаннет с помощью связи истинных, но наткнулся на глухую стену. По-прежнему глухая стена. Есть очень мало мест в мире, не больше двух десятков, где связь истинных обрывается. Какое же есть здесь, в Амираде?
Храм двух сердец, прибежище влюбленных, которым не разрешали связать себя узами брака. Только люди могли создать такое место и зачаровать его.
Но если Жаннет там… и её брачный ритуал в то же время, что и моя… значит, её перенесло к Антуану?
Как же я был глуп! Стоило проверить Жаннет на скрытые заклинания и артефакты, которые мог навесить Антуан. Но я решил, что заперев в Огненных чертогах, смогу защитить её от всех невзгод. Как же я ошибался.
Но если Антуан думал, что сумеет скрыться, то сильно недооценил меня. Магия – не единственное, на что я полагаюсь, однако сейчас она мне сильно помогла.
– Диали, откроешь портал по моему мысленному образу? Не хочу расходовать оставшиеся частицы магии.
Ритуал сильно опустошил мой резерв. Сестра понимающе кивнула и открыла воронку, в которую я уверенно шагнул, лишь в последний момент услышав шум и лязг, доносившийся с придворцовой площади.
Глава 20
– Теперь ты точно будешь моей, – хмыкнул Антуан и притянул меня за руку к себе.
Вокруг нас уже светились магические руны. Ритуалы брака в каждом людском королевстве отличались, часто незначительно, но все же. В нашем союз двух сердец заключается с помощью фамильного перстня жениха – во время ритуала он нагревается и оставляет индивидуальную для каждого рода вязь на пальце, означающую закрепление союза. После этого жених должен произнести ритуальную фразу в круге – “Принимаю на себя обязательства и обещаю беречь”, и приложить свою ладонь к ладони невесты – и такая же татуировка проявляется на его среднем пальце.
– Моя ненаглядная Жаннет…
– Антуан, неужели ты думаешь, что после всего, сказанного тобой, у нас получится крепкая семья? – с усмешкой спросила я.
Лицо принца вытянулось. Он будто тоже только сейчас задался вопросом, зачем выложил мне все как на духу, без утайки, говоря исключительно чистую правду. По крайней мере, это выглядело именно так.
– Не важно, – мотнув головой, растерянно произнес принц и сплел наши пальцы. – У нас будут дети – фениксы, и ты станешь чудесной матерью. Дети объединят нас, как моих родителей. Мама в нас души не чает…
И вырастила совершенно избалованных детей, не знающих ни в чем меры, пока их отец не просто не поддерживал свою супругу, а, мягко говоря, отстранился от неё и проводил время в постелях других леди. В этом и проблема. В семьях с неправильными ценностями либо вырастают те, кто отрекается от прошлого, живет новой жизнью и создает свои, отличные от родительских, стандарты личного счастья, либо – те, кто свято верует в единственно верный путь своих родителей, кладя на жертвенный алтарь не только свою жизнь, но и жизнь людей, которые решатся связать с ним свою судьбу. Вот только я этой жертвой становиться не собираюсь.
Я хочу жить. Хочу жить счастливо, свободно. Каждый день должен приносить мне радость, а не мучения, и уж тем более я не желаю, чтобы мои дети видели в качестве модели поведения несчастных родителей. Если и заводить детей, то только в счастливой семье, действительно желанных и оберегаемых.
– Уйди от меня, – сказала я с такой силой, что сама удивилась. В голосе – сталь. Я возненавидела сейчас Антуана не за себя, а за то будущее, которое он нам построил в своих мечтах, за то, что он уже заранее сделал несчастными наших потенциальных детей. – Сейчас же!
Запястье обожгло болью. Жемчужный браслет сломался и бесполезной игрушкой слетел с руки, следом за ним – и кольцо Антуана, а самого парня прошило магическим разрядом такой силы, что он упал передо мной на колени, ругаясь на древне-амирадском и проклиная меня.
Я думала, что это окончательная победа, но как же я ошибалась! Выйти за пределы круга я не могла – магия начавшегося ритуала не позволяла, а моя как нарочно не хотела откликаться. Антуан зло хмыкнул и поднял кольцо. Встав на ноги и крутя перстень в руке, он смотрел только на него, но при этом говорил мне:
– Вижу, тебе совсем не интересна судьба твоего брата… А он между прочим сейчас умирает на площади. Я могу отправить отцу приказ пощадить его… а могу и не отправить. Все будет зависеть от того, насколько ты будешь послушной, моя ненаглядная.
Последнее он произнес как проклятье. Мои руки мелко задрожали. Могла ли я положить свою жизнь на алтарь жизни брата?
– Площадь? – удивленно развернулась я к “жениху”. – Расскажи.
Антуан открыл рот, точно собирался выплюнуть какую-то гадость, но вместо этого, будто сам того не желая, послушно произнес:
– Сегодня заговорщики вместе с троллями вошли в Раполь. К ним присоединились и простые горожане, которые пожелали смены власти. Много недовольных политикой моего отца: неподъемные налоги, отмена льгот, закрытие школ и лечебниц… как будто бы им это все нужно! Простолюдинам нужен кнут и пряник – а празднества мы им периодически устраиваем.
– Людям нужно больше свободы, – внезапно осмелев, произнесла я. – Рошархи же с каждым годом затягивают гайки, ужесточают режим, а коррупция… коррупция невероятно растет. Я рада, что люди решились выйти на улицы именно сегодня, чтобы раз и навсегда положить этому конец.
Антуан рассмеялся: каркающе, зло. Мое сердце сжалось в страхе за брата и за всех причастных к его деятельности. Я подалась вперед, сжав кулаки.
– Вряд ли ты будешь рада, узнав, что все это – одна большая ловушка. Ловушка и для заговорщиков, и для троллей. Первые думают, что заручились поддержкой Еджу, но правда в том, что тролли уже двадцать лет – ручные псы моего отца. За розовый жемчуг, с помощью которого они делают мощные артефакты баснословной цены, они готовы на все. Заговорщики думают, что захватили пару наших кораблей с оружием при помощи троллей, но на самом же деле этим же оружием их и убьют.
Внезапно все сошлось. Статьи, прочитанные мной в городских вестниках о кораблях, на которых выживали лишь капитан и боцман, теракт в театре с помощью сжимающих артефактов, наверняка добытых все на тех же кораблях, и тролль в Авенкло, которого я видела вместе с братом.
– Ты знал, что готовится в театре?
На лицо принца упала тень. Значит, для них это было сюрпризом.
– Люди подготовили это без участия троллей да еще и узким кругом. Для всех нас это оказалось неожиданностью и… предупреждением. А может, репетицией. В любом случае за смерть своей бабушки ты должна благодарить брата.
Я сдержала недовольство, все еще желая верить словам Дарена. Он найдет мою бабушку. Она непременно будет жива!
– А вторые? Что думают вторые – тролли? – вернулась я к изначальной теме разговора.
– Что им щедро заплатят за убийство заговорщиков… но на самом деле многие из них погибнут в этой битве, а кто останется – умрет от рук гвардейцев моего отца. Рошархам надоело кормить ручных псов – те стали слишком много просить, а запасы розового жемчуга тают, да и есть другие источники сбыта.
– Амулеты троллей из розового жемчуга – запрещены на всем континенте, они слишком опасны.
– И очень дороги, – подтвердил Антуан, даже не думая оправдываться. – Руку, принцесса? Завершим ритуал, который начали.
Я вновь сжала кулаки. Нужно что-нибудь придумать! Я снова развернулась к ритуальной защите и, прикрыв глаза, сделала отчаянный шаг, призывая всю свою спящую магию…
Магию призвать так и не удалось, а вот выйти из круга – да. Я изумленно заозиралась, понимая, что ритуал больше неактивен – начерченные на полу символы погасли. С чувством превосходства я развернулась к Антуану и застыла.
Парень стоял связанный энергетическими путами, но пытался вырваться. В этот же момент меня обняли сильные мужские руки. Я улыбнулась. Дарен поцеловал меня в макушку, и я, развернувшись к нему, обняла его в ответ.