Кот Федот. Книга первая

– Он не выходит! – услышала она позади себя дрожащий детский голосок и, обернувшись, увидела Лизу. Которая, прячась от родительских взглядов, стояла у неё за спиной и жалостливо хлопала глазами, уже готовая расплакаться.

– А знаешь что? – таинственно произнесла Света. – Мы сейчас его выманим! Пойдём.

Она встала из-за стола, подошла к своим пакетам, оставленным у входа в гостиную, и, порывшись в одном из них, достала самую любимую – после Машки, разумеется, – Федотову игрушку.

– Это удочка, – пояснила она сестрёнке. – Смотри, как нужно делать.

Цветастый шарик с приделанным к нему бубенчиком опустился на серо-голубой ковёр, а затем медленно пополз прочь от дивана. И в этот момент из-за его края показалась кошачья мордочка с бдительно встопорщенными усами. Широко раскрыв глаза и раздвинув уши, Федот сосредоточенно следил за привлёкшим его внимание предметом.

– Выходит! Выходит! – воскликнула Лиза, указывая на него пальчиком.

– Тихо! – негромко одёрнула её Света. – Не пугай его.

Она непрерывно поигрывала удочкой – так, чтобы бубенчик ни на миг не умолкал. Взрослые прервали разговор и тоже с любопытством наблюдали за происходящим; Мария и Ольга даже привстали со стульев. А тем временем молодой кот явил себя из-за дивана уже полностью и теперь плавно стелился по полу, подкрадываясь к слабо трепыхающемуся шарику. Достигнув края ковра, он остановился, опустился на лапы и задвигал задом из стороны в сторону.

– Он сейчас прыгнет! – догадалась Лиза.

Света сделала резкое движение кистью руки – и за этим действительно последовал стремительный прыжок. Федот поймал шарик, навалился на него всем своим весом, но тут же, вспугнутый видом радостно подпрыгнувшего на месте ребёнка, подобрался и приготовился шмыгнуть обратно за диван.

– Лизонька, тише! А то он опять спрячется, – предупредила дочку Мария.

Девочка тотчас замерла на месте и с мольбой в глазах протянула руку к удочке.

– Играйтесь! – Света торжественно вручила ей заветную игрушку. – Только потихоньку.

Лиза обрадованно взялась за чёрную пластиковую рукоятку и попыталась вызволить шарик из кошачьих лап. С первого раза не получилось, но чуть погодя Федот всё же уступил и ослабил хватку. Шарик выскочил, запрыгал по ковру – и четвероногий любитель догонялок, дав своей новой визави небольшую фору, бросился следом. Девочка приглушённо взвизгнула от восторга и, напрочь забыв про «потихоньку», засеменила в сторону кухни, задорно позвякивая бубенчиком.

Проводив их взглядом, Света взяла другой свой пакет и вернулась к столу.

– Уважаемые дамы и господа! – с шутливой церемонностью проговорила она, обращаясь ко всем присутствующим. – Если вы не против, я хотела бы вручить вам небольшие подарки.

– Ух ты, подарки! – оживилась Ольга. – Ну-ка, ну-ка!

– Мы совершенно не против, – выразил общее мнение Андрей Степанович.

– Значит, так! – с важным видом начала Света. – Зинаида Витальевна, вам вот такой шёлковый шарфик. Андрей Степанович, вам вот этот хороший виски. Хороший, потому что папа так сказал. – Сидевшие за столом дружно захихикали. – Ольга, вам подарочный сертификат в парфюмерный магазин. Григорий, вам крутая игровая мышка и коврик к ней…

На самом деле к выбору подарков Света отнеслась со всей серьёзностью. Когда в прошлые выходные отец предложил ей встретить Новый год у него дома, в семейном кругу (разрешив даже взять с собой Федота), девушка тут же уточнила, кто ещё будет на празднике. А потом хорошенько помучила и его, и Марию, выпытывая у них, чем лучше всего порадовать приглашённых на новогодние посиделки гостей.

– …Мария, вам лампадка и набор масел, – продолжала она, снова опуская руку в пакет. – А тебе, папа, сборник средневековой японской поэзии. Ну и Семёну – магнитный конструктор.

– Конструктор давай отложим, – сказала Мария, беря у Светы коробку. – Ты его завтра сама вручишь.

– Светочка, какая ты умница! – Зинаида Витальевна внимательно осматривала разложенный у неё на руках шарф. – Никого не забыла!

– Я старалась, – с улыбкой ответила Света, сворачивая опустевший пакет.

А мгновением позже она поймала на себе проницательный, улыбающийся взгляд отца, судя по которому тот был весьма доволен тем, как изменилась и повзрослела его старшая дочь. При этом он, конечно же, понимал, что произошедшие со Светой перемены были куда более значительными, нежели просто внешнее преображение. Взять хотя бы эту спокойную уверенность, с которой она только что раздавала новогодние подарки. А ведь та Света, какой он помнил её несколько лет назад, если бы и решилась на нечто подобное, то сделала бы это смущаясь, краснея и запинаясь на каждом слове.

– А мне подарок? – обиженно спросила подошедшая к Свете Лиза. Она даже отвлеклась от побегушек с Федотом, и молодой кот, в нерешительности застыв у входа на кухню, недоумённо оглядывался по сторонам.

– Лиза, как не стыдно! – возмущённо нахмурилась Мария.

– Тебе ведь уже подарили мишку, забыла? – поддержал жену Владимир Алексеевич.

– Ну всем же дарят… – Девочка хоть и выглядела сконфуженной, но не сдавалась.

– А вообще-то, у меня есть для тебя ещё один подарок! – загадочно улыбнулась Света. – Вот! Это волшебный пакет.

Лиза недоверчиво глянула на старшую сестру:

– Никакой он не волшебный…

– Ещё какой волшебный! – с притворной запальчивостью возразила Света. – Смотри.

Она развернула пакет, раскрыла его и опустила на пол образовавшимся отверстием к Федоту. И тот, уже привлечённый так нравящимся ему шуршанием, подсел на лапах, прицелился – и стремглав влетел в сооружённое для него укрытие.

– Упаковался! – весело объявила Света и, взяв пакет за ручки, стала носить его по комнате под доносившиеся из-за стола смешки и шутливые замечания. Кот деловито копошился внутри, изредка высовывая наружу голову, а крутившаяся вокруг Лиза всё пыталась его погладить.

– Я тоже, я тоже так хочу! – умоляюще просила она.

– Он тяжёлый… – задумалась было Света, но тут же сообразила: – Давай ты его лучше покатаешь. Вот так.


Она аккуратно опустила пакет на пол и медленно потянула за ручки. Федот при этом то и дело высовывал наружу лапы, пытаясь достать ими до хозяйкиных пальцев. Однако его когти были предусмотрительно подстрижены, и кошачьи хулиганские замашки ничем опасным не грозили.

– Держи, – сказала Света, передавая ручки пакета сестре. – Но только слишком быстро его не вози!

В этот раз её увещевания были услышаны: Лиза принялась с упоением катать Федота по всей комнате, но делала это очень осторожно.

– Вот что значит «подарить кота в мешке», – хмыкнул Андрей Степанович. – Вроде и есть подарок, а вроде и нет!

Через какое-то время Свете всё-таки пришлось выручать своего любимца и прерывать его затянувшееся турне. Волшебный пакет был обменян на очередную игрушку, и вскоре девочка и молодой кот вновь оживлённо носились по гостиной, на этот раз – гоняя маленький красный мячик.

– Ну, доча, спасибо тебе огромное, – улыбаясь, проворчал Владимир Алексеевич, когда Света вернулась за стол. – Теперь нам точно придётся котёнка заводить…



До двенадцати оставалось ещё почти полтора часа, и празднование шло полным ходом. Все собравшиеся решили последовать примеру Светы и, не дожидаясь наступления Нового года, тоже принялись вручать друг другу подарки. От Андрея Степановича и Зинаиды Витальевны Свете достался шикарный мягкий плед, от Ольги и Григория – красивый настольный светильник, а от отца и Марии – внушительных размеров корзинка с очень хорошей косметикой.

Между тем Лиза и Федот, оба порядком уставшие от очень уж активного времяпрепровождения, вместе обосновались на диване, составив компанию скучающему мишке. Молодой кот лёг на самом краю – так, чтобы видеть стол и сидевших за ним людей. А неимоверно счастливая, но уже клюющая носом Лиза расположилась позади своего нового приятеля и размеренно водила маленькой ладошкой по чёрному, мерно вздымающемуся боку.

Украдкой наблюдавшая за ними Света отметила, что Федот обращался с её младшей сестрой необычайно снисходительно. Даже ей, своей хозяйке, он уже не особенно позволял так подолгу с ним нежничать: крепнущий мужской характер неумолимо брал своё. Тем не менее молодой кот, похоже, прекрасно чувствовал разницу между взрослым человеком и ребёнком, и потому бестрепетно сносил обильные детские ласки. Иногда он, конечно, недовольно косился на Лизу, резко подёргивая хвостом – но не более того.

– …Так нам Лариса тоже как-то заявила: хочу, мол, блогером быть, – рассказывала Ольга об их с Григорием пятнадцатилетней дочери. – Учиться не надо, пахать с утра до ночи тоже. Знай себе фоткай свои завтраки-обеды-ужины да себя любимую в разных нарядах. И вот тебе деньги, известность, красивая жизнь. Да ещё и на телевидение куда-нибудь позовут.

– Так это Светлане надо блогером становиться! – встрепенулась Мария. – Кошачьим. У неё материала будет выше крыши. Она вон Федьку своего целыми днями снимать может.

– Так, милая, ты тут воду-то не мути! – игриво пригрозил ей пальцем Владимир Алексеевич. – Человек ещё на новую работу выйти не успел, а ты уже такие идеи подкидываешь.

Улыбнувшись удачной шутке, Света взялась за свой фужер, пригубила шампанское… И ей вдруг почудилось, будто она из привычной действительности каким-то невероятным образом перенеслась в добрую новогоднюю сказку. В этой сказке была темнеющая за окном морозная мгла, делающая домашний уют ещё более ценимым и желанным. Был изобильный праздничный стол, были улыбки и смех собравшихся за этим столом людей. Была небольшая, завешанная игрушками и мишурой ёлка, разноцветно мигающая на хоть и невсамделишном, но так приятно поблёскивающем камине. Была идущая по телевизору – как же без неё? – давно уже выученная наизусть «Ирония судьбы». Была маленькая девочка, поглаживающая благосклонно прикрывшего глаза кота…

И тут Света поняла: вот что за сладостное чувство неминуемо разольётся в душе широкой, мягко шелестящей волной, когда эта душа, вдоволь намёрзшаяся за долгие годы безысходности и тихого отчаяния, впервые согреется ласковым теплом семейного очага. Нет, сейчас Света не могла испытать этого чувства в полной мере, не могла раствориться в нём вольготно, беспечно, без остатка. Но она наконец уверилась в том, что оно не было чем-то выдуманным, чем-то невозможным. И какой бы удивительной и в то же время печальной ни казалась эта правда – это была первая в её жизни новогодняя ночь, когда она ощущала себя спокойно, умиротворённо и частью чего-то большего, чем она сама.

Она отчётливо помнила, как проходило празднование Нового года, когда они жили втроём с матерью и отцом. Помнила, как вечно ругающиеся родители устанавливали на несколько дней некое подобие перемирия: наряжали ёлку, накрывали стол, приглашали гостей. Однако их подрастающая дочка всё равно безошибочно улавливала висящее в воздухе напряжение и отлично понимала, что мама и папа «ведут себя хорошо» только ради неё.

После развода мама тоже пыталась сделать каждую очередную встречу Нового года яркой, запоминающейся, семейной. Как и раньше, были и ёлка, и украшения по всей квартире, и гости, и куча подарков. Но, несмотря на всё это, Света принимала участие в праздничных застольях лишь до двенадцати часов – да и то единственно затем, чтобы не обидеть мать. После чего под различными предлогами сбегала в свою комнату, выключала свет и пряталась под одеялом с телефоном и наушниками.

А ведь ещё чуть-чуть – и она обрекла бы себя на нечто подобное. И себя, и своих будущих детей. Ещё чуть-чуть – и грустная история её семьи, пусть и не в точности, но повторилась бы. А она, возможно, так никогда и не узнала бы, что всё может быть совсем иначе. Как же ей повезло, что она едва ли не в последний момент смогла всего этого избежать!..

Света вздохнула. Казалось бы, эти мысли должны были вызвать в ней чувство искреннего, радостного облегчения. Но вместо этого они отозвались в её груди тупой, ноющей болью.

Мама.

Как жаль, что она не может быть здесь. Как жаль, что в мире есть то, что неосуществимо, с чем нужно смириться и жить дальше. Но Света уже решила: маму она всё равно поздравит – и неважно, что между ними было. Да, она обязательно ей напишет. Но не сейчас, в разгар праздника, а после, когда останется наедине с собой.

– …Опять Лиза до Нового года не досидела, – словно откуда-то издалека послышался негромкий голос Марии. – Завтра утром расстроенная будет ходить.

Света обернулась и увидела необыкновенно трогательную картину: её маленькая сестрёнка спала на диване, положив голову на подлокотник, а левой рукой приобняв лежащего перед ней кота.

– Какой у тебя Федот, оказывается, терпеливый, – одобрительно посмотрел на старшую дочь Владимир Алексеевич. – Мне вот сложновато Лизку так долго выдерживать.

– Да не говори, – вполголоса откликнулась Света. – Он даже со мной не такой няшный. Аж завидно.

Пока отец с матерью относили своё уснувшее дитё в спальню, сдавший пост Федот подошёл к хозяйке и уверенно запрыгнул к ней на колени.

– Ой, какая прелесть! – восхитилась Ольга, глядя, как он тянется мордочкой к Светиной щеке. – Соскучился по тебе!

– Скорее, проголодался, – усмехнулась девушка и потрепала за холку ластящегося к ней маленького хитреца.

– Вы же ему вроде что-то там наложили? – удивился Андрей Степанович.

– Андрей, ну ты скажешь тоже, – фыркнула Зинаида Витальевна. – Будет он тебе «что-то там» есть, когда тут на столе такое!

– Это точно, – подтвердила Света и покосилась на Федота: – Так, дружок, давай-ка мы с тобой как-нибудь по-другому устроимся…

Есть и пить с вертлявым егозой на ногах было бы действительно не очень удобно, но и прогонять его на пол Свете не хотелось. Поэтому, усадив питомца на плечо, она поднялась, взяла один из незанятых стульев и поставила его рядом со своим.

– Вот так! – удовлетворённо проговорила она, водворяя Федота на его личное место.

Почувствовав свободу, молодой кот тут же устремил хищный взгляд на содержимое стола. Для лучшего обзора он даже привстал, словно суслик или сурикат, а затем медленно потянул к скатерти переднюю лапу.

– Федя, нельзя! – строго сказала Света, и тот, досадливо облизнувшись, сел обратно на стул.

– Ух ты! – приподнял брови Григорий. – Да он у тебя ещё и дрессированный.

– А может, он какие-нибудь трюки умеет делать? – спросила Ольга.

– Вообще-то, умеет, – кивнула Света, вспомнив об одной занятной способности, которую она случайно обнаружила у Федота совсем недавно. – Сейчас покажу.