Красавица и Драконище

– Я поняла, – хрипло произнесла я, хотя голова уже кружилась от неожиданных новостей. – Зачем ты мне говоришь это сейчас? Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь не дать прийти к власти тому, кто этого не достоин, – сжал зубы брат и посмотрел мне в глаза. – Через три дня многое решится, а до этого… я прощаюсь с тобой. Помни, что я всегда любил тебя… по-своему. Как умел, но… времени нет, – внезапно закончил предложение иначе брат и выглянул в коридор. – Мне пора. Прощай, Жаннет.

Венсан выскользнул из ложи так же бесшумно, как и появился. А я осталась стоять на месте, не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить слово, ни хоть что-нибудь осмыслить. В голове царила пустота. Весь мой мир вдруг перевернулся за последние пять минут. Все изменилось. Все уже больше не будет как прежде.

Дядя… знал ли обо всем дядя? И если не сказал мне, значит ли это, что он на стороне короля? И на самом деле не желает расторгнуть нашу с Антуаном помолвку? Сколько из слов придворного мага было правдой, а сколько – ложью? И что именно и как изменится через три дня?

Три дня… через три дня наш с Антуаном брачный ритуал! И заодно обряд единения принцессы и Дарена. Что же готовит нам всем эта ночь?

Дотронулась пальцами до правой сережки. Я так долго искала этот артефакт – единственную память о маме – но теперь, когда он на мне, я чувствовала непонятную тревогу, как перед чем-то очень страшным, но неумолимо грядущим.

Шторы открылись и через них скользнула… моя бабушка. Я смотрела на Аделин Лазарскую ошеломленно, пытаясь понять, что передо мной моя родственница. Брат не сказал, что он тоже Лазарский… значит ли это, что мама вышла замуж за баронета Монблана уже будучи беременной мной? И Венсан – наследник человека, которого я прежде называла своим отцом, а я – наследница целого королевства?

Голова идет кругом. Как такое возможно? Но зато теперь становятся понятны все недомолвки, странные фразы, буквально все, что говорил мне прежде брат и…. неожиданно, Аделин Лазарская. Она ведь намекала, много раз намекала. На сходство наших с отцом характеров, на влюбленность короля в мою маму… Неужели разгадка была на поверхности, а я все время не желала её видеть?

– Девочка моя, ты меня слышишь? – донесся до меня обеспокоенный голос леди Аделин. – Что с тобой? У нашей гостьи очень мало времени.

И только теперь я обратила внимание, что вдовствующая королева пришла не одна, а со спутницей – прекрасной светловолосой эльфийкой в серебристом платье, облегающем её тонкий стан и ужасно развратном по меркам Амирада. Она смотрела на меня несколько заинтересованно и, наконец, улыбнулась, протянув руку.

– Рада знакомству, леди Жаннет.

– И я, – ответила севшим голосом. – Очень…

Прозвенел второй звонок. Зрители уже заняли свои места, двери партера закрылись на магический засов, а вокруг штор нашей ложи установился тонкий перламутровый купол. Мы заняли свои места. Я была в таком раздрае, что сердечные дела его огненного высочества меня уже интересовали куда меньше собственных проблем.

Я украдкой смотрела на Аделин Лазарскую и будто впервые её видела. Теперь я пыталась разглядеть в ней не вдовствующую королеву Амирада, не мать последнего феникса Амирада, а… бабушку. Обычную бабушку, которая балует внуков и забирает их к себе, пока родители мчатся на светские рауты.

Пыталась… но не могла. Не могла вот так просто принять тот факт, что последняя Лазарская – моя кровная родственница. Мне все еще казалось все это нелепой шуткой, и вот-вот выпрыгнет Венсан с криком: “Глупая, опять повелась!”

Но нет. Я даже обернулась – перламутровый купол был так же неподвижен, а я все больше ощущала желание сбежать отсюда. Сбежать и найти ответы на все интересующие меня вопросы у мэтра Дайона. В его предательство верить особенно не хотелось.

– Моя дорогая, – придвинувшись ближе к эльфийке, тем временем начала королева, пока со сцены звучала увертюра. – Разумеется, вы знаете причину столь внезапной встречи. Прошу вас, не томите, расскажите о зелье, которое вы изобрели. И главное – как его распознать и как бороться с ним?

Теперь суть разговора увлекла меня. Я отбросила все прошлые переживания, по крайней мере, постаралась задвинуть их в дальний уголок своего сознания, и потянулась вперед, чтобы не пропустить ни одного слова создательницы зелья, которую когда-то объявили во всеконтинентальный розыск, пока не амнистировали за какие-то заслуги перед Дракмаром. Не знаю, чего она такого сделала, что драконы, против которых она изобрела такое мощное оружие как зелье лжеистинности, простили её, но факт остается фактом – эльфийка живет и здравствует.

– На самом деле, я не могу вас обрадовать, – вздохнула девушка. – Мое зелье давно разложили на ингредиенты и мой народ выдумал множество различных интерпретаций. Эльфы – лучшие зельевары, в последние годы родилось множество дарований, способных на самые неожиданные открытия. Зелье может влиять даже через дыхательные пути, хотя для этого требуется не просто длительное воздействие, а постоянное. Например, таким способом воспользовалась одна драконица, чтобы женить на себе Владыку Огня.

Отца Дарена? Но зачем подобное драконице?..

Мой вопрос так и остался без ответа, зато эльфийка продолжила:

– Еще знаю случай, когда зелье попадало напрямую через кровь – магическое переливание при сильной кровопотере. Некоторым доставляли зелье под видом капель для глаз, другим – как отвар, третьим – наполняли ванну эфирными маслами с этой хитрой штукой. О, еще помню, как слышала, что одному дракону подсунули зелье в качестве способа для улучшения потенции… потенция и правда была ого-го судя по слухам!

Эльфийка хихикнула, я же зарделась, словно спелое яблоко, и Аделин, подарив мне теплый взгляд, пожурила свою знакомую:

– Но-но, у нас тут незамужняя леди, а если мы не узнаем сути зелья, то и замуж, глядишь, она никогда и не выйдет.

Я хотела поспорить с… бабушкой, мол, чего это я буду гробить свою жизнь из-за Дарена, и вдруг отчетливо поняла: да, ни за кого другого я не выйду! Ни за что и никогда! Только этого мужчину я вижу рядом с собой, только ему могу позволить прикасаться к себе, только ему смогу подарить свою первую брачную ночь…

Кстати, а ему ведь не нужно было зелье для потенции? А то он жаловался на какой-то личный недуг…

И будто прочитав мои мысли, королева продолжила:

– К тому же, это совершенно не наш случай! Речь идет о Дарене Огненном – молодом, привлекательном драконе. С ним такого не могло произойти.

Действительно, с чего бы у него были такие проблемы? Уверена, не его случай! Эх, повезло принцессе!

Хм, а ведь получается, теперь я тоже принцесса?.. Пусть и незаконнорожденная, но при этом – феникс, магически мое право наследования никто не может оспорить.

– Да-да, – кивнула эльфийка. – Тогда нужно подумать о его слабых местах.

– Его слабое место – благородство, – внезапно произнесла я. – Он дважды спасал принцессу. Первый раз – в Авенкло, на побережье, когда на нас напало морское чудовище.

– И после этого спасения он почувствовал в ней истинную? – прищурившись, спросила эльфийка.

– Нет, – уверенно сообщила королева. – Наш разговор состоялся после этого происшествия и он был уверен, что его истинная – другая.

– Да нет же, – покачала я головой. – Он сказал, что его истинная – принцесса амирадскаяя и в тот момент, в Авенкло, он понял это особенно отчетливо!

Сама сказала и сама застыла, смотря в глаза бабушке. Принцесса… я ведь тоже принцесса. Выходит, что так. В пророчестве могло говориться и обо мне. Тогда выходит, Дарен все знал? Он – огненный дракон, я – огненный феникс, если верить словам моего брата, хотя я все еще не получила этому подтверждения в форме тату, он мог почувствовать это. Или я пытаюсь принять желаемое за действительное?

– Или он говорил о другой, – тихо произнесла королева, с полуулыбкой смотря на меня.


Показывать ли ей, что теперь мне тоже известна тайна моего происхождения? Но если брат ошибся или пошутил, не выставлю ли я сейчас себя дурой? Хотя намеков королевы трудно не заметить, очень трудно.

– Раньше амирадскими чудовищами могли управлять шаманы, – внезапно произнесла эльфийка, завороженно смотря на сцену. Там как раз актеры в бушующем море изображали морского змея, с которым сражался отважный феникс. – Они делали фигурку змея и опускали её в морскую воду, призывая магию и вкладывая в голову змея свои мысли. – Девушка тряхнула головой, будто отгоняя наваждение. – Но сейчас ведь Еджу союзники Амирада? Зачем им бы нападать на принцессу?

Если только… картинка сложилась. Я видела брата с троллем. Мой брат – оппозиционер, он против власти, а ведь мы должны были участвовать вместе, как и Антуан с Маринет. Что если чудовище было послано на Маринет, которая по нелепой случайности оказалась вместе со мной?

– Действительно, незачем. И да, тролли умеют воздействовать не только на чудовищ, но и на людей. Им подвластны особые отвары, которыми они дурманят мысли, заставляют забыть то, что человек знал, их магия не властна лишь над фениксами, сила которых была дарована создательницей как живой щит, спасший Амирад от ужасных чудовищ, – произнесла королева, теперь тоже взглянув на сцену.

И вновь нужный пазл! Брат был уверен, что я все забыла. Пока я находилась без сознания, меня могли опоить тролльим зельем. Вот только я ничего не забыла, ведь я – феникс. Неужели это так? Как же сложно поверить! Почти нереально! Но чем больше я об это думаю, тем больше осознаю, что все – правда!

– А второй случай? – вернула меня в реальность эльфийка.

– Змея. Он спас от ядовитой особи свою истинную, – произносить последнее словосочетание было тяжело, словно оно само было пропитано ядом.

– И после этого пал жертвой её чар, – задумчиво произнесла королева.

– Могли ли Рошархи под видом противоядия дать ему зелье лжеистинности? – спросила остроухая.

– Он отрицает, – нахмурилась королева. – Если только его вновь не опоили тролльим зельем для беспамятства. Может, это было комбо?

– Слишком сложная схема, – покачала я головой, хотя даже в эту бредовую теорию очень хотелось поверить. – К тому же, Рошархи не враги себе, с троллями якшаться не будут.

– Тогда, к сожалению, почти не могу вам ничем помочь, разве что сущая мелочь, – улыбнулась эльфийка и протянула мне пузырек с прозрачной жидкостью. – Это реагент, которым я проверяла действенность своего зелья. Он реагирует на главный ингредиент лжеистинности, а тот не изменен, кем бы ни было приготовлено зелье. Капля крови дракона покажет, влияли ли на него зельем. Если жидкость приобретет черный цвет, значит, дракон одурманен. Если же кровь растворится… – эльфийка грустно улыбнулась, – его чувства – настоящие.

Настоящие… я взяла флакон дрожащими пальцами, несколько секунд смотрела, пытаясь понять, желаю ли я знать правду? Или намного безболезненней тешить себя иллюзиями?

Нет, знать правду лучше. Тогда я смогу начать новую жизнь, хотя бы попытаться, если жидкость так и останется прозрачной.

– Спасибо вам большое! – воскликнула я. – На это я не могла и рассчитывать.

Я убрала зелье в ридикюль. Аделин наградила меня задумчивым взглядом. Мы все погрузились в молчание. Каждая думал о своем, а быть может – об общем. Все пытались найти нестыковку, которую, возможно, упустили, но никак не могли разгадать загадку, ответ на которую лежал на поверхности, но все время уплывал.

А если я зря себя тешу надеждами? Быть может, Маринет его истинная? Но что если и я – его истинная? раз уж я тоже принцесса. Да, такое бывает очень редко, слишком редко, можно сказать – невозможно, но что если все так? Две истинных в одном месте, в одно время. Просто Дарен – о-о-очень везучий дракон!

Спектакль был интересным… должно быть. По крайней мере, красочным, потому что картинки это все, что я успела оценить. Я совершенно не следила за действом, не была погружена в атмосферу, и уж точно не слышала слов и музыки. Я пыталась сложить воедино слова брата и окружающую действительность, а заодно найти ответ, почему же Дарен внезапно воспылал любовью к принцессе…

А если это попытка заставить меня ревновать? Он ведь думает, что я настоящая невеста принца! Может, таким образом он пытается показать мне, кто мне нужен или кого я потеряла, выбрав Антуана? Но ведь выбор был не мой, совсем не мой!

И главный вопрос – что делать с полученной от Венсана информацией? Я – принцесса Амирадская, пока без доказательств, но с намеками королевы и осколками случайных разговоров, сложенных в единую картину, эта теория действительно имеет место быть. Тогда что же дальше? Кем мне быть и как себя вести? Неужели отправить на все четыре стороны Антуана? Но ведь мой феникс еще не раскрылся, как я докажу всем, что я – та самая? Да и будет ли меня кто-то слушать?

Аделин Лазарская тоже давно не имеет власти, если встречается здесь тайно с эльфийкой, боясь огласки. Но кто имеет власть? Брат? Я закрывала глаза на его деятельность, старалась быть глухой и слепой, хотя всегда подозревала, чем он занимается. Неужели он занялся этим из-за меня? Хотел поставить во главе Амирада? И все его намеки о том, что я – настоящая королева…

Не хочу переворот! Второй за двадцать лет. Не хочу власти, тем более таким способом. Я никогда не стремилась к короне, не желала её, я всего лишь хочу быть счастливой, помогать людям, которым могу, завести семью, любить и дарить тепло и радость окружающему миру.

– О чем задумалась, моя дорогая? – спросила королева.

Оказывается, объявили антракт. Гости стремительно покидали партер, и я тоже поспешила выйти, повесив на плечо ридикюль. Нужно освежиться, ополоснуть лицо и найти брата. Нас жестоко прервали, мне следует расспросить его подробнее обо всем, а главное – придумать план действий, потому что в том хаосе, который сейчас творится в моей голове, я жить не могла.

Я все время трогала сережку – ту самую, что была сделана из маминого артефакта, будто боялась, что она сейчас растворится и все это окажется лишь моей фантазией. Как же я скучала по ней! И по маме. По маме особенно.

Я потеряла её слишком рано. Как бы я хотела сейчас иметь возможность прибежать к ней, обнять, рассказать о своей влюбленности и поплакать у неё на коленях о своей незавидной судьбе, как это сделала бы любая другая на моем месте. Но я могла лишь мысленно взывать к небу, надеясь, что мама, где бы она ни была в лучшем мире, услышит меня.

Я шла по круговому коридору особо не разбирая дороги, пока меня кто-то больно не толкнул в плечо. Извинившись передо мной, незнакомый мужчина поклонился и обошел меня. Я собиралась пойти дальше, когда шторы справа открылись, являя собой…

Я сглотнула. Нет, нет и еще раз нет!

Дарен стоял в ложе, скрестив руки на груди, а принцесса обнимала его, пытаясь дотянуться до губ. Дарен словно почувствовал, что шторы сдвинулись, и бросил взгляд в сторону…

На меня. Щеки вспыхнули. Я не хотела быть свидетельницей этой сцены, совсем не хотела, но выбора мне никто не предоставил, поэтому теперь остается лишь два варианта. Или позорно убежать, зная, что принцесса в своем праве, или собрать волю в кулак и показать, что меня это не задевает.

Дарен разомкнул руки принцессы и та пошатнулась, но тут же вновь попыталась его обнять. Дарен смотрел прямо на меня. Смотрел, как я медленно приближаюсь к ним, делаю положенный книксен и хищно улыбаюсь. Мне уже не страшно. Не страшно играть на грани приличий, ведь теперь я точно поняла, что я сейчас равная по статусу принцессе, как невеста её брата или, если верить словам Венсана, как истинная Лазарская, а в недалеком будущем мой статус даже выше – как будущей королевы-матери или как единственной королевы возрожденной династии.

– Доброго вечера, – произнесла я и повернулась к Дарену, – ваше высочество, прошу простить меня за несвоевременную просьбу, но возвращаю вам мой долг, когда вы однажды за ужином потребовали вернуть вам нательную рубашку… такая неловкость, она ведь действительно была у меня после известных нам обоим событий. И сейчас я вынуждена требовать у вас вернуть назад окровавленную простыню из вашей спальни – не хочу оставлять у вас подобные следы.

Маринет отшатнулась от Дарена и уставилась на него во все глаза, а дракон… даю рыбью чешуйку, он готов был рассмеяться! Я же воспользовалась замешательством принцессы и достала из ридикюля пузырек.

– Но если вы не желаете вернуть мне мою каплю крови, то позаимствую вашу. Не могли бы вы извлечь кинжал из пространственного кармана? Мне и нужно всего лишь проколоть ваш палец – и всё…

Я сдерживала эмоции за натянутой улыбкой.

– Что это? – спросила принцесса недовольно.

Ответила я не сразу. Отвлеклась на жгучую боль в спине, словно меня огрели по пояснице черенком. Боль была настолько сильной, что у меня на секунду потемнело в глаза и мир покачнулся.

Или покачнулся он взаправду? Мир действительно покачнулся! Пузырек вылетел у меня из рук и покатился по полу. Дарен попытался схватить меня за руку, но я юркнула вперед, в встревоженную толпу, за снадобьем, которым меня щедро одарила эльфийка. Не могу его потерять! Не смогу жить, если не буду точно знать, что чувствует Дарен! Если мне и суждено отступиться от моей любви, то я должна быть уверена, что попробовала все варианты.